Последние дни Шарлотты

Исчадье мятежей подъемлет злобный крик:
Презренный, мрачный и кровавый,
Над трупом вольности безглавой
Палач уродливый возник.
Апостол гибели, усталому Аиду
Перстом он жертвы назначал,
Но вышний суд ему послал
Тебя и деву Эвмениду.

А.С.Пушкин о Шарлотте Корде

Последние дни Шарлотты

«Что меня ждет в будущем понятно и без оглашения приговора трибунала! – Шарлота Корде сидела в тюремной камере, на соломенном тюфяке. После суда ее перевезли в Консьержери, в камеру приговоренных к гильотине. Врачи произвели осмотр ее тела и объявил, что она была девственна.
Ничего хорошего ждать ей не приходилось. Расчесывая  свои восхитительные светло-каштановые волосы, она с усмешкой тряхнула ими.
- Я готова расстаться с вами, мои локоны!
Приехав в Париж, отважная девушка под предлогом разоблачения канских заговорщиков проникла 13 июля 1793 в квартиру больного Марата и хладнокровно ударила его большим ножом, который специально купила в тот день. Он вспомнила, как нож с трудом  проник в грудь Марата под правой ключицей, между первым и вторым ребром и легко вошел дальше. Марат успел только вскрикнуть: "Ко мне, мой друг! Ко мне!"
«Я сделала то, что должна была сделать, – Шарлота вспоминала, как нож входит в изуродованное болезнью тело Марата. – Палач и убийца остановлен. Осталось чуть-чуть: положить свою голову под нож гильотины! Говорят, что Сансон (парижский палач) слишком занят, чтобы обслужить меня сегодня. Значит, это случится завтра!
– Шарлота, на дорос! – Дверь камеры со скрипом отворилась, и в нее вошел ухмыляющийся тюремщик.
– Скоро на гильотину? – Спросила Шарлота, вставая. – Меня уже допрашивали перед судом! Что им  еще надо?
Тюремное рубище только подчеркивало совершенство ее фигуры.
– Погоди, золотце ты наше, гильотина от тебя не уйдет. Прежде, чем художник нарисует твой прощальный портрет для истории, с тобой очень-очень хотят пообщаться члены следственного комитета….
В подвал Шарлота вошла с гордо поднятой головой. Интересно то, что толпа, участвовавшая в ее задержании, не нанесла ей ни единой царапины! Теперь ей придется иметь дело с правосудием республики.

«И на эту шейку должен опуститься нож гильотины! – подумал следователь. – Ей всего-то двадцать четыре года! И зачем таких красивых девушек несет в политику?  Она полностью разделяла взгляды жирондистов и ненавидела монтаньяров, особенно Марата. Но перед этим она должна выдать всех своих сообщников а для этого нам поможет наш любимый козел!» Эх, жаль, Сансон сейчас слишком занят, поддерживая порядок на эшафоте, чтобы самому взять розги в руки! Наши палачи из провинции и в подметки ему не годятся. Я помню, воровку мошенницу королевской крови де ла Мотт приговорили к клеймению и розгам. Я помогал Сансону  разложить ее на эшафоте во дворе тюрьмы Консьержери. Она кричала и проклинала нас. Сансон дал ей двенадцать ударов розгами! Розгами, да по заднице особе королевской крови!

А потом, после розог, когда она – с распущенными волосами, в изодранном платье – как пантера металась по камере, я связал ее и придавил к полу, а Сансон взял железо из жаровни и придавил к ее телу...
Жаль, что это тело не познает клейма! Обожаю запах жареного мяса!
Двое помощников стояли и смотрели на жертву. Здесь, в этом подвале многие красотки с гордыми головами орали и корчились на козле, забывая и о происхождении и о дворянской гордости. А потом они насиловали их как последних проституток. Они, жалкие крестьяне, которых революция выбрала на почетную должность вылавливать врагов и карать их по всей строгости революционного времени.
«И эта девчонка сломается, – думала они, – никуда не денется! Подумать только, такая милая, скромная девушка и убила самого Марата!»
– Шарлота, – следователь положил перед собой лист бумаги, – ты сама знаешь, что тебя ждет, и давай не будем ухудшать твой участи. Вот тебе бумага, и ты сама напишешь имена всех своих сообщников! На последней записке Марата их слишком мало!

– А если не напишу? Это Марат устроил сентябрьские убийства, – говорила она в лицо следователю, – он поддерживал огонь гражданской войны, чтобы быть назначенным диктатором, он же покусился на суверенитет народы, заставив 31 мая арестовать и заключить в тюрьму депутатов Конвента! Этот английский шпион губит Францию! Я убила одного человека для спасения ста тысяч других!  – Шарлота осмотрела помещение и совершенно правильно поняла назначение деревянного козла, бочки с мокрыми прутьями и сальные ухмылки палачей.
– Тогда на свидание с гильотиной поедешь стоя! – Ухмыльнулся следователь. – Мои помощники об этом позаботятся!
«В монастыре мне приходилось и не такое вытерпеть!» – подумала она.
– И только то? Это вы  в Париже ослеплены Маратом, а во всех других департаментах его считают "чудовищем"!
Шарлота тряхнула длинными волосами, которых еще не касались ножницы палача. – Привязывайте!

– Ну что же, – следователь не стал настаивать, тогда своей рукой пиши отказ давать показания! И не забудь расписаться.
Шарлота подошла к столу, села на табурет и обмакнула перо в чернильницу.
Красивые ровные буквы выползли ее руки на белый лист бумаги.
«Наивная, глупая девушка, – следователь присыпал свежие строчки тонким песком, – теперь я могу отправить на гильотину не только ее, а всех, кого захочу! Но от удовольствия видеть эту девушку на кобыле я не собираюсь отказываться!»
– Наша гостья упрямится! – Сказал он палачам. – А наш деревянный козлик застоялся!
Те от нетерпения потирали руки.
– Сорвать с нее одежду!
– Не стоит! – Шарлота протянула руки к застежкам. – Я сама все сделаю!
«Ради своего народа я готова лечь под нож гильотины, – решила девушка, раздеваясь перед мучителями, – к расправе на козле я не была морально готова, но раз надо – и через это пройду! Мое девственное тело… Я должна перенести и это!»
Палачи привязали Шарлоту к кобыле, не забыв полапать ее за самые сокровенные женские местечки.
– Приступайте! – Сказал следователь. – Девственница, если верить тюремному доктору, пусть поскачет на нашем козле!
Несчастная великомученица не с ненавистью и презрением посмотрела на мучителя.
«Матерь Божья, взмолилась она, – ты дала мне силы убить палача и тирана, так дай мне силы выдержать и это испытание! Прекрасным ангелом смерти я вхожу в историю, и рок наделил меня губительной силой. С этого момента неминуемая гибель ожидает каждого, чье имя назовут мои уста, значит – я должна выдержать пытку!»
Я, Мария Анна-Шарлотта де Корде д'Армон, праправнучка великого поэта и драматурга Пьера Корнеля, принадлежу к обедневшему дворянскому роду и в свои неполные 25 лет знаю, что такое нужда, и нелегкий сельский труд и розги! На этот раз она не рассчитала своего мужества.
Палачи не услышали он нее ни одного стона, ни одной мольбы, но тело девушки вздрагивало от каждого свидания со страшными прутьями. Пальчики девушки сжимались и разжимались в такт ударам. Из прекрасных  глаз текли слезы.
– Может, изменим показания? – Следователь остановил экзекуцию. – Тогда глоток вина и кусок пирога… Смотри, у нас еще большой запас розог!

Палачи не знали, что девушка привыкла терпеть боль с потрясающим мужеством. После смерти г-жи д`Армон в 1782 отец отдал Шарлотту на воспитание в монастырь Богоматери в Кане. К этому времени характер девушки вполне сформировался. Ее воспитательница обрисовывала его следующим образом: "Эта девочка беспощадна к самой себе! Никогда не жалуется она на страдания … так твердо переносила она самую сильную боль!"
– Нет! – Шарлота с ненавистью взглянула на служителя революции. – Сам ешь! Чтоб тебе подавиться!  Перед лицом смерти говорю вам всем: года не пройдет и вся ваша компания окажется в позорной тележке!
– Продолжайте! – Следователь дал палачам знать и в иссеченное тело с двух сторон вились прутья…
"О моя родина! – Думала Шарлота под розгами палачей, – Твои несчастья разрывают мне сердце. Я могу отдать тебе только свою жизнь и благодарю Небо за то, что свободна располагать ею".
– Хватит! – откуда-то издалека раздался голос следователя. – Она должна умереть не здесь, а на гильотине.
Шарлота не помнила, что было потом, помнила только ушат холодной воды и боль между ног. Палачи решили, что можно попользоваться знаменитой добычей по своему усмотрению.
В тюремной камере, ее ждал скромный ужин из куска хлеба и кувшина воды.
Однако  страх близящейся смерти не лишил девушку присутствия духа.
Этим же вечером Шарлота Корде на свидании палачом месье Сансоном, обстригшем ей собственноручно волосы, и принесшем красную рубашку – одежду приговоренных за убийство, отказалась сесть.
«Вот и все! – Шарлота смотрела сквозь тюремную решетку на звезды. – Меня избили стражники, жестоко изнасиловали в задницу, но потребовать от меня минета побоялись! Трусы на страже революции! Но я никого не выдала!»

Эпилог
От свидания со священником девушка отказалась. Художник  Жан-Жак Оэр, который по ее просьбе добился разрешения написать портрет. В течение получасового сеанса она стояла, так как сесть после свидания с козлом не могла.
Из воспоминаний Сансона (перевод Радзинского) «Наконец мы уселись в позорную телегу. Я приготовил для нее кресло. Она отказалась.
– Вы непредусмотрительны, в телеге трясет.
Палач увидел следы от веревок, которые держали Шарлотту на козле, предложил ей перчатки, но приговоренная к смерти девушка гордо от них отказалась.
– Это ведь не очень надолго... – Она улыбнулась и осталась стоять, держась за край телеги. Я поставил перед ней стул, чтобы она могла опираться на него коленом…»

17.07.1793 нож гильотины упал на ее нежную шею.
Из воспоминаний Сансона: «Она бросилась на доску с каким-то исступлением – как в постель к возлюбленному. Я дернул за веревку, и гильотина сделала свое дело.
Потом один из моих помощников поднял ее прекрасную голову и показал ее народу. И... ударил голову по щеке. И щека покраснела. И толпа – вечно кровожадная толпа – зароптала.»
 Наивная девушка не знала, что в соседней камере сидел и ждал казни один мошенник за поделку документов. Подделать почерк Шарлоты за отсрочку приведения приговора в исполнение ему не стоило больших трудов. «Я подпала под влияние жирондистов, бежавших из Парижа и организовавших в июне 1793 контрреволюционный центр в г. Кан с целью ликвидировать якобинскую диктатуру..» – выводил он аккуратные женские буковки.
 Вслед за героиней этого рассказа на эшафот по обвинению в жирондистском заговоре и сообщничестве с нею поднялись более 200 человек…