Ночной звонок

Я сладко спала, закутавшись в белое и пушистое одеяло. Тяжелый рабочий день за спиной и теперь вот оно истинное блаженство - закрыть глазки и провалиться в сон. Если спросить меня что самое прекрасное в жизни, я бы ответила – это момент, когда ты уставшая и разбитая ложишься в прохладную постель, закрываешь глаза и чувствуешь, что сон уже где-то рядом, ласково касается сознания, забирая его с собой в волшебное пространство…
Тихий шорох и всхлип над головой заставили меня открыть глаза. Я напряглась всем телом. Всхлип повторился. Маленькая ладошка легла мне на лицо. Ладошка была теплой и сырой.
-Мама… Мам? Мамочка, открой глазки…
Всхлип. Я резко села, сдвинув одеяло в ноги. В полумраке спальни, сжимая Бобика в руках, стояла дочь. Я включила ночник и опять посмотрела на заплаканное заспанное создание перед собой. Маленькое личико было мокрым, огромные почти черные глаза робко и с непонятной надеждой смотрели на меня. Заплетенная на ночь косичка расплелась, выпустив вьющиеся прядки волос, которые причудливыми колечками свернулись вдоль скул. Алая шелковая ночная рубашка сползла с плечика, но прижатый к груди Бобик удерживал ее на теле. Босые ножки переминались, ожидая моей реакции.
-Доча, что случилось? - Я протянула руки к ней, и она, словно ждала этого, упала на меня. Тихо всхлипнув ее ручки, обхватили меня за шею. Мокрый носик уткнулся в плечо.
-Мамочка, скажи, ты ведь не умрешь? - Я остолбенела. Сон растаял так, словно его и не было. Судорожно сглотнув, спросила:
-Тебе приснился страшный сон?
Шелковая голова отрицательно качнулась.
-Неа, просто я вдруг подумала, что раз я расту, то ты стареешь, а если ты станешь старенькой, значит умрешь.
Опять всхлип. Я сжала вздрагивающее тельце дочки, и машинально поцеловала ее макушку.
-Я не старенькая. – Это единственное что я смогла выдавить из себя. – Я не собираюсь умирать, ты же без меня пропадешь.
Дочка подняла голову и внимательно посмотрела на меня.
-Правда, не умрешь?
-Клянусь. – Мои губы дрогнули.
-Это хорошо, потому что я испугалась, что не успею сказать, как сильно я тебя люблю.
Ее маленькие ладошки выпустили Бобика и обхватили мое лицо.
-Мамочка, я люблю тебя, сильно, сильно. Вот так.
Маленькие тоненькие ручки четырехлетнего ребенка обхватили меня за шею и сжали с удивительной силой, силой которую трудно заметить в ребенке.
-И я тебя люблю. – Шепнула я, глотая слезы.
Осторожно подняв ее на руки, я отнесла дочь в спальню. Бережно укрыв одеялом, я поцеловала высохшие щечки. Из глаз пропал страх, сон медленно подкрадывался к ней на мягких лапах. Маленькие ручки обхватили Бобика. Дочь была счастлива, ведь ей сказали, что ее мама не умрет, и что ее любят. Я включила ночник и пошла к двери. В след мне долетел легкий шепот дочери:
-Я люблю тебя, Бобик, люблю, не забывай об этом. Ведь я твоя мама.
Мои руки дрожали, когда, зайдя в спальню, я набирала номер на сотовом телефоне.
-Мама? Мам, привет…
-О, Господи, доча, что случилось? – Испуганный голос мамы раздался в телефоне. Мои глаза посмотрели на часы. Два часа ночи.
-Все в порядке, мам. У нас все в порядке.
-Солнышко, что случилось? – Мама была напугана не на шутку. Ее голос дрожал.
-Мамочка, просто я хочу… - Я сглотнула слезы. – Мама, я просто хочу, что бы ты знала, я тебя люблю.
Было слышно, как дыхание мамы замерло.
-Я… я … я тоже тебя люблю, дочка. Но почему?... Что-то случилось?
-Нет, мам, просто я подумала, вдруг ты забыла.
Мама тихо охнула, и с некоторым облегчением выдохнула.
-Ох, глупенькая моя девочка, я знаю. Я знаю, что ты меня любишь, я это чувствую. Ведь я твоя мама.
-Мама, я действительно тебя люблю.
-Спи спокойно, дочка. Я тоже тебя люблю.
-Спокойной ночи, мама.
Гудки. Телефон вернулся на столик. Я легла, натянув до подбородка одеяло. Темнота вновь поглотила спальню. Но теперь в спящем городе на другом его конце лежала без сна моя мама и думала о том, что ей уже не позвонить… Бабули не стало пять лет назад. Я знала, была уверена, что мама глотая слезы, молится. Это единственное, что она могла сделать.… Для себя, для меня, для моей дочери.
Один город, одна любовь три мамы и Бобик дочка-сын моей дочери.
Странно, но так ли уж часто мы говорим своим родителям о чувствах? Часто ли мы говорим маме, что она для нас значит? Три слова, три самых простых и банальных слова, а так много смысла и чувств.