Наташа

 Город, замученный дневным зноем,  замер от блаженства – подставив лицо, руки, всё тело потокам порывистого  ветра, налетающего с моря. Долгожданная прохлада струями растекалась по нему. Пустые до этого мгновения улицы заполнялись людьми. Справа и слева шуршали импровизированные веера из газет и журналов.  Справа и слева открывались, закрывались, булькали бутылки с водой.
Морской берег наполнялся гуляющими людьми, казалось – весь город высыпал к морю. Разноголосица напоминала бы лежбище тюленей, если бы не огромное число машин, словно огромные жуки, разбросанных по побережью, и музыка, доносимая порывами  ветра…

- Я вам завидую – от этого пекла вы будете спасаться на море, а мне в степь, на вахту. Две недели на жаре и в пыли… Так, король. Бито… Ладно, мне это надоело… - молодой, крепкого сложения мужчина встал с покрывала, на котором сидел с друзьями. -  Всё! В глазах крести, буби… - говоря это, он несколько раз провёл руками перед глазами. – Всё мельтешит уже! Я пойду, окунусь. Наташа, ты со мной?!
- М-м… Умар, ты иди – нам  с Таней посекретничать надо. Гелани тоже с собой возьми. Пожалуйста, Гелани… - произнесла, мило улыбаясь, роскошная блондинка, потряхивая длинными вьющимися волосами.
- Вообще-то, девчонки, я и сам об этом думал. Ты меня,  Наташа, опередила!
Мужчины пошли к воде, осторожно наступая на ещё горячий песок.
- Гелани, я что-то не соображу никак - когда они успели сдружиться? Они же едва знакомы.
- За что ты переживаешь? Не пойму! Обычные дамские секреты – девчонки хотят посплетничать.
Парни остановились у кромки воды, поглядывая на смеющихся девушек. Эти две красотки явно привлекали к себе повышенное внимание. К ним подошли два молодых человека и о чём-то заговорили.
- Офигеть! – возмутился Умар, - мы только что отошли, а к ним уже клеятся. Я пойду и этим козлам сейчас морду набью.
- Стой. Стой… - Гелани со смехом схватил Умара за руку.- Пусть веселятся. Идем, поплаваем. Я же не переживаю: вольному воля - другую подружку найду. Посмотри сколько девчонок вокруг. Да и морду набить всегда успеем. Пошли!
- Гелани, тебе не за что переживать, а я собираюсь жениться. Мы вчера подали заяв-ление в ЗАГС, – произнес с раздражением  Умар, и шумно разбежавшись, нырнул. Вынырнув, размашисто поплыл в море, растворяясь в бликах солнца, стремящегося к горизонту. Ещё мгновение - и Умар растаял в этом блеске. Гелани, всё это время смотревший ему вслед, оглянулся на девушек. Они сидели напротив друг друга и аппетитно  кушали арбуз. И рядом уже никого… Гелани ещё раз, взглянув на девушек, нырнул. Вынырнув, поискал взглядом  друга и, найдя, поплыл к нему.
- Ты на камне?
- Да.  На чём же ещё?! Сижу.
Гелани, подплыв, встал, оглядывая побережье. Берег пестрел и шумел. Найти кого-либо невооруженным взглядом было невозможно. Оглядев всё побережье, он сел рядом с Умаром. Накатывающие волны монотонно покачивали друзей. Вода, нагретая за день, хранила тепло. Здесь, на воде, особенно хорошо слышны голоса с берега. Крики, визги восторга, удары по мячу… словом, вся та кутерьма, что происходила там, на берегу.
- Умар, ты чего сегодня такой злой? Может быть, жениться не хочешь? Я слышал, есть такой синдром у нас, мужчин. Хомут на шею и в житейское море с головой…
- Помолчи. Слышишь музыку?
- И?
- Крис Норман. Мне нравится эта композиция, кажется, восемьдесят шестой год… «No Arms Can Ever Hold You».
- Надеюсь, мы будем говорить не по-английски?
- Что ты хочешь от меня услышать? Нравится она мне, но что-то смущает…  Каждые пятнадцать дней я буду уезжать. Потом это станет привычкой. Станут привычкой наши чувства…. Захочется чего-то новенького.
- Боишься стать рогоносцем! Понятно…. Скажи ей, что в горах за это убивают…
- Всё шутки шутишь?! Я не хочу начинать с подозрений. Это её оскорбит. К тому же я не этого боюсь. Наташе я доверяю. Понимаешь… Я, шутя, предложил подать заявление, а она взяла и согласилась! А мне кажется, что я не готов жениться… и…  я боюсь её потерять!
- У вас куча времени впереди… Испытай её и свои чувства - на пару месяцев съезди домой… Или ты передумаешь, или – она. А может быть – «они жили долго и счастливо»…
Умар промолчал. Было видно, что это состояние его тревожит. Он сидел мрачный, глядя в одну точку, куда-то поверх волн. Молчание нависло над друзьями, будто ватным одеялом укрыло их от окружающего мира. Мир вокруг притих, казалось, что и волны как-то по-особенному, тихо плескались о тела друзей.
Солнце краем коснулось горизонта. Оранжево-красные краски залили берег.   Низко над водой, с резким криком пронеслась чайка. Умар вздрогнул.
- Гелани, давай сделаем так: ты будешь заходить её проведывать, пока я на вахте. На этой неделе, на следующей… у нас время есть. Будет что-то подозрительное - скажешь. И мне не нравится её знакомство с Таней. О-о-чень не нравится!
- Что такого?! Нормальная девчонка. Компанейская.
- Вот именно – компанейская! Забыл, где с ней познакомился? И такая (!) будет при-ходить ко мне в дом? Я не хочу, чтобы они встречались. Надо что-то придумать. Может быть, ты не будешь с Татьяной заходить к нам?! Приходи без неё. Ладно?! Прошу как друга!
- Да  ладно тебе! Расслабься. Буду заходить один. Мне надеюсь,  доверяешь?!
Умар в пол-оборота  повернулся к Гелани и посмотрел ему в глаза. Улыбнулся.
- Конечно, ты у меня самый близкий друг! – и уже с усмешкой, - но убью обоих, ес-ли будет за что.
И не говоря больше ни слова, Умар встал, потянулся и нырнул.

Прошло три дня, как Умар уехал на вахту. Гелани помнил обещание, данное другу, но пока еще ни разу Наташе даже не звонил.
Он расстался с Татьяной и повод для этого нашёлся сам.  Гелани с Татьяной были на вечеринке у друзей. И так случилось, что туда же зашёл одноклассник Тани, Сергей. Они весь вечер проговорили вдвоём. Гелани чувствовал себя очень неуютно. Пытался флиртовать с приглашёнными девчонками, но удовольствия от этого не получил, хотя парой телефонных номеров обзавёлся. Он чувствовал себя оскорблённым. В довершении ко всему, прощаясь с одноклассником, Татьяна его поцеловала. Гелани был в ярости, но устраивать скандал в гостях не стал. И уже в машине, пока ехали домой, он дал волю накипевшему. Они ссорились. Они ругались,  как пара, прожившая вместе лет  десять – зло, с сарказмом…. Подъехав к дому, Татьяна вышла, хлопнув дверью так, что стекла чуть не посыпались. Гелани выругался…. И  уже у себя дома, усмирив раздирающие его эмоции, резюмировал: - Вот и прекрасно! Как говорят русские: «Баба с возу - кобыле легче».
Желание Умара  сбывалось.

Несколько дней спустя после расставания с Татьяной  Гелани, помнивший обещание,  данное другу,  решил «заскочить на пару минут» к Наташе. Взяв букет цветов, красное вино и торт,  без предварительного звонка поехал на квартиру к  Умару, к Наташе.
Поднявшись на третий этаж, Гелани замер в нерешительности перед дверью. Он чувствовал себя «троянским конём», человеком, идущим в гости с тайным умыслом. Неискренность ему претила. Ему нравилась эта девушка, он видел, что её мысли также прекрасны и чисты, как и её лицо….  Говорят же:  «глаза - зеркало души», - Гелани вспомнил глаза Наташи – всегда весёлые, с легкой иронией и какими-то вечно скачущими искорками…
Сделав резкий выдох, как перед броском в бой, Гелани поднёс руку к дверному звонку, но не успел нажать на кнопку, как дверь распахнулась. На пороге стояла Наташа, точно такая же сияющая, как её и представлял только что Гелани.
- О! Гелани, какой приятный сюрприз! Наверное, я экстрасенс – я зашла на кухню и вдруг почувствовала, что кто-то за моей дверью…. Хочет войти…. Очень сильное ощущение… Ты вовремя. Я  собралась пить чай и не знала, чем бы себя побаловать.  «Наполеон»! Прекрасно! Ты проходи, не стой в дверях. Просимо!
Она взяла торт и прошла на кухню. Гелани, несколько обескураженный и растерян-ный, с цветами и вином – за ней.
- Гелани, я слышала -  вы с Татьяной поссорились?!
- Да, было дело…  уже успела сообщить?
- Не-е-ет! Она перестала заходить ко мне. Перестала звонить…  Я ей позвонила… и уже в разговоре узнала, что вы в ссоре и из-за этого у неё плохое настроение. Никого не хочет видеть. Может, давайте вместе куда-нибудь сходим? Посидим, развеемся немного…
- Нет, нет! Наташа, я зашёл не для того, чтоб ты нас мирила.  Мы люди взрослые – сами разберемся… . Прости!  Я зашел тебя проведать. И с Таней…  видеться … я ещё не готов.
- Ясно! Тогда чай с тортом?! Вино сегодня я что-то не очень… Спасибо за цветы, Гелани. Как ты догадался, что я люблю ромашки?
Девушка взяла букет и, не дожидаясь ответа, вышла из кухни. Через пару минут вернулась, неся цветы в простенькой вазе,  своей формой напоминающей небольшой круглый аквариум. Поставив их на холодильник и полюбовавшись,  принялась разливать чай.
- Гелани, не сиди – нарежь торт. Кстати, может быть, ты кофе хочешь? И если ты не возражаешь, давай посидим на кухне. Маленькое пространство сближает людей и тем самым располагает к доверительной беседе. И чего ты сидишь и молчишь? Где твои шутки? Зря вы с Таней… Помиритесь! Ладно-ладно, прости-прости…
- Ты мне не даёшь и слова вставить! Шучу, Наташа, шучу!
Гелани пил чай и не отводил глаз от Наташи. Глаза её горели каким-то невероятным задором, и она говорила,  говорила…. Иногда  забавно встряхивала головой, разбрасывая по плечам копну невероятно красивых светлых волос, ниспадающих волнами, значительно ниже плеч.  «Как норовистая кобылка», - мелькнуло в голове у парня. Когда она вставала за чем-нибудь, он зачарованно смотрел на изгиб её спины – изящной и маленькой. Шёлковый халатик, цвета морской волны, играл невероятными складками на её теле…
- Ге-ла-ни-и-и… Ты ещё здесь? Что с тобой?
- Извини Наташа! Я засмотрелся. Ты так красива, что я жалею: почему я не скульптор или художник. Хотя… такую красоту не под силу создать человеку…
Наташа рассмеялась. Её звонкий смех, казалось, заполнил всё пространство этой ма-ленькой квартирки, заискрился, наполняя восторгом мир и эти мгновения.

Гелани чувствовал в себе стойкое, непреодолимое желание - подойти к  этой девуш-ке, обнять, зацеловать… Мир переворачивался в его душе с ног на голову. Он как истинный, каковым он себя и считал, охотник за женскими  душами и сердцами, никогда не уводил женщин у друзей…. Потому что считал: мир велик и в этом мире всегда найдется свободное женское трепетное сердце, готовое ему открыться…
- Наташа, прости – засиделся. Поеду, пожалуй, домой. Поздно уже.
Гелани встал и быстро пошёл к двери. Прощаясь, он изменил своим обычным правилам и не решился поцеловать её в щёчку. Уходил в полном смятении.  «Бежал, как трус с поля боя», - думал он, заводя машину.

Наташа, смущенная столь неожиданно скомканным вечером, вернулась на кухню. Села за стол, минуту назад объединявший их с Гелани, даривший лёгкость общения и радость, но чай пить не стала, сидела, облокотившись о край стола. Услышав, как хлопнула дверца машины, подошла и посмотрела в окно вслед исчезнувшей за деревьями машины.
- А он мне нравится, он не такой, как Умар… - произнесла вслух Наташа. - Гелани - доброжелательный, открытый… Интересно, какие бы у нас с ним были дети… Впрочем, это неважно…

Наташа вышла из детского сада. 
Вот и закончился ещё один рабочий день. Послезавтра Умар возвращается с вахты. Наташа решила, что зайдёт в магазин и наберёт там всякой всячины. Приготовит что-нибудь вкусненькое к возвращению своего мужчины.
Она бродила по супермаркету, перебирала продукты, представляя, какой прекрасный будет стол. Фрукты, салаты, колбасы – всё отбиралось с особой тщательностью, под рецепты, созревшие в голове девушки. У вино-водочных полок Наташа застыла в некоторой растерянности. Что выбрать?  Долго перебирала, высматривая и вычитывая надписи на этикетках… Наконец сделала  выбор в пользу терпкого красного вина «Букет Молдавии», решив, что оно как нельзя кстати подойдет и к столу, и их встрече. На выходе из супермаркета взяла такси.
Подъезжая к дому, заметила возле своего подъезда машину Гелани.

Гелани выскочил из машины с улыбкой «в тридцать два зуба».
- Привет, Наташа! О! Сколько всего ты накупила…. Помог взять пакеты из такси.
 - Привет-привет… Ты меня пугаешь – что случилось, почему ты сидишь и ждёшь меня?
- Может быть, сначала поднимемся, занесём твои покупки… А потом поговорим. Мне нужна твоя помощь.
- Интересно… Ну, пошли-пошли… Ты как всегда вовремя! Я думала: как я с этими пакетами - сама… таксиста просила, а он отказался – ему и так жарко! Прикипел к своему креслу, что ли? Лентяй!
- Куда тебе столько?! Ты хочешь, чтобы Умар объелся и умер?
- Смейся-смейся… Сам потом будешь облизывать пальчики и сетовать: почему так мало!

Она взяла два пакета и пошла вперёд. Гелани, ухватив оставшиеся, бочком в подъездную дверь, за девушкой.
- Наташка, «классные» у тебя джинсики. Что там на них написано… никак не раз-гляжу!
Наташа, остановившись на ступеньке, повернулась к спутнику:
- Гелани, по-моему, ты не туда смотришь! Ты со мной флиртуешь? Проходи, пожа-луйста, дорогой, вперед. А то споткнешься, чего доброго, и… разобьешь в пакетах что-нибудь.
Гелани всё с той же улыбочкой «в тридцать два зуба», прижав Наташу пакетами к перилам, протиснулся вперёд.
Через несколько ступеней:
- Гелани, дорогой, между прочим, у тебя к штанам прилипла жвачка. Не смотришь, куда садишься…
Гелани покраснел и чертыхнулся. Мысленно обругал себя: надо мне было про эти джинсики… Но тут же нашелся:
- Прекрасная, по-моему, Вы тоже  не туда зрите!
Наташа рассмеялась.
- Прости, так уж получается! Я смотрю вперёд, а впереди ты. Теперь можешь про-пустить меня – мне дверь открывать.

Гелани сидел в комнате, ждал, когда Наташа разберётся с продуктами. От нечего де-лать озирался по сторонам, скользя взглядом по предметам, стенам… Старенькая квартирка Умара с появлением в ней Наташи преобразилась. Казалось, что она стала более солнечной, более светлой, хотя за окном также стоят стеной деревья, делая квартиру сумеречной. Благодаря Наташе квартира наполнилась едва уловимым ароматом, и почти мистическим  ощущением душевности,  уютом. Всё то же, и, может быть, там же, но…
- Ну-с, молодой человек! Я свободна и готова Вас выслушать. За чаем, на кухне… Пошли? Давай-давай, пошли, попьём чаю, там всё и расскажешь…

- Собственно, Наташа, рассказывать нечего, - произнёс Гелани, помешивая ложкой сахар в бокале. – У нас корпоративная вечеринка. Вот я и подумал: может быть, ты согласишься составить мне компанию?
- Я бы с удовольствием, но ты видел сам, сколько я накупила… мне надо готовить…
- Наташа, Умар ведь не завтра приезжает! Если хочешь – я тебе помогу пригото-вить…
- Смешно…  Ты?! Мне?! Поможешь?!
- Да. Что смешного? Моя мама, между прочим, шеф-повар в ресторане. И я  в детстве часто пропадал у неё на работе.  Много что видел и много что умею! Ну, пожалуйста!
- Да ты же белоручка, Гелани!  Думаю, что не ошибусь, если скажу: ты, как и Умар, думаешь, что мужчина должен уметь приготовить одно и только одно блюдо – шашлык!
- Обижя-я-я-ешь,  прекрасная! Я как настоящий кавказский мужчина умею готовить всё! Но особо – шашлык!  Мясо слушается только мужчину!
- Ладно – убедил! Но обязательно поможешь! Не вздумай отвертеться! Причём, пре-доставлю тебе самую грязную работу – чистить картошку и прочую подобную задачку… А шеф-поваром буду я! Договорились? Во сколько и где?
- Так… через полтора часа – в девять! Давай я за тобой заеду…
- Нет… нет! Я приеду сама. Ты только меня встреть.
- Договорились, красотка!



Нервно прогуливаясь в бежевом вечернем костюме перед входом, Гелани то и дело посматривал на часы. Но иногда он замирал, поглядывая на своё отражение в больших тонированных стёклах ресторана, поправляя безукоризненно сидящий на нём пиджак, приосаниваясь…
- Ну, наконец-то! –  кинулся к подъехавшей машине, ещё издали завидев улыбающуюся мордашку Наташи. – Милая, а Вы не могли бы не опаздывать или это элемент женского этикета?! Наши уже все собрались…
- А я не ваша! Я приглашённая! К тому же у меня уважительная причина…
- Пошли, пошли, родная. Пошли. О причинах потом…
- Стой! И ты мне ничего не скажешь о платье? Я только что его купила! На себя-то ты вон как посматриваешь в стёкла, Нарцисс ты наш!
- Правда?! Так заметно... – Гелани растерянно остановился и посмотрел на Наташу.
- Конечно! –  рассмеялась она в ответ, глядя в глупо-смущённое лицо Гелани. – Ну же! Смотри на меня, а не на своё отражение. Как?! Великолепное платье, правда?
- Гелани! Гелани, бери свою «распрекрасную» и входите – все в сборе и надо закрыть двери от посторонних, – в  приоткрытой двери показалась женщина в очках. - Ну, что вы замерли? Входите же!
Гелани с Наташей быстро юркнули в распахнувшуюся зеркальную дверь.

Наташу обдало прохладой и  она, рефлекторно, сделала глубокий вдох. Блаженство медленно растекалось по телу…. После яркого, жаркого солнца на улице – прохлада ресторана и мягкий, приглушённый свет…
 
Все рассаживались. Зал заполнился скрипами стульев, покашливаниями, звяканьем столовых приборов….  И над всем этим висел говор, смех – мужские и женские голоса.
- Наташа! – звал Гелани, стоя у стула и демонстративно вытянув руки в приглашаю-щем жесте.
Негромко зазвучала музыка…

- Раз, раз, раз – кажется,  всё работает! – произнёс мешковатого вида мужчина в смо-кинге и нелепой красной бабочке, стоя у микрофона, в нише для музыкантов.  Поблескивая лысой, будто отполированной, головой, он окинул взглядом зал.
- Все меня слышат? Вы знаете – мы славно потрудились и… столь вожделенный контракт теперь у нас в кармане. Теперь наша с вами задача грамотно,  качественно и, главное, в срок  выполнять поставки… - мужчина замялся, поймав ироничный взгляд дамы, сидевшей недалеко от Наташи и с улыбкой  посматривавшей на оратора. – Похоже, я что-то не то говорю….  Ну, да ладно…. Веселимся!
Мужчина в красной бабочке прошёл к столу  и сел рядом с ироничной дамой. Под-няв рюмку, поймал обращенный на него взгляд Наташи и, проницательно на нее посмотрев, перевёл взгляд на Гелани, сидящего рядом с Наташей и оказывающего ей знаки внимания.
- Хорошо смотритесь! Славная будет пара, правда? – обратился он к сидящей рядом женщине. – Гелани, когда свадьба? А то я что-то давненько на свадьбе не гулял…. За вас! – произнёс мужчина, не дожидаясь ответа и сверкая лысиной и улыбкой. Ловко опрокинув  содержимое в рот, слегка поморщился и принялся деловито закусывать, или кушать…

Вечеринка удалась на славу! Шутки, розыгрыши,  караоке  и танцы…. Все устали и разгорячились  от принятого. Время стремительно приближалось к двум ночи. Наташа, уставшая, присела возле Гелани, темпераментно спорившего в это время с мужчиной в смокинге, с расстегнутым воротником рубашки и красной бабочкой, выглядывавшей из нагрудного кармана. 
Она весь вечер пыталась ускользать от назойливого внимания брюнета, пред-ставившегося: «Желанная звезда всех дам – Карен».  Вот и сейчас «Желанная звезда»,  расположившись за одним из столиков напротив,  опрокидывал тосты  (тосты опрокидывать нельзя, потому что тост – это короткая речь с пожеланием чего-н. и предложением выпить вина в честь кого-чего-н. ) за Наташу, поднимая руку с фужером и ловя её взгляд.  Девушке всё это надоело и начало раздражать. Гелани, не замечая ничего, продолжал беседовать со своим боссом.
Наташа наклонилась к уху Гелани:
- Пошли домой! Я устала!
- Сейчас! Сейчас… подожди…
Он взял руку Наташи, положил её в свою ладонь и второй прикрыл сверху:
- Ещё полчасика, родная!
Девушка резко, с раздражением,  выдернула руку и встала.
- Ты куда?
Не говоря ни слова, Наташа вышла в вестибюль с надеждой вызвать такси. У телефона уже стояли две женщины.
- Можно, я вызову такси?
- Если б это было так просто – ни одной свободной машины! Бред какой-то!
 Неожиданно кто-то сзади обхватил Наташу за талию. Дохнуло спиртным.
-  А, вот она где, моя ласточка!
-  Ну-ка, отпусти! Отпусти, говорю…
- Карен, отстань от девушки! – вступились за неё женщины. – Ты пьян. Иди, про-спись.
- А вот с ней, моей ласточкой, я и пойду спать…
- Отстань! Отпусти.
- Да ладно! Недотрога – можно подумать!  Я же знаю, с кем Гелани ходит…
Карен  прижимал девушку к себе всё сильнее.
- Поехали ко мне, ласточка, покувыркаемся! Тебе понравится! Я воплощенье Апол-лона и Амура в одном… стакане… - дурашливо хихикнул Карен.
Наташе стало противно: его небритая щека царапала ей кожу, смрадное пьяное ды-хание било в нос. Наташу чуть не вырвало. Слёзы брызнули из глаз. Она перестала сопротивляться и закрыла лицо руками.
- А ну отпусти её, Карен!
Женщины разжали руки пьяного парня и оттолкнули его.  На шум стали появляться люди, с любопытством взирая на происходящее. Прибежал и Гелани.
- Что случилось! Наташа, почему ты плачешь?
- Да вон, стоит – «кадр»! – махнула одна из женщин в сторону Карена рукой. – Сей-час мы сходим в туалет – умоем, успокоим девчонку и вам нужно ехать домой…
 Ухмыляющийся Карен стоял, пошатываясь. Руки в карманах брюк, полы пиджака откинуты.
Гелани стремительно вырос возле него и схватил за лацканы пиджака:
- Ты что сделал, придурок!
- Да, ладно тебе… - продолжая ухмыляться, произнёс Карен. – Просто мы немного недопоняли друг друга! Хочешь анекдот? Заходит в лифт кавказец, отец семейства, а там стоит маленькая девочка. – «Слюшяй, какой красивый! На тебе канн-фет-тку! Как тебе дэвочка звать?» Малышка отвечает: «Наташа!» Мужик сокрушается: «Слюшяй, такой ма-ленький, а уже «наташа! Вай, вай» – Карен захохотал, - вот и мы - не поняли друг друга!
- …!
Вмешались сослуживцы и оттащили, успокаивая, Гелани от Карена.
- Гелани! Такси! Бери свою девушку и домой! - похлопывая по плечу, произнес поя-вившийся босс.

В такси ехали молча. Девушка отвернулась к окну и равнодушно смотрела на ночные улицы города. И только подъезжая к дому, Наташа произнесла:
- Я боюсь. Пойдём со мной! Он сказал, что знает,  где я живу, и сегодня всё равно придёт…
- Наташа, брось! Это пьяный трёп – ничего он не знает! К тому же завтра приезжает Умар…
- Умар приедет не раньше трёх.  Пошли, пожалуйста!
- Хорошо – идём. Надо же было так испортить вечер!
Они вошли в подъезд, хлопнув за собой дверью с кодовым замком. Каблучки Наташи простучали по гулкому подъезду. Щёлкнул замок открываемой двери квар-тиры. Они дома.
- Гелани, чай будешь?
- Нет! Ничего не хочу… Где меня положишь? Ужасно хочу спать!
- Хочешь - вот на диване! А я кресло разложу…
- Нет – диван ваш, ты и спи. Брось мне что-нибудь на пол.  Мне так будет удобней. Люблю половую жизнь…
 Наташа постелила Гелани на полу, недалеко от дивана, почти возле самого телеви-зора. Он лег, не раздеваясь, и моментально  уснул.

Ему снился сон. Бегали и кричали люди. Звякали мечи. Лошади вставали на дыбы. Кто-то больно ударил его по ноге…
- Что ты здесь развалился! До дома лень было дойти?!
Гелани, сонный, сел на постели, снизу вверх глядя на бушующего над ним Умара.  Наташа, завёрнутая в простыню, испуганно прижималась к стене под книжной полкой.
- А ты что на меня смотришь? Нельзя одну оставлять, да?!  Как хорошо, что мы ещё не расписались. Нашла заменитель…
- Что сидишь? Вставай! – раскрасневшийся от ярости Умар пнул Гелани по ноге. – Давай быстро! Чтоб я вас здесь больше не видел! Обоих!!! – орал Умар, глядя на Наташу. От чего девушка, казалось, ещё больше вжалась в стену. – Быстро-о-о!
- Умар… - робко позвала его Наташа. – Послушай, милый! Всё не так, как ты понял…
- Молчи! Я едва себя сдерживаю! Читай по губам: я-не-хо-чу-тебя-больше-ви-деть!
Умар кинулся к шифоньеру и принялся охапками выбрасывать из него вещи Наташи. Они летели на пол, а он их топтал и давил ногами в запылённых туфлях, ломая пластиковые плечики, на которых висела одежда.
 - Умар, послушай! – произнёс Гелани, поднявшись с постели. – Ты же видишь – я спал в одежде и на полу. Послушай, дай объяснить! Наташа вообще здесь не причём!
- Замолчи! Ничего не хочу слышать! Убирайтесь! Оба-а-а!
Умар, тяжело переводя дыхание, окинул красным помутневшим взором комнату. Рванул на своей шее ворот футболки, порвав её.
- Собирайтесь и уходите! Не хочу вас видеть! Ни-ко-гда! Вам две минуты на сбо-ры…
Он вышел из комнаты. И через секунду хлопнула, закрывшись за ним, дверь на кухне.
Гелани сделал движение, желая выйти за Умаром… Но Наташа его остановила:
- Не надо! Не унижайся... Отвернись – мне нужно переодеться.
Переодевшись, она принесла сумки и стала, не разбирая, запихивать в них вещи. Тяжело вздохнув, посмотрела на Гелани:
- Помоги мне…

               
Они стояли возле подъезда. Удивление и растерянность застыли на их лицах. В глазах Наташи блестели слёзы.
- Ну, ладно… не плачь….  Я виноват, не надо было тебя звать на вечеринку, прости. И надо было мне вчера уйти! Кто знал…
- Да причём, Гелани, здесь ты?! Это же ужас какой-то! Он даже не слушает. Вбил се-бе в голову…
Наташа разрыдалась. Гелани, подойдя к девушке, обнял, прижав её головку к своей груди, ласково поглаживал по спине.
- А что было бы, если бы мы расписались?! - всхлипывая, произнесла девушка. - Представляешь?! – Наташа, отстранив голову от груди утешавшего её мужчины, снизу вверх посмотрела ему в глаза.- Что он хочет? Чтобы я из дома нос никуда не показывала… Он же никому не верит! – Уткнувшись головой в грудь Гелани, Наташа, всхлипывая, продолжала говорить, - Что я сделала…
Гелани молчал – он казнил себя за вчерашнее… Сделанного не исправишь, надо лишь подождать – может быть, всё образуется...
Вспомнил, как она только что смотрела на него заплаканными глазами. Его сердце наполнялось теплотой и нежностью,  было жаль и хотелось защитить, как-то успокоить эту  девушку, ставшую такой родной и близкой… 
- Наташа, идём, не будём здесь стоять.
- Куда я сейчас пойду?! Позорище какое!
- Наташа, пошли, поживёшь пока у меня…
- Что-о-о?! – Наташа отпрянула от парня. – Что ты такое говоришь?! Что-о…
- Да успокойся ты! Ты меня не поняла. У меня двухкомнатная квартира. Отдам тебе спальню. Поживёшь пока у меня, успокоишься… Потом и решим, как это исправлять. Прошу тебя - не отказывайся. Ты же знаешь – я тебя не обижу… Пойдём… пожалуйста…
Гелани взял две сумки, в которые уместилось всё имущество Наташи, и пошёл. Сде-лав несколько шагов, остановился, оглянулся на Наташу. Наташа стояла на том же месте, закрыв лицо руками, плакала. Гелани поставил сумки, вернулся к Наташе и, разведя её руки, взглянул ей в глаза:
- Доверься. Идем ко мне – всё будет хо-ро-шо…
Наташа, оттолкнув Гелани, пошла вперёд, и обернувшись:
- Да идите вы оба… знаете куда… - выкрикнула она. Подобрала сумки и пошла, ос-тановилась и прокричала, глядя в окно третьего этажа: - Трус несчастный! Сам себя боишься…

Девушка ушла. Гелани сел на скамью у подъезда, вздохнул…
Лёгкий ветерок шелестел листвой деревьев. Утреннее солнце, пробиваясь сквозь кроны, солнечными зайчиками липло на лицо и одежду, лаская лёгким и ласковым теплом.  Порхавшие с ветки на ветку воробьи наполняли воздух невероятной стрекотнёй. Всё вокруг радостно возвещало о своём пробуждении, ликуя и приветствуя новый день.
- Сегодня я вашу радость не разделяю… - буркнул под нос Гелани. Встал, озираясь по сторонам, и произнёс громко и театрально: - А не пойти ли мне к морю, что-то давно я с ним не здоровался…

- Я спросил у ясеня: где моя любимая…- напевал, задумчиво морща лоб, Гелани, - Ясень не ответил мне, качая головой…
Море сонно плескалось у ног, ласково накатываясь на обросшие водорослями камни. Ветер, изредка вздрагивая, скользил по лицу. Гелани, стоя в вечернем костюме, вдруг почувствовал себя неловко - солнце припекало, вокруг ходили и бегали люди  в шортах и майках. Любители утренних купаний бултыхались в воде, нагретой за эти долгие и жаркие дни, и не остывающей даже ночью. Смутное беспокойство не покидало Гелани. «Как затишье  перед бурей» - мелькнула мысль. Он вгляделся в горизонт:  там, у кромки, у самого излома, туманились облака…  «Хоть бы дождь…».
Гелани развернулся и пошёл обратной дорогой, домой, по ступеням, сбегающим к морю. «Интересно, сколько здесь ступеней…» - вопрос был риторический, и считать не хотелось. Шагая по лестничным ступеням, Гелани напевал:
- Я спросил у тополя…   что же я спросил у тополя? -  И после паузы: - Где моя любимая?... Где?! где?! - у подруги…  У Татьяны, наверное!  Привязалась же эта песня…

Переходя дорогу, он замолчал. Разогретый у асфальта воздух обдал жаркими вихрями от проезжавших машин. Откинув полы пиджака и вложив руки в карманы, Гелани шёл через буднично тихий  парк домой.
Забывшись, опять замурлыкал всё ту же песню...
- Друг ответил искренний, друг отве…, - подходя к своему подъезду, Гелани замер на полуслове…
- И что тебе ответил преданный друг?
На скамейке у подъезда, утопая в окружающей её зелени, сидела Наташа. Две её сумки аккуратно расположились рядом…