Маша-шимпанзе

За сходство с нашей ближайшей родней ее иногда называли Читой. Но чаще всего — Машей-Шимпанзе. Не родись красивой, а родись счастливой. Отсутствие «рожи и кожи» не помешало Марии Митрофановне дважды выйти замуж.
Первого ее супруга-красавца звали Юпитер Пиющих. Когда он впервые мне представился, я не удержалась:
— Вашего брата, наверное, зовут Сатурном?
— Как вы догадались?!
— Я же изучала школьную астрономию.
Не знаю, почему родители дали своим сыновьям планетные имена. Зато фамилия была приземленная и уместная. Юпитер много пил. Компанию ему составляла супруга. Должно быть, сквозь стекло бутылки все женщины кажутся красавицами. Умер Юпитер с перепоя. Мария Митрофановна вызвала скорую помощь. Медики констатировали смерть. Маша с надеждой спросила:
— Может, еще отлежится?
— Разве что на том свете.
Вскоре Мария Митрофановна нашла нового муженька. Закрыть глаза на уродство жены ему помогало тоже универсальное средство.
Как-то иду по поселку, навстречу мне Маша. Она выразила свое женское сочувствие:
— А вы всё одна?!
— Зато без подсветки, как вы! — под глазом у Марии Митрофановны был огромный фонарь, поставленный свежим мужем. Вскоре я имела счастье с ним познакомиться.
Маша пригласила врача. Придя на вызов, я спросила:
— Что случилось?
— Вернулась домой. Муж без сознания, рядом с кроватью валяются две упаковки снотворно-го. Наверное, решил уйти из жизни.
Я промыла желудок, привела Ивана в чувство. Он очнулся и возмутился:
— Еле уснул, а вы меня разбудили!
— Вы хотели заснуть навечно? Целых две упаковки снотворного выпили!
— Какие две?! У меня голова разболелась, а сон не шел. Выпил стакан водки и единственную таблетку, упаковки пустые были. Теперь у меня ни водки, ни снотворного не осталось. Доктор, не дадите мне лекарство от бессонницы?
— Как вы догадались?! Конечно, не дам! Не для того я вам промыла желудок, чтобы пихать туда таблетки! Да и нет у меня с собой снотворного.
— Крыса! Ты же клятву Рапопорта давала!
— Будете оскорблять, вызову милицию.
— Сука, дай таблетки!
— Зачем обзываетесь, Иван Максимович?
— Еще издеваешься?!
— Я?!
— Не строй из себя дурочку! Меня никто по отчеству не называет!
— Я же уважительно.
— За что меня, алкоголика, уважать?!
— Я ко всем пациентам трепетно отношусь.
— Спасибо, уважила! Ты — мой любимый врач! Ты — самая красивая женщина в поселке!
— Отстань, я сама об этом знаю.
— Ну, ты! Дура!
— Я вижу: вам уже ничего не грозит. До свидания! Надеюсь, не скоро увидимся!
Едва мы отъехали, новый вызов по тому же адресу. У Маши — травма головы, нанесенная тупым предметом.
— Что произошло?
— Муж меня избил!
— Иван Максимович, за что вы поколотили Марию Митрофановну?
— Весь кайф мне испортила! Из-за нее лишился сна, да еще водку выкачали.
— Гоняете нас! Могли бы раньше это проделать.
— Вы даже не пожалеете меня?! — вмешалась Мария Митрофановна.
— Сами мужа выбрали! Сейчас сделаю перевязку.
— А у меня нет сотрясения мозга?
— Да у вас там нечего трясти!
— Доктор, как вы со мной грубо разговариваете!
— Лаской пусть муж одаривает.
— Вы, наверное, не христианка. Сегодня ведь Христос воскрес!
— Ну и прекрасно!
— Не так надо отвечать!
— А вы что, христианка?
— Разумеется! Видите, у меня целый жбан святой воды. Хотите, я вам налью.
— Боюсь, если выпью, у меня крылья вырастут.
— У меня же не выросли!
— Какие у вас могут быть крылья, если вы самогонку гоните! Лучше бы святой водой торговали. По крайней мере, безопаснее для людей.
— С чего вы решили, что я самогонкой торгую!?
— Не открещивайтесь! Весь поселок к вам на водопой приходит на своих двоих, а уходит на четвереньках. Вы их возвращаете в первобытное состояние. К нашим далеким предкам.
— Вы имеете в виду обезьян? Это ваши предки! Я не от них произошла!
— Разумеется! Вас сделал Юпитер из ребра Сатурна. Наверное, именно для этого он своему брату ребра поломал. Я в тот день дежурила. Всё гадала: чего братья не поделили? Видимо, ваш муж хотел наделать себе жен из братских ребер.
— Доктор, вы всё насмехаетесь надо мной! Ну, гоню самогонку, и что?! Мне ведь надо на хлеб зарабатывать!
— Да я смотрю, вам и на колбасу хватает.
— Бог не Яшка, видит, кому тяжко! Вот и помогает. Я ведь людей не спаиваю, а приобщаю к вере. Самогонку я делаю из святой воды. Я — глубоко верующий человек!
— Это какой палкой вы измеряли глубину своей веры? Колбасной? — Маша ела колбасу, давая время от времени откусить ее коту, сидящему рядом. — Не боитесь от кота подхватить инфекцию?
— Зараза к заразе не пристает!
— Самокритично!
— Я Шнапсу даже кашу из святой воды варю.
— Шнапсу?
— Моего кота так зовут.
— Повлияла на него святая вода?
— Перестал ловить мышей.
— Христианином стал. Исполняет заповедь «Не убий». Всё это хорошо, но не верю я вашей религиозности. Всяк крестится, да не всяк молится.
— Я молилась.
— Понятно! Вы разбили голову об пол?!
— Нет. Муж рассвирепел.
— Чем же вы его вывели из себя?
— Я била поклоны, а он начал в комнате курить. Я сделала ему замечание: нехорошо курить во время молитвы.
— А он?
— Я ей задал вопрос: можно ли молиться во время курения? — вмешался в наш разговор Иван Максимович.
— И что ответила ваша жена?
— «Батюшка говорил: молиться можно всегда!»
— Значит, вы с мужем утрясли ваши разногласия? — обратилась я к Марии Митрофановне.
— Сначала всё спокойно было. Я продолжала бить поклоны, а Ванька начал смеяться над позой, в которой я была. Да еще говорил всякие непристойности.
— Вы, конечно, образумили его цитатой из Библии?!
— Вот ещё! Я его послала вниз по матушке.
— И он вас стукнул тупым предметом? Чем? Уж не своей ли головой стал биться?
— Он схватил со стены икону и принялся наносить мне удары по голове.
— Вам воздастся! Вы пострадали за веру! А меня больше не вызывайте. Решайте религиозные споры без моего участия.