Про Сашку - победителей не судят -их боготворят

                Сашка, он такой - он победитель. Женщины по-нём сохнут жутко,сразу, и просто автоматически. Мужики сами по себе, с необъяснимым удовольствием,- подчиняются и ловят каждое его слово, как собачки. Собаки – слушаются и не кусают, дают пощупать, проверить, погладить и вытворить с ними такое, за что обычному человеку прощения никакого нет и рвут за это беспощадно. Даже кошки дают себя погладить, безропотно подпуская с себе. А дети, в   диком восторге и с радостными воплями встречают, бегут навстречу, прыгают и вешаются на Сашкину больную спину. А он терпит и млеет от удовольствия  и снисходительно садится на землю под тяжестью молодых и крепких организмов, вцепившихся в него в ожидании подарков от любимого дяди Саши.
              А я, Сашкина правая или левая рука, а в основном, я заместитель его больной спины, с тремя  смещёнными позвонками, и личный водитель, если надо, заодно компьютерная неотложка, техник и любимая Сашкина заморочка,  если ему нечего делать и надо что-то отремонтировать. А ломать электронику это мой талант, такой же безграничный, как и умение вдохнуть жизнь в любую кучу компьютерного хлама. А могу и просто,  двуногому козлу в морду дать, если кто-то, по незнанию или наглости посмеет на моего Сашку покатить бочку, накрошить батон и не дай боже - угрожать.
                А позвонки Сашка срывал уже дважды и  оба раза на горной дороге. В первый раз это случилось на серпантине в горах Таджикистана, возле Душанбе, ещё в СССР. Грузовик спускался вниз, только что, перебравшись через перевал. Он перевернулся на повороте по вине встречной машины. Но никому, пока, до этого не было дела. Все успели выскочить и отбежать в сторону, паникуя ,вопя и махая руками. А водителя придавило , зажало ногу и плечо. Перевёрнутый грузовик медленно сползал на спуске прямо в пропасть, жутко и обычно, скрежеща покорёженным железом  и окутанный пылью неизбежности. Он волочил в кабине живого водителя, собираясь пролететь вниз не менее километра. Только Сашка не сдавался . Он вцепился и приподнял, зажатую весом машины дверь и вырвал, в самый последний момент, полуживое тело водителя из под сползающей   в пропасть груды железа. По запарке ,сначала, он ничего не почувствовал. Но в больнице ему пришлось лежать на месяц дольше спасённого водителя. А водило, даже и не поблагодарил толком своего спасителя.
            - Знал бы, не спасал бы, - поклялся и сделал вывод Саша, ковыляя с перекошенными от боли плечами и лицом к машине, на которой его забирали из больницы жена и родственники. В синагоге, куда привёл его отец , после выписки так не считали. И на Хануку Саша почётно зажигал каждый день свечу, смущённо улыбаясь и подшучивая над своей былой немощью.
               Во второй раз, Санёк  вынужден был снова забыть свою клятву в горах Чехии. Света, его жена, мама сыновей близнецов, устала от вечной его загруженности, лахаца и болезней  и предъявила ультиматум.
            - Значит так , -дорогой. В Израиле,- мы отдыхать не будем! Даже не мечтай! Чтоб тебя на работу вызвали – нетушки. Поедем туда, откуда до твоей работы не менее четырёх часов на самолёте, а не на машине. И мне надо на Европу посмотреть, развеяться. Вон в Чехии сезон, на билеты скидки . И не надо так радостно корчить лицо в приступе притворного восторга. Для твоего же блага и пиво там хорошее,- подсластила она свою новость.
             Прекрасные, сказочные горные ландшафты Чехии, Словакии и Моравии, разбавленные лесным обилием деревьев и зеркалами озёр, пролетали в окнах туристического автобуса, завораживая и проглатывая мегабайты дигитальных фотоаппаратов и видеокамер. Саша в душе скучал по работе, волновался за ситуацию с клиентами и качество электроники, в тихаря от жены, он  позванивал мне и давал ценные указания, держа, как говорят руку на пульсе и контролируя ситуацию.
            -Мишка, осталось немного, и я приеду  -держись ,- подбадривал он меня,- запивая тоску по работе и кипучей деятельности чешским пивом. Все шло хорошо. Сашка моментально завоевал уважение мужчин и сердца женщин всей туристической группы своей деятельной натурой, не терпящей тривиальности обыденных будней и поступками достойными и изобретательными. Он стал лидером группы и здесь, как всегда, как привык, как и жил - открыто и легко побеждая любые препятствия. С Володькой, они затаривались пивом, и в автобусе царил звон стукающихся бутылочек. Соревнование изысканных и весёлых тостов взрывало обыденную речь гида радостным хохотом.  Путешествие радовало и увлекало,  до   тех пор, пока их туристический автобус не наполнился запахом горелого пластика и отголосками криков зажатых автомобильным железом людей.
          На горной , мирной, чешской дороге стоял и горел ,врезавшийся в ограждение микроавтобус-такси , а по нашему - монитка. Внутри метались в панике ещё живые люди. Дверь от удара заклинило. В монитке были женщины, которых везли на работу на какой-то местный заводик. На  руле лежала разбитая и беспомощная голова водителя. На горной дороге кроме их автобуса в это утро никого не было. Дорога, окружённая волшебными пейзажами, замерла в пустоте , как зрительские трибуны в ожидании будущих событий
             - Стой, стой, - заорал Алекс водителю, выбрасывая себя в проход из удобного кресла и совершенно забыв, что рулевой по-русски почти не понимает. Водитель автобуса остановил его перед горящей мониткой, молящей о помощи руками и беззвучными лицами на стёклах, но дверь не открывал – сука.
                - Дверь!!! Дверь открой! – недоуменно упёрся в препятствие Алекс. За ним, отбиваясь от женских рук и возражений , отталкиваясь руками в узком проходе от спинок кресел уже выстраивалась маленькая армия спасателей. Наши не привыкли ждать милостей, а уж с Сашкой хоть в ад за жаренным..
      -Нельзя, нельзя помогать,- завопил гид по-русски,- надо вызвать помощь и ждать! Тут так принято!-схватил он рукой легкомысленную рубашку Алекса за плечо, собрав в складки не только материю, но и кресло, когда отлетел отброшенный в сторону мускулистой рукой.
           - А  ну –оупэн вэ доор! - рявкнул Алекс, прихватывая, с мясом  крепления, огнетушитель у входа. Водила струхнул и нажал на кнопку. Дверь пшикнула, открываясь. Сзади Алекса, в проходе, уже матерились, выдирая по примеру Сашки огнетушители и молотки из зажимов, вооружались бутылками с водой и куртками наши «израильтяне». В суматохе с верхней полки слетела сумка с пивом.  С удивлённым звоном разбились бутылочки, вывалившись в проход обиженными стёклами и пенящейся влагой.
          Из горящей уже вовсю монитки неслись страшные крики, дым, огонь начинал вырываться наружу пожирая всё внутри.
          -Андрей! Володя! Дверь в салон! - на бегу орал Алекс оглядываясь. - Я - к водиле! Не откроется - бей стёкла! Тащи баб подальше, щас рванёт! Виталик- со мной, не отставай- пиво остывает,- пытался шутить он обжигая руки о раскалённую ручку водительской двери. Потом  одной рукой сорвал водителя с кресла в руки Володьки.
         - Тащи его к нашим! Подальше!- Сашка уже влезал в жаркое нутро с огнетушителем, срывая ограничители и открывая кран для огнетушащей смеси. Мужики, с другой стороны ,используя самый действенный русский адреналин - матюки, обжигая себя, срывали заклинившую дверь ударами огнетуштелей бесполезных пока снаружи.
           -Стойте! Там опасно! Мы за вас отвечаем! Верните их назад! Это работа спасателей! - бесполезно надрывался гид,пытаясь удержать вываливающихся из автобуса на помощь своим мужчинам женщин.
            - Да пошёл ты !Урод европейский,- смели его с дороги женщины,- Импотент ходячий! - добавила Света, ища глазами фигуру мужа среди мужчин суетящихся возле автобуса.
            В сорванные двери рванул почуявший свежий кислород огонь. В ответ ударили три огнетушителя, игнорируя жар горящих передних колёс, били внутрь салона.
           -Тащи их через окна, а то не успеем,- Алекс махнул пустым огнетушителем, разбивая первое от водителя окно, провел по его краям баллоном очищая от осколков. Салон дымил сильно, но пока не горел.
        -Принимай снаружи!- подхватил он на ощупь чьё-то тяжёлое тело, заорав от боли в обожжённых кистях рук и спине, и подав пострадавшую лицом вперёд в руки снаружи. Оттащили к своему автобусу десять женщин, двоих шатающихся – довели. Двенадцать мест и водитель, автоматически отметила половина мужчин- всё ,сделали.Все почти прошли через водительское кресло монитки-мерседеса в алие Израиля.
                И попадали прямо на асфальт. Грязные, мокрые, в прожженной одежде и с гудящим и дрожащими от перенапряга мышцами. Женщины хлопотали . Водитель автобуса достал все аптечки и искал ещё что-нибудь. Гид звонил по мобильному, торопя и вызывая помощь. Огонь, тем временем , добрался до бензобака. 
                Сашка ушёл от монитки последним, и стоял к ней ближе всех возле автобуса и тяжело дышал, опёршись одной рукой на его автобусный бок, другой держался за свою спину у основания. Света , вся в слезах, улыбалась, не забывая осматривать бестолкового мужа, и тщательно критикуя его опрометчивые действия. В этот момент и рванул бак с топливом. Он окатил всех горячей волной взрыва, подбросил, вздыбив, останки немецкого микроавтобуса и начал спокойно гореть на развалинах Мерседеса. Сашка успел рукой отодвинуть Свету и спрятать её за своей грудью, находясь спиной к взрыву. Спина не выдержала, он  пополз по боку автобуса на плечи Светы – ноги отказались держать спину, Света позвала на помощь .
            -Ребята помогите, Саше плохо!- группа не сговариваясь, вместе с гидом  и водителем, окружила и подхватила на руки  Алекса, который порывался сам встать на ноги, но не мог.
        - А ну лежать,- придавил голос Володьки, - взяли мужики, дружно и в автобус его.
        - Здесь рядом больница, поехали, - закивал гид и что-то быстро стал объяснять водителю. Подъехавшие спасатели, полиция, пожарники и скорая помощь копошились среди спасенных живых и дымящихся развалин сгоревшей машины .
           -  Вовчик, ты что натворил? А где пиво холодное? - показывал на осколки и остатки жидкости на полу автобуса оживший Алекс,- руки помыть и то не чем! Водило – давай на заправку, заодно и закусим, чем чехи пошлют.- закончил Алекс , отбиваясь от возмущённой неуёмностью мужа, но счастливой Светы.
                В автобусе стоял ,прыгал и рвался наружу шум и гвалт переживания спаянного ситуацией ,и Сашкой, коллектива, уже не равнодушных друг к другу людей. А водитель и гид в автобусе о чем-то думали, каждый о своём, с уважением  и гордостью, поглядывая на этих непонятных русских израильтян.
             - Какие вы молодцы, простите меня ,-заговорил гид в автобусе с Алексом,- ваша храбрость и самоотверженность достойна награды, я всем расскажу о вашем подвиге. Если все израильтяне такие как Вы, то ваша страна ...
                - Стоп ,мужик, держи пиво, у нас тут ещё моя заначка осталась, -приостановил высокопарные излияния гида Алекс. - Давай выпьем, а то, что-то сушит после этого фейерверка. А насчёт храбрости, так  это тебе в Россию надо - самые храбрые там остались, так если что- заезжай у нас там снега на всех хватит. Ну, за здоровье - Лэхаим!
             - А вообще, - Вот так вы до Гитлера всю Европу и довели, -подытожил Сашка,- ждали, когда спасатели и скорая помощь приедет . За вами глаз да глаз нужен, совсем дикие какие-то!? И что мы сюда поехали? У нас может и архитектура похуже, и деревьев меньше, зато русские люди ещё не перевелись на земле Израильской - Лэхаим! - закончил он, обнимая гида за плечи  и чокаясь с ним бутылочкой превосходного чешского пива.
                И Слава богу, что Россия делает для этого всё, что возможно и даже больше, подумал я, слушая Алекса. Нам тогда никакие арабы не страшны, мы ведь всё привыкли делать сами по - русски, не надеясь на чудо, бога и дьявола.
                А пиво у них хорошее, Сашка не забыл и мне привёз попробовать.