86

Рисунок 97г: Мост

***

Рыба поняла, что она утонула и стала выпрыгивать из воды – на солнечный остров. Некто обещал солнечный остров, и она всё ищет его, выпрыгивает, напрягается до отречения от себя, высматривает, но кругом только  пустой и холодный океан, газета «Известия», комбинат «Аромат», крейсер «Аврора»…

«Рыбка, плыви сюда, здесь у нас отличные аквариумы; зверь, ползи,  в наличии превосходные  террариумы».

В подобном зверю всегда есть огонек человечности: разгорится огонек - сгорит зверь и обратишься ты в человека. А в подобном человеку всегда есть огонек Божественности: разгорится Бог в тебе и сгорит человек и обратишься ты в бога.

«Выбирайтесь звери из леса, а люди из городов - и леса, и города подлежат  огню; будет гореть со всех сторон, а  искать выход вам придется с завязанными глазами, с глазами, выеденными дымом, находясь в тумане, в лабиринте, в месте без примет. Только боги спасутся! Улетай или погибнешь! На земле адов огонь разгорелся, а над землею, на небе - райский праздник набирает ход».

***

Сон, в котором некая очень крутая паперть в проулке. И  на ней исцеляют. По крайней мере, слух такой пронесся, и народ толпится на крутых ступенях и в узких дверях, и в тесных сенях, хотя никто не знает, кто исцелитель и где он  в толпе, и кого  исцелил. Каждому кажется, что только он не знает, ведь все кругом в хлопотливом движении. Вдруг  вылупилось: «вот исцеленный идет!» - прошел некий непроницаемый худой господин, не глядя на расступившуюся толпу...
(Толкование сна: вместо волнения - суета, вместо чуда - бюрократия. Выбито, отсутствует главное звено, и все повисло в воздухе, во сне…)

***
               
Мышки играют в слонов со слоновьей важностью. Никакой зверь не ценится, если он не играет в слона. О коте лучше не поминать, для слонов он не существует на свете...

***

То ананасы ем, а то меня дубинами колотят; то загораю, а то от холода задубеваю; то пишу, а то двух слов связать не могу; то учу взрослых, а то меня обманывает первоклассник; то лезу на баррикады, а то залажу  под стол и нащупываю лаз в подпол...   
               
«В теле еще рай, но в конечностях уже адов холод, а, главное, в голове измена».
 «Везде ад, в одном сердце еще рай; хотя    уже не говорит, но еще стучит о чем-то».

Голова ананасы ест, тело дубинами колотят, в конечностях адов холод, в сердце рай. В сердце всегда рай, иначе это уже не сердце... «Что-то на сердце тяжело, холодно» -  «Это около сердца. Ешьте ананасы, чтобы голова смогла пробить  тяжелую, холодную стену и высвободила сердце из плена, допустило к нему воздух живительный, дух целительный…»

__

На всех этих сборищах беспрестанно верчу головой, реагируя на каждую реплику… Зато на заготовленные речи почти не обращаю внимания. И не столько реплики, сколько реакции на реплики бывают интересны.

…Все засмеялись, но меня удивило, что засмеялась Н. И я тут же повернул к ней голову, пытаясь понять, что это значит…
А. сказанул такую нелепость – а никто не возразил – что я потерял всякий интерес и к нему, и ко всему собранию, молча встал (а никто не встает) и перешел к столу с газетами; потом покружил немного возле них с вольным, спокойным и равнодушным видом…

Закрыл  лавку с болтовней на большой замок – а была она у меня немалой и десятки лет функционировала. Правда, закрытой  стоит ещё недостаточно долго для того, чтобы оставленный в ней товар успел сгнить и проржаветь – разве что скиснуть и зачерстветь успело кое-что.

Вертел головой, всем интересуясь, но во всем разочаровываясь.

 «Что-то ты сегодня только бубнишь, причем разбросанно». – «Похмелье. Жить как-то всё равно надо, правильно?» – «До похмелий ли, когда лайнер стоит недостроенным?»