89

Рисунок 97г: Мост

***

Ждать, пока Ельцин второе сердце не износит? Он их, как сапоги, и дальше будет чинить и менять…

Ельцин будет жить сто лет… - а потом будут жить всякие шишки, у которых киллеров под рукой не меньше, чем охраны.

***

У БГ, Бутусова и всех остальных тексты слишком условны – капитаны, навигаторы, бурлаки и т.д. – а музыка слишком услаждает слух…
Я сейчас всё время в духе, а БГ и компания только налетами – вот им и кажется всё таким романтичным. За романтикой и наезжают…
 («Бурчат затворники в пещерах, и у них давно испортился характер»)

***

Люди именно раком больны – тут сам не вылечишься, само не пройдет, чудо нужно, сверхусилия по спасению…

Нетворческие люди похожи на американские клены, а я на яблоню -  взяв свои яблоки,  покидаю их в пустые голиафские головы, вызывая вселенское сотрясение мозгов. Поднимется ветер, посыплются  какие-то опилки, шелуха...

 Пришла мама – «вроде она неплохо выглядит, а я без сил – поэтому воздержусь,  не стану вмешиваться ни с какими поученьями».


***

Оказывается, есть колдуны, которые совершают чудеса, исцеляют безнадежно больных – это факт. И какая же проповедь: ведь каждый исцеленный растрезвонил всем своим знакомым, а те, в свою очередь, наверняка тоже не ленились. Так что люди безбожны или верят в помесь бога с дьяволом не просто так – много есть проповедников. Те же «средства массовой информации» - это средства массовой проповеди…


***

Композитор Губайдуллина –  ощущение, что стала хорошим, по современным понятиям, композитором из неистощимого желания примерного поведения! Вот и в консерватории у неё были одни «отлично». Так сказать «передовик» предприятия по производству музыки. Музыки тоскливой – почему бы и нет? – у всех «передовиков» приятный вид и мутная душа…

***

Опять день, когда глаза словно посыпаны пеплом – и ничего тут не поделаешь, все колодцы пусты… Ударял несколько раз в большой колокол, но никто из домов не выходит сегодня; мелькнуло в окнах несколько взлохмаченных сном голов, но и только – никаких посиделок на улице…

Здоровые процессией сопровождают заболевшего в больницу; потом больные - умершего на кладбище... Последнее приветствие заболевшему; последний укол умершему... Четыре ребенка пеленают родившегося;  четыре старика хоронят умершего. Четыре старика  пеленали родившегося мертвым, четыре ребенка хоронят умершего, который воскреснет... В больнице туман, а на кладбище черная ночь. В больнице запотели все оконные стекла, а на кладбище все колодцы до краев полны черной водой. В коридорах больничных под ногами шуршат опавшие листья...  Детский сад привели в дом престарелых и все льются и льются бабушкины сказки: «здоровый ударился о серый камень и так ушибся, что попал в больницу, а там он ударился о камень черный... На воле вольным ходил, а в больнице уже пошли всякие целебные ящички и в один прекрасный день  гробы завезли... Все было как-то странно, противоестественно: ясное утро; днем вдруг падает туман, и туман этот упорно не желает рассеиваться - так и провалился в ночь...» Детский сад привели в туман, а старшеклассников сводили на кладбище, они уже с удовольствием пробовали черную воду... «Что здесь?» - спросил в туман. – «Больница» - ответили из тумана. – «А кто говорит со мной?» – «Больные»...  «Дети, в больнице тоже есть школа, только в ней изучают не гранит знаний, а туман знаний. После окончания школы, т.е. больницы всех ведут в черную ночь, на черную землю, в которой вырыты черные ямы, под черное небо, с которого машут черные дубины. Задача в том, чтобы попасть только под свою дубину и свалиться лишь в свою яму – из чужих ты всю жизнь будешь вылезать» «Больные деревья спиливали и свозили в больницу...»

«Постойте, не чрезмерная ли мрачность?» - «Я тренируюсь; так борюсь со страхом. Чтобы, например, не раздражаться ни в больнице, ни в гробу. В этой больнице даже телевизор по хорошему не посмотришь - все время туман, а в гробу всего растрясут, пока донесут, а напоследок еще и уронят - вот, видите,  еще раздражаюсь!»