Собака Подождем немного

     Жил был пес, и звали его Джеб. А он себя звал по-другому – «подождем немного».  Да, вот именно так он себя и звал, с маленькой буквы обязательно. Те, кто ведают собачий язык – поймут сразу почему с маленькой, а те, кто не ведают…  Ну уж не знаю… Вот вчитайтесь, а потом и произнесите: подождем немного. А теперь так: Подождем немного. Есть разница? Есть, есть, а если не уловили, то еще и так можно: подождем Немного. Или так: немного Подождем. Все равно не можете? Эх, блин. Я б расставил знаки препинания, да беда в том, что их нет в собачьем языке, точнее есть, но меняются с такой скоростью – нет смысла даже расставлять. И говорят собаки очень отрывисто. На японский язык чем-то похоже. Совсем чуть-чуть.   Ну да ладно, главное, что наш герой звал себя именно так: подождем немного.  Хотя нет. Если уж быть совсем точным и использовать для правильной транслитерации собачьего имени разные буковки (а уж люди это могут себе позволить), то получается: подождем немного. Да. Скорей всего так. Правда собаки, в зависимости от того с кем они встречаются и в какую ситуацию попадают, используют разные модуляции своего имени. (Далее по тексту я буду использовать обычный шрифт при написании собачьих имен, за редким исключением, когда надо будет отобразить тончайшие нюансы).  Люди, те, кто переводят с собачьего на человечий, не очень правильно называют это «использование различных псевдонимов в зависимости от…», тьфу, кошак его задери, дальше забыл. Да и хвост с ними, с людьми с этими. Лучше я вам еще расскажу про то, как собаки сами себя называют. А заодно, как они и нас обзывают. Или называют? Не знаю как правильно. Наверное, все-таки обзывают. Я вот тут недавно с одной не в меру гордючей борзой общался, так она меня именно обзывала.  Кстати, звала она себя очень длинно (что собакам вовсе и не свойственно, но борзые – они такие, вроде даже себя и собаками-то не считают): «ах, оставьте, пожалуйста…». Так-с. Что там еще у нас по именам?
Например, простецкие самые (их и благородные используют и плебсы): «и-и-и кхгде», «эт-то самоё», «давай договоримся» и т.д. Кстати, последнее, самое распространенное имя. Некоторые ученые утверждают, что так себя и кой-какие волки называют. Но это трудно проверить – волчий язык еще не достаточно изучен.
Чуть посложнее (эти имена уже реже встречаются среди благородных  дворянинов):  «тэк-с себе», «да ну ладно»,  «что за чушь», «а когда мы», «вотон он» и т.д. Последнее очень любят москвичи. (Имеется в виду географическое положение, а не порода). 
Совсем сложные (вроде как у нашей борзой): «ты мне это брось», «брось ты мне это», «это же дебилизм товарищи», «кому охота тот пускай», «я вас предупреждал», «я тебя предупредил», «сами вы все сволочи», «подождем немного», «будя о пустом», «сами виноваты», «как ты бля себе это представляешь», «я вас умоляю», «насрать пожалуйста», «торопись не спеша», «жрать не надо гулять» ну и т.д.
Надо сказать, что собаки себя называют где-то в возрасте 2-2,5 месяца и больше имя не меняют никогда. Ученые заметили, что выражение или звукосочетание, которое выбрала себе собака – это как бы их кредо на всю жизнь, а жизнь собаки не любят менять. Как следствие и имя. Не, бывают, конечно, случаи, когда собака меняет свой имярек, но для этого ей приходится пройти сквозь такие пертурбации…  Мама не горюй! Как правило, это бывает, когда ее линия жизни пересекается с линией трамвая, машины, линией жизни другого человека, другой собаки и так далее.
Нас они тоже именуют. Всяк по-разному. Но каждый раз с использованием своего имени. Так, например, наш герой Джеб, обращаясь к своему двуногому, произносил следующие звукосочетания: «поодоожддеем ноообля совсееемммимм немГАФнооогоооо», на что хозяин реагировал всегда одинаково с детства (тут без разницы про чье детство говорится  - пес растет, для него и хозяин растет, каждый по-своему): «Джжжеп, БЛЯ, подожжди», из чего наш герой, в свое время и выяснил, что его хозяина так и зовут: «Бля, подожди». Но, надо сказать, такой случай редкий. Как правило, все собаки зовут нас бурдюками. Слово это не обидное, а всего лишь обозначает мешок наполненный жидкостью. Некоторые ученые оспаривают такой перевод и предпочитают следующий: калитка, калита, кашель, кошелка, кошелек. Но, как говорится, хоть верблюдом обзови его, лишь бы мясо внутри было.  Если собака, как вы помните, сама себя нарекает сразу (почти), то кличку человеку она долгонько подбирает, если он с собачьей точки зрения заслуживает кличку, а не просто бурдюк.
Вот был у меня такой эпизод с одной собакой, кстати, весьма уникальный случай. Жил был пес и звали его Рекс. Потом он попал в другие руки и его назвали Кекс. Себя он звал…. Кекса…. Вы не поверите, но редкий случай, когда кличка совпадает с имярек собаки.
Надо сказать, что собаке вообще наплевать как ее зовут. Да-да. Зовут жрать – и то нормально. Главное, чтоб человек адекватно себя вел и не менял ее жизнь катастрофично.  Мелкие измены не в счет. Так вот, жизнь его и не менялась, пока…  Пока он не повстречался с ЗЛОДЕЕМ. До этого Рекс (Кекс – какая разница) так и называл человека: кошель. Но когда его человек попал в беду, то собака вступила в бой и так переволновалась, что напрочь поменяла жизнь и, как следствие, имя. Он стал взрослым в один момент и, выходя во двор, представлялся: «И хто тута» . Человека он перестал называть бурдюком-кошельком и начал величать просто и по пролетарски: «МОЁ».  Так знаете, почему этот случай уникальный? Со временем пес совсем поменялся, оборзел (такое бывает), и начал звать людей всех «МОЁ ВсЁ КЕКСово», а себя «Мне Всё поКЕКСу». 
Гораздо сложнее у волков. Считалось, что они называют людей: «гхм», «и-и-ихм», «гар-р-р-бы-и-и-и», «хке-хеке-хе» и «вау-у-у бля-у-у-у». Однако ученые выяснили, что волк, прекрасно зная людей, называет (или обзывает) их всех одним звукосочетанием: «г-м-м-м…?». Я использовал знак вопроса, так как пока не понятно, что волк имеет ввиду произнося «г-м-м-м..» общаясь с человеком. Нет, то, что он так называет гомо сапиенс – это понятно, но вот что волк под односложным своим «г-м» подразумевает – это совсем не понятно. Некоторые ученые пытаются объединить ранее исследованное «гхм» с ныне выявленным «г-м», однако должных результатов это не дало. Но ясно одно – это волчиное «г-м-м» неспроста. Может он нас матом тамбовским ложит постоянно, а ему тут бегай вокруг, наблюдай, суетись, вольеры строй, из вольеров выпускай, кролика отнеси, кабана принеси, за меня роди, щенков воспитай, а потом пошел на х…  на хвост собачий блох блошировать…  Так что их это «г-м-м-м…» я не зря со знаком вопроса написал. Темное это дело. Серое, если быть точнее. Да пес с ними с волками. Вернемся к нашим кошк.., тьфу, собакам.   
Вот яркие образчики кличек, которыми награждают нас четвероногие Спинозы (а не все собаки могут подловить нюансы поведения своего кошелька, дабы потом наградить его точно и на всю жизнь подобранным прозвищем): «Эка меня угораздило», «брат ты мой что за искушение», «иди ко мне козел», «отстань гадина», «уси-пуси», «мои целлюлитные щечки», «ну ё-моё», «та-а-к», «хороший хороший хороший», «хоршй», «подожди немного», «ну что же ты вини-пух», «а чтоб тебя» и еще много чего, но суть, я думаю, вы уловили.
Надо помнить, что дав человеку кличку, собака может ее и поменять – это ведь не имя, которое меняют в крайних случаях. Яркий пример: «лялюшки», потом «да что ж это такое» и наконец «отстань». Есть и другой: «у какой колопулечка» и сразу «куда прешь».  Есть среди собак и юмористы, которые используют несколько взаимоисключающих друг друга понятий при общении с людьми. Так, например, Джеб любитель называть своего кошелька: «гадина любимая», а Кекс: «гадина гулящая». Хочу отметить, что такими изысками в отношении людей занимаются, как правило, кобели. Среди сук тоже полно Спиноз, но они достаточно инертны, чтоб заниматься такой чепухой. Поэтому обходятся минимумом: «девочка», «сука», «гадина такая»  и «ну что ты за…».  Этого им вполне хватает на весь род человеческий, и хотя фантазия у них богатая, но, повторюсь, они достаточно ленивы, чтобы подлавливать людей на нюансах поведения и изобретать им всевозможные прозвища. Хотя одна моя знакомая сука звала, и у нее были на то свои основания, свою хозяйку… шельма (Schelm с немецкого – плут, мошенник, озорник, а со старонемецкого – Шельма буквально "достойный смерти"). А кличка собаки была… Шельма, а имя… ШЕЛЬМА. Случай редкий, но и такое встречается.
Ну да ладно, Кекс, Джеб, Шельма -  собаки взрослые. Интереснее, конечно, смотреть, как молодняк выбирает себе имя или называет владельца.                Про Тоника. Тоже случай редкий.
Звали его полностью Пинкертон. Но так его редко звали…  Даже кушать или гулять. Сразу как-то приклеилось – Тоник. Где-то в возрасте 3 месяцев песик начал себя индефицировать как «кондовый»  (Кондовый. вологодск. вят. сиб. о лесе: крепкий, плотный и здоровый, не трухлявый) и после этого уже не менялся. Почти. Пока в возрасте 4 месяцев не случилась с ним маленькая несуразность. Сейчас объясню.
Выходя на улицу, молодой кобель постоянно чувствовал себя ответственным за тех, кто идет за ним следом – хозяев сиречь. Ведь он искренне считал (по собачьей логике), что идут-то за ним, значит и путь тропить геройский в неизвестную жизнь именно ему, не ища нигде и ни в ком поддержки, ни на секунду. Он и тропил. В смысле отважно шел вперед к опасностям, лишь иногда оглядываясь, идут ли за ним его подопечные. Они шли. Пес делал свои «дела» очень быстро (что для такого щенка важно – пока занят «делом» - уязвим), а потом серьезно гулял вокруг хозяйки, ненавязчиво знакомя ее с суровыми реалиями жизни. Что поделать – бывают и такие собаки. Выглядел он очень серьезно. А потому, с точки зрения людей… потешно. Однако, собакам не свойственно в таком возрасте долго находиться в «нешуточном настрое», ведь хочется иногда и расслабиться, поиграть, подурачиться и, что немало важно, сбросить физическую энергию. Однако ему это не предлагали. Поэтому он решил поискать себе развлечения сам, но то «развлечение» не совпало с желанием хозяйки. Вот тогда мудрый не по годам подросток нашел выход. Ненавязчиво предложил хозяйке палочку. Та согласилась играть. Постепенно Тоник так увлекся, что со стороны казалось: «была б вот эта штука а дальше все по барабану». Однако только со стороны. На самом деле ситуацию он контролировал, палочкой же увлекался, только чтоб хозяйка не скучала. И тут-то он себе имя и поменял. Точнее не поменял, а дополнил: «кондовый швейк». Да-да! Я замучился переводить с собачьего, а потом замучился выяснять, где он это услышал. Выяснил. Ему вслух читали Я.Гашека. А знаете, почему замучился? Да потому что он сам по себе скрытный собак. И молчаливый. А это для немецкой овчарки – жутко невозможная вещь. Но это уже другая история. Про то, как он хозяев называл.
Раз уж мы перешли на собачьи нации, то хотелось бы сделать маленькое дополнение. Я не националист. В смысле я не приверженец какой-то определенной собачьей национальности, так как в общей массе канисов недолюбливаю. А вот отдельных представителей очень даже люблю и уважаю, и тут мне уж все равно какого они «рода-племени».
Тоник был немецкой овчаркой. И с детства очень молчаливой немецкой овчаркой. Что согласитесь, довольно странное в наши дни зрелище. Обычно эти представители немецкой диаспоры весьма и весьма разговорчивы в  жизни, если не сказать дюже говорливы. А тут? На прогулку идет – молчит. Жрать несут – опять молчит. Палочку просит – снова не разговаривает. Чудеса, ядрен хвост!!!  Нет, ну согласитесь же, что более привычно когда «немцы» выходят на улицу с воплем «ого-го-го-го-го!!!». Ну может не так, конечно, скорее «ай-я-я-яй-я-я-я-яй». Да! Так больше похоже все-таки, а то первое чем-то лошадиный язык напоминало. А немецкие овчарки не лошади. По крайней мере, не все.  Так вот, весь свой «разговор» Тоник вложил во взгляд и… хвост. Правда, правда! Я такое только у датских догов наблюдал. Те хвостом оч-ч-чень разговаривать умеют! Да больно-то как «беседовать» могут! У одного моего знакомого догу не нравился телевизор. Ну не нравился и все тут! Он и так, и эдак хозяину объяснял – не понимает человек, хоть ты тресни! Ну пес и треснул…  Телевизор, понятное дело!
Так и Тоник. Ежели сей плут решил объяснить владельцам, что ему пора кушать, дык такое ощущение складывается, аки во всей квартире работает бригада плотников, причем по сдельному тарифу. Вообще собаки мастера хвостом сказки рассказывать! Такое многообразие, знаете ли, можно наблюдать! Пожалуй, единственные, кто хвостом пользуются очень однообразно – это группа охотничьих терьеров. У них  просто. Радуется терьер (кстати, все равно чему, хошь работе, хошь жратве, хошь хозяину – все едино), он своим огрызком : «Добрий Динь , Добрий Динь, Добрий Динь, Добрий Динь…». И хвост, ежели вдруг случись,  попади в какое-нить узкое пространство,  делает так: «Тики-Так, Тик-тики-Так, тики-тики-тики-тики-ТАК-ТАК-ТАК-тик-тики-ТАК».  Не радуется терьер (обидел кто-то),  он прутиком один фиг сообщает (грустно): «добрий, добрий, добрий… динь, динь…. ». А хвостик между ног: «тики, тики, тики, тики, тики…так?, тики-так?».
Отдельная песня азиаты. Язык этих представителей собачьего рода не всегда-то и родственники понимают! Что уж говорить о человеке! Хотя, как это ни странно, они одни из самых разговорчивых собак. Просто на протяжении веков сформировался следующий менталитет  (дословно:  другой ум): умеешь считать до десяти, считай вслух до восьми. Или даже так, наверное: думай чего хочешь, но говори не то, что думаешь! Чем они гады и пользуются! Порой даже опытный переводчик с собачьего не всегда понимает азиата, а уж ежели тот запутать хочет и перейдет на специальный азиатский тарабарский язык, так ни один специалист не поймет! Хотя повторюсь, говорят они много, часто и, как подозреваю, любители посплетничать на счет кожаных бурдюков! Так что язык азиатов до сих пор находится в глубочайшей ж… ждоровенной лакуне. 
Хуже всего получилось с ротвейлерами, ризеншнауцерами, доберманами и иже с ними. Часть людей, поддавшись пвсевдонаучному подходу по изучению языка собак, решили оставлять им хвосты, мотивируя это тем, что якобы так понятнее будет. В результате эксперимент привел к полнейшему провалу! Почему-то господа ученые забыли, что на протяжении минимум сотни лет, такие собаки «разговаривали» с помощью своего обрубка! И неплохо, надо сказать, «калякали»! Как между собой, так и с людьми! А тут на тебе! Получай фашист гранату, в смысле, получай дополнительный инструмент для общения, только курсы по его использованию еще не разработаны! Ну и что получилось? Да ничего хорошего! Представьте, что вас вдвоем посадили  в комнату, заклеили рот скотчем, выдали по печатной машинке и сказали: «А теперь, будьте любезны, объясните друг другу, кто из вас какое положение в обществе занимает!».  Ага. А бумаги писчей не дали! Вот мучений-то! Буковку нажми, убедись, что оппонент понял, подтвердил кивком головы, подойди к его «инструменту общения», тоже кивни в знак согласия, что понял…  И так далее. Это хорошо, ежели твой партнер одного с тобой языка придерживается как вербального, так и невербального! А ну как болгарин сидит напротив? А?
Ну да ладно! Разговор-то про имена шел. Еще собаки могут «произносить» своё имя с помощью процарапывания! Это…  Знаете, когда пес лапами назад делает, как будто что-то закапывает?! Ну вот! Например, те же азиаты, года до полутора, выходя на улицу здороваются с другим людьми или собаками следующим образом: «я?». (Это одно из самых распространенных азиатских имен). Года в два уже так: «я». Еще через полгода, сообщают другим о себе разными способами, включая и процарапывание: «Я». И уже дальше: «Я!!!!!!».  Правда, я взял среднестатистического азиата  с соответствующей распространенной кличкой. На самом деле вариаций много.
Ах, да! Забыл про Тоника! Я, почему про хвост писал? Дело в том, что сей представитель немецких овчарок, назвал свою хозяйку… «Тук-тук-Тк». Почему? Э… Путаное дело это! Я даже и объяснить-то толком не могу! И не надо на меня коситься! Я только перевел! И вообще: «Есть многое на свете друг Гораций, чего не снилось нашим мудрецам…».
Что ни говори, а проще всего начинать изучать имена  и «язык» собак с немецких овчарок. Во-первых, они всегда говорят правду. Хочется им соврать, не хочется…  Один фиг – рубят правду матку почем зря!  Во-вторых, «немцы», такие как Джеб, обладают с детства полнейшим «разговорным» арсеналом, что позволяет исподволь заниматься составлением собачьего глоссария.  А уж узнал «язык» одной собаки, поймешь и других. Есть, конечно, исключения! Но, как говорится, это отдельная тема для разговора!
Опять-таки, совершенно отдельно следует изучать общение собак с кошками, птицами (причем отдельно домашние, отдельно дикие), копытными разных размеров и т.д. Еще особняком стоит тема «разговоров» с детьми. По моим наблюдениям с детьми до 10 лет – один «разговор», после сего периода – совершенно другой. Да много чего подлежит изучению! Но радует одно, мы уже понимаем собак! Немного, не все, не всегда, но понимаем! Наступит время, когда человек будет общаться с собакой на одном языке и тогда….  Э… По моему, тогда вообще черт знает что получится! Мы и себя-то не всегда понимаем, а тут на тебе! Изволь собак выслушивать! Да уж! Оставим кесарю кесарево, а переводчикам с собачьего перевод!
За сим позвольте мне закончить на такой странной ноте свое эссе и пожелать Вам дорогой читатель творческих успехов в собакознании! Да-да! Именно собакознании, а никак иначе! Ибо по моему твердому убеждению термин «кинология» полностью себя опорочил! И не убеждайте меня, что это не так! До сих пор, пока используются аляповатые выражения типа «охранник-кинолог», я с настойчивостью терьера буду декларировать всем и вся следующий тезис:
«КИНОЛОГИЯ  ЛЖЕНАУКА,  ДА  ЗДРАВСТВУЕТ  СОБАКОЗНАНИЕ!!!»