19. Седой. Коллекционеры

   Настроение было и так гадкое. Только отошел от автобуса, как из-под колес проезжающей мимо машины окатило глинистой слякотью. Ну, очень не хотелось в таком виде  на глаза знакомым попадаться. Уже подходя к дому, нос к носу столкнулся с новой соседкой. Седой еще не был с ней знаком, но «глаз положил». На  прошлой неделе видел, как она с родителями вселялась в соседний подъезд. И вот тебе – представился. Глаза сами в асфальт упали. Испачканные джинсы и куртка – что подумает девушка? Уже разминулись, она как страус, на длинных стройных ногах пролетела мимо. А он, предвидел, что обернется – оглянулся, заранее скорчив смешную гримасу. Сработало. Следом за выстрелом глаз последовал короткий смешок, спрятанный в меховой воротник.
   Открывая дверь, перебирал в памяти всевозможные ругательства. Прямо с порога, понял – не его день. Мерзости не закончились. Братишка с растерянным видом, что-то суетливо собирал с коврового покрытия. Рядом на коленках, опершись локтями в пол, две такие же перепуганные физиономии. Ага, привел одноклассников и чем-то хвастается. Понятно, что не своим богатством. Так, что там у них? На полу были разложены кляссеры с марками, рассыпаны монеты и конверты с бонами.
  - Не убирай. Пусть так все лежит. Я сейчас переоденусь, руки помою и займусь этим, - сказал как можно мягче, хотя внутри клокотал паровой котел, готовый к взрыву.
   Порыв гнева удалось погасить, едва увидел подрагивающий подбородок младшего брата. «Хочешь понять человека, поставь себя на его место», -  слова наставника своевременно  всплыли в памяти. Пока мыл руки, вспомнил эту фразу еще раза два.  Задумался, опершись руками о края умывальника и, уже через секунду струя холодной воды жгла затылок. «Остынь, - приказал он себе, - это всего лишь несмышленый младший брат. Криков и ругани ему и от отца достается».

- Ну, что, малышня? Интересно?
- Да, очень, - отвечал рыжий, давно примелькавшийся в их дворе мальчишка.
- Я руки мыл. И пацаны тоже, - младший хоть как-то пытается вину загладить, голос все еще подрагивает.
- Хорошо, - Седой идет на испытанный прием, слегка игнорируя брата и уделяя больше внимания его друзьям, - вопросы есть?
- Расскажи про этот альбом, - младший ткнул пальцем в самодельную кожаную обложку самого большого кляссера, в котором хранилась коллекция марок, собранных со всего света.
 
  Это была его гордость. Такую тему мало кто собирал. По две – три миниатюры из каждой страны. Более редкой коллекция становилась, если владелец собирал изображения флага, герба и портреты руководителей государства. В составлении своего альбома Седой пошел по более сложному пути, благодаря чему, в среде коллекционеров его подборка слыла и вовсе уникальной. Скупая и выменивая почтовые миниатюры, он придерживался одного правила неукоснительно – только марки с рисунком, нанесенным металлографическим способом. Не сказать, что бы глубоко тисненные металлом изображения особо ценились в среде филателистов. Для Седого денежная стоимость предмета собирательства была на последнем месте, изображение на миниатюрах его интересовало с точки зрения если не начинающего гравера, то делающего первые пробные шаги в этом нелегком виде творчества. Изредка он позволял себе провести пальцем по шероховатым на ощупь изображениям. По ночам когда родители засыпали, он подолгу сидел у открытого окна на кухне, закуривал трубку и, вооружившись лупой, рассматривал ребристые прожилки, из которых состоял рисунок. Он представлял себе каждое движение штихеля, прорезающего металл. Пробовал? Конечно, пробовал делать нечто подобное, но недостаток опыта и отсутствие наставника приводило к непоправимым ошибкам. Задуманным штрих так и не получался.
    «Все же небольшую, грамотную взбучку нужно устроить» - размышлял Седой, закрывая дверь за гостями. Почти два часа потратил он на рассказы о странах, представленных на марках. Мальчишки ушли удовлетворенные в своем любопытстве и Седой был уверен, что часть денег, выдаваемых им на школьные пирожные, теперь точно будут потрачены в магазине «Филателия».
   Уже за чаем, когда младший уплетал второй «испанский» бутерброд, Седой начал разговор:
- Я не хочу с тобой ругаться. Ты уже большой и рассудительный. Должен понимать, что мне неприятно, когда ты берешь коллекцию без разрешения.
- Я больше не бу …
- Я не о том. Давай с тобой договоримся. Если захочешь показать друзьям в следующий раз, вначале меня предупреди. Договоримся о встрече и вместе посмотрим. Как?
- Хорошо, - младший кивал головой, подтверждая, - а покажи, как ты «испанский» бутерброд делаешь.
- Еще хочешь?
Ответить брат уже не мог – рот был занят. Утвердительными кивками и просящим взглядом он заставил Седого вновь открыть холодильник.
- Смотри внимательно. Отрезаем колечки болгарского перца по количеству приготовляемых бутербродов.
- Болгарский -  потому, что в Болгарии растет?
- Он везде растет, просто так назвали. А правильно – сладкий перец. Теперь обрезки перца режем мелко, немного подсолить, чуть черного и красного перца и помять ложкой.
   Смешная рожица с высунутым языком и выпученными глазами жадно впитывала процесс приготовления.
- Теперь отделяем белки яиц от желтков, перемешиваем с перцем и на сковороду с маслом.
- Мешать?
- Не мешать, а перемешивать. Вилкой, чтобы  во время  быстрой обжарки все искрошилось, а перец лишь немного размягчился.
Мальчишка ловко вырисовывал вилкой «восьмерки» на сковороде.
- Режем «студенческие» булочки на две части, мякиш не вырывем, а вминаем, колечко перца накладываем и обмазываем маслом только по контуру.
- Почему только по контуру?
- Что бы смятый мякиш пропитался желтком. Теперь укладываем белок, заливам желток, немного зелени. Все.
- Готово? А чай?
- Ставь чайник, сам сделаешь.  Мне еще к экзаменам готовиться.
- Пасииииб! – хитрые глаза младшего искрятся.
  «Счастливый возраст» - подумалось Седому, - проблемы еще настолько мелочны, взбучки ничтожны.  Для него сейчас приготовление бутерброда – как открытие Америки».
- А почему «испанский»? – доносится с кухни и уже ближе, - Почему «испанский»?
Младший с подносом появляется в комнате. Седой отметил про себя занятную мелочь – брат,  зная, сколько и кто сахара в семье кладут в чашку, все равно поставил на поднос сахарницу.  Задатки интеллигента.
- Честно? – Седой принял поднос и поставил на столик.
- Угу, честно, - мальчишка присел рядом, готовясь услышать целую историю.
- Ну, если честно, - Седой делает умышленную паузу, - это я так сам придумал.
   Бутерброд братишка жует с некоторым разочарованием.
- Знаешь, я тоже хочу, что ни будь собирать.
- Собирают то, что рассыпано. Ты хочешь коллекционировать?
- Да. Вот только не знаю что.
- Тогда определяйся. Ты хочешь, что бы я тебе подсказал?
- Угу.
- Хорошо. Давай поразмышляем.
- Давай. Я возьму еще один бутер?
- Бери, конечно, - Седой отложил физику, - вот смотри, как и на чем строится коллекция. Прежде всего, нужно усвоить, что в большинстве своем это увлечение требует немалых денежных затрат. А так как у тебя своего капитала – лишь то, что дают тебе родители, и я подкидываю, отсюда следует, что тема твоего коллекционирования должна соответствовать твоему бюджету. Правильно?
- Да, - с глубоким вздохом сожаления младший согласился на столь веский довод, - но так что-то хочется. У ребят в классе и марки, и спичечные этикетки, и фантики от жвачки. Кто-то значки собирает, у Рыжего коллекция маленьких автомобилей.
- У Рыжего?  Хм, а ты знаешь какая у них цена?
- Он и сам не знает. Ему, то отец, то брат привозят из-за границы.
- Те, которые продаются в наших магазинах, даже если не брать у перекупщиков, стоят недешево. А коллекционные модели из Германии, Бельгии, Франции – запредельная мечта для многих. Такие модельки от Маркс или Марс Моделс  с десятикратной накруткой в цене тебе не по карману. Я видел, как на прошлой неделе продали две модели от Матчбокс, знаешь сколько? Как раз месячная зарплата нашего отца.
- Ты знаешь таких, кто занимается такими моделями?
- Нет. Но я  знаю одного такого, который всех знает. Мне с ним встречаться в воскресенье. Если хочешь, возьму тебя с собой.
- Конечно, - от восхищения братишка вскочил со стула.
- Тогда, уговор. Сейчас ты мне не мешаешь и идешь делать уроки. Как?
Кивая головой, снова с полным ртом, мальчишка схватил поднос и исчез за дверью.
   Общество филателистов по воскресеньям напоминает улей. Во что только не одета публика, но на одежду здесь внимание обращают в последнюю очередь. Главное – лица. Даже если не всех знаешь в лицо, новичка или чужака определяешь сразу. Достаточно побывать здесь с десяток раз, и ты уже примелькался. Еще здесь очень чуткие уши. Невзначай оброненное слово и о тебе в секунды могут узнать в другом конце зала. Еще два правила – никто напрямик не скажет, что именно ищет.  И второе -  тебя всегда заставят назвать свою цену тому, что хочешь продать. Фраза типа: «Сколько бы вы дали?» считается признаком дилетантизма.
   Младший вначале был сильно разочарован. Он ожидал увидеть магазин с выставленным на прилавках товаром. Но, ни марки, ни монеты малышу никто не спешил показывать. И пока Седой выискивал взглядом нужного человека, мальчишке оставалось рассматривать выставленные напоказ  значки. Расспрашивать было бы слишком подозрительно. Здороваясь с очередным знакомым, Седой лишь спросил: «Где  наш ходячий каталог?»
- Был здесь, подожди, у него вроде сделка.
Они прошлись вдоль ряда столов со стопками кляссеров. Почти в самом конце малыша заинтересовали разноцветные коробки со склеиваемыми масштабными моделями военной техники. Неожиданно над самым ухом Седого:
- Ты искал меня?
Обернулся. В глазах все та же теплая хитринка, еле растянутая улыбка.
- Здравствуй, Сергей!
- Здоров, рад видеть без петли на шее, - улыбка чуть расползлась, ограничившись ямочками на щеках.
   Сережку он знал еще с шестого класса. Уже тогда он начал свой никому не подотчетный бизнес. Тогда они только учились ставить удар на малом, с металлическими шарами,  бильярде. Задерживались допоздна на кружке моделирования, лишь бы получить пару уроков в искусстве «погонять шары». Временами Серегу часто отвлекали от игры. Чаще всего это были молодые, уже после армии парни. Но в один из вечеров к нему подошли трое взрослых мужиков. Их окончание разговора Седой запомнил надолго. Речь шла о продаже чего-то, с чего Парню обещан был процент. Сумма в триста рублей тогда Седому показалась фантастической. Тогда-то и увидел он у Сергея таинственные записные книжки. Тогда же и заглянул в них, но понять ничего не смог – все записи были сделаны закорлючками похожими на иероглифы.
   А смысл деятельности ровесника был прост – он знал всех, кто коллекционировал, что бы то ни было. Систематизировал данные, сводил заинтересованные стороны, выступал посредником. Сам ли он дошел своими мозгами до этого – Седой не знал. Видел лишь результат.  Не было ни одного дня, когда собравшиеся коллекционеры в обществе филателистов  не попросили бы его о помощи. Двумя правилами руководствовался предприимчивый мальчишка и никогда им не изменял. Он никогда не давал адрес или телефон человека, которого искали – только личная встреча. А еще – его постоянно кто-то прикрывал.
- Ты решился? – Сергей сверлил Седого прищуренными глазами, - продаешь реал?
- Нет. Пока нет. По моей теме не встречал ничего?
- Нашел пару «мальдив» и одну «фолкленды», но этого человечка еще нет. Может подойдет позже.
- Хорошо. Не забудь за меня. И еще …
- Что еще?  - Сергей треплет шевелюру младшему, втиснувшемуся между ними.
- Вот ему хочу показать часть твоего архива. Разнообразие коллекций из зеленой книжки.
- Держи, только присядьте  вооон за тем столиком. Я позже к вам подойду. А на счет реала – подумай.
- Я думаю. Спасибо, - в руку Седому легла тоненькая записная книжка в зеленой клеенчатой обложке.
  В отличие от других «записнушек», которые Сергей никому не доверял, эту видели и держали в руках многие. В ней не было адресов и телефонов, в ней был подробнейший список коллекций. Его то и показал Седой младшему брату.

  Что только не коллекционируют люди …
От простых чернильных перьев и конфетных фантиков до мотоциклов и автомобилей. Коллекционер это скорее диагноз. Со своими осложнениями, последствиями, побочными заболеваниями и в ряде случаев с наследственностью. Щедрый коллекционер – это нонсенс. Эти люди всегда отличаются некоторой прижимистостью и от части, страдают плюшкинизмом. Нумизмат, какие бы монеты он не коллекционировал, обязательно наклонится к лежащему на земле кружочку, даже если он окажется вкладышем от бутылочной пробки. Филуменист всегда обратит внимание на этикетку на спичечном коробке, а перидромофил никогда не выбросит трамвайный билет, не изучив его до малейших подробностей. Самые недоверчивые и подозрительные – нумизматы и фалеристы, с появлением в коллекции редкой монеты или именного ордена эти люди становятся замкнутыми, больше слушают, чем говорят.
   Кого только нет в Сережкиной «записнушке» - фромологи, скрипофилы, стилофилы, бирофилы, сигнуманисты …  И это не считая самых распространенных – филателистов и нумизматов. Седой перелистывал замусоленные страницы. Знакомые темы напоминали о встречах, лицах, открытиях. Вот строка – галстуки, напротив цифра «2». Три года назад они с Сергеем побывали в доме одного знакомого, помешанного на экзотических «ошейниках». Тогда у Седого челюсть отвисла при виде отдельного трех дверного шкафа с развешенными и упакованными в целлофан полосками ткани всевозможных рисунков и расцветок. Читая вслух список, и кратко поясняя младшему значение загадочных слов, Седой представил, как и у самого когда-то глаза на лоб лезли от подобной информации.
   Еще знакомая страничка – на букву «К». Карандаши и напротив цифра «5» - значит у Сергея, одного из первых стилофилов в городе появились последователи. Когда-то он помог несколькими редкими экземплярами в пополнении коллекции приятеля. Ниже – карты игральные, географические, топографические, кнопки канцелярские, клюшки и совсем свежая запись: кирпичи. Напротив единица и две буквы «ДД». Интересно, нужно будет спросить.
   На букве «С» младший стал зевать. Седой понял, что дальнейшее чтение списка мальчишке будет и вовсе в тягость, привстал, оглядывая зал и, сразу встретился взглядом с Сергеем. Еще одно правило - доверяй, но проверяй. Приятель видимо периодически посматривал в их сторону. Сделав знак рукой, исчез ненадолго и вскоре подошел с высоким широкоплечим мужчиной. Тот, молча, открыл какую-то книгу и, у Седого защемило в груди – там два конверта и на каждом по марке. Одного взгляда было достаточно, что бы определить – это Мальдивы. Штемпеля четкие, и на металлографическом изображении отпечатались с промежутками. Высокое тиснение …
- Сколько?
- Каждый по десятке.
- Пойдет, Седой достал бумажник, - лучше бы малый не слышал этот короткий диалог. Отец с матерью даже не подозревают - сколько денег вложено в коллекцию.
- А еще вроде были Фолкленды?
- Это к нему, - мужчина вложил два червонца в ту же книгу и ткнул пальцем в стоящего рядом и улыбающегося Сергея.
- Колись, ростовщик, - Седого уже было не остановить, - зажал марку?
- Если бы только марку, - Сергей даже светился от предвкушения, готовясь произвести эффект, - смотри.
   Эффект удался. Впечатление от увиденного Седой не смог бы передать словами. Конверт с наклеенными двумя марками. Марки знакомы ему, недавно видел каталог. Пожалуй, придется раскошелиться.
- Не торопись доставать кошелек. У меня дело к тебе, скорее сделка.
- Не терзай, говори …
- Пошли в кафе, посидим, обсудим.

   «Вот же хитрец!» - Седой широко шагал, думая о только что закончившемся разговоре и, забывая о младшем, семенящем позади него. Он сразу же решил посмотреть место предстоящей авантюры. Сергей обещал отдать конверт за ту же цену, за которую купил. Но с одним условием. Нужно было помочь пополнить коллекцию одного чудаковатого коллекционера. Как раз того, который был помешан на кирпичах. Суть сделки была весьма необычной. В одном из старых дворов, почти посредине лежал вдавленный в землю кирпич. Собиратель пытался его дважды изъять, но две бабки, проживающие во дворе, каждый раз прогоняли коллекционера, грозясь вызвать участкового. Он предлагал им деньги, обещал вместо заветного кирпича принести и установить другой, но обе пенсионерки, как сговорились – «пусть себе лежит, не ты его сюда положил, значит не тебе его и вынимать». Расспрашивая Сергея о подробностях, Седой узнал, что до него уже несколько человек пытались завладеть кирпичом. Узнал и о буквах «ДД» в записной книжке – Деньги Дорого. Коллекционер готов был платить.
   Вот и двор. Седой сбавил шаг, вошел медленно, внимательно изучая обстановку. Четыре этажа сплошных окон. Три яруса балконов. Двор хоть и проходной, но к ночи, скорее всего, закрываются ворота. К кирпичу не стал подходить близко, хотя увидел его сразу. Действительно – кирпич был уникален. Даже издали можно было разглядеть клеймо в виде прописной латинской буквы "N". Он лежал действительно  в неподходящем месте – у всего двора на виду.  Как тут его стащить?
   Вот так цепочка закрутилась. Коллекционер получал кирпич, Седой получал конверт, а Сергей, наверняка получал что-то от собирателя стройматериалов.  Ради конверта с двумя марками забросил Седой физику и, ломая голову над возникшей проблемой, стал заглядывать в роковой дворик. Он уже и дубликат кирпича приготовил, и буковку на двойнике выцарапал, а способа, как подменить так и не придумал. Спустя какое-то время случай подвернулся. Проходя мимо двора, увидел знакомый «уазик-таблетку» стоящий во дворе. На нем ездил знакомый водитель из какой-то бюджетной организации. Пару раз добродушный дядька за приемлемую цену подвозил им аппаратуру, когда Мишка был занят или на ремонт гонял свою «копейку». Дождался, пока водитель вышел из дома, и подошел:
- Здрасьте, дядь Вова!
- О, привет! Ты здесь как оказался?
- Да, вот вижу – машина знакомая. Дело у меня к вам.
- Ну, садись, поедем, по дороге расскажешь. Спешу, знаешь ли.

   Все складывалось невероятно удачливым образом. В заколдованном дворе жила его сестра. Узнав суть озабоченности, дядя Вова рассмеялся, но помочь согласился. И ему, и его сестре дворовые бабушки немало крови попили. И к коллекционированию водитель относился не только благосклонно, но и сам имел такую слабость. Седой пообещал пополнить его коллекцию значков по автомобильной теме.

  Уже через два дня они въезжали во двор с определенным планом. Поставив автомобиль прямо над пресловутым кирпичом, устроили видимость экстренного ремонта ходовой. Седой, лежа под машиной, усердно гремел ключами, цокал молотком по карданному валу. Шпионки – старушки тут как тут: «Чиво устроили? Убирать-то, кто будет?» Дядя Вова был немногословен и демонстративно выложил из машины веник, совок и ведро. Старушки удовлетворенно ретировались, а водитель нырнул к Седому под машину:
- Ну, волна агрессии схлынула, давай Монте-Кристо, ковыряй свой клад.
  Вооружившись отверткой, Седой под азартный аккомпанемент бряцания ключей сообщником, быстро выковырял землю вокруг кирпича. Первой неожиданностью была находка в утрамбованном грунте.  Небольшой сильно окисленный кружочек действительно был монеткой, но чистить механическим способом не хотелось, да и времени не было. Второй сюрприз ждал Седого уже после выемки кирпича.  На обратной стороне оказалось еще одно клеймо, совершенно отличное от уже известного. Виновника представления завернули в отрез мешковины и поместили в брезентовую сумку. Дубликат лег на место изъятого кирпича и Седой тщательно утрамбовал землю. В заключение дядя Вова тоже приложился – пошерудил веником, гоняя пыль и заметая следы.
  Вечером они сидели на балконе дяди Вовы, пили пиво с хрустящей жареной картошкой, которую приготовила его супруга. Она тоже время от времени заглядывала на балкон – вынося новую порцию картофеля и прикладываясь к бутылочке «Жигулевского».
- Ну, артисты, от же ж хохмачи, - задорно смялась женщина, выслушивая подробности.

  Седой, не дожидаясь воскресенья, позвонил Сергею.  А придя на встречу, увидел и оригинала – коллекционера. Тот негодовал: «Пацан, кому лапшу вешаешь? Я только что был в том дворе – кирпич то на месте». Седой, ловя волну эйфории предъявил раритет. Кирпичный «плюшкин» стоял, открыв рот, долго вертел кирпич в руках, принюхивался и  чуть не облизывал кусок обожженной глины. Немного успокоившись, достал из кошелька две полусотенные и отдал Седому. Небольшой сверток, извлеченный из бокового кармана пиджака, перекочевал в руки Сергея. Тот, в ответ, на глазах Седого отсчитал полторы тысячи червонцами. Деньги  исчезли в том же пиджаке. Пожали руки.  На том и распрощались.
Уже уходя с места встречи, Седой спросил:
- Серега, сколько за конверт?
Сергей остановился. Дружески хлопнул по плечу и, загадочно улыбаясь, ответил:
- Знаешь, ты мне сегодня так помог, что денег я с тебя не возьму. Пойдем-ка, кофейку выпьем, я тебе такую вещицу покажу.
  Они выбрали столик в углу. Из свертка на столик Сергей достал и поставил две статуэтки. Седой слышал о них, да и фильм совсем недавно вышел на экраны. Загадочное слово нэцке будоражило мозг и заставляло говорить полушепотом.
- Не может быть. Откуда?
- Нравится? – Сергей отпил коньяк и закурил, - но я не уверен, что это не подделка.
- По семьсот пятьдесят за подделку? – глаза Седого округлились.
- Смотри внимательно – ты можешь заподозрить? Я тоже. К тому же, я говорил тебе, я не уверен. Решать не мне. Человек видел фото и согласился. Кстати, можешь на этом заработать. Есть человек, который купит и откровенные подделки, но платит в десять раз меньше. Главное условие – материал.  Это должна быть кость или камень.
- Даже не знаю. Я бы попробовал. С камнем не работал, а где такую кость найти? Разве, что рог олений.
- С материалом я тебе помогу. Моржовый бивень, старые бильярдные шары из слоновой кости. Но попрактикуйся для начала на гипсе и пластмассах. Фотографии и рисунки я тебе подкину.
- Хорошо, я подумаю. А конверт.
- Конверт, да… Чуть не забыл, - Сергей вынул из папки заветный четырехугольник, - я за него отдал половину того, что ты получил от «кирпичатника». Да и тот обещал лишь полсотни за ту редкость, которую только тебе удалось выковырять. Это он под впечатлением расщедрился. Держи …
  Седой настоял и расплатился. Уже на улице, прощаясь, Сергей напомнил:
- Решишь резать фигурки, звони, не затягивай с этим.

   После этой встречи они виделись лишь раз. Сергей привез два бильярдных шара и отрезок моржового бивня. А в середине лета, вернувшись из турпоездки в Карпаты, Седой узнал, что Сергей умер в больнице. Его доставили на скорой, сильно избитого, с многочисленными переломами и пробитым черепом. Он умер, не приходя в сознание. В среде, в которой вращался человек-каталог, об этом никто не хотел говорить.  Все, с кем  заводил разговор Седой о трагедии с приятелем, отворачивались и, отрицательно мотая головой, отходили.
   А младший брат выбрал себе тему коллекционирования – стал собирать карманные календарики. Теперь в их квартире все чаще звучало слово – филотаймия и все чаще звучала фраза: «Ты в школе ел или снова все деньги спустил на календари?» Впрочем, с началом его нового увлечения объем щек мальчишки не уменьшился. Тому виной могли быть "испанские" бутерброды, которые мальчишка быстро научился готовить сам.
  Монетка, найденная рядом с кирпичом, оказалась цинковым пфеннингом 1941 года - в таком состоянии ценности не представляла.
  У новой соседки было роковое для Седого имя - Ира. Везло ему на них. В июле она пригласила его на свой день рождения.