Ф ДЗ 2. Там веселье, здесь поминки
ТАМ ВЕСЕЛЬЕ, ЗДЕСЬ ПОМИНКИ (глава 22)
На следующее утро донья Антонина, приветливо улыбаясь, входит в спальню Семёныча с подносом в руках. Ставит перед ним аппетитный завтрак. Затем выходит и возвращается с его выглаженным костюмом, а также с чёрным париком и накладными усами.
Д о н ь я А н т о н и н а. Собирайся! Мы едем в Сан-Паулу!
С е м ё н ы ч (радостно). О, в Сан-Паулу! Знаю!.. (Брезгливо берёт двумя пальцами парик). А ЭТО зачем?
Д о н ь я А н т о н и н а. Чтобы быть похожим на моего брата. Возьмёшь его документы.
С е м ё н ы ч. Но у меня свои есть.
Д о н ь я А н т о н и н а. Твои - недействительны. Ты - утонул.
С е м ё н ы ч. Вот ети твою двадцать!..
Семёныч и донья Антонина катят в автомобиле по шоссе. Донья Антонина за рулём, Семёныч блаженно улыбается, высунувшись из машины и придерживая рукой парик...
Около недели донья Антонина и Семеныч разъезжают по городу, ходят по ресторанам и магазинам, где донья Антонина делает себе многочисленные покупки...
По возвращении 'домой'.
Донья Антонина мрачно ставит перед Семёнычем тарелку с кукурузной кашей.
С е м ё н ы ч. Что это за мамалыга? Лучше пойдём в ресторан. Закажем креветок...
Д о н ь я А н т о н и н а (холодно). Деньги кончились.
С е м ё н ы ч (морщась, ест мамалыгу). А Маргарита сейчас, наверно, готовит бешбармак...
Д о н ь я А н т о н и н а. Можешь ехать к своей Маргарите! (Выходит, хлопнув дверью).
* * *
Дома у Семёныча за столом с бешбармаком и другими закусками сидят заплаканные члены его семейства. Все, кроме Филиппа.
В а л е р и й. Филя даже на поминки опаздывает!
М а р г а р и т а П а в л о в н а. Он, бедный, еще ничего не знает.
Приходит Филипп, испуганно смотрит на собравшихся.
Ф и л и п п . Что-то случилось?
О с т а п. Отец утонул.
Ф и л и п п (с отчаянием). Я же говорил, надо было хорошо искать в луже!..
В а л е р и й. Да он не в луже утонул, а в Бразилии!
Ф и л и п п. Как он туда попал?
М а р г а р и т а П а в л о в н а. (всхлипывая). Видно, решил сбежать из дома! Какой позор! И утонул, как бездомный пёс!..
Э л и н а. Псы не тонут! А утонул он ни где-нибудь, а в Атлантическом океане. Так что, ничего позорного...
Зоя, одетая в обтягивающие шорты и крохотный топик чёрного цвета, незаметно выскальзывает из-за стола и идёт в тёмную лоджию, присаживается в углу на корточки, закуривает...
В лоджию выходит Кристина, удивляется, обнаружив там курящую Зою.
К р и с т и н а. Ты что - куришь?!
З о я. Не видишь что ли?
К р и с т и н а. Дедушке бы не понравилось, что ты куришь у него в лоджии.
З о я. Дедушка умер! А всё, что после него осталось, теперь моё!
К р и с т и н а. Почему твоё?
З о я. Потому что мой папа - генеральный директор, а я - старшая внучка! Вы все будете на меня работать!
К р и с т и н а. Неправда!
Зоя встает, выкидывает окурок, делает пассы руками, взвизгивает и 'лягает' Кристину ногой в живот. Кристина, скорчившись, присаживается.
З о я. Как я сказала, так и будет. (Входит в комнату, шепчет что-то на ухо Элине, повернувшись при этом задом к сидящему по соседству Остапу). Мама, представляешь, Кристина присела на корточки в лоджии, чтобы её никто не заметил, и курит! Я ей сказала, что дедушке бы это не понравилось, а ей всё равно!
О с т а п (заметив в непосредственной близости от своего лица 'торс' Зои). Зоя, ты не могла бы встать как-нибудь по-другому?
З о я (выпрямляется, поворачивается к Остапу). Извините, дядя Ося! Просто я разговаривала с мамой.
О с т а п. Вообще-то, на поминки дедушки ты могла бы надеть что-нибудь поскромнее.
З о я. Я и так вся в трауре!
О с т а п (глядя на декольте Зои). Да, очень глубокий... траур.
З о я. Если на то пошло, то ваша дочь вообще курит на лоджии!
О с т а п (строго). Кристина! Подойди сюда!
С лоджии, держась за живот, входит Кристина.
З о я. Вон, накурилась так, что за живот держится!
К р и с т и н а. Что?! Да это ты меня пнула!
З о я. Ну конечно! Если бы я тебя пнула, ты бы сразу прибежала жаловаться! Это ты хотела меня пнуть, но я увернулась!
Э л и н а. Да, Зоя всегда увернётся! Бурнинская порода!
Ф и л и п п. Ничего подобного! Такие сестры позорят фамилию Бурных!
К р и с т и н а. Мне хочется сказать про такую сестру, что мы просто однофамильцы.
М а р г а р и т а П а в л о в н а. Мне стыдно и горько это слышать!
О с т а п (Кристине). Когда ты научилась курить?
К р и с т и н а. Да я не курю! Это Зоя там курила!
З о я. Ничего себе! Да от тебя же воняет табаком! Я же своими глазами видела!
К р и с т и н а. Какая же ты, Зоя, гадина! Я тебя ненавижу! (С рыданиями убегает в другую комнату).
Ф и л и п п. Отец, увидев такие поминки, в гробу бы перевернулся!
Д а ш а. А разве у дедушки есть гроб?
Маргарита Павловна снова начинает плакать. Филипп, нервничая, гнет в руках вилку.
В а л е р и й. Успокойтеся! Отцу сейчас все равно, есть у него гроб или нет, а на поминках мы должны как бы поесть за него, чтобы он не был голодным на том свете...
* * *
Через два дня. Сёменыч на кухне заглядывает во все шкафы и в холодильник в поисках какой-нибудь еды. С надменным видом туда входит донья Антонина, она в одном из красивых костюмов, купленных в Сан-Паулу.
С е м ё н ы ч (заискивающе). Тоня, а мамалыги нет?
Д о н ь я А н т о н и н а. Ничего нет! Я не могу больше тебя кормить. Тебе нужно работать!
С е м ё н ы ч. Подумаешь! Открою фотосалон!..
Д о н ь я А н т о н и н а. А где возьмешь деньги?
С е м ё н ы ч. Ну, тогда буду таксовать! Дай мне свою машину!
Д о н ь я А н т о н и н а. Что? Как ты будешь 'совать'?
С е м ё н ы ч. Да не совать, а таксовать! Ну, работать таксистом!
Д о н ь я А н т о н и н а. Тебе не разрешат.
С е м ё н ы ч. А я и не буду спрашивать никакого разрешения!
Д о н ь я А н т о н и н а. Тебя заставят платить налоги...
С е м ё н ы ч. Да вы здесь какие-то непродвинутые! Я просто встану на обочине дороги и буду ловить пассажиров! И никаких налогов! Есть шахматная доска? Вместо клеточек...
продолжение http://www.proza.ru/2009/12/02/1140
Свидетельство о публикации №209120201120
Алена Данченко 03.12.2009 01:32 Заявить о нарушении