Задолбало!

Вся беда эта началась не сегодня и не вчера, а в прошлом годе.
 
Мамаша Сидорова, коза эта в красных сапожках на тощих ножках, решила докопаться до обычной регистратуры. Подобрав подол короткой юбчонки, типа саперной лопаткой принялась подкоп рыть. А глинистую землю комьями бросать в ряды славных тружеников Красного креста!
 
Заметьте, она первой начала это грязное дело со своими буржуйскими замашками. Хоть и родиться сама успела почти при коммунизме.
Не знаю, кто ее так воспитал – детский сад или школа, но дамочка получилась с трудновоспитуемым характером.

Весь комизм этой нашей трагедии начался с того знаменательного события, случившегося  несколько лет назад в молодой семье Сидоровых. Фря эта Сидорова как-то ухитрилась разродиться младенцем мужского полу.

А он, дитенок человеческий, больше похожий на  дикорастущего  Маугли, возьми да на ножки встань! А как один раз встал, так вскоре и побежал. Бегал он так, бегал, сперва  -  по однокомнатной квартире, по  соседскому двору, бабушке – за лекарством в аптеку, за кошачьим кормом в магазин.

Потом уже по школе стал носиться, как угорелый – по прямой, по кривой, по диагонали, пока тренера с ног не сбил случайно. Вот, тот и обратил свое, слегка покалеченное, внимание на необычные способности молодого организма валить с ног других людей.

Значит, поймал тренер этого пацаненка Сидорова за оттопыренное ухо и, не выпуская ситуацию из-под контроля, предложил ему побегать на время, ежели  пацан не хочет себе дополнительных неприятностей на свою карму нажить.

А пацану – что? Ему без разницы – куда бежать и зачем! Папаша у него только в исполнительном листу числился. Так мальчишечка несмышленный может и для тренера любимого  за пивом сбегать для разнообразия.  Ну, из уважения к его свистку на груди – только  посвистеть бы дал вволю!

Короче, стал сопленок зеленоглазый Сидоров бегать только в одном направлении – по финишной прямой. Наверно, иногда  какие-то там места занимал среди малолеток-безотцовщин. Может, даже и медаль отхватил себе серебряную или латунную. Зря, что ли бегал, высунувши язык до  середины голого пупа?

Я не знаю, не видел  всего этого.

Ну, и понятное дело, что мамаша его единородная, коза сидорова, возгордилась от достижений своего отпрыска быстроногого. Супруга у нее на тот момент на горизонте уже не было, козла этого Сидорова, чтобы было еще  кем гордиться. Вот, она и уронила от счастья на синтетическую блузку материнскую слезу, когда увидала своего заморыша тонконогого  на нижней ступеньке пьедестала.

А тут время подошло новоявленного бегуна до врача специального тащить. Ну, проверять его на профпригодность – могут ли  у пацана всякие органы функционировать  во время такой ненормальной беготни? Не оторвалось ли что у ребенка внутри хрупкого организма? Он же маленький еще, сразу и не признается в своих дефектах.

А тут еще не ко времени волос у парня во всех ненужных местах стал проклевываться. Голос стал ломаться от непосильного бега – то петухом пацан поет по утрам, то курицей квохчет по вечерам.

Короче, у молодой мамаши непонятные проблемы начались с подрастающим поколением. И спросить вопросы было не у кого – бабка пацана в Америке с негром жила и русский язык часто уже путала с негритянским. По – черному материлась. Тока крестилась еще по-русски.
 
Папаша спортсмена сам в бегах находился. От алиментов.

Претензии мамашки Сидоровой предъявлять было некому. Поэтому она часто обозленной делалась, особенно, в критические дни. Ну, и в ночи, само собой разумеется.

А тут еще тренер масла в огонь подлил. Запугал несчастную мамашу, что надо ей мальчишечку своего выдающегося досконально изучить у врача на предмет будущего.
Бес его знает, кем он станет – олимпийским чемпионом или инвалидом первой группы? Тренеру же до всего дело было – и до пацана, надежды его светлой, и до его мамаши в красных сапожках.

Только Сидорова вечно была недовольная этим вниманием. Требовательная была черезчур гражданочка. К мужчинкам. И было это им как-то не понутру. А нашему тренеру – особенно. Мужское достоинство ронялось от этих постоянных претензий!
Он без задней мысли и написал для мамаши Сидоровой на бумажке номер телефона, чтобы пацана своего тощего показала медицинскому светилу в обычной поликлинике.
А мальчишке на пальцах все дословно объяснил. И каждое слово – по лбу щелбаном.

Но, то ли тренер оказался немногословным, то ли мамаше в ушах серьги слуховой проход  перекрыли, но нужная информация никуда не дошла - не доехала.
 
Вот, с этого момента все пошло и поехало наперекосяк.

Мамаша Сидорова все когти свои крашенные об кнопки мобилки переломала, но дозвониться по указанному тренером номеру не смогла. Номер какой-то оказался безответный. Словно там в регистратуре  ихней чума прошла или свинячий грипп закончился. Никто в ответ ни разу  даже не хрюкнул.

Разозлилась тогда  дамочка на всемирный бардак и глобальное потепление, покидала в мадамскую сумочку ключи от «Оппеля» и пилку для обломанных когтей. Схватила в охапку своего заморыша Сидорова-младшего и затолкала все это барахло в крутую тачку.

По газам - по тормозам худющей ножкой в красном сапожке, и через двадцать минут уже на месте.

Влетает в поликлинику задрипанную, как торпеда невзорвавшаяся. Пацан в охапке, сумка на плече перекошена, обломанные когти для устрашения вперед выставлены.

А  фойе все народом доверху набито. И все, как один, больные люди и нервенные. Никто вперед себя никого не пущает, а только каждый норовит первым вырваться, как в массовом народном забеге.

Кое- как удалось мамаше Сидоровой шею подлиннее вытянуть, чтобы культурно  облаять работников:

- И где тут, мать-перемать, ваш гребанный докторишка сидит, курицы вы эдакие? За что я деньги в больничную кассу плачу, когда у вас руки поотсыхали? Пооткрывали тут тыщи кабинетов, ищи теперь ветра в поле!

Выдрессированные регистраторы, с помощью кнута и пряника, в ответ скромно глаза опустили:

- В тыща девятом кабинете. Пожалте, барыня, на первый этаж, Богородица вы наша. Кормилица! По гроб жизни  Вам благодарны за денежные отчисления государству нашему родному!

Но  мамаша Сидорова, фря эта намазанная, огрызнулась сквозь зубья форфоровые, то ли на работников нерадивых, то ли на петушиный голос отпрыска, которому вдруг от перебранки мамашиной приспичило не ко времени. И метнулась в сторону от окна.

В сумочке своей начала рыться с угрожающим видом. То ли пилку для когтей искала, чтобы марафон  довести до конца и в грязь  лицом перед доктором не упасть. То ли пистолет  надеялась перезарядить, чтобы доктор не вздумал долго ерепениться перед подписанием справки ребенку.

Это и понятное дело, граждане! Какая же мамаша не желает своему детенышу спортивного счастья?!

Короче, занялась сидорова коза в темном угле своей таинственной личной жизнью.
 
А регистраторам чего? Им некогда по сторонам глазюками зыркать, когда народ талончики к врачам различным требует и за горло тебя чуть ли не хватает! Не всем же в спортсменах ходить?

Между тем, мамаша Сидорова незаметно выпустила пацана своего из охапки и давай снова оставшиеся когти об кнопки навороченной мобилки ломать. Одним глазом номер набирает, другой косит в сторону крайнего законопаченного жалюзями окошечка регистратуры.

До истины все хочет докопаться из своего темного угла! А никто ей не отвечает вразумительным голосом на ее вызов! Хоть перчатку для дуэли бросай им в морду! Она уже про доктора и его справку позабыла, даже про родного сопливого Сидорова-младшего, будущее лицо олимпийских игр!

Так эта дамочка в азарт вошла.
Номер без остановки набирает, телефон  без конца где-то верещит, а никто с мамашей  разговоры не начинает вести. Хоть она и в красных сапожках.
Ну, правильно! По телефону же не видно их!

- Да, задолбали! – прошипела мамаша Сидорова в тубку, чтобы дитенок не услышал хамства родительского.
- Да, задолбали! – психовали в спортивном кабинете работники сложного труда.

Они, понимаете ли, трубку не успевали хватать ежесекундно. Боялись, что девчонка, очередная звезда спортивная,  не узвездилась бы  случайно куда-нибудь по беговой дорожке.

Короче, ерунда там какая-то приключилась. Никто ни об чем не понимает, а все нервенные становятся.

А нервенные женщины очень опасные для жизни существа. От них тогда одних гадостей можно ожидать.

Так вот, что там произошло в этой поликлинике, до сих пор  ума не приложу. Жалоба получилась одна и больше ни шиша!
 
Видимо, тренер  передал спортсмену Сидорову для его требовательной мамаши номер телефона медицинской светилы.

Пока радостный пацан бежал домой вприпрыжку, все сказанное на словах тренером нечаянно выскочило из пацаньей головы с двумя ухами. И провалилось само  на дно открытого  канализационного  люка. Прямо, в самое дерьмо, пардоньте!

А дома мамаша самостоятельно допетрила, что номер телефона, нарисованный на бумажке дрожащей рукой уставшего тренера, принадлежит на самом деле регистратуре.

Это она так скумекала, а вы уже понимаете, что все это не так? Это же номер телефона спортивного кабинета нарисован.

Жалобу Сидорова все же накарякала своей высохшей ручкой, которой давно не писала.

Да-с! Представьте себе, какая бесчеловечная дамочка оказалась!

Про свои обломанные когти она правду скрыла, зато сочинила, что эта история  якобы повторяется регулярно, почти из месяца в месяц! И всегда звонки идут впустую. Подчеркнула, что она уже раз десять или двадцать была вынуждена трястись в городском транспорте с вонючими  бомжами для того, чтобы отовариться талончиками к врачам оптово, про запас.

Как бы "Оппель" ни при чем оказался!

И что ей жалко своих  заграничных красных сапожек топтать почем зря. И что достали ее глухо-немые регистраторы!

И хотя сказочница наша не  записывалась к врачам лет пять, но оказалась все равно права, как клиент, который всегда и во всем прав! Даже, если он свистун Иголкин, как тренер наш!

Руководство жалобу повертело в руках и так, и сяк. Похвалило мамашу Сидорову за  сигнал, за каллиграфический почерк, за каждую запятую и точку, поставленные в нужном месте. Промокнуло бумажной салфеткой слезы на собственном разгневанном лице. И собрало экстренное совещание, вызвав в срочном порядке подчиненных на ковер, который пришлось купить для этой цели  с рождественской скидкой.
 
Явились регистраторы. Белые, как глина, белее своих халатов.  Пургена им выписывать уже не требовалось. Ежели только пробку от шампанского всадить в одно ненадежное  рабочее место.
 
И пошло руководство в полнейший разнос, в рукопашную, танком уже  хотело давить неугодных Богу людишек. Мол, так и так (а  про себя – мать вашу и отца туда же!), любуйтесь, Иродки, на этот прекраснейший почерк!

За что обидели мамашу будущего триатлониста своей врожденной глухотой и приобретенным  на производстве хамством?

Кто из вас член профсоюза, а? Так вот, кукиш вам на закусь, а не скидки на концерт местной художественной самодеятельности!

Кто из вас произнес похабное слово «задолбали»??? Чтоб вас диарея всех забодала! Поувольнять вас к чертовой бабушке, чтобы остались без батона хлеба, дармоеды!
 
Руководство от возмущения в краску погнало, а заплеванные регистраторы мордами лица полиняли. Стали они мямлить что-то в ответ невразумительное.

Типа того, что они не глухие и не блатные, чтобы слово такое позорное вслух произнести! Да, разве можно такое придумать, граждане начальники? Побойтесь Бога! Да отрежьте им языки, если это неправда!

А то, что про себя каждый из нас думает молча, это никому не должно быть интересным – ни рукотворцам, ни их спортивным мамашам! Пусть хоть они в коротких юбках еще бегают!

Слушало руководство этот детский лепет десять минут, слушало и двадцать, да не выдержало более и взорвалось прямо на месте:

- И когда только на вас жаловаться перестанут??? Задолбало уже все!!!