Дедушка

   На речке было тихо и спокойно. Редко речная гладь ходила волнами – только тогда, когда комары попадали в воду, и проворные рыбешки-верхоплавки тут же их заглатывали своим рыбешьим ртом.
   Мы плыли против течения реки, также медленно и спокойно, как  и само течение. Дедушка аккуратно и неторопливо тянул на себя сетку, а я, сидя на месте посередь лодки и не шевелясь, всматривалась в воду.
- Дедушка, - позвала я, - а почему рыбы нету?
- А ты погоди маленько, - отвечал дедушка и продолжал молча вытягивать сеть.
- А вот и рыба пошла, - с удовольствием сообщил мне дедушка минуты через три.
   Я обрадовалась. К этому моменту мне уже наскучило глядеть, как дед вытягивает из воды пустую сеть.
- Ну, Машка, - сказал, посмеиваясь, дедушка, - на жаренку нам с тобой хватит.
- А какая рыба-то? – спросила я.
- Да всякой поманеньку, - отвечал дед.
- А это какая? – не унималась я.
- А это сорога.
- А эти? Ельцы?
- Ельцы…
   Лодка плавно разрезала водную гладь перед собой. Мы пристали к берегу.
- На-ко, - сказал дедушка, - отнеси рыбу в избушку, а я чайник поставлю.
   Я послушно взяла ведерко и побежала в избушку.
   Избушка у нас хорошая, красивая, не хуже, чем у других. Стоит она на видном месте. Да место-то угадано самое выгодное. С одной стороны поляна, а с другой – лес. Так и получается – утром холодновато, раз лес закрывает от солнца, а вечером хорошо, припекает. А речка вся перед тобой – как на ладони. И от берега до избушки недалеко – шагов пятьдесят.
   Ведерко я положила под нары, в самый холодный угол. Дедушка уже развел костер.
- Ну что, хозяюшка, неси посуду! – крикнул он мне с берега. – Накрывай на стол!
   Посуды было немного – моя кружка да дедова. Да еще ложки.
- Ну-ко, а к чаю у нас чего? – осведомился дедушка. – Пойдем-ка, посмотрим в торбе.
   В торбе у дедушки было много чего. Тут и лески, и крючки. Тут и ножик самодельный. Тут и папиросы - незаменимая вещь для дедушки. А еды столько, что целой бригаде хватит!
   От горячего чаю над кружкой вился едва заметный в первых лучах солнца дымок. За столом, срубленном из досок, которые посерели от времени и от дождя, сидели я да дедушка. Пили чай с пряниками. Дед молчал, и я тоже ничего не спрашивала. Чай был вкусный, не такой, как дома, из электрического чайника, от этого чая приятно пахло костром.
- Ну вот, чаю по;пили, пора и в лес собираться, - сказал, собирая еду со стола, дедушка.
   Я вскочила тоже и стала ему помогать. Костер был раскидан еще до того, как мы сели пить чай, сразу, как согрелся чайник. Дедушка любил экономию – хоть и лес кругом, а дровишки жечь зря не следует.
   Ходили мы в этот день за черникой. Сперва надо было переправиться через Пижму, а потом подняться в горку – тут тебе и черника. Собирай, покуда полные ведерки не наберешь!
   Черника – ягода неприхотливая. Везде, где хочешь, пробьется. Да только не каждый год урожайным на чернику бывает. В этот раз нам повезло. Черника была хоть и не крупная, но зато много было рассыпано по лесной опушке – хоть весь день сиди на одном месте, только бери да собирай, бери да собирай…
   Дедушка собирал не быстро, но и не медленно. Скоро у него набралось уж половина трехлитрового ведерка, а у меня все еще только дно литрового ведерышка скрыло.
- Дедушка, дедушка, а у меня уже и донышко скрыло! – похвасталась я и побежала проверять – сколько-то дед набрал?
- А ты поменьше в рот клади, да побольше в ведро, может, и догонишь, - посмеялся дедушка, увидев, что я удивилась.
   Мы в лесу и с бабушкой, и с дедушкой всегда отдыхаем, когда половину работы сделаем. А тут я и отдыхать не стала – вот как хотелось деда догнать! Бегала от кустика к кустику, ягодку сорву – и непременно в ведерко, а в рот больше так ни одной и не взяла!
   Скоро управились мы с дедом, еще до полудня.
- А что сейчас будем делать, дедушка? – спросила я после обеда.
- Дак ведь надо рыбу почистить, хозяюшка, - ответил дед. – Принеси-ка ведерко.
   Рыбу чистили не в избушке, а на улице, на столе. Дедушка поначалу мне свой нож не доверял – а ну как порежусь? А мне чего сидеть зазря?
- Дедушка, а дай мне попробовать? Я тоже хочу рыбу чистить!
- Ну на, учись, - протянул мне ножик дед.
   Неумело я чистила рыбу. У дедушки все рыбешки выходили чистые, аккуратные, а у меня – ни то ни се.
- Пороть брюхо у ней надо снизу, да ровно, аккуратно, - поучал меня дедушка.
   А все равно ничего не получалось.
- Ну ладно, - сказал дед, - опосля научишься, чай, в деревне живешь, не в городе.
   Рыбку я помыла в речке, отнесла в избушку. Славную уху поедим вечером! Дед тем временем ушел в лес. За короедами. Кто такие короеды он мне не сказал, но и так было ясно, что это какие-то страшные червяки, которые больно кусаются.
   От нечего делать я пошла к речке. На мелководье грелись в лучах солнышка целые стада мейв. Юркие, маленькие, с мой тогдашний мизинчик, шустро улепетывали они от малейшего шума. А мне все хотелось поймать одну руками. Да только ничего не выходило – не давались они в руки, и все тут!
   Много еще чего интересного было на речке. Я и подкамушников искала – много их еще тогда было и в Пижме, и в Мезени. Вот бы нашей Соньке наловить, тогда бы полакомилась кошка свежей рыбкой!
   Скоро пришел дедушка. Принес с собой жестяную баночку с короедами и давай меня пугать. Думал, не поеду с ним на рыбалку, раз короедов боюсь. Да не тут то было! Крепко вцепилась я в дедушку – возьми да возьми меня на рыбалку! Дедушка и сдался.
   Как только стало садиться солнце, мы с дедом выехали на реку. Сперва плавали вверх, но подходящих мест для рыбалки не нашлось. Тогда спустились вниз. Здесь нашел дедушка хорошее место, проверенное. Яма была по мне очень глубокая. Дед говорил – по дну хариусы ходят, самое время их теперь ловить. А местечко было прямо у берега, с него свисали деревья, и от них на воду ложилась густая тень. Так что рыбе и неведомо было, что рыбак уж ее подкарауливает. Тут мы и закинули удочки.
   Большое, длинное удилище было у деда. А у меня – маленькое, как раз под мой рост. И удочку-то эту смастерил специально для меня дедушка – ни в чем мне не отказывал.
   Сперва не клевало. А потом все чаще, чаще дергался поплавок у деда. И вдруг – вытащил! Большого хариуса снял дедушка с крючка – и пошло-поехало.
   Солнце уж село. В моем ведерышке одиноко плавала одна-единственная рыбешка. Елец. Не хватало у меня терпения дождаться, улучить момент, когда надо тянуть леску. А у дедушки все просчитано – редко какая рыба сорвется! А я как была никудышным рыбаком, так и осталась. Мне и сейчас редко везет.
   Стало смеркаться. Меня, конечно, закусала всевозможная мошкара. Дед понял, что со мной, капризой, ему дальше не нарыбачить – стали сматывать удочки.
   Дедушка высадил меня на берег недалеко от избушки.
- Добежишь, - сказал мне он. – Да смотри чайник поставь, будем чаевничать.
   А сам уехал проверять сетки.
   Чай вечером был необычайно вкусный. И все, что ни ели – тоже вкусное.
- Это потому, что много поработали за день, - объяснил мне дедушка.
   Спать ложились уже в темноте, при свечке. Дед на нижних нарах, а я – на верхних. Приятно было лежать в прохладной избушке и молчать.
- Дедушка, - позвала я, - ты спишь?
   Никто не отвечал: дед спал, утомился за день.
   Тогда я отвернулась к стенке и закрыла глаза, засыпая и думая: «Куда-то завтра поведет меня дедушка? Что еще нового расскажет? Чему еще научит?»
   Тихо было в избушке, на речке, в лесу. На столе стояла бережно почищенная дедушкой рыба.
   Перед тем, как я окончательно уснула, вспомнились мне дедушкины слова: «То-то, приедем домой – встречай, бабка, гостей. Не с пустыми руками приехали, будет чем кормиться. И ягод на зиму, и рыбы не на одну жаренку хватит. Встречай, бабка, гостей…»