На поле... продолж

Покрутившись перед стенами и даже ощупав их, часть меченосцев закрепилась на поле Ефремовом, остальные откатились к Тиру, который был в зоне влияния египтян, и даже платил им дань, но египетская нога на военной подошве никогда не стояла на мощеных улицах островного города. Забегая в ближнюю историю, скажу, что спустя шестьсот лет Навуходоносор имел терпение сидеть под Тиром 13 лет, пока не высидел дань, но ворота города перед вавилонянами не открылись. И только Великий Александр вместе с братьями финикийцев из Сидона, нарастив башни на триерах высотой вровень с 50-ю метровыми стенами, сумел перешагнуть их и расколол твёрдый орех. С его подачи Тир потом брали все, у кого была капля упрямства и дыра в кармане.

По пути в Тир Йахве поручил свои стада присмотру какому-то Моисею, который батрачил на тестя близ горы Хорив. Знатоки географии найдут в маршруте Йахве значительный крюк (Тир на север от Иршалема, а Хорив на юг), но неисповедимы мотивы петли сына божьего.

Меченосцев тоже не пустили в Тир, их расквартировали в Старом городе, в Палитире. На верфях заложили пятьдесят кораблей, и этот флот с его адмиралом Йахве стал после спуска на воду  охранять торговые пути тирских купцов. Чтобы отдавал четкие команды, Йахве пришили бараний язык. Из-за своего криминального прошлого Йахве не попал даже в городской совет. Какой вождь выдержит такое пренебрежение? Долго нести покорную службу авантюрист не мог по натуре своей, ему нужна царственность, которая по традиции нисходила с небес, но не мог же он вырвать Берит из лап фараона или Угарит из когтей Муваталли. Если нет свободной земли между морями Заката и Восхода, так попросить её у Саваофа. Пора снять миртовый  венок племенного вождя и примерить нимб кочевого бога.

И он послал глиняные таблички с распоряжением Моисею вывести первую волну эмиграции евреев из Египта, а томились они там уже 430 лет, и подписал их: «Йахве, сын Саваофа».
И послал Йахве почтаря, да не одного, а с караваном к горе Хорив, где пас овец своего тестя и заодно скот меченосцев Моисей. Моисею было под восемьдесят (сколько же было тестю?), и скрывался он в земле Мадиан от высшей меры, так как убил надсмотрщика на стройке в Рамессеуме. Что Моисей в гневе замочил служивого человека, не удивительно, поражает другое: в преклонных годах он ещё управлялся со стадом.

Вторым словом Йахве уведомил Рамсеса, что седалище мысли предсказало ему, сыну Саваофа, что к Солнцу Египта придут вожди еврейского народа и потребуют от него выхода в пустыню, чтобы принести жертвы своему богу. Так вот, пусть сын Амон-Ра-несут-нечер (царя всех богов) не сразу соглашается на их требования, а поманежит просителей до предела терпения. Помня свою дерзкую и требовательную писульку Рамсесу на поле под Кадешом, во втором письме автор стал более разборчив в обращениях к царю. Сыны божьи тоже научаются манерам.

Почтаря снабдили флаконом эфирного масла, механизмом для возжжения огня и факелом. Передать слово Йахве он должен чудодейственным способом, прыская эфиром на факел и скрываясь за терновым кустом. Доверчивый Моисей, привлечённый пламенем, нашел за кустом табличку со словом и показал ее Иофору, а был тот священник мадианский, и посоветовал тесть исполнить возложенную на него миссию. Йахве же никто не являлся ни в виде столпа светящегося, ни на облаке, ни во сне; он творил мечты свои сам и сам же исполнял их усилием племени, которое было под его подошвой, и он рыхлил его мечом, как земледелец кетменём почву. Никто не сказал ещё: «…Который образует горы, и творит ветер, и объявляет человеку намерения его, Утренний свет обращает в мрак и шествует превыше земли; Господь Бог Саваоф – имя Ему». (Амос)

Намерения свыше звучали в сердце Йахве: вознеси шатёр перешедших Евфрат превыше шатров местных вождей. Трёх тысяч способных носить оружие слишком мало для подобной миссии, а вот с шестьюстами тысячами, что застряли в Египте, вместе с ними Йахве – царь, Великий царь, Царь царей от Евфрата до Нила. Да, великая держава семитов! Но как им объяснить эту необходимость? На одном языке говорим, а разным богам молимся. У единого бога один народ, а у единого народа один царь – Йахве, и царственность ему спустит с небес Саваоф. В святости царственности не сомневаются, а без этого ореола ни пастухи, ни земледельцы потесниться не пожелают.

Разжиревшие набобы торговли и засольщики рыбы, стеклодувы и маслобои, корабельные мастера, красильщики и текстильщики, виноделы, камнетесы саркофагов для знатных покойников – весь этот торговый и ремесленный люд вцепился зубами в побережье, занял его складами, челнами, кузнями, верфями, садами, городами и станами, застроил причалами. И грузит пшеницу, кедр и дуб, вино и масло в бочках, смолу для бальзамирования вельмож, горчицу и корицу, мёд и бальзам. Выгружает селитру из Египта, благовония и павиан из Пунта, олово и медь с далёких островов, свинцовые белила, блеск и сурьму для косметики, слоновую кость и черное дерево, сурик для раскрашивания тела, малахит, хермесовые щитовки для вываривания пурпура. Разве эти дельцы, эти проглоты, заглоты, удавы, эти троглодиты барахла, богатства, эти кожемяки, рунопряды, льячи и ковачи металлов, ткачи парусов, пеньковых снастей, конопатчики судов, – разве они уступят хоть пядь побережья? Даже цари Двуречья не могут арендовать пятнышко размером в буру1 на берегу моря Заката.

Потомкам Йахве придётся века закрепляться на береговой полосе. Однозначно как русаки с громом и молнией спустя три тысячи лет будут выходить к Балтике и к Чёрному морю, так и евреи со своим Господом к Средиземному. Пока мечом не раздвинешь соседей, никто добровольно не позволит забросить сети, чтобы селёдочку и кефальку выловить. Сами балты и черноморы уже рыбой провоняли, а тем, кто за морем, тем не позволяют спустить на воду шаланды. Так что лучше не говорите, что Йахве захватчик, Христа на вас нет, вот придёт Христос, и всех выведет на чистую воду, и Данцигский коридор прорубит, и Дарданеллы вскроет, только сухопутные монголы останутся без цунами и тайфунов.

У адмирала море-то есть, да нет берега. И Йахве объявил колодцы и жертвенники Авраама, Исаака и Иакова родовыми колодезями, а нарыли их праотцы по всему Ханаану. Многие уже засыпаны, у других рядом выросли города, их жители не помнили, чьи рабы здесь нашли живую воду. Но весть облетела землю, завещанную Саваофом потомкам Авраама, сына Фарры, погребенного в Харране. Харран вне земли обетованной, но возле него есть знаменитый водопой, и Йахве заявил, что колодезь, у которого Иаков познакомился с Рахилью, и колодец у города Нахора, где раб Авраама увидел Ревекку, есть священные источники бога Саваофа, и почитателям бога Луны Сина запрещено брать из  них воду. Запретить легко, да руки коротки, чтобы запрет претворить. Ни один из двенадцати сыновей Иакова не догадался отверзть источник близ моря, был бы предлог высадить десант, и адмирал добивается у египетских властей статуса порто-франко на побережье у святой горы Кармил, где строит порт Евхай – так он закодировал своё имя. Адмирал реабилитировался перед фараоном и снова вошёл в доверие тем, что нанялся сопровождать египетские караваны. В Берите оставался его дом и пустые казармы, но именитые финикийцы не простили ему убийство знаменитой гетеры, которой они возвели храм, и Йахве обосновался в Евхае, где построил дом богу  подземелья Муту и поставил его статую во весь рост. В яйца Муту вцепилось морское чудовище.

Когда без всякого договора придут пеласги, они в морском диве признают своего Посейдона и храм оставят. Из Библа Йахве переманил жрецов Муту и развел в Евхае рассадник религии мёртвых, то есть поклонение предкам. Йахве обещал  своим сторонникам воскресение и вечную жизнь на земле, которую он обретёт для них. Царство Муту опустеет, как египетские казармы в Берите, проповедовал Йахве, ибо бог без мужских теститулов не производительный бог. Чтобы пометить, кого из иноплеменников, следует воскресить, Йахве стал делать обрезание покойникам приблудных членов общины, и женщинам тоже. Соплеменники, перешедшие Евфрат, уже оставили свои шкурки на берегу. Когда пеласги загоношились, их гнал голод и северные боги, и стали освобождать Балканы для других хозяев, эскортные суда Йахве примкнули к соединённому флоту египтян и финикийцев и встретили корабли народов моря у  Дельты.