Фактор Фа. Доброе утро, озорники. Дыхание сатаны-5

                Райский ад.

 
  Французов поджидал Фасолина в боковых кустах. Далее они побежали рядом. Мальчики поднялись на веранду корпуса второго отряда. Дверь спальни девочек приоткрылась.      
- Французик, иди сюда, – донеслось из темноты, за дверью.   
- Иди, тебя зовут, - Юра подтолкнул друга в бок.   
- Идём вместе, чего я один.    

Они вошли в темноту. Постояли, пока глаза привыкнут к темноте.  Позади, веранда освещалась ярким светом от фонаря на главной аллее.   Приглядевшись, Юра увидел во втором ряду рядом две пустые кровати, постели были разобраны. Осторожно ступая в темноте, мальчики улеглись, один в одну постель, другой рядом….

 К Юре, сразу кто-то подсел поверх одеяла, в ночной, белой рубашке, с длинными,  распущенными волосами….   
  Вскоре появились ещё три. Миша тоже, был не один. Девочки разделились поровну. Четыре у Юры, и у Миши столько же….            

 Две маленькие компании сидели независимо на разных кроватях, и вели свои тихие разговоры. Когда пошли анекдоты, появился и слабый смех. Юра не заметил, как девочка, что была напротив него, спрятала свои ноги к нему под одеяло. Её примеру последовали и другие.

 Юре пришлось смириться, он себя ещё не чувствовал хозяином положения. Он продолжал рассказывать анекдоты. Анекдоты лились, как из рога изобилия. Анекдоты были детские: про поручика Ржевского и Чапаева. На соседней кровати перешли к взрослым анекдотам, про Вовочку в детском саду.  Фа-Фа сделал вывод, и рассказал старый анекдот, про Вовочку в первом классе и его учительницу – Марью Ивановну. Анекдот привёл девочек в восторг. От смеха они задрыгали ногами так, что сам запутался своими в их длинных рубахах….


  Что было дальше? Да, ничего особенного. Запас анекдотов у Юрки не кончался, а вот в компании, где был дружок, наступило наступило некое затишье. Фа-Фа уловил момент, когда анекдот рассказывала, сидящая рядом с ним девочка, и посмотрел на Мишку. Их кровать освещала луна своим серебристым светом. 

 Тишина показалась ему подозрительной. Французик, уже целовался с двумя, вернее его целовали две девочки сразу. Остальные, молча созерцали, наверно ждали своей очереди. От увиденного Юрка малость оторопел, и прослушал анекдот своей соседки. В его компании все тихо смеялись, кроме него.

 Мальчика быстро вернули из забытья. Ему дали понять, не отвлекаться и у него   своя компания. Очередь рассказчика перешла к той девочке, у которой в ухе сверкнула маленькая серёжка. Анекдот про кастрюлю никому не понравился, а Фа-Фа его и не понял. Поэтому на Юркиной кровати смеха не было, наступила маленькая заминка. Следующий анекдот – политический, ему так показалось. Юра над такими плоскими шутками ленился смеяться.   

- Юрик, что ты не смеёшься над Брежневым? 
- Не смешно. Старый, беспомощный человек с кашей во рту. 
- Юрик – эта была не каша, ты не понял, – под дружное хихиканье подружек, тихо сказала девочка с маникюром.
- Всё равно, не смешно. 

- Хочешь, будет смешно? - и, ему кто-то из них, пощекотала пятки. От неожиданности, Юрка задрыгал ногами, как на велосипеде. Что тут стало?! Словно, четверо сели на один велосипед. Наконец-то, и ему стало смешно, он смеялся, как и все…    

 Ситуацию Фа-Фа держал под контролем. Он опасался: первое - все дозволенного щекотания, особенно по рёбрам, и второе – повторение библиотеки.  Что было дальше, он помнил смутно. Он удивился, как ему, внезапно, повезло. Все моментально разбежались, он остался один. Большой выброс адреналина спас его от «кондрашки», он не успел  сильно испугаться.   

 Фа-Фа услышал на веранде тяжёлые шаги и скрип половиц. Этот вариант он не просчитывал. Он повернулся на бок, прикрыл лицо руками. Перед лицом лежали Мишкины тренировки. Едва Фасолин успел засунуть их к себе под подушку, как в палату открылась дверь. Воцарилась мёртвая тишина. В спальне зажёгся свет. Юрка лежал, и считал удары своего сердца. Чуть-чуть приоткрыл один глаз, и через ресницы взглянул на друга. У него торчал нос и одна рука. Шаги приближались. 
    
 Фа-Фа судорожно анализировал обстановку. В голову ничего не приходило. В голове один пульс. Пульс был везде.  Когда шаги прошли мимо его кровати, пульс нормализовался.  Профессор, постепенно пришел в себя.  (Ох! Юрка! Юрка!)   

Фа-Фа пошёл в а-банк.  Он немного приподнялся, повернулся, чтобы через зажмуренные глаза посмотеть, что происходит вокруг. Это сразу привлекло внимание белого халата. Мальчик, не показывая головы, принял удобное для себя положение.
Это ещё не всё.   (Ох! Фа-Фа! Фа-Фа!) 

  Юрка демонстративно высунул ногу из-под одеяла, намного выше колена. Пульс в голове пришёл в норму и голова, уже соображала.  Все его действия были обдуманные. Шаги проследовали в конец палаты. На обратном пути, они вновь, остановились у его кровати.          

  «В чём причина остановки?» - думал сын начальника – «Не уже ли у него грязные ноги? - вспомнил, сегодня он их не мыл. Вот, профессор, на чём ты сейчас погоришь. А всё было так, хорошо! Как в анекдоте про Вовочку первоклассника. Надо, всегда на ночь мыть ноги, даже профессорам. Это, тебе, не мелочёвка».

  Так думал Фа-Фа. У дверей кто-то зашевелилась, и это вновь спасло искателя приключений.  Шаги медленно проследовали на выход. Через минуту погас свет.

  Ещё через минуту Светлана Александровна, тяжело спускаясь по скрипучему крыльцу, направилась к следующему корпусу.
      
Пять минут была гробовая тишина. У Юры продолжали гореть щёки и уши. Ногой нашёл плавки.   

«О! Боже! Они были не под одеялом. Опять чудо.  А если его знаменитые, на весь лагерь, итальянские плавки попались ей на глаза?» 
  Этого Фа-Фа себе представить уже не мог. Рассуждать долго не пришлось, у него появились старые и новые гости. Снова, везде застучал пульс….      

   Он перестал сопротивляться, безропотно плыл по течению судьбы, и молился, чтобы его поскорей вынесло на берег надежды. Его вынесло на пустынный берег, он был один. Тяжело дыша, Юра посмотрел на Мишку. Друг не шевелился. 

«Эх! Мишка! Мишка! Отключился» – подумал Юра. Он провёл рукой себя по груди, – как они меня обслюнявили. Он вытер рот и шею. Толкнул Мишу.   
- Хватит балдеть, подъём. Труба зовёт. 
Французов облачился в свой прикид, и они, под тихое хихиканье, вышли на веранду.    

- Что было с Мишкой? Всё, то же самое. От Французова девочки разбежались раньше, чем от Фасолина.
Мальчики шли, как пьяные. Хотелось спать; одна мысль – поскорей добраться до своей подушки. Они скрытно шли самыми тёмными местами, боясь в любой момент повстречаться с белым халатом.   

- Что это у тебя? – спросил Юра.   
- Я думал это мои трусы, оказались твои,– Миша протянул Юре чёрные пионерские трусы. Фасолин, сразу узнал свою пропажу с меткой «Ф.Ю.» 

- Я с ними уже распрощался. Думал, тю-тю, а вот нашлись, и где. Мишка, ты ничего не думай, я здесь первый раз, честное пионерское. Думал, посеял на озере. Кто-то нашёл.  Кто-то из них. Спасибо, что вернули.   
- Тебе хорошо, всегда везёт опять сухой из воды вышел.         

- А ты? – беззвучно засмеялся  Фа-Фа.   
- Я не знаю от чего. Может, от страха, как её увидел.   
- Вот и ты тогда перед Светланой обос"ся.
- Хватит смеяться. Всё! Замяли. Ты, как себя?   
- Не спрашивай, еле копыта переставляю.   

- А у меня левый сосок зудит.
- Вспомни, кто слева лежал? 
- С чего бы? 
- И я думаю, с чего бы. Юрка, как думаешь, к ним кроме нас, кто ещё ходит?    
- Не знаю. Тебе понравилась экскурсия?   
- Для первого раза сойдёт. А тебе?   
- Отстань. Завтра у меня всё отвалится. Я как они, буду писать сидя.   
Мальчики подошли к своему корпусу.


                Лимон.

  Фа-Фа  постучал в условленное стекло к Олегу.  Занавеска поднялась, Олег махнул рукой. Их встретили Олег и Юля. 
- Как дела, лунатики? – спросил вожатый.   
- Спать, спать, и ещё раз спать – ответил за себя и друга  Фасолин.   
Олег побежал к соседнему спальному корпусу, вскоре вернулся с Лидой.  Девочки закоулками пошли восвояси.  Мишка лёг на кровать Фасолина, Юрка на его место.   Олег рядом, на кровать Вихрова.    

- Юрка, ты, как выжатый лимон. Юрка вздрогнул, и открыл глаза   
- Что?   
- Сколько их там было?
- Не сосчитать. Все, кто не спал – все ко мне, и все без юбок. Отстань.    
- Ты, мне хотел что-то рассказать, когда вернёшься.    
- Олежек, потом, прошу тебя.   
- Ты обещал.
- Они все смотались, чтобы накрыть ваш публичный дом, где вы были поза…поза …чера.  Я сплю.
- Откуда знаешь?    

- Завтра, миленький, могу поспорить.  Как твои, делишки? 
- Ты, прав оказался, я счастлив. Как птица, летаю. 
- Олег, это здорово, но нужно меру знать. Я кажется, объелся. Меня тошнит от этого. 
- Может быть, ты и это? 
- Что???!!!  Мне этого ещё не хватало, для полного счастья. Надо завязывать такие экскурсии. Что в этом хорошего?   
   
- Спрашиваю, в принципе как?
- Олег, издеваешься? На дискотеке в сто раз лучше, можно отдохнуть на скамеечке. На танцах выбор имеется, альтернатива и не так темно. 
- Мишка, как?
 Юрка свесился через край, и посмотрел под кровать, –  здесь нет, значит, спит у себя. - Говорил, что понравилось. 
- Юрка, ты чего? Я подумал, ты блевать собрался, прямо здесь, не слезая с кровати.
 Юрка зевнул, и полетел в страну Морфея и Эфира. 


                Счастливый человек.
               
 
  Вихров проснулся от стука в оконное стекло. Стучали очень тихо, по-свойски.  Он зевнул, и всё вспомнил. Он два часа ждал, когда загорится, мигнёт свет в корпусе, напротив, в каморке Олега, и незаметно для себя заснул.  Юрий выскочил на веранду, открыл входную дверь. 

- Ты спишь? Не ждал? – спросила Лида у Юрия. 
- Почему? Я ждал, проходи. 
   
  Они прошли в комнатку Анны Сергеевны, расположились на кровати.  Они молчали. Начались долгие поцелуи. Юрину голову сверлила мысль, что этим всё и кончится.  Надо красиво выходить из положения. Надо сказать «охота спать». Постепенно эта мысль улетучилась, и не было ни каких других. Лида сняла кофточку и юбку. Юра помог расстегнуть бюстгальтер. С себя ему было снимать нечего. Они полностью посвятили себя поцелуям.   
                …    
  Поцелуям не было конца …   
 Он ни о чём не думал. Всё происходило само собой. Юноша поймал себя на мысли, что витает в облаках. Тотчас вернулся с небес на землю. Он не понял, как всё и произошло? Вскоре и эти мысли улетели.  Отдыхать пришлось не долго.               
                …
   Вихров Юра был самый счастливый человек на свете. Прижавшись, друг к другу, не накрываясь одеялом, они заснули почти одновременно. Спали, пока их не разбудил стук в оконное стекло. Под окном стоял Олег, показывал часы. Лида быстро оделась и вышла к Столицыну. Вихров повернул ключ за Лидой и быстро рухнул в постель.               
                …
  Он проснулся посреди ночи. Не зажигая свет, посмотрел время – три часа.  Юра поднял с пола плавки, бросил их на тумбочку. Через минуту он заснул до утра, до следующего стука в оконное стекло.

                Ночная проверка.
               
   Олег закрыл за Юлей дверь на ключ. Сразу стали целоваться, как влюблённые после долгой разлуки. После второго поцелуя …   
  Такого от себя Олег не ожидал, и конечно, был приятно удивлён. Больше суток в его венах медленно и лениво текла холодная кровь, сейчас она закипала...      

   Они лежали, молча смотрели в окно на далёкие звёзды. Каждый думал о своём.  Олег наслаждался жизнью. Непонятное чувство заставило его приподняться и посмотреть поверх занавески. Олег не поверил глазам. По центральной аллее шла Светлана Александровна в своём белом халате. Она могла идти, только сюда. Олег стал соображать, что делать? Времени оставалось совсем ничего. Сейчас она войдёт, и увидит пустые кровати. Всем: и Фасолину, и Французову, и Вихрову, и ему со Смирновой, в придачу, - всем, всем  наступит конец. Лидке тоже не отвертеться.   
Олег быстро растолкал Юлю, та всё поняла по его глазам. Одеваться некогда, выскочили раздетыми на веранду, забежали к мальчишкам в палату, легли в пустые кровати, накрылись с головой.      

  Прошла минута, может две. Стоя в дверях, Светлана Александровна убедилась, что у ведра никого нет, включила свет в спальне. Взглядом прошлась по кроватям. Все на месте и все спят. Пустая одна кровать, без белья – Вихрова, он в другом корпусе. Она погасила свет и пошла к девочкам четвёртого отряда к Вихрову.    
      
  Девочки четвёртого отряда были все на месте. Она подошла к комнатке Анны Сергеевны, где спал Вихров. Хотела заглянуть, но занавеска высоко. Она хлопнула себя по лбу – убила комара и вышла из помещения.
  Была тёплая, июльская ночь. В лагере всё спокойно. Все дети спят. Безобразий нет, пресекать нечего.            
- Так и должно быть, – сказала, про себя уже бывшая заместитель начальника лагеря, и смахнула слезу.

                Два арлекина.

   Проснулся Юрий от стука в окно. Стучали в синий квадратик.  Он поднялся, отодвинул занавеску, посмотрел, кто постучал. Под окном, в большой соломенной шляпе, стояла Анна Сергеевна. - Юра! Здравствуй. Это я. Можно к тебе?      
Юра кивнул. Он оглядел себя. Он был без всего. Плавки валялись на тумбочке, он засунул их под подушку. Быстро залез в джинсы, оглядел комнату.

- Доброе утро, Юра! Как спалось на новом месте? 
 Юра чувствовал себя отлично, бодро, не смотря на столь ранний подъём. Он скатал своё постельное бельё, оставил на стуле. Помог достать со шкафа, покрытые занавеской, вещи Анны Сергеевны.   

- Я всегда сплю хорошо. Спасибо. Как ваши дела, Анна Сергеевна?
- Всё хорошо. Юра, Василий Аркадьевич заходил? – спросила она.   
- Не знаю, я спал. Вы пешком от самого посёлка? Это далеко.   
- Меня подвезли на машине, я не устала. Где горн? У Фасолина?   
- Наверно.   
– Ничего не делай, я сама всё уберу.    
- Я своё бельё, только отнесу.    
- Хорошо. Через десять минут буди своего тёзку. Подъём через пятнадцать минут. Пять минут на раскачку.    

 Юра взял в охапку свою постель и пошёл на своё прежнее место. Вожатый постелил бельё, взглянул на Фасолина. Юрка спал на спине, разбросав руки по сторонам. Внимание Вихрова привлекло что-то необычное в мальчишке. На шее у Фасолина красовались два здоровых засоса. На груди, два синюшных, размером с пятак, кружка. Губы, не поймёшь какого, цвета, и дышал он странно.  Юрий пошёл будить Олега. Они вместе смотрели на спящего, Фасолина, и чесали в затылках.

- Дорвался малый до «бесплатного». Что делать? С нас, как вожатых спрос.   
- Надо выручать.   
- Как?  - спросил Столицын.
- Я не знаю. Для начала, его следует разбудить.
 
  Будить пришлось долго. Юрка не хотел, ни в какую, просыпаться, он даже не открывал глаза, что-то бормотал себе под нос. Вожатые его, всё же, растормошили.    Фасолин сел.  - Сколько время, господа?      
- Подъём, чудила!   
- Завтра…  - и Фасолин повалился на подушку, и конечно, закрыл глаза.   
- Вставай, на кого похож, чудила? Весь в засосах. Как на линейке трубить будешь? 
- Я и сейчас не буду, я спать хочу.   
- Не дури, просыпайся, – уговаривал Олег.
 Фасолин снова сел. Вихров сунул ему под нос зеркальце.  - Смотри – это ты!   

- Я???!!!      Юрка вскочил с постели. - А Мишка где?   
- Спит твой Мишка.   
 Фа-Фа рванул к тумбочке. Мундштук на месте. Сел на кровать, прикрывая синяки у себя на груди, и моргал.  Посмотрел на часы. - Так, время ещё есть.  Миленькие Олежек и Юрочка, я для вас в лепёшку разобьюсь, спасите меня ещё разок, умоляю.
Запричитал сынок начальника.   
- Что надо? – разом спросили вожатые.

- Скорей бегите, я подъём сам дам, я проснулся.   Юрий и Олег переглянулись.   
- Куда?  - не поняли они. 
- Я, что не сказал куда? К Арамчику, пусть срочно для меня, за три минуты достанет косметику у Мальвины, иначе я пропал. Олег беги, ты. Юра мне здесь пригодится.  Олег, три минуты, не больше.   
Олег натянул штаны и убежал.

- До чего могут довести девчонки в образцовом пионерском лагере, – вслух рассуждал Фасолин. 
- Юра, надо что-то делать, что сидишь?  Нам, тоже хана светит.   
- А чего делать? Сейчас ничего не сделаешь. Надо ждать Олега. Разбуди, по тихому Мишку, если и он такой же – арлекин, веди его к Олегу в каморку, чтобы никто не видел. Как твои дела, тёзка?   
- У меня всё нормально.   
- Я и смотрю, ты такой весь счастливый, а я … ещё до «вашего» не дорос. Надо завязывать, – сказал Фа-Фа, одевая майку.   

   Сквозь майку просвечивали  синяки на груди подростка. Юрка пятернёй причесал свои вихры, взял с тумбочки горн, вместе с вожатым вышел на веранду. 
 - Ещё полминуты, и будет чёрт знает, что! Ой, что будет!? – вновь запричитал Фасолин.   
 
 Напротив, Анна Сергеевна с розовым тазом поднималась к себе в корпус. Они встретились взглядом. Она показала на часы. Вожатый кивнул.
Олега ещё не было, а надо уже трубить. Из спальни вышел Французов Миша, точно, как арлекин, весь в засосах. Он стоял, непонимающе оглядывался, ёжась от утренней прохлады. Юрка жестом указал ему на комнату вожатого.

 Миша бессловесно поплёлся в указанном направлении. Было слышно, как он плюхнулся на кровать Олега. Вихров разглядывал лицо Фа-Фа. – Угодило вас. По тебе, что ходили? Смотри где у тебя засос, на ляжке.    Юрка потёр ногу. 
 – Пора. Он высунул горн в щель двери, и возвестил всех, что в лагере начался новый день. 
                ...
- Что день грядущий мне готовит? 
- Нам готовит,  – поправил трубача вожатый. Вихров загнал Фасолина к Французову, а сам пошёл поднимать остальных мальчиков.   Суворов из рогатки расстреливал спящих, и тех, кто плохо вставал.

Юрий подошёл в Валентину. – Слушай, киллер, прекрати. Валентин, сегодня на зарядке Французик и Фа-Фа будут отсутствовать, так надо, не заостряй на этом внимание. Кто сегодня дежурный? 

- Французов Мишка. 
- Так надо. Вы друзья, выручай.
- Что с ним случилось?      
- Они …    Юра не знал, что и сказать Суворову.   
- У них видок, лучше не смотреть. 
- Будешь за него дежурным.    
- Я??? Юра, что с ними случилось?    

 - Они ночью подрались.    
Валька выпучил глаза. - Из-за чего? 
- Они не говорят из-за чего.   
- Где дрались?  Почему меня не разбудили?
- В следующий раз и тебе достанется.   
- Тогда ладно.
 
Юрий постучал в комнатку вожатых. Дверь открыл Миша. 
- Я сказал Суворову, что вы подрались ночью. 
- Ага, и теперь сидим вместе. Зачем сказал? – удивился Фа-Фа. 
- Вы, один другого лучше. 

 Мимо их дверей забегали мальчишки. Суворов всех выгонял на зарядку. 
- Где Олег? Что, так долго? Неужели, Мальвина всю косметику на себя извела? Единственное хорошее воспоминание от этой ночи - у меня трусы нашлись. Простирнуть их надо.

- Олег придёт и простирнёт. Чего на меня смотришь? Я не прачка. 
- Посмотреть нельзя.   
- Думай, что дальше делать. 
- Что думать, я после завтрака спать лягу, до обеда меня не будить. Никаких общих сборов.    
- Чтобы тебя никто не видел? 

- И по этой причине тоже. 
- А ты, чего думаешь, Миша?
- Я, тоже спать лягу. 
- Не фига, – сказал Фа-Фа, - одевайся во всё чёрное, и делай вид, что я где-то рядом. В тихий час поспишь. 
- Я не доживу до тихого часа. 

- Как хочешь. Ура! Олег бежит ... с кислой мордой. У кого ещё в лагере есть косметика? У Светланы Александровны. Она не даст, спросит зачем, любопытная Варвара. Юр, спроси у Анны Сергеевны. 
- Она догадается.
- Она не догадается для кого. 
- Так увидит. 
- А увидит, поможет, макияж сделать. Она подумает, что мы для себя. 
- А ну, поверни голову. Странно, ни одного синяка. Чем вы занимались? 

 Вбежал, запыхавшийся Олег. 
- Ну?!  - все уставились на него.  Олег достал из джинсов косметику с тенями. 
- Фу, – облегчённо вздохнул Юрка, – сначала Мишку, садись, и не шевелись, я сам всё сделаю, я умею. 

Фа-Фа открыл тени. Вихров похлопал Столицына по плечу. 
- Иж, пионеры! Тебе, опять задание от этого вихрастого, и от меня, то есть от Вихрова, - постирать ему трусики. Радость-то какая, у  Фа-Фа  трусы нашлись.
  Олег захлопал глазами. – Мне, какая радость? Лучше бы не находились. Слушай, друг любезный, на тебя этой краски не хватит.
 
  Фасолин первый понял шутку, открыл рот до ушей. Высунул язык и показал на Вихрова. Вдоволь беззвучно посмеявшись над тёзкой, Фа-Фа приступил к искусству лицевой косметики. Мишка стал ещё страшнее, чем был минуту назад. Вторая попытка так же не увенчалась успехом.

  Вихров пошёл в спальню и заправил три постели; захватив одежду Французова, вернулся в гримёрную. Фа-Фа запудривал кругляшки на своей груди. Олег наносил косметику на шею Мишке. Фасолин поднял голову, и Вихров увидел его лицо. 
- Точно! …Холерный больной. Вокруг рта синева, под глазами круги. Фа-Фа взял у Олега полотенце и стёр всё лицо.    

- Сначала, не мешало бы умыться, – заметил Вихров.      
- Какой ты умный, поразительно. Хорошо! Принеси сюда умывальник. Тёзка, теперь тебе задание, сбегай в темпе, за Танькой и сюда не заметно.      
- Как, это не заметно?      
- Подумай разок, самостоятельно. В штанах принеси её. 
 
  Вихров выскочил  на крыльцо и наткнулся на Анну Сергеевну. 
- Юра, ты выронил полотенце, когда уходил. Я постирала, и погладила. Юрий на две секунды растерялся. У него, как у Фа-Фа запылали щёки. Он посмотрел женщине в глаза, и сразу отвёл взгляд. Кивнул два раза.    
- Спасибо, Анна Сергеевна.   

  Вихров спрыгнул с крыльца, и побежал в отряд к Костику. Девочки второго отряда бегали вокруг беседки. Мальчики подтягивались на соснах и пожарной лестнице. Вихров поймал Таньку, шепнул ей на ухо, и они побежали по задней дорожке. Когда она увидела Мишу и Юру Фа-Фа, она обалдела. - Мальчики, что с вами? Кто вас так?   - Если бы знать, - ответил Фа-Фа.   
- Юрочка, это не я. 
- А кто?

- Юрочка, я только там, - и она указала на цветные плавки, – моё всё прикрыто. Ну, и видок у тебя. 
- Таня, загримируй меня под снежную королеву, а его под снегурочку.   
- А ты, на совете дружины будешь на меня бочку катить? 

- Да, не в жизнь, я с тобой потом, особо расплачусь, я твой должник. Запомни, довольная, останешься. Лучше, чем в тот раз.             
- Правда? Тебе верить сложно.   
- Танюша, я хоть раз в жизни врал? 
- Ты?! Ха, ха! 
- Честно расплачусь, натурой, – смеялся Юрка.   
- Тогда, садись. 
                ...

 После зарядки всё было закончено. Мальчишки выглядели вполне нормально. С лица и шеи исчезли метки ночных поцелуев, привели в естественный цвет мальчишеские грудные клетки. Миша надел тренировки и чёрную футболку, выглядел огурчиком. У Юрки из-под шорт был виден засос. Как ни старалась Таня, замазать это место не удавалось. Это место, сразу бросалось в глаза.   

- Это, что за точки? - разглядывая  Юркину ногу, выше колена, спросила девочка, – на сыпь похоже, – добавила она.
- Вон сыпной тиф сидит, -  буркнул Фа-Фа.   
Таня последний раз оглядела Юрку. - Можешь немного приспустить шорты, и не видно будет? 
- Со спущенными штанами ходить?   
- Одень брюки.   

- Мне трубить на дружинной линейке, только в форме. Где, ты видела горниста в брюках? 
- Все видели вон на этом крыльце, я и барабанщика видела без брюк. 
- Придумал, мне надо в медпункт.    
– И что?   
- Я здесь помажу зелёнкой. 

- И сразу станет не заметно? Дурачок, все только и будут смотреть на тебя, на это место. 
- Пусть смотрят, у меня там прыщик от крапивы, скажу не проходит, и все от меня отвалят. 
- На тебя же крапива не действует, – вспомнил Французов вчерашний фокус дружка. 
- Сегодня действует.
- Так, сразу. Давай всего тебя зелёнкой, будешь зелёный мухомор, как дядя Гена  крокодил.   
- Э, парни, я Вальке сказал, что вы ночью подрались, так, что сами придумайте, что ответить Суворику.