Три Стула

День начался мимо; на выходе подворотни в луже мокнет рябиновая ветка, при виде которой отчего-то вспоминается вангоговский стул; великий голландец вежливо пролистан немного далее и отложен; глядя исподлобья, ты не задержался моего прошлого и не останешься в настоящем; но перетряхивая подчас полнёхоньку коробочку устоявшегося, отыскиваю – забавное совпадение – три маленьких стульчика. Кто сидел на моём стуле…
Первый похож на мелкое круглое озерцо с низким берегом и печальными ивовым перелеском вокруг; в голубой воде колышется ясная зелень перевёрнутый деревьев; над ярко-жёлтой песчаной косой горячими облачками дрожит перезвон детских визгов; мы плещемся и носимся по мелководью; нашли обрывчик и прыгаем; а вокруг до того тихо, что даже нам понятна мимолётность всего этого.
Второй стул линий строгих; узкий, высокий, потемневший, с деревянным крестом на бирюзовом куполе; у двери сидит грязный мальчишка, который знает себе цену и крепко держит совершенно замечательную вещь – исцарапанный, но совсем как настоящий пассажирский вагон с открывающимися дверями; гордо показывает мне его, но меня тащат внутрь, под тот самый купол с крестом; купол изнутри весь цветасто разрисован людьми с кругами на головах и задумчивыми детишками с крылышками; он огромен, но не давит, а как бы наоборот тянет к себе; пахнет тёплым деревом и вроде бы книгами; тут появляется молодой бородатый парень в длинной золотой одежде, будто сошёл прямо с купола, только вместо круга высокая расшитая разноцветными стекляшками шапочка; он заводит меня за невысокую стеночку, велит целовать нарисованный на шершавой стене крест, потом даёт проглотить ложечку чего-то сладкого; парень всё время говорит приятным и тихим голосом непонятные длинные слова, перетекающие друг в друга совсем без остановок; правда, начинаю улавливать повторяющееся «исвя тага духа»; потом меня зачем-то усаживают в стоящий на табурете таз и три или четыре раза окатывают тёплой водой; потом мы выходим; я с интересом разглядываю появившийся на моей шее маленький крестик – как на куполе, только белого цвета; мальчишка с пассажирским вагоном на прежнем месте, но мы отчего-то начинаем торопиться, и похвастаться крестиком не успеваю.
На третьем стуле сижу уже без посторонней помощи; мне даже надели маленький красивый рюкзачок, поэтому я не жалуюсь, что давно устал; огромная гора, у подножия который мы останавливаемся передохнуть, уходит вперёд и вверх, но настолько полого и затяжно, что только подчёркивает, какая она огромная; налево и направо лес и непролазный горный кустарник; уходящая к вершине тропинка уже совсем близко становится тоненькой ниточкой, а ведь мы уже долго идём; гору как-то называют, но не запоминаю, потому как окружающая меня осень гораздо интереснее.
Три стула моего прошлого, с выцветшими именами и родословной.
Три эпохи, доверенные бумаге и оставшиеся в памяти только еле заметным следом какого-то потустороннего тепла…