Божественный дар

Костику было два года, когда он упал и стукнулся о деревянный поручень дивана. Испуганный мальчик запомнил склонившегося над ним доктора, который без наркоза зашивал лоб и считал шрамы — шесть штук. От страха мальчик стал заикаться…
Дети нередко жестоки к тем, кто не похож. Костик был в состоянии дать сдачи любому обидчику, да жалко — ему будет больно…
В семье Костика прозвали «Котька-Шаляпин», так как он постоянно пел. В музыкальной школе у мальчика обнаружили абсолютный слух, но учиться он не стал — трудно было успеть заниматься сольфеджио и домашними занятиями в средней школе.
В семнадцать лет пошли стихи. Они появлялись помимо сознания, нередко одновременно с музыкой. Стихотворения он записывал, а нот не знал. К двадцати пяти годам Костя вымахал в высокого парня с сорок пятым размером обуви. Но остался таким же незлобивым: не любил обижать людей, используя свою физическую мощь.
Заикание осталось. Когда Константин поет своим дивным голосом или читает стихи, речь становится плавной. Специалисты советуют при такой проблеме речи напевать при разговоре. Однако Костя опасается, что люди начнут крутить у виска, если он начнет так поступать.
Живет Костя с родителями в двухэтажном доме на окраине старинного городка. В районе полно пятиэтажек, в двух шагах от жилых домов находится старое кладбище. С детства Костик привык, что рядом город мертвых. Ребенком Костя часто играл среди могил, не опасаясь тех, кто ушел на вечный покой. Став взрослым, он не оставил привычки прогуливаться по кладбищу. Грустная обстановка навевала поэтическое настроение. Возникали стихи. Может быть, воздействовало скопление душ ушедших людей. Впрочем, Костя не был уверен, что души летают над своими могилами.
Однажды, устав от прогулки на погосте, Костя присел на скамейку рядом со старинным надгробием. День был жаркий, но приятный ветерок призывал к сладкой дреме. Парню пригрезился красивый пейзаж с небольшой речкой. На искусственной скале сидел лысый старичок с длинными седыми усами. За кадром звучали чьи-то рассуждения о бренности бытия. Дедушка ловко соскочил со скалы и подошел к скамейке.
— Что ты делаешь в моем мире?
— Живу…
— Дураку ясно, что воскресенье праздник. Чем занимаешься?
— Оператором работаю…
— Это ты свои ошибки на кладбище закапываешь?
— Нет, я не хирург. В газовой котельной за приборами слежу.
— Ну, тогда твои ошибки еще опаснее для людей. В одно мгновение сотни людей могут оказаться на небе. Я не успею рассортировать.
— Вы, наверное, Господь?
— Вроде того…
— А вы можете выполнить мою просьбу?
— Постараюсь…
— Избавьте меня от заикания.
— Пожалуйста! — старичок на прощание пожал Косте руку и неожиданно громко залаял…
От испуга Константин проснулся. Перед ним стоял кладбищенский сторож. Он еле удерживал на поводке овчарку, которая желала наброситься на юношу.
— Дома не мог выспаться? — укоризненно спросил сторож.
— Вокруг все спят, вот и меня потянуло, — пошутил Костя, с удивлением заметив, что перестал заикаться…
Клин вышибают клином. На другой день благодарный Константин отнес кладбищенской собаке полкило колбасы.