Димка

1.

- Хочу, чтобы в воде было видно звезды!
Мать мальчика выбежала на крыльцо и, размахивая руками, подскочила к сынишке. Тот же спрыгнул с края колодца и, забежав за него, встал напротив матери, упершись руками в брусья. Через миг он снова наклонился вниз. Людмила вскрикнула и начала медленно обходить колодец. Димка двигался синхронно с нею, не переставая нырять головою вниз.
- Димусик, днем не видно звезд!
- А в  глубоком колодце  - видно! – настаивал мальчик.
Продолжилось круговое движение матери и сына вокруг колодца.
- У тебя ограниченное мышление! – выдал Дима.
Людмила остановилась в позе «руки в боки» и строго посмотрела на сына.
- Это дядя Игорь тебе сказал?
Мальчик ничего не ответил, а только опять начал карабкаться на край колодца, закусив губу.
Дядя Игорь – это я. Их сосед. Семилетний Димка частенько был моим гостем. Очень смышленый и разговорчивый паренек, расспрашивал и расспрашивал обо всем подряд. Сейчас я сидел на своей террасе и слышал весь их разговор. Людмила метнула в меня пронзительный взгляд, в очередной раз дав понять, что именно она мать ребенка. Я выслушивал множество подобных нотации.  Однако сыну навещать меня она не запрещала.
Людмила повернулась к сыну и, накрывая колодец брезентом, сказала:
- Иди-ка поиграй в футбол.
Дима обреченно вздохнул и поплелся к дому, пиная лежавшие на тропе еловые шишки. Скоро он взберется на ель, стоящую в их дворе, чтобы снять самые красивые и крупные, выиграв очередное противостояние с матерью…

- Видишь, Димка, у тебя под ногами много шишек, да ты наклонись, подбери их. Прочисть от земли. Видишь, что это не особо хорошая шишка, а эта вообще поломанная. А теперь посмотри наверх: видишь, сколько их там? И смотри – все крупные, чистые и красивые. Только никто не желает карабкаться вверх, чтобы достать их.
- А почему?
- А потому что это трудно, да и упасть можно.
Тогда Димка критически осмотрел ель и сказал:
- Я бы не упал.
- Я знаю, только не слишком торопись…

Эх, Людмила, твою игру в футбол сын выучил пять лет назад, когда мяч впервые отскочил от дверей гаража, а ты впервые могла спокойно посидеть у телевизора пару часов. Отчего ты не понимаешь, что твоему сыну скучно каждый день пинать мяч, собирать жуков по огороду, часами смотреть в окно, когда хмуро и холодно?
Я пошел в свой дом, открыл чулан, где лежали ненужные вещи и те, что не мог просто выкинуть. Выдвинул большой дубовый сундук, протер от пыли. Замок на нем заржавел, так что пришлось сначала смазать, и только потом с хрустом он поддался. В этом сундуке лежали вещи Вовки. Я присел на корточки и взял лежавший сверху фотоальбом. Начало щипать глаза, и у меня навернулись слезы. Прошло уже девять лет. Фотоальбом я не раскрыл, только бережно положил в другой угол сундука. Достал с самого низа пару роликов, ни разу не тронутых. Смешные, старые, теперь таких не увидишь. Закрыв сундук и задвинув его обратно, я положил ролики на стол и хорошенько смазал все колесики.
На пороге стоял Димка и внимательно смотрел на ролики. А я даже и не заметил, как он пришел.
- Это тебе, - сказал я и улыбнулся, - теперь уже в пору.
Димка подошел, потрогал руками свой новый подарок, и ответил:
- Спасибо.
- Иди-ка, покажи маме, а завтра будешь учиться кататься на них.
- А если мама скажет, что я буду на них падать?
- Мамы всегда так говорят, но на самом деле, она не будет против, иди, показывай…

- Когда люди вырастают, они перестают мечтать о таких вещах, о каких сейчас мечтаешь ты. Почему? Это, Димка, сложно объяснить. Когда ты маленький, у тебя мало в жизни трудностей. А у взрослых - очень много, и их трудно преодолеть. Часто взрослые останавливаются перед ними, думая, что уже бессильны. Поэтому они начинают мечтать о чем-то мелком, чего они точно могут достичь... Понимаешь?
- Понимаю.

2.

С улицы послышался сигнал автомобиля. Димка, сидевший у меня за столом и разбирающий на детали старые неработающие часы с маятником, сорвался с места и побежал к дому. Приехал его отец. Уже второй раз за полгода.
- Папка-а! – слышался Димкин радостный крик.
Я закурил и вышел на крыльцо.
- Ну, здорово, - сказал сыну отец, раскрыв дверцу машины и выставив ногу на землю, - мать-то дома?
Людмила уже вышла и снимала замок с дверей гаража.
- Здорово и тебе, старый коршун, - крикнул он мне. Я слегка махнул в ответ рукой. Он положил свою массивную ладонь Димке на голову и взъерошил ему волосы, погрозил мне пальцем, так, чтобы только я видел. Потом вышел из машины и достал спортивную сумку. Сын повис у него на руке, и так они пошли к дому. Людмила стояла не в халате, а в новеньком платье, раньше его я не видел.
- Толик, привет, - сказала она бывшему мужу и сама повисла у него на шее.
Анатолий положил сумку на землю, высвободился из объятий и сказал сыну:
- Ну-ка, Димон, держи, - он достал из сумки большой футбольный мяч, - это тебе из Италии, не наш. Иди-ка, поиграй.
С этими словами он вручил мяч Димке и хлопнул его по плечу, сам же приобнял Людмилу за талию и повел ее в дом.
Димка посмотрел им вслед, отвернулся, несколько раз стукнул мячом о бетон, затем положил его рядом с дверью и побежал к машине. Обошел ее несколько раз, заглядывая в окна, подергал за дверные ручки.
Я докурил и ушел к себе. По опыту знал, что в такие дни Димку лучше не трогать, тем более не попадаться на глаза его родителям. Однако, когда через десять минут я услышал шум на улице, все же вышел обратно на террасу. Увидел, что Димка тащит огромную канистру по земле, а на поясе перевязан огородный шланг.
- Что задумал? – крикнул я ему.
Он не ответил, только остановился, посмотрел на меня, поменял руки и продолжил тащить канистру к машине. Затем он открыл дверцу бензобака и обеими руками принялся откручивать крышку. Через минуту она поддалась. Димка отвинтил крышку и засунул конец шланга в бензобак.
- Димка, ты что делаешь? – крикнул я еще раз и заторопился к нему. От моего крыльца до машины было где-то метров пятнадцать, даже быстрым шагом мне нужно было секунд пять. За это время Димка успел засунуть второй конец шланга в рот и сильно втянуться. Я подбежал, видимо как раз, когда бензин только начал подниматься по шлангу и немного смочил губы мальчику. Тот выронил шланг и сел на землю. Из шланга потек бензин, и я поднял его вверх. Потом бросил шланг и присел рядом с Димкой.
- Ты как, плохо? – спросил я его.
- Голова кружится, - ответил он.
- Ну-ка идем, - я поднял его на ноги и, придерживая рукой, повел к себе.
Дома я заставил его хорошенько умыться и прополоскать рот. Затем налил горячего чаю. Он сидел и пил, молча, а я смотрел на него и не знал, что сказать.
- Помоги мне, - попросил Димка.
Я отвернулся и посмотрел в окно, где стояла машина его отца. На земле лежала канистра, а из бака торчал шланг. Родители ничего не видели. Я, немного помедлив, сказал Димке:
- Если ты это сделаешь, твой папа, конечно, задержится ненадолго. Но тебе от этого будет только хуже.
- Ну и пусть.
- Как же это, ну и пусть? Отругает он тебя, ты же понимаешь.
- А так что? – спросил Димка.
Действительно, что? А ничего. Но как это сказать мальчику, который хочет внимания приезжающего изредка отца? Как сказать, что у того здесь  другая игрушка? Никак не сказать, он просто должен понять, со временем.
- Ты к школе-то готовишься? – спросил я его, чтобы сменить тему.
- А как? – Димка заинтересовался и отставил чашку. О школе он говорил всю зиму, весну и лето. И теперь, через месяц, он должен был пойти в первый класс. Там он встретит друзей, которых нет здесь, на окраине. Оттуда он начнет познавать ответы на все свои вопросы.
- Ну, читать-то ты не умеешь. Надо учиться.
- А в школе же чему тогда я буду учиться?
Я улыбнулся ему и сказал:
- Ты всегда должен опережать, на шаг, на маленький шаг, но быть первым. Приходи завтра, я тебе кое-что покажу и расскажу. А там все убери на место, - и я показал на окно.
Когда он убежал, я снова достал старый сундук с вещами Вовки и стал искать букварь. Старенький, с октябрятами на обложке, портретом нашего прежнего вождя и историями про него, все же это был букварь со всеми неизменными буквами.

3.

Димка рассеянно смотрел в окно и повторял:
- А бэ вэ гэ дэ е ё… Игорь, а почему когда дождик, всегда холодно?
За окном шел дождь, уже второй день с небольшими перерывами, и Димка, исполняя данное мне обещание, учил алфавит, не имея возможности быть на улице.
- Ну, потому что воздух от дождя охлаждается, - ответил я, - давай дальше.
- А бэ вэ гэ …
- Стой-стой,- перебил я его, - давай с той буквы, на которой остановился.
Димка сморщил лоб, закрыл глаза и начал что-то проговаривать себе под нос.
- Я так не могу..Ё..е…зэ..
- Ладно, давай сначала.
- А бэ вэ…Игорь, а за что мама тебя трахала?
Иногда дети задают вопросы, на которые невозможно дать ответ, ни правдивый, ни лживый. Значит, Анатолий даже ко мне ревнует свою бывшую жену. И устраивает сцены после трех лет развода. Вот уж чего не предполагал.
- Ты хотел сказать – била? – решил я выйти из ситуации.
Димка замялся:
- Не знаю, может, бахала?
- Такого никогда не было, - честно ответил я на любые варианты вопроса.
- А это одно и то же?
- Ну, да, только нужно говорить била, - ответил я, - и еще, подслушивать взрослых нехорошо, Дима. Ты многого еще не понимаешь.
- Я понимаю, - сказал Димка и опустил голову, осознав, что его раскусили.
Позанимавшись еще с полчасика азбукой, мы стали пить чай. Димке нравилось, когда я доставал из кухни большой самовар и ставил его на террасу. Там же мы разжигали щепки и кипятили воду. Еще ему нравился запах дыма, что выходил из самоварной трубы. Он наполнялся приятным медовым ароматом – мы клали засушенный липовый цвет прямо в самовар и кипятили вместе с ним.
После обеда я отправился на станцию и поехал в город. На вокзале встретились старые знакомые водители, Яшка и Пан. Не особо желанная встреча. Хотел сначала пройти мимо, надеясь, что не заметят, но в спину услышал ехидные выкрики:
- О, кто явился! Никак на работу снова захотелось? Эй, Макаров, слышишь?
- Ну-ка вали отсюда, шумахер хренов!
Общество никак не могло простить мне роковой ошибки девятилетней давности. Я работал водителем автобуса, в один день сделал шесть рейсов, а потом меня отправили в ночь еще на три, потому что кто-то из водителей не явился, кто-то явился пьяный, как это часто бывало. Ночью я чувствовал себя неважно и столкнулся на трассе с таким же автобусом, идущим на встречу. Виновным признали меня, был суд, даже дали срок. В том автобусе погибли водитель и два пассажира. Жена от меня ушла в тот же год, забрала Вовку и сбежала, оставив все вещи.
- Игорь Иванович, подождите!
Я обернулся и увидел Наталью, теперь она работала заведующей на вокзале. А девять лет назад именно она отправляла меня в тот роковой рейс.
- Привет, Натка.
Она подскочила ко мне. Как всегда начала мяться на ногах и теребить дешевые деревянные бусы на шее.
- А хотите, чайку попьем? – спросила она.
- Да нет, спасибо, я по делам, - ответил ей и собрался уже повернуться и пойти, но она взяла меня за рукав и остановила.
- Как вы живете, Игорь? Два года уже у нас не были.
- Да я не думаю, что по мне соскучились.
Она отпустила мой рукав и вздохнула.  Помедлив немного, тихо сказала:
- Может, когда вы сделаете свои дела, все же зайдете?
Я посмотрел на нее: все те же маленькие глазки, те же  золотистые кудряшки, спадающие на плечи.  Что хорошо – с возрастом она совсем не полнела, и на лице не было ни одной морщинки.
- Ладно, зайду. Может, ты мне и поможешь купить кое-что, - сказал я ей. На лице Натальи появилась детская улыбка. Она о чем-то подумала и сказала:
-Ну-ка, подождите минутку.
Убежала в администрацию, а через пять минут вышла, уже одетая и с сумочкой. Отпросилась.
Мы прошлись с Натальей по магазинам, я все удивлялся, как быстро застроили небольшой городок. Появлялись красивые многоэтажные дома, не то, что наши прежние безликие панельки. Выросли огромные торговые центры. Наталья помогла мне выбрать красивый школьный портфель для Димки. На ночь я остался у нее.

не окончено