Небо над головой и небо под ногами

Лучше вечно оставаться наивным ребенком, чем задохнуться от безысходности, в которую попадают взрослые.
Каждый новый год, он как мальчишник. Чего-то, но уже будет "нельзя".
"Нельзя" - теперь видеться с Ран. Она влюблена в Зоргена и это разбивает сердце Гамельтону. Но Ран никто не станет трогать, поэтому пришлось попросить Зоргена уехать на время. В следующий понедельник он уже сорвался в незнакомый ему город, в свои-то 14 лет. Только он мог бездумно и сомнений куда-то так рвануть. Глупец и все тут. Без сожалений и грусти, что, еще как минимум месяц, не увидит своих друзей.
Завтра наступило как-то совсем уж неожиданно. Вещи не собраны, слова не сказаны. Он просто уехал.
Проскочить таможню было не трудно. Его никто не проверял, да и проверять то было нечего.
В это же утро он встретил Яшу. Зорген сначала принял его за девочку. Хрупкий, длинноволосый и маленький, всего лишь на год младше и даже голос тонкий, красивый. Их встреча была случайной - им пришлось делить последний жетон на телефонный автомат. Зо без проблем уступил Яше звонок. Он слегка флегматично смотрел, как тот стоит за дверцей кабинки и методично стучит носком старого ботинка по полу. Глаза смотрят куда-то вверх и говорит он с улыбкой.
А потом по губам читает "Хаку, я еду к тебе". И даже не так, слышит еле-еле из-за приоткрытой дверцы и хочется трубку отнять у мелкого, но тот уже ее положил. Паника оказывается такой неуместной и снова нахлынуло внешнее спокойствие.
"Ну да, он же говорил, что братья есть..." Хаку беженец, и эти тоже. Ищут друг друга.
Яша выходит из кабинки и хочет поблагодарить Зоргена за звонок, но того уже нет рядом.
Зорген убегает, снимает на окраине комнату. Страшно.
Шаги в отступление. В случае Зоргена, он не пасует. Лишь теряет свою лояльность, но это самый верный путь, чтоб вернуть человечность. Вроде бы и тянется к людям и внешне очень холоден.
Иногда, это раздвоение пугает.
Вот он такой запуганный, убегает от всех, прячась за пеленой падающего снега.
А он, снова слишком рано повзрослел. Не знает, правильно или нет - переживать все это заново.
Каждый день замечает, что беспричинно текут слезы. Но теперь вместо постоянного холода, его попеременно кидает в жар.
И сегодня, уснув днем в ванной, он проснулся лишь вечером. Как в фильмах... состояние очень похоже на то, которое изображают, не хватает только порезов на руке и тонкой струйки крови, расползающейся по холодной воде...
Другой Зорген, будто зверь, еле сдерживающий себя, чтоб не разорвать тонкую кожу на шее того, кто к тебе приблизится... Вот что ему хотелось сделать с Яшей, но "нельзя".
И иногда настолько сильно чувствуешь себя бродячим, что уже неосознанно тянешься к протянутой руке... Жалкое зрелище...
"Из теплых объятий" жизнь просто вышвыривала в жестокую реальность.
Он сточил воду, накинул на плечи полотенце. Хаку... Лишь раз тот рассказывал кусок из его прошлого. Они как-то старались не касаться этой темы, не копаться друг в друге.
В семье Хаку Рицуки было 8 человек. Мать, отец, тетушка, старый дед, уже слепой к тому же, два младших брата, старшая сестра и он сам. Лаос, самый обычный дом. Все было замечательно, с друзьями Хаку ладил и все было хорошо. В шесть лет - умер дед, через полтора года сестра вышла замуж и съехала из дома, младший брат уже четвертый месяц не встает с кровати, сморенный болезнью. И все равно все оставалось должным, так он считал. А потом война, отца отозвали, но когда Хаку исполнилось 9, отец вернулся, с культей вместо левой руки, но живым. Младшие уже в школу ходили, все наладилось.
Его компания каждый день гуляла после занятий. Они устраивали пикники, делали изделия из дерева, строили домики на деревьях, помогали родителям, были примерными детьми. Лучшим другом Хаку был Обэ Эрроу. Они познакомились на ежегодном фестивале города, на конкурсе быстрого поедания риса, где Хаку впервые проиграл. Выигравшим оказался Обэ. Темные волосы, карие глаза, флегматичный взгляд. Он был из тех, кто недавно въехал в город, один из богатеньких, которые нажились на войне. Нет, конечно не он сам, его родители, но вел он себя немного эгоистичней позволенного. Общение с ним, научило Хаку твердости, именно тогда он понял, что сможет взрослеть и быть самостоятельным, не думать всегда о семье. Среди обычных дворовых парней, которые старались не выделяться, это было не принято, у Хаку начала формироваться личность, изменившая всю его последующую жизнь. Он начал ходить с Обэ на борьбу, изучать дополнительные языки, играть на музыкальных инструментах, даже стихи писал, но это секрет и кроме Обэ их никто не читал. Обэ вообще оказался замечательным парнем. Когда они познакомились ближе, тот с упоенностью рассказывал о своих достижениях, основанных не столько на труде, сколько на воплощении тех наивных детских желаний, которые обычно так и остаются не воплощенными. Мир Обэ Эрроу был такой красочный, настоящий и живой, что когда он присоединился к компании, Хаку заметил как в ней прибавилось интереса и инициативности к новым открытиям. Будто старую заброшенную картину, художник нашел снова и в порыве вдохновения дорисовал.
И именно тут нужно прерваться от общего повествования и узнать, что же случилось за последние пару месяцев перед тем, как у Хаку произошел переломный момент и он уехал из Лаоса на годы.
Но этого Зорген так и не узнал. У Хаку тоже были свои "нельзя". Но друг друга они не касались. Они просто знали, как им лучше и все делали правильно.
Зо вытер мокрые волосы и упал спиной на твердую кровать. Взгляд на грязный потолок. Что еще ждать от дешевенькой комнаты ребенку?
А вот от Хаку можно было ждать всего. настолько их общение было без "нельзя". И их общее время выпадало так редко...
Буквально за неделю до отъезда Зоргена, они гуляли вместе в округе. В тихом порывистом несвязном разговоре - они сочиняли сказку, их общий мир. Один на двоих, где "нельзя" не было места.
Они гуляли до полуночи - шли по круговой. Хаку не видит, но Зорген замечает уже четвертого человека,который сидит на земле свернувшись калачиком и будто не дышит... Они дальше идут по кругу... Хаку останавливается,чтобы поправить прядь темных волос за ухо прямо перед одним из них и не видит. Он сидит в тени и не движется. Будто не человек вовсе. Зорген медленно дергает друга за рукав и говорит: "там человек..." и уводит.
Рицука шокирован этим и говорит, что ему плохо и стыдно... И весь вечер они сидят на подоконнике художественного здания и смотрят в небо, лениво болтая, вдыхая запах дождя и замечая, что небо озаряет зарница... Красиво... Зорген лежит на Хаку коленях и видит звезды - "небо над головой". А Хаку смотрит вперед и видит отражение звезд на темной земле в осколках разбитых окон - "небо под ногами". Они так наивно полагали, что кому-то нужны. От этого хочется насмехаться над собой.
Их собственный мир и чувство, давно прошедшее, но заставляющее любить мир.
Не тот, из которого так беспардонно, хоть и на время, выгнали Зоргена.
Мир, где он - Создатель.
Тот же вечер, оркестр за окном играет ансамбль потерянных улиц, забытых дорог. Как тюрьма снаружи.
Зорген считал себя слепым. Слепым и гордым, но умеющим творить чудеса. И сейчас он был, загнанным этими "нельзя" в угол, создателем.
И приступ. Интересно, когда он в последний раз чувствовал себя столь одиноким? Зо старался редко спрашивать себя об этом, но все же... У него есть человек, который обязывался если не любить, то хотя бы быть рядом. А жизнь медленно вытекает из тебя, устремляясь куда-то далеко. За все это время, Зорген научился только терять. И выглядеть так тускло и несчастно, что другие без сомнений утверждают, что ты один.
"Признай, Зо, ты никому не нужен. Возможно, кто-то сильнее должен занять твое место. Вот свеча потухла и его комнату уже ничто не греет, да и самого морозит. Он слаб и, кажется, заболевает. Несомненно, он умирает. Не душой, не телом. Сознанием. Вот так вот оторваться от всего - убивает. Зорген и без того цеплялся уже вслепую. Колонны, что держат потолок над ним, вот-вот рухнут. Он умрет даже не так, не даже от одиночества. Просто кто-то очень часто и прицельно плевал на потолок сверху, с другой стороны, а он терпел. Сам виноват.
И Зорген вспоминает, как с Ран гулял за день перед отъездом. Домой возвращались, им по пути. Он, как обычно, цеплялась за его руку, потом остановилась и оглянулась так испуганно.
- Смотри, Юки... с мясом вырвано...
Зо оборачивается и видит на земле два оторванных окровавленных крыла.
"Где-то там, ей чихается" - пронеслась задорная мысль в голове Зоргена и он перевернулся на бок, подложив ладонь под щеку.
Пожалуй, без этой дурной компании он не выдержит долго.
И завтра вернется обратно.