Венецианская сказка

Эпиграф.
"...Любовь,что движет солнце и светила!"
Данте Алигьери.


                1
Начало  XV века.
               
       ...Яркое полуденное солнце слепило глаза, отражаясь в торопливых волнах морской воды. Я сижу на дне длинной плоской гондолы и трогаю воду за ботом. Она теплая и искристая. Сзади я слышу мерные всплески весла. Это мой отец ведет лодку по Большому каналу. Он потомственный
гондольер, состоит на службе у одной влиятельной аристократической семьи. А сегодня у него выходной, и он катает меня по Большому каналу! А я сижу и воображаю себя
знатной дамой, в жемчуге и шелках, отправляющейся на
какой-нибудь светский праздник...
        Мне семь лет...

                2.
Начало XXI века.

  ...Осень.
   Сырая,  холодная  - обычная для Северной столицы. Серый дождик  тихо постукивал и струился по прозрачным стенкам остановки ,  навевая светлую грусть…Марина зябко куталась в тонкое пальто и слегка улыбалась , а душа ее пела от счастья. Еще бы! Ведь давняя мечта так близко и вот-вот сбудется! В большой старой сумке лежал, только что купленный неплохой фотоаппарат, и Марина направлялась в турагентство.
    А началось все два года назад,  когда однажды  совершенно случайно Марина наткнулась в интернете на какой-то туристический  блог с довольно скупым и поверхностным рассказом о Венеции. Но какие были фото!!! Залитое ярким солнцем нереальное пересечение двух параллельных миров:
старинного  средневекового города и его зеркального отражения,  и  по тонкой грани между ними скользит грациозная черная гондола…
    Серениссима!!!*
    И как-то незаметно сам собой этот пейзаж  проник  в ее сердце, буд-то был всегда родным и близким. Теперь по вечерам после работы Марина учила итальянский , читала путеводители и исторические книжки, а иногда и художественные, но тоже на тему… Так родилась мечта! И план воплощения ее в жизнь.
   …Стуча стальными колесами и устало дребезжа подъехал трамвай.
*Серениссима – «светлейшая», так называли Республику Венеция в зените ее славы.

                3
НАЧАЛО XV ВЕКА.

    Я смотрю наверх.
    Небо безоблачное и бескрайнее, синее-синее и глубокое, словно море. Если долго-долго смотреть на небо, то кажется,что падаешь в него, как в омут... или наоборот- летишь?...
    Солнечный осенний день. В воздухе витает ожидание праздника. Сегодня один из самых важных дней для Республики – Венчание с морем.*
    Мы всю неделю обсуждали с моей кузиной Франческой, что оденем на праздник, ведь вокруг будет столько молодых людей всех сословий. Я в своем лучшем платье, на шее нитка жемчуга, доставшаяся мне в наследство от матери. Стою на мосту, жду отца и смотрю на небо... Мне семнадцать.
    ...Вот из-за поворота показалась его гондола в окружении лодок его братьев.
    -Прыгай!,- кричит мне моя веселая родня.
   Я ступаю на покачивающееся дно лодки. Я могу плыть в гондоле стоя, как все венецианцы. Яркое солнце играет в волнах ослепительными бликами, свежий ветер с солеными брызгами треплет волосы. Мы приближаемся к Пьяцетте и набережной Моло, около которой уже собралась на своих лодках вся Венеция. Около Палаццо Дукале**  стояла на приколе
прекрасная золоченая ладья  Бучинторо - на ней дож отправится к острову Лидо для главной церемонии обручения с Адриатикой.                 * Festa della Sensa-Ежегодный праздник,происхождение которого отностся к 1000 году, когда дож Пьетро Орсеоло завоевал Далмацию.После чего было решено чтобы каждый год в день Вознесения Пресвятой Девы Марии(день отплытия дожа в Далмацию) духовенство и народ благославляли Адриатику. Со временем церемония обрела более пышный и торжественный характер. Дож на праздничной барке Бучинторо в окружении свиты  направлялся к острову Лидо, где проходила главная церемония.При этом дож бросал в море золотое кольцо и торжественно произносил: «Мы на тебе женимся в знак истинной и вечной власти, которую над тобою имеем.»
**Палаццо Дукале - Дворец Дожей. Главное правительственное здание Республики Святого Марка.               





      -Эй, Марко! А чего тебя сегодня твои нобили* не припахали? Они что сегодня сами на веслах?,- моего отца окликнул знакомый.
     -Да их пригласили в свиту , вслед за дожем на праздничных барках пойдут. А мне только лучше! Хоть раз в праздник с семьей побуду.
      Вся лагуна, как кажется, почти до горизонта усыпана лодками, гондолами, барками. Все говорят, шутят, смеются. Весь город сегодня вышел в море.
      Вот зазвучала торжественная музыка. Дож в окружении духовных лиц и свиты взошел на Бучинторо и под гордым флагом Республики Святого Марка ладья двинулась в сторону
Лидо. За ней следовали роскошные барки венецианской знати,а затем и весь остальной народ.
      На веслах Бучинторо гребли юноши из знатных венецианских семей, а на барках нобилей – красавцы арсеналотти.**
     -Эй, Лючия! Не сломай глаза! Сейчас вон тот красавчик в воду свалится от твоего взгляда!
     Это Франческа. Рядом, в лодке своих родителей. Как всегда остра на язык. Обижайся на нее, не обижайся, говорит то, что думает и никого не стестняется. Я уже давно к этому привыкла, мы выросли вместе, и так уж получилось, что Франческа единственный человек, кому я могу доверить свои секреты и мечты.
     -Неправда! Ты сама на него все время смотришь!
     Черноволосый парень в праздничной ладье чуть не выронил весло.
     Нет! Он просто уставился на меня! Вот нахал!!!
     Отвернусь.
     А все-таки красивые глаза у этого арсеналотто... Черные, как морская пучина... И руки такие сильные...
      Тьфу, ты! Глупости какие!
* Нобили – патриции, аристократы.
** Арсеналотти – работники Арсенала, главного крупнейшего государственного предприятия Венеции по строительству кораблей.





                4
НАЧАЛО XXI ВЕКА.

       Марина толкнула стеклянную дверь и оказалась в просторном светлом помещении, оформленном в стиле хай-тек. На стенах висели красочные фотографии лазурных берегов с
раскидистыми пальмами, тарелки с изображениями древнеегипетских богов, на подоконниках стояли «китайские» вазы и кактусы в маленьких горшочках.
      Респектабельного вида блондинка средних лет окинула Марину холодным взглядом.
      -Здравствуйте.,- немного смущенно сказала Марина.
      -Здравствуйте, я Вас слушаю.
      -Мне бы хотелось заказать тур.,-  Марина старалась придать своему голосу как можно больше уверенности.
      -Какое направление Вас интересует? Турция, Египет, Болгария? Есть горящие путевки по очень привлекательным ценам!
      -Я бы хотела поехать в Венецию! На неделю!
      -Венеция? Э-э... Вот!,- женщина пробежалась по клавишам своего компьютера,- Пожалуйста – обзорный тур «Адриатическая классика». Восемь дней, семь ночей. Римини, Рим, Неаполь, Помпеи, Сиенна, Пиза, Флоренция, Венеция. Еженедельно по субботам. Перелет самолетами авиакомпании «Alitalia», предоставление отелей класса три звезды...
      -Стоп! Подождите! Вы меня не так поняли! Я хочу тур ТОЛЬКО в Венецию, а не калейлоскоп «галопом по Европам»!
     (Да! Гламурные дамы наверняка выразились бы как-то иначе...)
                *  *  *
      Через две недели Марину уносил в небо ослепительно белый самолет с огромными яркими буквами по всему борту «ALITALIA»...





                5
НАЧАЛО XV ВЕКА.

    Я вернулась домой из пекарни дяди, где каждое утро вместе со своими кузинами пеку хлеб и потом продаю его.
    Мне нравится печь хлеб, чувствовать тепло печи, ощущать аромат разных пряностей, а потом с улыбкой дарить эту радостную теплоту людям. Тоесть, конечно, продавать, а не дарить, но если бы я могла, я бы дарила. От всей души!
    Я стою перед зеркалом. Старым маминым зеркалом. Она умерла от чумы, когда мне не было и пяти, и я, можно сказать, выросла в пекарне у дяди, ведь отец почти все время был занят на службе у патрициев.
    Я смотрю в зеркальную гладь, как в воду канала. Карие глаза, дугою черные брови. Я беру гребень и начинаю расчесывать волосы - длинные, волнистые, каштановые с красноватым отливом. Папа говорит, что я очень похожа на мать. Жаль, что я почти ее не помню...
    В дверь постучали. Я пошла открывать.
    -Чао, Лючия! Ты чего тут киснешь в одиночестве?,- Франческа накинулась прямо с порога, и не дав сказать мне ни слова, быстро продолжила,- Пошли скорее на Понте дейли Пуньи*. Там Кастеллани и Николотти снова метелят друг друга!
    -Ты же знаешь, я не люблю подобные зрелища.
    -Ну, пойдем! Туда сейчас сбежался народ со всех сестьере. Ну, что ты сидишь здесь взаперти, как монахиня? Ты, кстати, за Николотти или за Кастеллани? Я, конечно,за Кастеллани, среди них столько красивых парней с Арсенала! Не то, что эти оборванцы Николотти! Спорим, Кастеллани их побьют!
     Франческа была неотвратима, как сирокко.** Пришлось сдатся такому напору. И вот мы с Франческой уже бежим по узким кривым  улочкам, через мостики, гулко стуча каблучками по каменным мостовым. А вечернее неяркое солнышко мелькает между домов, будто спешит за нами...
* Ponte degli Pugni- мост Кулаков. В средние века сущесвовало две группировки: Николотти- преимущественно бродяги из сестьере (района) Дорсодуро и Кастеллани- жители сестьере Кастелло, в основном работники Арсенала. Время от времени они сходились на вышеуказанном мосту, чтобы померятся силой.
** Горячий африканский ветер, часто являющийся причиной наводнений в Венеции.


     Мы были еще довольно далеко от церкви Сан-Тровазо, когда услышали шум и крики. Вот и Понте дейли Пуньи, окруженный гудящею толпою. По среди моста шла жестокая битва. Подойдя ближе я заметила, что особо отличается там один из Кастеллани. Он дрался так отчаянно, что бедняги Николлотти так и сыпались в канал.
    -Смотри, это же тот  самый арсеналотто! Ну, помнишь, там, на празднике обручения с морем! С которого ты не сводила глаз.,-Франческа толкала меня в бок.
    Да! Это действительно он! Кажется он меня заметил. Повернулся, посмотрел в мою сторону, улыбнулся и... тут же получил удар в челюсть и рухнул в канал!
    -Пошли от сюда!,- говорю я Франческе. Но она даже не слышит меня, пытаясь докричатся до кого-то знакомого парня в толпе. Теперь уже я толкаю ее в бок.
    -А? Что?... Хочешь, иди, а я останусь.
    Я стала пробираться сквозь толпу. Это было делом довольно непростым, люди стояли плотными рядами, при этом крича и махая руками, выказывая свое предпочтение той или иной группе дерущихся. Обернувшись я увидела, как тот самый арсеналотто вылез из канала и подошел к Франческе. На нем была мокрая и рваная рубаха, кое-где проступала кровь. Он что-то спросил (расслышать было невозможно), а Франческа махнула рукой в мою сторону.
    Я знаю! Он спросил про меня!
    Меня вдруг переполнило непонятно откуда взявшееся счастье, и с этим чувством, как на крыльях, я побежала по гулким каменным улицам, через множество мостиков в сторону дома.
    Вдруг кто-то окликнул меня.
    -Лючия!
    Я обернулась, но никого не увидела.
    -Лючия! Подожди! Постой, пожалуйста!
    Да вот же он, на соседнем мосту, тот самый арсеналотти. Ну и видок у него! Мокрый, взъерошенный.
    -Откуда ты знаешь мое имя?
    -Твоя кузина сказала мне. Франческа, кажется.
    -Ну да, Франческа.
    -Лючия! Подожди. Куда ты идешь?
    -Домой.
    Он вдруг сбежал по своему мосту вниз и скрылся из вида.
    -Эй, подожди! А тебя то как?...,-крикнула я вслед и уже тихо добавила,- зовут?...
    Он шел мне навстречу. Я сделала шаг вперед. Мы остановились на мосту. Я заглянула в его черные, как ночь, глаза и ...утонула в них...
    Его звали Марио...





                6
НАЧАЛО XXI ВЕКА.

    Марина вышла из здания железнодорожного вокзала Санта-Лючия в Венеции. Позади были аэропорт и небольшое знакомство с суперкомфортабельными и быстрыми итальянскими поездами.
    ...А впереди...
    ...Выйдя из здания любого вокзала вы ожидаете увидеть и обычно видите хотя бы небольшую площадь, а здесь вы сразу же попадаете на пристань! Уже через несколько метров вас приветствует морская вода канала. Буд-то встречает вас...
    Утро было туманное, осеннее. От свежего соленого морского воздуха кружилась голова. В зыбкой дымке таяли очертания старинных домов и купола церквей. Все это было похоже на какой-то сказочный сон, невероятный и нереальный! И Марина так боялась вдруг проснуться и обнаружить, что все это ей лишь приснилось.
    Она чуть дыша спустилась по супенькам вокзала и несмело ступая по белому мраморному узору фондаменте*, мимо изящных розовых фонарей, подошла прямо к каналу, к воде, главной венецианской стихии. В голове была одна только мысль: «Я дома! Наконец то я дома! Такое все родное кругом!!! Здравствуй, Венеция!»,- и хотелось кричать от счастья!
    «Откуда это чувство вдруг у меня, простой русской девушки, к тому же первый раз выехавшей за границу?»,- с недоумением подумала Марина.
    Вапоретто** медленно подошел к пристани, долго бился об нее железным боком, причаливая. Марина ступила на борт. Нужно было добраться до гостиницы, а это в другом конце города, где-то в тихих улочках сестьере Сан-Марко.***  Марина совсем не боялась потеряться. Не зря же она два года подряд длинными вечерами после работы пыталась учить итальянский, затрепав самоучитель почти до дыр. Вот наконец-то настало время применить его на практике.
    «А если я все таки заблужусь»,- подумала она: «То это даже интересно!... Романтика!...»
* Fondamente – набережная.
** Vaporetto – небольшой катерок, морской трамвайчик, городской общественный транспорт Венеции.
***Венеция делится на шесть сестьере, по три с каждой стороны Большого канала:Сан-Марко, Кастелло(Замковый), Канареджо(Камышовый) и Сан-Поло, Санта-Кроче(Святого Креста), Дорсодуро(Твердый хребет).





                7
НАЧАЛО XV ВЕКА.

   Приближается вечер.
   Я, закончив работу в пекарне, выхожу на узенькую калли*.
   Уже зима, сырая, холодная и туманная. Вода в канале серая и тусклая, не искрится лазурью, как под летним солнышком. Я плотнее закутываюсь в шерстяной плащ и спешу по вечернему городу . Мы с Марио договорились пойти навстречу друг другу. Он пойдет из Арсенала по Рива Ка ди Дио** и наши пути пересекутся на Рива дейли Скьявони***.
    Мы с Марио недавно помолвлены. В красивейшей церкви Сан-Дзаниполо.**** Я очень очень счастлива! Марио самый лучший! Порою мне даже становится страшно: кажется, что не может быть все так прекрасно, не бывает так на этом свете. Марио смеется и говорит, чтобы я никогда ничего не боялась, потому что мы теперь всегда будем вместе!
    Я не иду по мостовой, я лечу! На улице холод и туман, а мне так радостно, что хочется петь, на душе так светло, будто весна!
    Пробежав восемнадцать мостов я выхожу на Рива дейли Скьявони. Вглядываюсь в туман, ищу глазами среди толпы своего Марио. Сердце готово выпрыгнуть из груди. Вот он!
    Прошел лишь день, а мне показалось, что мы не виделись целую вечность. Мы стоим посреди набережной и улыбаемся друг другу. Мне так хочется броситься в его обьятия, но это не возможно посреди оживленной улицы, на глазах у всего народа.
    -Лючия, пойдем скорее! Я весь день ждал этого часа, так хотелось поскорее увидеть тебя!,- тихо говорит мне Марио, будто великую тайну.
* Сalli – улочка.
**Riva Ca’ di Dio- набережная,начинающаяся от ворот Арсенала, вдоль Canale delle Arsenale(Канале делле Арсенале), выходящая на Рива дейли Скьявони.
***Riva degli Schiavoni- Славянская набережная (дословно-берег), получила свое название в честь купцов из Далмации, швартовавших здесь свои суда.
****Церковь Святых Джованни и Паоло (сокращенно Дзаниполо)построена в XIII-XVвв. в готическом стиле. Находится в сестьере Кастелло.





    Мы беремся за руки и ныряем в ближайшую узкую улочку, подальше от людских глаз. Как же трудно в таком густонаселенном городе, как Венеция, просто побыть наедине...
    -Я попросила отца, он даст нам гондолу на сегодня. Давай выйдем в лагуну. В таком тумане нас никто не увидит!,- шепчу я прижавшись к его сильному плечу.
   -Лючия! Я должен тебе сказать... Обьявили набор на новые галеры. Я в числе тех, кто весною должен уйти в море... Мне будет очень тяжело не видеть тебя так долго...
   -Марио, родной! А нельзя ли как-нибудь отказатся?
   -Невозможно. Это приказ дожа и мой долг перед Республикой. Разве ты любила бы меня, если бы я бежал от трудностей?
   -Я бы любила тебя любого и всегда буду любить! Если это неизбежно, что ж, я буду ждать тебя. Но поверь, то время, что я буду здесь одна без тебя, нельзя будет назвать жизнью!
   -За то я смогу заработать гораздо больше, чем на Арсенале. Морякам разрешается брать с собой товар на двести дукатов, нужно только договорится с каким-нибудь купцом и можно получить неплохой процент от оборота.
    -Ты настоящий венецианец!
    -У нас будет самая роскошная свадьба в Венеции! А ты будешь самой прекрасной невестой!
    Мы стояли обнявшись в глухом переулке. И мне казалось, что вот оно – счастье, и лучше ничего не может быть в жизни.Только горечь предстоящей разлуки отравляла это волшебное чувство. Осталось совсем немного времени до весны...
                *  *  *
    ...А через год пришло страшное известие о том, что караван судов, направлявшихся в Константинополь попал в жестокий шторм и все корабли затонули. Никто не спасся...
    ...Жизнь закончилась...

 


                8
    Так и проходили день за днем без смысла, без цели. Днем работа в пекарне, по вечерам церковь, а потом слезы, слезы, слезы в подушку. Франческа все время пыталась вытащить меня из дома, то на Карнавал, то на регату, то еще на какой-нибудь городской праздник, но мне ничего не хотелось. Мне казалось странным, что люди вокруг могут смеятся, петь и веселиться. Я перестала чувствовать, ощущать жизнь, я будто умерла, только почему-то продолжала ходить, двигаться, делать какую-то работу. Зачем все это? Я каждый вечер молила Господа о том, чтобы Он забрал меня. Мне хотелось поскорее завершить эту земную жизнь, чтобы снова встретиться с Марио. Я верила, что там наверху он ждет меня также, как я ждала его, когда он был в море...
                *  *  *
   ...Однажды я пошла за водой к колодцу на близлежащую кампи*. Я несла воду в деревянных ведрах и думала о своей горькой судьбе. Вдруг откуда-то выскочил верхом на лошади какой-то молодой патриций и лихо проскакал мимо меня. От неожиданности я споткнулась, уронила ведра и сама еле удержалась на ногах. Поднимая ведра я подумала, что разлитая вода –это пустяки, потому что хуже, чем сейчас, быть уже не может. И вдруг заметила, что рядом со мной стоит тот самый юный аристократ, который чуть не сбил меня с ног.
     -О, синьорина! Я искренне прошу прощения! Мне очень жаль, что я явился причиной этого досадного недоразумения. Вы так прекрасны, как море весною! Позвольте, я помогу Вам!
     -А не пошли бы Вы туда, куда так сильно торопились, сеньор?
     -Ну зачем же так грубо? Я просто хотел загладить свою вину и помочь Вам донести воду. Давайте я наполню Ваши ведра, куда Вам нужно отнести? Кстати, меня зовут Альвизо.,-и он назвал известную фамилию из каза веккья**, имевшую в роду не одного дожа. Ну и угораздило же меня споткнуться на его пути!,- А Вас, прекрасная синьорина?
     -Отдайте ведра и спасибо за заботу.,- я буквально вырвала свои ведра из его рук и побежала прочь, так и не набрав воды.

* Campi - площадь.
**Casa vecchia - дословно «старый дом», очень уважаемый старинный аристократический род. Были также casa nuova- каза нуова, возникшие позднее.



                *  *  *
    С тех пор нет мне больше покоя. Этот бездельник Альвизо проследил, где я живу и, куда бы я ни пошла, он везде попадается мне на пути. То зовет меня прокатиться с ним в гондоле, то пытается подарить какие-то украшения, то цветами засыпает мой порог, то песни поет под балконом...
    Франческа тоже не дает мне прохода. Все твердит, какая я глупая, не понимаю своего счастья, что лучшая судьба для простой девушки это сделаться честною куртизанкою при одном господине, жить в роскоши и достатке, что она сама бы с радостью согласилась скрасить его досуг, да только почему-то (о, как несправедлива жизнь!) ему нужна такая непробиваемая дубина, как я.
    «Это просто невыносимо! И куда только смотрят его именитые родители?»,- думала я ,открывая лавку, чтобы начать продажу свежего хлеба. Вдруг я услышала страстную речь.
    -О очей моих прелесть,
    Души моей боль!
    О, Лючия, навеки
    Я связан с тобой!
    Не могу без тебя я
    Ни есть и не пить,
    Лишь тебя, дорогая,
    Хочу я любить!
   Это был конечно же надоедливый Альвизо с розою в руке. Да уж, далеко ему до Петрарки! За то эмоции через край.
   -Слушай! Сколько раз тебе говорить: ну не ходи ты за мной! Ну не пара я тебе, и ты мне не пара. Я помолвлена, у меня жених в море, и вообще – ты, конечно, хороший, милый, но не нравишься ты мне! 
   Но Альвизо будто меня не слышал.
   -Я все решил, Лючия!,- его глаза горели яростным огнем,- Я увезу тебя на Терраферму*, мы там тайно обвенчаемся с тобой! И тогда моей семье придется смирится, я заберу свою долю наследства и мы будем жить счастливо и богато! Разве ты этого не хочешь? Я для тебя на все готов, только скажи!
   Мне даже жаль его стало.
   -Глупый, наивный Альвизо! Да они не только лишат тебя наследства, они и мою семью в порошок сотрут! Не нужна нам эта вендетта. Да и бессмысленно это все – не люблю я тебя! Рисковать не за чем. У тебя это пройдет, твоя семья наверняка уже нашла тебе невесту, она будет тебе под стать, ты будешь с нею счастлив. А мое сердце навсегда принадлежит Марио.
   Тут с грохотом отворилась дверь и в лавку вошел старший брат Альвизо – Антонио.
   -Я так и думал, что ты снова здесь, дорогой братец! Отец срочно зовет тебя на разговор. Больше ты не будешь позорить нашу семью, тебя завтра же отправляют на государственную службу, на галеры – арбалетчиком!
   О! Господь все же услышал мои молитвы и избавил меня от этого наивного раздолбая! Может быть, конечно, он и милый и добрый и , безусловно, очень благородный человек, да только он не моя судьба! Моя судьба на дне морском...
   Откуда же мне было знать тогда, что Марио жив!
*Терраферма- дословно «твердая земля», владения Венеции на материке.




                9
НАЧАЛО XXI ВЕКА.

   Вапоретто медленно двигался вдоль канала, покачиваясь на волнах. Мимо в туманной дымке проплывали сказочные palazzo.* Вокруг было удивительно тихо и торжественно. Марине казалось, что она совершает путешествие во времени, что вот-вот в каком-нибудь из резных стрельчатых окон промелькнет фигура в средневековых одеждах, что вот-вот сейчас, при выходе из Большого Канала она увидит парусные барки на причале...
   ...Доводилось ли вам когда-нибудь, уехав из родного города, спустя много лет снова вернуться в него. Вы ходите по тем же улицам, видите те же здания и вас мучает странное чувство, что вот оно, вроде бы все осталось также, а как то уже не так, и примешивается к этому чувству какая-то непонятная грусть. Наверное, это грусть по ушедшим былым временам, когда все было лучше, чем сейчас, ярче краски, радостнее жизнь...
   Такие вот странные ощущения вдруг посетили Марину.
   А тем временем вапоретто причалил к нужной ей станции. Марина взяла свои вещи и вышла на пристань.
   «Интересно,- подумала она,- Смогу ли я сразу найти нужную мне улицу?... Не буду ни у кого спрашивать, попробую так отыскать.»
   И Марина нырнула в лабиринт узких каменных калли**, перемежающихся небольшими корти***, соединенных мостиками через каналы. Она шла не наугад, а, как ей казалось, будто вспоминая дорогу. «Вот за этим поворотом будет дом с резными балконами... Да, вот он! Надо же!... А теперь нужно перейти через этот мостик, выйти на кампи и дальше направо...»
   Удивительным образом Марина без труда нашла свою гостиницу и в довольно  смешанных чувствах толкнула тяжелую старинную дверь. Дверь показалась ей очень знакомой...
* Палаццо - дворец.
**Сalli - улица.
**Сorti – небольшая площадь, двор.


   Ощущение исчезло, как только Марина оказалась в небольшом холле. Ее окружала странная смесь старины и современности, но, что еще более удивительно, все вещи, собранные в общем-то из разных стилей и эпох, необъяснимым образом гармонировали друг с другом.
    -Buongiorno!,- сказала Марина,- Ho prenotato una camera in questo albergo.*
    За стойкой администратора сидела милая темноволосая девушка. Марина протянула ей свои документы.
    -Uno momento!.- сказала девушка с улыбкой,- Si. Andiamo all piano due. Mostro i suoi appartamenti.**
* Здравствуйте! Я заказывала номер в этой гостинице.
**Минуточку! Да. Пойдемте на второй этаж. Я покажу вам ваши аппартаменты.



                10
НАЧАЛО XV ВЕКА.

   Шторм закончился, оставив рассыпанные по морю обломки славных венецианских кораблей. Наступила ночь, раскинув над усталым морем свое бескрайнее звездное покрывало. Марио лежал на широком обломке корабельного борта и смотрел на звезды, пытаясь определить по ним, куда его занесло. После шторма ни на что больше не было сил. Только так вот лежать на куске древесины, гонимой волнами. В голове то  и дело всплывали страшные картины разбушевавшейся стихии, рвущей снасти, словно тонкие нити, крушащей крепкие, надежные суда, как щепки, вспоминались лица товарищей, застывшие в отчаянии... Потом вдруг подумалось о Венеции, о любимой Лючии, о теплоте ее рук и сиянии ее глаз, как о чем то бесконечно далеком и почти нереальном. А на тысячи футов вокруг ни одной живой души...
И никакой надежды на спасение...
    К утру, когда Марио уже мысленно попрощался с жизнью, Венецией и милой Лючией, на горизонте показался далекий парус. Но Марио уже не мог кричать и звать на помощь, он был почти без сознания...
                *  *  *
   На потрепанном пиратском судне «Горгона» не было порядка.
Команда была немногочисленной, но многонациональной, набранной по случаю в разных портах, а капитаном был пизанец Луиджи , прозванный Акулья Пасть за свою мертвую хватку в портовых драках. Команда боялась его и не любила за непомерную жадность. Но относилась с почтением.
    -Эй, капитан! Там за бортом кто-то  болтается на обломках!
    -Ага!!! Наверное, венецианец! Где-то в этих краях потерпел крушение их флот. Он наверняка знает все торговые пути и навигационные карты. Вытащить его, связать и бросить в трюм! Он может быть очень полезным. А если будет упрямится, можно продать его в рабство.,- капитан зло ухмыльнулся в пышные усы, а затем отдал очередной приказ,-
-Спустить пиратский флаг! Мы скоро прибудем в Зару, нам нужно сбыть награбленный товар и мы должны сойти за добропорядочное торговое судно!
                *  *  *
   Марио начал медленно приходить в себя. Оглядевшись, он обнаружил, что лежит в трюме какого-то судна, связанный по рукам и ногам. Рядом в полумраке угадывались очертания бочек и тюков. Да-а! Тот, кто его сюда бросил, вряд ли настроен дружески. Нужно потихоньку пробратся к выходу и разведать обстановку. Но сначала не мешало бы избавится от веревок. Марио подполз к краю ведущей к люку лестницы, доски которой были скреплены железными скобами, и начал тереть узлом о железо выпирающей части скобы. Прошло наверное очень много времени прежде чем веревки наконец ослабли и Марио смог освободиться. Руки и ноги ломило, но Марио пересилив себя встал и начал осторожно подниматься по лестнице, стараясь не  шуметь. Тихонько толкнув люк, он понял, что снаружи заперто и стал прислушиваться к тому ,что происходило наверху. Там, по всей видимости, двое играли в кости.
   -Эй, Славко. Что за дерьмо такое! Все гуляют в Заре, пьют и любят девочек, а мы тут, как два остолопа, сидим и сторожим эту дырявую посудину!
   -Хватит болтать, Бартос. Кидай! Я не собираюсь сидеть здесь всю ночь. Я хочу быстрее выиграть и свалить на берег!
   -Ага, счас!,- послышался легкий стук игральных костей,- Последняя шестерка! Ты проиграл! Будешь сидеть здесь, как цепной пес Акульей Пасти, а я пойду развеюсь. И только попробуй сдать меня капитану. Шкуру сдеру, ты меня знаешь!
   Послышались удаляющиеся шаги. Затем последовал тяжелый вздох и заунывная песня:
   -По морям обречен я скитаться
    Вдалеке от родных берегов.
    Обещала меня ты дождаться...,-вдруг песня оборвалась на полуслове.,-Три тысячи морских чудовищ! Снова кончилось вино! Это дерьмовое критское вино все время кончается! Придется залезть в трюм и налить себе кувшинчик из трофейной бочки. Надеюсь капитан не заметит...
    Послышался  скрип сдвигаемых засовов. Марио был готов к встрече с пиратом, и, как только тот открыл замок, тут же выскочил и сбил его с ног. Затем взял бедолагу за шкирку, как котенка, и бросил в трюм, не забыв закрыть засовы. И поспешил на берег. Нужно было спрятаться и переждать, пока «Горгона» отчалит от порта Зары. А после найти судно, идущее в Венецию.
                *  *  *
   По утру крики капитана Луиджи Акульей Пасти разносились по всей округе. Мало того, что один из оставшихся караульных отправился развлекаться в порту, так еще и второй упустил венецианца и сам оказался запертым в трюме! Хорошо еще, что товар не пропал!
    Быстро разгрузив корабль и получив наконец золотые, пираты поспешили покинуть порт. Подальше от такого позора!
    Да! Хромала дисциплинка на «Горгоне».




                11
   Прошло немало дней, прежде чем Марио удалось, наконец, наняться на судно , направляющееся в Венецию. Все это время он подрабатывал грузчиком в порту – это была единственная возможность поддерживать свое существование. Не зная хорватского нечего было и думать о какой-нибудь другой работе.
   Но однажды в портовой таверне судьба свела его с одним человеком.
   Марио сидел за столиком и коротал одинокий вечер за кружкою дешевого вина. Напротив сел молодой человек и тоже заказал вино. Хозяин таверны принес кувшин и кружку. Человек сначала молча смотрел в окно, а потом задумчиво сказал по-венециански:
    -Весь мир – одна деревня...*
    Марио чуть не свалился со скамейки от неожиданности.
    -Вы венецианец?,- спросил он.
    -Вообще-то мой отец венецианец.,- незнакомец казалось ждал возможности завязать разговор.,- Когда-то он страстно полюбил прекрасную хорватскую девушку – мою мать, и остался здесь навсегда. А я с детства знаю оба языка.
    Марио не мог поверить, что слышит родную речь.
    -А я вот только несколько слов на хорватском выучил. Да разве с кем поговоришь двумя словами? А так хочется порою поговорить с кем-нибудь на родном языке.
    Собеседник оказался весьма разговорчивым и к утру они уже были лучшими друзьями, почти что братьями. Нового знакомого Марио звали Александр, он оказался капитаном далматинской торговой каравеллы «Драгана»**, доставлявшей лес для строительства венецианских зданий. В разговоре с Марио он сразу понял, что перед ним не просто портовый грузчик, а опытный моряк и искусный плотник, а оба эти качества могут быть очень полезными в долгом морском путешествии. И он согласился взять Марио в свою команду.   Через несколько дней «Драгана», груженая лесом, оставила порт Зары и вышла в открытое море, взяв курс на Венецию.
*Tutto il mondo e paese! - Итальянская пословица. Нестрогий перевод :"Везде одно и то же".
**В переводе с хорватского значит «дорогая, любимая».



                *  *  *
   До окончания пути оставалось чуть больше недели, когда однажды на горизонте показалось судно под черным пиратским флагом.
   -Алессандро, я знаю этот корабль. Это «Горгона», на ней я был в плену. Это пираты.,- сказал  другу Марио.
   -Пираты?! Я так и знал! Я чувствовал, что добром все это не кончится!
   -О чем ты говоришь? Что не кончится добром? Мы же везем только лес и не представляем для них никакого интереса.
   -Не только...,- Алессандро понизил голос,- В этот раз я согласился перевезти один ценный груз, в надежде получить дополнительную прибыль. На лесе то много не заработаешь. Это частное поручение. И мне кажется, пираты о нем знают. Похоже, меня подставили!
   -Не волнуйся, брат!,- попытался успокоить его Марио,- Не стоит бояться «Горгоны». Команда у них человек двадцать, не более. По бортам только две пушки, а арбалетов явно не хватает на всех. Я наблюдал за ними, когда сбежал с их корабля и прятался в порту. Я предлагаю дать бой, к тому же у нас все ровно нет другого выхода. Нам от них не уйти, наше судно больше и тяжелее, а у них хорошая система парусов – они быстрее нас.
    Александр посмотрел вдаль, на приближающийся корабль и отдал приказ:
    -Свистать всех наверх! Готовся к бою!
   ...Несколько часов подряд палили пушки и звенели стрелы. Судно пиратов было меньше, оно легче шло на маневры. В какой-то момент даже стало казаться, что все кончено – пираты взяли каравеллу на абордаж. На палубе разгорелась жестокая битва. Далматинские моряки дрались отчаянно, понимая, что в случае проигрыша пираты все ровно никого не оставят в
живых. И удача повернулась  в сторону славян. Часть пиратской команды была выброшена за борт, часть захвачена в плен во главе с их капитаном Луиджи Акульей Пастью. Содержимое пиратского трюма перекочевало на каравеллу, а «Горгону» пустили на дно.
    Несметные сокровища оказались на пиратском корабле. Горы золотых монет, шелка и драгоценные камни, необычного вида оружие тонкой ручной работы...
    Команда торопливо приводила в порядок палубу, борта и снасти поврежденные в бою. Особенно сильно пострадали паруса. Они были просто изодраны в клочья и болтались на реях безжизненными лоскутами, являя собою довольно жалкое зрелище.
    -Как же мы пойдем без парусов?,- сокрушался, оценив размеры бедствия, Александр.,- У нас ведь неф*, а не галера.** Где нам взять столько парусины, чтобы залатать все дыры?
    -Стоп! У меня идея!,- весело сказал Марио,- Наши трюмы полны пиратского шелка, он честно достался нам в бою и теперь послужит нам парусами!
*Неф – по венециански «nave», парусное судно из разряда круглых кораблей. Применялся для перевозки крупногабаритных грузов.
**Галера – длинное, узкое, оснащенное веслами судно, также имевшее паруса. При отсутствии ветра передвигалось с помощью гребцов.




                12
    На набережной Моло царило небывалое оживление. Все пришли посмотреть на необычный корабль, показавшийся на горизонте. Лучи полуденного солнца играли в его алых шелковых парусах, поймавших ветер на высоких мачтах. Зрелище было удивительное, корабль казался сказочным. К тому же прошел слушок, вроде бы с таможни, что на борту у этого судна немыслимые сокровища.
   Я стою в толпе на Моло и вместе со всеми вглядываюсь в даль. Яркие красные блики, будто языки пламени, почему-то тревожат душу, вселяя необьяснимое ожидание чего-то необыкновенного... Ожидание чуда...
   Я смотрю, как алые пятна на горизонте становятся все  ближе, приобретая очертания прекрасных парусов на мачтах гордой каравеллы.
   Вот она уже причалила к пристани и команда спускается по сходням на берег. И среди незнакомых мне лиц я вдруг замечаю... Сердце сжалось, а после чуть не вылетело птицей в небеса, а из груди вырался крик:
    -Марио!!!
    -Лючия!!!
    И весь мир вокруг просто перестал существовать! Все поплыло в каком-то тумане... Только он! Только он и я! Только мы!!!
    -Марио! Любимый, как я тебя ждала! Мне показалось, что прошла целая вечность! Целая жизнь! Я знала, что мы все ровно будем вместе...,- слезы мешали мне говорить. Мы стояли посреди набережной, прижавшись друг к другу, и хотелось остаться так навсегда, в обьятьях любимого... Разве что-то еще можно назвать словом СЧАСТЬЕ ?!


                *  *  *
НАЧАЛО XXI ВЕКА.

    -Signorina! Mi scusi! Lei fa cadere la fotografica.*
    Марина очнулась от своих мыслей и вдруг увидела прямо перед собой симпатичного молодого итальянца, который протягивал ей ее фотоаппарат. Видимо она уронила его, засмотревшись на волнующий вид морского заката.
    Марина заглянула в его глаза... Эти глаза... Черные, как морская пучина!!! В душе все перевернулось, мимо вихрем пронеслись века, она узнала...
    -Марио?
    -Si. Da dove Lei sa mio nome?...**
* Синьорина! Простите! Вы уронили фотоаппарат.
** Да. Откуда Вы знаете мое имя?