В сухом остатке я люблю

Все играют в свою игру, и я должна. А разобраться по сути - не должна я вовсе. Зачем скрывать истину за семью печатями и постоянно лукавить - я не понимаю. Чувствую, что погружаюсь все больше в облако фальши. Не хочу. Если можно тратить жизнь на прекрасное, зачем пускать энергию и эмоции в сточную канаву?! Впервые картина с дерьмом стала вопиюще натуралистичной. "Тьфу" - любила произносить я в шутку, на что мой приятель всегда говорил: "Хватит плеваться: ты же не верблюд!" Да, не знаю, может, и есть что верблюжье...
Вечером и в выходные особенно думается о нем. Прожужжала ему все уши: "Брось! Будь выше вшивых, никому не нужных формальностей и слезь с обид!"
Он забирался на них каждый раз верхом и мчался, а я гнала вдогонку. Не захотел услышать и не услышал. Хотя считал, что слезы - это сила. Не спорю. Но первые шаги важнее слез. Если они нужны шагающему, конечно. Чудак.
В метро, на удивление, все показались вчера одинаково серыми. Яркость ушла на время. До повторного "первого" снега. Скоро сам заскучаешь. Пока еще я рядом. Ты чувствуешь. Я знаю. Пока...
Ты не знал меня такой. Никакой не знал. Мое намерение стукнуть кулаком по столу мнется на пороге: зайти или не стоит. Зайди и вмажь наотмашь, чтобы неповадно было.
Вспоминаю все свои приключения. Их было так много. Все чего-то хотели. Тоже играли. А я правдой-маткой обрубала канаты. Кто-то уплыл, кто-то остался.
Ко мне тянутся - я замечаю. Я тоже тянусь. Только "мое-не мое" стало острее чувствоваться.
Сегодня наговорила ему с полкороба, а он засунул мне в рот виноградины. Когда долго не видимся, прорывается теплота. Я ему благодарна. В сухом остатке я люблю тех, кто был, есть и будет со мной. Я не могу не любить частички меня.
Накреативили на свою голову - теперь разгребать. Но это сладкий завал.
Машинально оглядываюсь у метро: вдруг ты возникнешь из ниоткуда. И не исчезнешь в никуда. Пока не забыла твой телефон. Чешущиеся руки и соблазны - прочь! У тебя другая жизнь. В ее матовом отблеске нет моих глаз. А я на тебя смотрела... Не оглядываясь.
Однажды друг привез ромашки с высокогорья. Алтая, по-моему. Я засушила и храню. Минуты, которые не забудутся. А желтый тюльпан высох и даже заплесневел. Восприняла как знак.
Он называл меня сумасшедшей. Все так и есть. Черно-белые полотна ярче цветных. Они лучше выражают суть. Мою. Сегодня или всегда? Задумалась. Вчера бы ответила однозначно. Но это вчера...