Г. Державин. Бог. Перевод с русского на русский

 
   Стихотворение Гаврилы Державина “Бог “(1784 г.) я  впервые 
прочитал очень давно: когда слово “Бог” ещё писалось  с маленькой буквы, а за большую  можно было попасть под статью о религиозной пропаганде. Исключением было  только начало предложения.
    Это стихотворение, написанное почти современным нам  языком,  сразу же стало одним из самых мною любимых и уважаемых произведений.
Но об это “почти” всякий раз спотыкались многие из моих друзей и знакомых. Как только дело доходило до строчек:

   “Несытым некаким летаю
    Всегда пареньем в высоты;
    Тебя душа моя быть чает,”
или
   “Ты есть! - природы чин вещает,”
или
   “Поставлен, мнится мне, в почтенной
    Средине естества я той,” и т. д.

моментально интерес читающего пропадал, в глазах появлялась
скука, а у меня начинали чесаться руки от желания исправить некоторые пассажи.
    Однако, нас в своё время учили, что исправление  чужих произведений(тем более -классиков)есть не что иное,
как покушение на убийство  этих произведений.И это правильно.
    Но гениальность стихотворения сводилось на нет словообразованиями, которые сейчас вызывают, в лучшем случае, улыбку.
    Но вот я прочитал письма Пушкина  и внутренние барьеры  исчезли. Почти.
    В письме Дельвигу хулиган Пушкин в 1825 году пишет о Державине: “Этот чудак не знал ни русской грамоты, ни духа русского языка, он не имел понятия ни о
слоге, ни о гармонии - ни даже о правилах стихосложения… Он не только не выдерживает оды, но не может выдержать и строфы… Читая его, кажется, читаешь дурной вольный перевод с какого-то чудесного пдлинника… Державин, со временем переведённый, изумит Европу, а мы из гордости народной  не скажем всего, что мы знаем о нём. У Державина дОлжно сохранить будет од восемь да несколько
отрывков, а прочие сжечь”.
    Чувствуется, что Пушкину очень хочется  «старика Державина»  переписать нАново.
    Так, может, ничего страшного не произойдёт, если и  я попробую его чуть-чуть подправить? Совсем немного?
    Вот, что из этого получилось.


                Бог               

О ты, в пространстве- бесконечный,
Живой в движеньи вещества,
В теченьи времени - извечный,
Без лиц, в трёх ликах божества!
Дух вездесущий и единый,
Кому нет места и причины,
Кого никто постичь не смог,
Кто всё собою наполняет,
Хранит, содржит, растворяет,
Кого мы называем: Бог.

Измерить океан глубокий,
Пересчитать лучи планет,
Наверно, мог бы ум высокий, -
Тебе ж числа и меры - нет!
И даже души просвещённых,
Твоим же светом порождённых,
Не могут знать путей твоих:
Лишь мысль к тебе взлететь дерзает,
Но тут же в свете исчезает,
Как в вечности прошедший миг.

Ты бытность хАоса глухую
Из бездны  вечности призвал,
И вечность ту - довековУю
В себе самом  обосновал:
Себя собою наполняя,
Собою из себя сияя,
Ты - свет, откуда свет истёк.
Создавший всё единым словом,
В твореньи простираясь новом,
Ты был, ты есть, ты будешь, Бог!

Ты цепь существ в себе вмещаешь,
Её содержишь и хранишь;
Конец с началом сопрягаешь
И смертью  жизнь благословишь.
Как искры сыпятся, струятся,
Так солнца от тебя родятся;
И как в морозный  день зимой
Пылинки инея сверкают,
Мерцают, крУжатся, сияют,
Так звёзды в безднах под тобой.

Светил зажжённых миллионы
В неизмеримости текут,
Твои они творя законы,
Лучи живительные льют.
Но огненные их лампады,
Кристаллов яростных громады,
Волн золотых кипящий сонм,
Или горящие эфиры,
И всё  светящееся в мире -
Перед тобой - как ночь пред днём.

Как капля, в пенистом прибое
Перед тобою всё и вся,
Так что же мир открытый мною?
И что перед тобою я?
В воздушном океане сонном,
Миров умножив миллионы
На сто других миров, - и то,
Когда дерзну сравнить с тобою,
Всё будет точкою одною;
А я перед тобой - ничто.

Ничто! - Но ты во мне сияешь
Величием своих щедрот;
Во мне себя отображаешь,
Как солнце в малой капле вод.
Ничто! - Но жизнь я ощущаю,
Когда душой к тебе взлетаю
И не пугаюсь высоты;
Тебя познать душа желает,
Вникает, мыслит, рассуждает:
Я есть - так значит есть и ты!

Ты есть! - природа возвещает,
Стучит моё мне сердце то,
Меня мой разум убеждает,
Ты есть - и я уж не ничто!
Частица целой я вселенной,
Поставлен, думаю, в почтенной
Я в середине жизни той,
Где кончив тварей бессловесных,
Ты духов стал творить небесных,
Всю цепь существ связавши мной.

Я связь миров, повсюду сущих,
Предел живого вещества;
Я средоточие живущих,
Черта начала божества;
Я телом в прахе истлеваю,
Умом громами управляю,
Я царь - я раб - я червь - я Бог!
Но даже будь я столь уместен,
Происхождением - безвестен;
А сам возникнуть я-не мог.

Твое созданье я, создатель!
Твоей премудрости я тварь,
Источник жизни, благ податель,
Душа души моей и царь!
Высокой правде нужно было,
Чтоб через смерть переходило
Души бессмертной бытиё;
Чтоб дух мой в смертность облачился
И  через смерть я возвратился,
Отец! - в бессмертие твоё.

Незримый и непостижимный!
Я знаю, что в душе моей
Воображение бессильно
И тени начертать твоей;
Но если славословить должно,
То слабым смертным невозможно
Тебя ничем иным почтить,
Как им к тебе лишь возвышаться,
В безмерной разности теряться
И благодарно слезы лить.