личный музей

   Принесенная почтальоном первая пенсия вызвала у господина Боберса сильные чувства. Он получил ее утром, перед тем как отправиться на работу. Закрыв входную дверь, дрожащими руками перебрал несколько жалких купюр, и неожиданно слеза затуманила взор. Господин Боберс поднял лицо к грязному потолку, ожидая, пока высохнет густоватая влага между век, так и не капнувшая с ресниц.

   "Вот и конец" - думал он патетически, прибавляя к этой мысли печальные фразы типа: "Как быстро все кончилось" или: "Жизнь - сплошной обман".

   Весь день после этого господин Боберс пребывал в редакции издательства школьной литературы в состоянии прострации и вместо того, чтобы помогать ответственному секретарю редактировать для печати свою методичку, одеревенело сидел напротив, приоткрыв рот. Шелудивый секретарь, поглядывая на него, недовольно думал: "Из ума выжил старикашка", хотя господину Боберсу едва исполнилось шестьдесят и выглядел он молодцом, этаким плотным пузатеньким мужичком со всклокоченной бородкой и в пенсне.

   Вечером он вернулся в свою холостяцкую квартиру, заставленную всякой рухлядью: старыми диванами, ветхими книжными шкафами, двумя компьютерными столиками с остатками еды на обоих. Перекусил и начал действовать.

   Для начала очистил от пыльных книжек три самые торжественные полки в книжном шкафу, протер их влажной губкой, подождал, пока высохнут. Потом на средней полке выставил ровным рядком все свои напечатанные книги, бесценные учебники биологии от шестого до одиннадцатого класса, всего числом девять изданий.

   Полюбовался на них с гордостью, уверяя себя, что в них изложена необыкновенно оригинальная методика обучения юных недорослей: остроумная, написанная живым и понятным языком. И что вскоре его школьный курс победит всех конкурентов и завоюет признание по всей стране и даже повсюду в мире, хотя так же он думал и пятнадцать, и двадцать лет назад.

   Слева он расположил учебники средней толщины для старших классов, справа - потоньше, для младших, а к ним привалил еще кучку дидактических брошюрок и методичек для учителей, написанных так же живо и оригинально.

   Но на мемориальной полке оставалось еще довольно много места, и господин Боберс прислонил к ее задней стенке два компакт-диска с туристическими песнями собственного сочинения и собственным исполнением под гитару. Это было его увлечение, которое прошло с ним через всю жизнь: турпоходы, поездки, костры. Это было с ним до тех пор, ппока у него не отросло пузо, не развилось плоскостопие, а у друзей и подруг не завелись внуки и они стали предпочитать отдых на дачах.

   По центру полки, венчающий его жизненный путь, он расположил новую остекленную рамку для фотографий и стал прикидывать, какую фотографию в нее вставить.

   Три дня ушло на решение этого вопроса. Господин Боберс не спеша ходил по комнате, поглядывая на свою полку, курил, раздумывал. Перебирал фотографии в папках и альбомах. Иногда подолгу стоял у окна, погруженный в воспоминания.

   Потом все же решился. Вынул из альбома одну старую фотографию, где он, без бороды и очков, серьезный и самоуверенный тридцатипятилетний мужчина, только что получил докторскую степень, стоит возле цветущей клумбы на фоне памятника Ломоносову и видно, что на улице весна, май месяц.

   Засунув в рамку эту, самую любимую, фотографию, господин Боберс установил ее вполоборота на отведенное ей место. Поставил возле нее крохотную китайскую вазочку с искусственными цветами и закрыл свою полку стеклянными дверцами так, чтобы каждый вошедший мог сразу рассмотреть, что там внутри.