Письма

    Как-то ночью, а я всегда засиживаюсь до глубокой ночи, в мою дверь постучали. Потом раздался звонок. Я с удивлением взглянул на часы: два пятнадцать. Поздновато для гостей – кто бы это мог быть?  Иду к двери, открываю…   Мой давний знакомый. Стоит, слегка покачиваясь и явно смущаясь от этого.
- Прости, знаю, ты поздно ложишься спать. Мне нужен собеседник. Очень! Можно войду?
И протягивает мне вместительного вида пакет. В нём  слышу: звяк!
- Привет Егор! Похоже, разговор обещает быть долгим?! И что за драма?
- Ни какой драмы! Дела прошлые… Принес тебе письма, когда-то мной написанные. Принес тебе их как сюжетную линию. Может быть, появятся новые Ромео и Джульетта?
- Я и не знал, Егор, что ты писал мне письма… Кто Ромео, кто Джульетта?
- Смейся, смейся… Ты, ведь, прекрасно понимаешь, о чём я  говорю! Письма эти я писал для Снежаны. Всего несколько писем – потом перестал. Зачем доставать человека?! Тем более любимого человечка. Ладно, отдавай пакет.
Егор вошёл в квартиру. Взял у меня пакет и проследовал на кухню. Я за ним, при-слонился к дверному косяку и наблюдаю как «рог изобилия» в виде пластикового пакета насыщает мой стол.
- На, держи, - и протягивает мне листки бумаги.- Надеюсь, почерк разберешь – он далеко не самый худший из виданных мной. Если хочешь, можешь почитать пока, а я здесь сам всё приготовлю. Сядем где, здесь?
- Нет, в комнате. Действительно, пойду посмотрю чем ты меня решил порадовать.
Я ушёл в комнату, поудобнее откинувшись в кресле, принялся за чтение:

Письмо первое

«Здравствуй Моя Милая!               
Прошло много дней и месяцев... Я не забыл о тебе. Я не смог забыть... Я вспоминал. Я вспоминал и первые случайные встречи с тобой, и первые не случайные соприкоснове-ния глаз, душ и, хочется верить, сердец.
Задолго до нашей встречи я жил как романтик и повеса. Рисуя себе прекрасное бу-дущее, для которого не сделал ни чего. Но я жил в дружной атмосфере близких мне лю-дей. И потому чувствовал себя комфортно. Но друзья разъезжались. Текли события. Я  влюблялся, расставался и снова…. Я вдыхал жизнь, и муза порхала на своих полупро-зрачных крылышках рядом. В жизни гладко не бывает, не было гладко и  у меня. Но три сестры были всегда рядом – Вера, Надежда, Любовь. И я в полной мере верил, надеялся и любил. В одну из попыток уехать из города в иные края, я привез с собой девушку значи-тельно младше себя. Я был очарован легкостью её характера и её способностью улыбкой, шуткой отгонять сомнения и тревоги.  Но её юность рисовала ей мир иной, чем тот, где она оказалась. Я ездил в другой город. Мои ежемесячные отъезды, длительностью больше недели, стали сказываться. И в один приезд, состоявшийся на день раньше, чем было спланировано, и я увидел дома то, чего точно не хотел видеть…. Расставанье не было слишком долгим.  Я страдал. Творчество спасало, и я быстро отходил. Знакомства… Зна-комства… Знакомство с девушкой, мамой моего будущего ребёнка дало надежды, не оп-равдавшиеся в дальнейшем. Вздорность многих событий отбила желание, и рисовать, и писать.  Муза покинула меня. Я столкнулся с характером и образом мыслей противопо-ложным мне. Мы расстались, но скоро раздаётся звонок, и я узнаю о ...  Мы стали жить вместе, и через некоторое время родился сын. Ей было тяжело со мной, мне с ней. Я ста-рался быть полезным и делал всё, что мог.  Шло время и мнительность, и подозритель-ность её характера стала сказываться. Ребёнок  стал заложником наших отношений. И в бурных эмоциях было принято решение расстаться. Мне нужно было уйти. Друзья разъе-хались по другим городам, потянуло «на историческую родину», и я почувствовал, что в этом городе я один. Чужой или отчуждённый. Я почувствовал, что почва уходит из-под ног.  Живя в семье, я тратил всё, что мог заработать, на  благо дома, и ушёл без денег и возможности снять жильё.  Начало августа я - на заводе, у себя в кабинете, мучим и оби-дами и жарой. Прошли полгода стойкой гордости и  бомжово-заводской жизни. Но время шло. Приходит Новый год! Проходит ещё два месяца. И  Судьба обращает моё внимание на девушку, выразительную «стрекозку», с очаровательной улыбкой и искристым взгля-дом. Это казалось взаимно…  Конечно, это была ты. События развивались стремительно, и я не мог оценить их в полной мере.  Совместная жизнь была комфортной – приходя до-мой,  я видел дорогого моему сердцу человека.  Ощущение гармонии и блаженства по не-многую стали возвращаться. Но я не мог ещё оценить всей значимости событий. Мне го-ворили: ты посветлел, горят глаза, у тебя есть любимая женщина... Я вслушивался и не понимал. Мне было хорошо, а внешних изменений я не замечал.  В моей жизни стало два дорогих мне человека, это мой сын и ты.
До сих пор не могу понять, что же произошло – злая ли ирония проведения или рука мудрой женщины, пекущейся о твоей благости. Даже расставаться нужно прекрасно и достойно того чувства, что посетило одного из нас. Почему за свои ошибки мы заставляем платить других?! И если ты ошиблась. И выбор твой оказался неверен… то…  Но - резать по живому! С твоим уходом начался кошмар.  С мыслью о тебе я проводил день.  Долгими, бессонными ночами мои думы были рядом с тобой.  Пробуждение встречало меня мыслью о тебе…
Я не мог работать, я не мог общаться. Меня все начали раздражать. Я стал ссориться на работе. И если до этого я сомневался в необходимости своего перевода на новое место работы, то здесь я решил сбежать подальше от всего этого. Но удручающий пейзаж пред-приятия и не возможность тебя видеть раздавили меня окончательно. Ты была жестоко-неприступной, и объясняться не хотела. Я больше не мог  ни чем заниматься, я чувство-вал, что всё вокруг разваливается, и чем-то  должно закончиться. И событие произошло.  Я был выброшен на периферию  вращающегося круга, где центробежные силы стреми-лись сбросить  меня в не бытие.  И они сбрасывали...
Я понимал, что люблю тебя.  И, несмотря на время, не смогу забыть о тебе и на день. Но я счастлив, что ты у меня была. Я счастлив, что, не смотря на всю эту муку, ты была прекрасным и светлым лучиком моей жизни. О, знала б ты, как я хотел тебя увидеть. Как хотелось с тобой пройтись по улицам города, дыша полной грудью, а не мчаться одному, будто убегая от себя и всех счастливых, гуляющих по улицам города.  Я ходил туда,  где мы были вдвоём. Спускаясь по бетонным ступеням к морю, я вспоминал, как мы бегали взявшись  за руки. 
Конечно, я хотел придти и увидеть тебя.  Меня неудержимо тянуло к тебе. Но я не хотел создавать тебе проблемы.  Я тебя люблю, помню...»




Письмо второе

«Здравствуй Моя Милая!
Что я могу желать, когда прошло столько времени?!  Отдушины. Не хочу, чтоб моя душа настаивалась на обиде. Не хочу привкуса горечи.  Хочу прощения за свои ошибки.  Хочу прощения за ошибки твои. Хочу сладкого привкуса и жёлто-оранжево-окрашенного мира, как в детстве.  Хочу улыбаться миру, а не смотреть хмуро и подозрительно, вына-шивая бремя ошибок и обид. Хочу отдушины! Переписка – отдушина, где даже письмо пятнадцатилетний девочки было бы интересно новым-забытым взглядом на мир, как и письмо столетней старушки – мудростью и холодным, чуть усталым  взором. 
Устаешь от рутины, где умность и глупость скрываются за отработанными дейст-виями и где ты интересен как набор неких социальных качеств. Вот отдушины и хотелось бы...
Всё пытаюсь поймать жар-птицу за хвост, но не давно понял: это я зря – надо бы ку-рицу несущую золотые яйца ловить, а не бегать  по дремучим лесам собственной фанта-зии. Этакий современный Емеля… И сразу: ау, где-е-е  ты-ы-ы, счастье моё... пытаюсь в размышлениях доказать, что единственная цель нашего бытия, это – любовь. Любовь и все прекрасные всплески души, как искорки озаряют бездны космического хаоса, и только они равны свету звёзд, и только они видны ЕМУ и ценимы им. Все остальное – школа по всем правилам, наверное, есть и второгодники! Суета отвлекает от главного… но так не совершенно общество…
Счастлив тот, кто способен испытать это чувство… Дар любить может быть – нака-занием.  Как быть с безответной любовью?  Миром правит гармония, и любовь лишь грань её.  Одна из….    У меня: каждое сегодня, похоже на вчера. На столько похоже, что хочется делать глупости, чтоб чувствовать жизнь. Я максималист (до сих пор) и прощать мне сложно. И по тому:  ты меня не любишь, ты меня не ценишь… (шутка!).  Я влюбчив, наверное, потому, что «ВЕСЫ».  О них  говорят: ужасны!  Не знаю, на себя сложно смот-реть со стороны, да ещё и трезвыми глазами (шучу! товарищи считают меня трезвенни-ком, но я иногда позволяю, особенно когда скверно на душе и видеть ни кого не хочется), без ошибок жизнь скучна и на жизнь не похожа, нечто вроде спланированного ме-ханизма, где всё известно наперёд. А жизнь без любви от жизни озарённой любовью, так же отличается, как чёрно-белое кино от цветного.  Жизнь без любви похожа на прекрасно сервированный стол, но лишенный  запаха и вкуса...
Как должно быть прекрасно подъезжать к дому, сверкающему тысячами огней, где праздник и веселье, и самое главное – ждут! Последнее время праздники навивают уны-ние...  На днях приехала свекровь моей сестры, ездила туда на день рождения внука, и мои – НИ СТРОЧКИ, НИ СЛОВА. И только слова мамы:  скоро я приеду и всё сама расскажу. А если завтра мой день последний?! Мне нужно сейчас СЛОВО! Ты пишешь: почему нужно требовать внимания и оценки к своим творениям?! Представь: весь мир вымер и твои произведения ни кому не нужны. Всего хочется  сейчас и сегодня… Опускаются руки. Кому тогда в пустом мире нужен ты?! Себе? Зачем?! И если ты не понят – это катастрофа! Если  даже близким твоим это чуждо, то ни какие дифирамбы не спасут тебя  от саморазрушения. Пустота вокруг… пустота и внутри. Наше отношение к себе зависит от того, как мы относимся к окружающей среде или социуму. Я не знаю насколько интересно то, что я пишу тебе, но могу сказать: у меня катастрофа, и ещё недавно я бы ... Я бы -  жил, дыша полной грудью. Я начал уставать от чёрствости близких, от мелочности, жадности и трусливости людей, с которыми сводит меня зачем-то судьба...  Все желают праздника жизни, но не все умеют его делать другим или только и ждут, когда сделают  им  этот праздник.  Все желают быть гостями, без обязательств и необходимости».




Письмо третье

«Здравствуй Моя Милая!
И сразу хочу поспорить с тобой! Совершенно не согласен с тем, о чем ты пишешь!
ПЕРВОЕ: то право выбора, которое дано человеку, определяется узкой величиной, величиной коридора с несколькими комнатами слева-справа и по одной в начале и конце. Вошёл? Ну и иди, а в какие двери заходить выбирай сам, и наслаждайся свободой выбора. Но, видишь, в конце коридора дверь?! её не минуешь, даже если я дам тебе Вечность. На-ше право (да и то условное!) лишь в выборе роли, костюма, да сдвигать шкалу хорошести и плохости в ту или иную сторону.
ВТОРОЕ: Ты говоришь, что во мне есть нечто дьявольское, демоническое, но… Дья-вол и Демон далеко не одно и тоже…. Демон не обладает властью Дьявола, но обладает большей величиной свободы, чем человек. И если Бог и Дьявол одно и тоже, и лишь раз-ные проявления свойств Вселенского Разума, то Демоны и Ангелы – члены божественной свиты. Если Ангелы правильны и богопослушны, то Демоны – бунтари. И не более. Но... Демон сущность, а не порождение жалкой человеческой фантазии. И об этом можно говорить долго, да надо ли... Что касается меня, моего демонизма, так это – ощущение, что тебя знающего СВОБОДУ, запихнули, как джина в бутылку, в человеческое тело, лишив предварительно и силы былой и возможности воздействий... Подрезали крылья... Но разум помнит, как во Вселенной гибли планеты и взрывались звёзды, твой разум помнит, сколько раз он был свидетелем гибели цивилизаций и также помнит, что ему было мало места в тех просторах, что зовутся Вселенной! Он помнит, что он грыз ту темницу, и за это оказался в ещё более ужасной и мелкой. И утешение лишь одно - человеческий век недолог. Но задача не просто отсидеться! Задача испытать, и насладиться тем, чего был лишён: чувств - соучастие в боли и радости, любви... То, чем интересен человек Богу и чего лишён Демон в своей реальности. Демон в человеческой плоти упивается любовью, как наркотиком, он знает: больше этого не будет. Он впадает в истерики от переполняющих его чувств, и мечется он в них – от одной крайности к другой.
ТРЕТЬЕ: Поэзия и живопись, плоды их, не психотерапия своей самости! А тонкие вибрации преображающие мир человека и человека в нём. Это та,  малость, творца, кото-рую нам дали. Стихи могут нести разрушительную и созидательную силу, для психики человека и как следствие, через человека,  и для его мира. Вселенский Разум, как шахма-тист, играющий сам собой, где побеждает Бог - белыми, где побеждает Дьявол – чёрными. А человек – фигура, наречённая на ту или иную роль в пределах игры, её правил и поля.
Я может не Демон (ещё!), но человек, почувствовавший, что там, за стеной другой мир и этот мир он, человек, каким-то чутьём знает, или всё же помнит?!
И ЧЕТВЁРТОЕ: Религии одно, люди достигшие просветления – другое. К тому же, слово изречённое есть ложь, а потому и не могло быть правильно воспринято внимающей толпой, или даже учениками.  И тем более морем людей, которое дико и необразованно (я имею виду образование души, хотя и обычное университетское образование сейчас нельзя считать образованием, так как во всём появилось что-то механическое, бездуховное) и к тому же начало забывать голос мира, в котором живёт. И если я не прав то, что останется после взрыва сверхновой от мира людей, если не те искорки, о которых говорил я. Сладко Ваше неведение. Мне жаль, что мой глас похож на глас вопиющего в пустыне. Религия инструмент управления толпой, разросшимся человека-морем, а бог должен быть в сердце… Всё лишь хвост жар-птицы. А птица где? Ты не тороплив в своем мудром величии, а она летает… и быстро».




Письмо четвертое

«Здравствуй Моя Милая!
Думаю, что многие с тобой согласятся, но… знаешь: «Рождённый ползать, летать не может!». И это не оскорбление, это правда жизни! Не всем нужны небо и звёзды…. Ро-мантиков и мечтателей всегда называли чудаками! Найдётся уйма доводов в пользу: «не-обходимо работать и копить, работать и копить…». Нищета духа и звон монет в кармане! Богатство души и дыра в кармане! Ирония жизни. Каждому своё… Со смутьянами, во все времена поступали одинаково: кололи, рубили, четвертовали, вешали, жгли… Дабы не баламутили честной народ, не мешали жить ему «как завещали предки»… Какие предки?! Обезьяны, что ли? Или средневековые безумцы, поборники чистоты своих рядов и  рас-тлеватели душ своих собственных, и народа…

Каждый выбирает свой путь и свои ценности. Одни накопив духовный опыт, «обка-тав» душу, в лучшем смысле этого слова,  уходят в иные миры свободными от заблужде-ний. Другие идут по жизни, держась и опираясь на трость или посох, и гордясь его отдел-кой, крепостью…   И ты не права – я не считаю кого-то лучше или хуже! Каждому своя роль и свобода… в пределах роли, но одни забывают, что они не те, кого играют, другие же осознают….

Ты хочешь жить легко -  не обремененной социальными проблемами, с уверенно-стью,  что у твоего супруга приличный счёт в банке?! Но за всё нужно платить. Особенно там, где деньги главный стимул «развития»! Это не предмет спора – это предмет выбора. Это роль добровольно возлагаемая, но потом «это» станет частью тебя и будет диктовать свои правила. Твоё право выбрать куда идти, но не твоё право диктовать свои условия выбранной дороге. Повернуть обратно? Но так жизнь пройдёт в метаньях, и время будет упущено. Не ошибиться нужно в выборе, а потом уже только следовать…»


- Вижу, ты их уже осилил. Что скажешь?
- Егор, ты хочешь услышать дифирамбы в свою честь? Их не будет. Но было инте-ресно. А где вторая часть диалога? Здесь же только твои.
- Её письма коротки и сугубо личны. Даже где-то резковаты. Вообще-то я удивлён тому, что она мне отвечала. Так что они тебе не к чему. Можно считать, и это совершенно верно, что писал я их себе. И, кстати, а  тебе не приходилось слышать: скупость – порок, а скупость на слова - особенно!?
- Нет! Наверное это твоё изречение…  И где теперь твоя возлюбленная? Вышла за-муж?
- Да, ты угадал! Вышла замуж и уехала. Но у неё что-то не сложилось и, насколько я знаю, они развелись…

Время шло, за беседой пустели рюмки, и убывал живительный нектар в бутылке. Вспоминали друзей, вспоминали подруг… За окнами стало светлей чем в квартире, мир врывался в распах окна какофонией утра. Егор вызвал такси. Стал собираться.
- Егор, прости, а что у вас случилось, со Снежаной? Из-за чего расстались?
Егор уже собравшийся выходить, замер у раскрытой двери.
-  Знаешь, я много думал об этом и решил:  у нас  «случились  советы мамы и под-руг»… Забавно, но часто неудачники в собственной жизни советуют другим, как жить и что делать. Тем самым, что, на мой взгляд, совсем не странно, приводят к тому же резуль-тату. Что-то вроде программирования на неудачу. Подобное порождает подобное! Стали бы мы, учится вождению у плохого водителя? Вот то-то!

Егор вышел, захлопнув дверь передо мной. Я постоял, глядя на дверь, хлопнувшую перед моим носом, развернулся и пошёл спать. Решив, что подумаю о словах  Егора, ко-гда проснусь.