Черно-Белый Мир

Пролог
Почему есть такие люди, которые скрывают свое истинное лицо? Под маской доброты и порядочности, они в тайне лелеют свои коростные мечты и желания. Прежде чем взяться за какое-нибудь дело, они сперва взвешивают все, то, что может принести прибыль и то, что требует расходов, стремясь получить максимальную выгоду для себя, они не останавливаются ни перед чем. Для них нет таких понятий, как милосердие и порядочность, доброта и сострадание.
        С самого своего рождения я был окружен заботой и лаской. Для матери я был единственным сыном, а для отца – наследником. Я получил превосходное образование, как и требовало того мое дворянское происхождение. С юного возраста я обучался верховой езде, умению обращаться с оружием, а вместе с тем одни из лучших преподавателей давали мне знания из таких наук, как математика, история, философия.…Вплоть до своих 17 лет я не чувствовал ни лишений, ни ограничений, естественно кроме тех, которые бесчестили меня. Хоть я и рос избалованным, но отец прилагал все усилия, чтобы вырастить из меня истинного дворянина – храброго, смелого, благородного, с чистой душой и незапятнанной честью. Больше всего на свете он боялся опозорить свое имя, покрыть мраком позора наш род и даже не видел действительно надвигающийся катастрофы – разорения. Отец ни когда не следил за своими финансовыми делами, доверяя во всем своему управляющему, к несчастью, он скончался по неизвестной причине, было ли это смерть из-за старости или из-за болезни так ни кто и не узнал, но факт остался фактом, он умер, отдав всю свою жизнь служению моему деду, а за тем отцу. Новый нанятый управляющий был не чист на руку, прокручивал аферы нашим состоянием, при этом твердя отцу, что получим колоссальную прибыль. А мне подростку не было дело до их дел, я жил в свое удовольствие, растрачивая деньги на любые глупости. А в один ужасный день деньги пропали вместе с управляющим. И в довершение оказалось, что мы потеряли все свои земли, вместе с родовым замком. Нам предъявили бумаги, где было сказано, что все наше состояние продано за бесценок, везде на них стояли подписи отца и печать с родовым гербом, не известно мне какими путями управляющих заставил, уговорил их поставить, отец ничего мне по этому поводу не сказал. Нам дали неделю на то, что бы мы собрали свои вещи, которые еще остались нашими, и съехали. Я с облегчением подумал, что моя мать не видит этого нашего падения: она умерла за 2 года до этого, но я видел, как страдал отец, по дням не выходя из своей комнаты, а я не решался даже зайти к нему, чувствуя некоторую вину за собой. Через 5 дней мы нашли отца мертвого: он выпил яд, который всегда носил собой. Для меня это был сильный удар: я всегда считал отца сильным, готовым к любым испытанием, но с этим он не справился. Он даже не оставил мне записки, в которой бы простился со мной, как будто еще рассчитывал встретиться.


Глава 1

Я сидел в трактире, грязном и вонючем, каких было в городе как грибов после дождя, выпивая стакан за стаканом под стать трактиру вино: невкусное, кислое. На улице шел мелкий противный осенний дождь, хотя сейчас и была ранняя весна. Я изрядно намок, пока добирался до трактира, черт меня дернул идти сюда по такой погоде, но мне очень хотелось встретиться со своим товарищем, который назначил мне здесь встречу. Он обещал меня познакомить с одним человеком, который мог бы мне подыскать подходящее для меня место, до этого я давал уроки верховой езды, а заодно немного фехтования одному дворянскому сыночку. Его отец был не сильно богат, поэтому взял меня за умеренную плату и без рекомендаций, но, разбогатев, решил взять других учителей, по его мнению, более квалифицированных, с отличными рекомендациями. Теперь я сидел без работы и пропивал оставшиеся деньги, но меня это мало волновало, так как мне обещали в скором времени хорошую работу, с высоким доходом. Вернее это дело было еще не до конца решено, меня только обещали познакомить с личностью, которая сможет мне в этом помочь. Но я не сомневался в успехе, во-первых, меня знакомил мой старый славный друг, а во-вторых, я уповал на свою природную красоту и умению понравиться людям. Стоит сказать пару слов об этом друге: звать его Джеймс Терри, с ним мы были знакомы еще до того, как разорилась моя семья, в то время мы часто вместе ездили верхом, охотились, ухаживали вдвоем за одной барышней, стремясь в галантности превзойти друг другу и понравиться ей. Хотя я и не чувствовал, в отличие от Джеймса, сердечной привязанности к этой девушке, но природное стремление во всем быть первым заставляла меня прилаживать все усилия, что бы ее выбор пал на меня, хотя я не собирался делать ей каких-либо предложений. Я, как и Джеймс, заметил, что добился хороших результатов, девушка была со мной более мила и приветлива, чем с моим другом, а я тщеславный эгоист радовался, что и здесь впереди, не замечая как страдал Джеймс. Но я стал бедняком, у меня осталось одно только имя, да и то которое все стремились забыть. А Джеймс женился на той девушке и очень счастлив. По прошествии нескольких лет я понял как был жесток с ним, заставляя мучатся и страдать, а ведь он единственны человек, который не бросил меня, стараясь забыть, как некоторые остальные мои друзья, которые развлекались вместе со мной за мой же счет, они пропали, когда я не смог платить за них. Для меня это был удар равносильный смерти отца, когда то я думал, что у нас крепкая мужская дружба, думал что мы никогда не оставим друг друга в беде, вместе мечтали когда-нибудь пойти воевать, прославляя свои имена и нашу страну. У меня слезы на глазах выступают, когда я вспоминаю наши юношеские клятвы, защищать государство и короля, быть верными друг другу до самой смерти, но как оказалось иногда нищета равносильна смерти. Иногда я их встречаю, но они отворачивают лица или не обращают внимания, делая вид, что не знают меня. Хотя в этом и есть доля правды, став бедным, я стал другим человеком. И только для Джеймса я тот же милый парнишка, его друг детства, он не забыл меня, помогал мне искать более менее достойную для меня работу, поддержал меня, утешил, дал кров, когда мне не было куда идти. Я его полюбил как брата, он славный, добрый, чистосердечный человек, как и его родители, которые заменили мне моих, когда они умерли, я их оплакивал вместе с Джеймсом как своих.

Растянувшись на стуле, я протянул свои замершие ноги поближе к камину, где горел огонь. Мои уже старые, потрепанные ботинки, которые я снял, поставил тоже поближе, что бы они хоть немного подсохли. Вот таким, сидящим в блаженстве и с горечью вспоминающим свою жизнь, меня увидел, только что зашедший в трактир Джеймс Терри.

- Чего это ты загрустил? – было первое, что мне он сказал. Я всегда удивлялся его способностям видеть мое настроение, хотя всегда считал, что по моему невозмутимому лицу трудно узнать мои мысли.

- Я же сказал, что найдем тебе работенку, - продолжал Джеймс, - а я на ветер слов не кидаю, ты ведь это знаешь!

Я слабо улыбнулся: настроение то мое он угадывает, но не саму причину. И опять он ошибся, приняв эту мимолетную улыбку за действие, которое привели на меня его слова о работе.

- Вот, совсем другое дело! Кстати, позволь представить этих двух господ!

Только сейчас я заметил двух человек примерно одного роста за спиной моего друга. Это единственное, что их объединяло, ну и еще красота и свежесть их лиц. В остальном они были не похожи: один блондин с голубыми глазами, а второй яркий брюнет с карими чуть ли не черными глазами. Сейчас я понял, что значит утонуть в глазах: эти черные глаза так и манили в их глубь, они казались бесконечно глубокими и опасными, но в то же время убаюкивающими и кажущиеся безопасными, а у блондина глаза, казалось, излучали радость и свет, но были какие то колкие, пронизывающие насквозь. Под его взглядом мне было не по себе, казалось, что он своим взглядом выворачивает душу на изнанку, что бы лучше посмотреть, что там происходит у тебя в душе. Я сразу же почувствовал симпатию к брюнету, а блондина невзлюбил: он так пристально на меня смотрел, что я подумал: не были ли мы с ним знакомы в моей прошлой жизни. Мне бы очень не хотелось, что бы меня видели в таком положении те, кто знал меня раньше.

- Это месье Карл Диптрих, – прервал мои размышления Терри, указывая на блондина – он родом из Германии.

Блондин сухо улыбнулся, слегка наклонился и добавил:

- Вернее из Саксонии, ну это не важно, а важно то, для чего мы сюда пожаловали! – он осмотрелся, и от отвращения его передернуло. – Если помягче сказать, в это убогое заведение с падшими людьми, их манерами ужасного поведения и беспробудного пьянства, разврата и жажды наживы. Хотя в каждом убогом и жалком человеке можно было, когда то найти человеческое чувство, но оно погибло от выпитого алкоголя, превращающих людей в скотов, от всех их ужасных поступков и мыслях, от фатализма и желания ничего не менять в своей жизни.

- Начал уже! – вмешался брюнет – А по мне здесь довольно мило, не совсем конечно чисто, но это не главное, а самое главное в трактире вино, чем вино в трактире лучше, тем трактир прекраснее. Ну, конечно еще количество выпитого этого самого вина – и он громко засмеялся, а через секунду серьезно продолжил  – и про людей ты не прав: не их вина, что они не достаточно богаты для того, что бы попивать то вино, которое они хотели бы, я уже промолчу про то, которое пьешь ты. Каждый хотел бы изменить свою жизнь: сделать ярче и богаче, они не только этого желают, но и пытаются сделать это, но мир богатых людей не пускает к себе человека бывшего бедным, зато бедность с удовольствием берет к себе в «рабы» бывшего богача. Вот такие дела: бедный не станет истинно богатым, хоть и будет у него очень-очень много денег, зато богач легко познает счастье быть нищим.

- Как это бедный, имея колоссальные деньги, не может бы богатым? – удивился я.

- Конечно он будет богатым, в прямом смысле слова, - получил я ответ, - но истинным богачом он не сможет быть.

- Не можете объяснить доступнее? – попросил я, все равно ни чего не поняв.

Мне ответил блондин-Карл:

- Он вечно как скажет, что сразу понять трудно. Я тебе объясню: просто он имеет ввиду не сам факт богатства, а быть богачом значит иметь характер богача: унижать нижестоящих, презирать бедных, плевать в нищих, избивать их палками, травить собаками и так далее, чего только не придумывают, что бы издеваться над людьми. Но не один бывший бедняк, познавший все это, но став со временем человеком с достатком, не сделает этого: он даст денег нуждающемуся, а не тумаков. То есть он не будет истинным богачом без совесть и какой либо жалости, а человеком сострадающим такому же бедному человеку, каким был и он когда то. Вот и все! Так что теперь «богатым» как раньше ты уже не станешь! – и он слега прищурился и улыбнулся, блеснув белыми зубами.

- Не каркай! – встрял брюнет – А меня так еще и не представили! Чарльз Верингтон к вашим услугам, сэр. – И он галантно поклонился.

Я немного опешил, так как они вдвоем все еще стояли, а я даже не соизволил им предложить присесть, хоть сам сидел вместе с нецеремонным Джеймсам.

- О, прошу вас садитесь! – предложил я, - Извините, что раньше не предложил, мне уже кажется, что вместе с деньгами я постепенно теряю свое галантное воспитание. Хотя впрочем, зачем оно бедняку, только чтоб посмешить людей…

- Нам оно нужно! – Карл присел на ближайший стул – или вернее нашему общему делу, в котором непосредственное участие, как мы хотим, примете и вы. Кстати, Джеймс, мы хотим вас тоже пригласить к нашему взаимному сотрудничеству!

У Джеймса стакан с вином замер в руке на пол пути ко рту.

- Не понял! А мне то зачем? У меня нет проблем с финансами и даже если возникнут я не такой принципиальный, как Гарольд. – он кивнул головой в мою сторону – Я всегда найду как заработать, пренебрегая даже совестью и честью, если это необходимо.

Блондин - Карл едва уловимо улыбнулся, а Чарльз же покачал головой и сказал:

- Давайте сначала расскажу, чем мы занимаемся…

Но его перебил его товарищ, громко крикнув:

- Эй, грязный трактирщик, вина нам самого хорошего и дорогого!

Толстый трактирщик с довольной мордой ответил, что скоро принесет, как только найдет в подвале специально припасенное вино с выдержкой более 50 лет специально для таких важных посетителей и мигом скрылся.

- Боюсь, это вино 50 лет здесь пролежало, потому что все его боялись отравиться им. – Поделился своей тревогой Карл, - если оно мне не понравится, я вылью ему в рот все его 50-летние запасы, пока он не захлебнется.

Через минут пять принесли вино, к удивлению Карла, оно было достаточно хорошее, хоть и явно не 50-летней выдержки.

- Карл? Ты мне теперь позволишь говорить? – попросил Чарльз.

- Конечно, конечно! Я тебе не мешаю уже. – Карл мелкими глотками попивал вино. Мне оно тоже понравилось. А вот Джеймс отказался, мотивируя тем, что ему достанется от Лили, так зовут его жену. Чарльз тоже отказался.

- Так вот мы хотим предложить вам очень достойное и благородное занятие: помогать людям. Не просто людям, а детям. Не просто детям, а детям благородного происхождения, но рожденных вне брака. Мы с Карлом и еще с некоторыми другими людьми открыли пансионат для таких сирот при живых родителях. Вы сами понимаете, что такие дети не нужны своим родителям. Они готовы даже на то, что бы убить их, лишь бы ни кто не узнал о таких детях, детях позора. Мы даем им шанс жить. Конечно, они ни когда не узнают кто их настоящие родители, да и сами родители их не признают. Но главное, что о них было кому позаботиться. Разве это не счастье дать жизнь маленькому человечку, которого еще вчера хотели утопить как щенка? – Чарльз с улыбкой посмотрел горящими глазами на меня.

- Это конечно благородно очень! Но что определенно требуется от меня? Я не могу быть содержателем пансионата, так как денег у меня нет, как вы понимаете.

- Нет, нет! – вмешался Карл, вертя в руке пустой стакан – Вы не так нас поняли: нам нужны не компаньоны, денег у нас достаточно, нам нужны преподаватели для наших детишек.

- Преподаватели? – удивился Джеймс. – А разве трудно найти учителей? У нас в стране много образованных людей, которые с удовольствием помогут вам.

- Нет! Нам нужны дворяне. Поймите, мы содержим дворянских детей и воспитание и обучение их должно соответствовать дворянскому.

- И вы думаете, что мы с Гаральдом вам подойдем?

- Да. Вас с детства обучали всему, ваши фамилии всегда славились благородством. Все наши воспитанники не претендуют на наследство родителей, но часто бывает, что от их хотят избавится именно из-за этого, убрать конкурентов. Конечно, мы скрываем их. Но не всегда, к сожалению, это делают наши помощники, учителя и остальные лица так или иначе связанные с нами. Иногда, позарившись на предложенные деньги, они продают жизни несчастных детей, и если мы не успеваем помочь, бывает, они погибают…

Я нахмурился: мне стало жалко этих несчастных детей, которых собственные родственники пытаются убить, ради денег, наследства.

- Но как они узнают, что, например, это тот ребенок, которого нужно… убрать? – смутился Джеймс Терри.

- В специальном месте у нас все записи о… - начал Карл, но Чарзьз его резко перебил:

- Карл! Извините, - он обратился к нам, - но некоторые вещи, пока вас мы плохо знаем, лучше оставить в секрете. Мы уже натерпелись от излишней доверчивости. Если хотите можете присоединиться к нам, преподавать все эти дворянские штуки: фехтование, езде верхом, стрельбе и так далее, все те вещи, которыми в мастерстве вы обладаете, как истинные дворяне. Да, Гаральд, если вам не где жить, то вы можете поселиться в нашем замке-пансионате.

- Я думаю, - ответил я, - что нам с Терри нужно осмотреть замок, залы для фехтования, конюшни, а потом мы только сможем сказать свое решение.

- Конечно, конечно, – согласился Чарльз, - приезжайте завтра.

И они с Карлом поднялись со стульев и, попрощавшись, направились к выходу. И тут я подумал, что мы не знаем куда ехать завтра.

- Замок Йостургб, – ответил Чарльз.

Моему удивлению не было предела.

- Так это же мой замок, родовой.

- Да? Удивительно! – улыбнулся Карл, и они вышли из таверны.


ГЛАВА 2

В 9 часов утра мы с Терри уже стояли около моего бывшего замка. Еще вчера вечером я не знал ехать ли мне сюда: не хотелось вспоминать все то, что здесь когда-то произошло, все те несчастья свалившиеся на меня, но в то же время захотелось окунуться в прошлое, которое было отнюдь не совсем несчастным, вспомнить сад, с благоухающими розами, которые расплетаясь, создавали тень, в которой в жаркий летний день я любил отдыхать. К сожалению, была ранняя весна, и вместо роз торчали только их голые осиротевшие ветки. Да и сам сад очень оскудел: половина, занимаемая им когда-то территории, была вырублена и очищена под какие-то строения. В остальном же ни чего не изменилось: замок был такой же серый и мрачноватый, как и пять лет назад, когда я его покинул. Я тяжело вздохнул.

- Да не переживая ты так! – сказал Терри. – Я понимаю, ты хотел забыть прошлую жизнь, но, по-видимому, судьба твоя крепко связана с твоим замком, ты снова будешь жить здесь как когда-то. Конечно, не как владелец и хозяин, но все же…

Мы прошли вдоль аллеи и подошли к большим массивным дверям. Я взял за ручку и как когда-то давно как будто в прошлой жизни постучал. На миг мне показалось, что это все не правда: я не обедневший дворянин, а сын хозяина этого замка, я приехал домой после долгой поездки, и сейчас я услышу шаркающие шаги нашего старого дворецкого Уильма, которого я помнил с детства, увижу его доброе лицо с ясными глазами и обниму от всего сердца, потому что я его очень любил, а он мне скажет, что меня ждет в гостиной отец, поможет снять пальто, расскажет последние новости. Но тут я вспомнил, что Уильям уже умер и отца моего уже тоже нет на свете. И я пожалел, что приехал сюда: все же плохих и грустных воспоминаний было намного больше, чем хороших.
- Кто вы и цель вашего визита? – спросил хриплым голосом, открыв маленькое окошко в двери, какой то человек.

- Я мсье Джеймс Терри, а это мой друг Гарольд Шевудстон – ответил, опередив меня, Джеймс, - мы по приглашению Карла Диптриха и Чарльза Верингтона.

За дверью послышались лязги отпираемых замков, и дверь открылась.

- Конечно, конечно! Проходите!

Открывший нам дверь, человек был стариком, худым и низким. Я посмотрел на дверь: окошко, через которое он с нами разговаривал было гораздо выше, чем рост дворецкого. Но тут я увидел, сразу за дверью высокий стул.

- Хорошо быть такими сильными, высокими и молодыми как вы! – проследив мой взгляд, обиженно сказал дворецкий. – А когда старый и маленький приходиться использовать подручные средства. Меня и держат здесь из жалости. Кому нужен такой дворецкий, которого можно пришибить стречком пальцев. Дворецкий должен символизировать величие замка, а не его уродство. Так мне всегда говорит господин Диптрих. Да, кстати вот и он сам…

Быстрым шагом Карл подходил к нам, еще издали громко прикрикнув:

- Эй, Джон, тебя не учили дверь закрывать? Холодный ветер дует, или ты думаешь, я буду за тобой закрывать?

Дворецкий испуганно попятился и, закрыв дверь, исчезнул.

- Не обращайте внимание на этого старого дурака, - обратился к нам Карл, - я бы его давно выгнал бы, да Чарльз не хочет: видишь ли, у него внучка-сирота на па руках и им не куда больше идти. Вот и живут у нас, как будто бы «своих» детей нам мало. И обязанности он свои выполняет отвратительно, позвольте ваши плащи!

Карл помог нам снять верхнюю одежду и повесил их в гардеробе. Затем мы прошли в большой, красивый зал, заставленный вдоль стенок стеллажами с разнообразными книгами. Я подошел к ним и начал разглядывать: среди довольно больших и громоздких книг попадались и детские, яркие, красочные, с рисунками. Карл и Джеймс уселись в изящные кресла и о чем-то разговаривали, не обращая на меня внимание. Я просматривал книги, они все были детские даже самые большие из них. Внезапно я наткнулся на одну книгу, и меня словно молния поразила: эта были мои любимые детские рассказы, которые мне в детстве на ночь читала мама, мне они очень нравились, и я по нескольку раз просил их мне перечитывать. Книга была вся потертая, с порванными страницами, а некоторых вообще не было. «Приключения Непоседы», «Проделки веселых ребят», «Солнечный лик и темная душа», читал я названия сказок и тут же в памяти возникали образы сказочных детей, которых когда-то рисовало мое детское воображение. Веселый и шустрый Непоседа, который ни когда не слушался родителей и поэтому попадал во всякие невзгоды. Мне он всегда представлялся рыжим-рыжим пареньком с веснушками на веселой, всегда улыбающейся мордочке. И веселые ребята - . . .и их друзья, и жестокий человек с маской добродетели из «Солнечного лика…», и ребята которые смогли в отличие от взрослых раскусить его злые намерения – все они предстали перед моими глазами. И мне стало приятно и радостно, как будто я опять ребенок, а они все мои друзья, с которыми я баловался, переживал несчастья и неудачи, но мы всегда находили решения из любых ситуаций. Все они мне когда то стали настоящими друзьями, засыпая, я думал о них, мечтал очутиться рядом, помогать им, вместе радоваться успехам и поддерживать в трудную минуту. И во сне они приходили ко мне, мы играли вместе, я чувствовал себя самым счастливым ребенком на свете. Как я не хотел просыпаться утром, хотел остаться у себя там, во снах, в своих мечтах. Только там я был действительно счастлив…

Я прижал к груди старую книгу, ставшую мне другом, вдыхая ее запах, запах своего детства, и медленно слеза из моих глаз потекла по щеке. Я решил, во что бы ни стало забрать ее себе, единственную память о своем детстве. Так же держа книгу около свое груди, я подошел к беседующим Джеймсу и Карлу и уселся в соседнее кресло, с мечтательным и задумчивым лицом. Они о чем-то оживленно спорили, но сразу же замолчали. Карл посмотрел на меня, и, увидев книгу у моей груди, с насмешливым тоном спросил:

- Гарольд, сколько вам лет?

Прежде чем до меня дошло, что я оскорблен, вмешался Джеймс:

- Карл, вы не так поняли. Это детская книга Гарольда, он ее очень любил раньше. Я сразу узнал ее по обложке, хоть уже и потрепанной. Мы часто вместе ее читали здесь в саду этого замка, когда были детьми. Она наша память о детстве. Вы не подарите ее нам?

Я с благодарностью посмотрел на своего друга. Карл пренебрежительно дернул плечами.

- Берите, раз она вам так дорога. Она старая, и ее ни кто читать из детей не хочет: видишь ли, там нет картинок.

- Спасибо, а где Чарльз? – поинтересовался я, - он скоро подойдет?

- Боюсь, что мы не увидим его до обеда, - ответил мне Карл. – Он поехал в полицию!

- Что-то случилось? – встревожился я.

- Помните, Гарольд, мы вчера говорили о том, что наши воспитанники бывают иногда, если можно так сказать, в опасности?

- Из-за наследства их родителей?

Карл утвердительно махнул головой и с задумчивым видом уставился куда-то позади меня. Я обернулся, но ни кого не увидел.

- А что собственно случилось?

- Среди нас завелась крыса! Один из детей пропал… Сегодня ночью…

Глава 3

P.S. Пишу дальше, если конечно не полный бред это все. Если можно, оставте комментарий!