Политика

Часть 1.

Похищение.

Настоящий космодесантник должен быть тупым и толстым.
Толстым - чтобы не сдохнуть с голодухи и не замерзнуть
в бескрайних просторах космоса.
А тупым – чтобы не задавал идиотских вопросов:
- А на какой хрен его туда послали?

Наставление в школе младшего комсостава.

Пролог и обращение автора к читателям.

Уважаемые читатели!
Что же это робится?
Все враги, понимаешь, легко побеждаются!
Так ведь нельзя! А вот пусть у Алисы появится Враг. Не какой-нибудь там туповатый император, а хитрый, извращенный ум, обладающий изрядным могуществом.
С которым интересно и опасно бороться? А? Молчите?
Я так и думал, что вы за.
И вообще, что это мы все про Алису? Надо и другим персонажам себя показать…


Глава 1.

Случай.
(спустя 1 неделю после окончания повести «Алиса и чудовище».)

-Зеленый, плоский, пахнет типографской краской?
-Крокодил Гена, попавший под пресс…

Мозг с планеты Х, переквалифицировавшийся из литературного критика в футбольный мяч, звонко ударился об стенку, повизгивая от восторга. Теперь он больше не страдал от недостатка внимания и был полностью счастлив.
Кусая противников за пятку или с разгону врезаясь под дых, а то и ниже пояса, Мозг стал просто незаменимым для Пашки Гераскина. С ним Пашка мог реализовать любое пенальти. Вратари стали бояться Гераскина – все знали, что у того пушечный удар и попытка схватить пущенный им снаряд может привести к вылету через сетку.
- Ты, круглый! – презрительный оклик чуть не оторвал Мозг от стенки, по которой он только что так кайфово размазался.
Но Мозг брезгливо проигнорировал наглый возглас. Ему ли, распоряжавшемуся судьбами планетных систем, оглядываться на каждого жалкого землянина?
Но подлая сетка, в которой видимо, раньше таскали представителей бахчевых культур, уже надежно опутывала шарообразного мыслителя.

Вскоре газеты отметили, что успехи Павла Гераскина на футбольной ниве заметно снизились…


Глава 2.

Посылка.

Встречают по одежке,
провожают, когда кончаются конфеты.

Из наблюдений почтальона Печкина.

Директор Орган – банка Галактики, человек, власть которого была беспредельна, а возможности - не ограничены, а проще говоря, профессор Селезнев, завтракал. На завтрак, помимо прочего, были поданы: жареные ножки головаста, бульон из пускулей и даже домашние котлетки из склисса – должна же должность начальника Космозо приносить хоть какие-то дивиденды!
Вилла профессора на Хавайских астероидах была обставлена со вкусом. Длинные анфилады комнат были украшены художественными ценностями со всех концов Галактики – каждая планета старалась задобрить профессора, ибо кому же охота пополнять своими гражданами запасники Орган-банка? Но надо сказать, что профессора подобная практика совершенно не трогала, - подарки он брал, но Орган-банк пополнял с присущей ему энергией и изобретательностью.
С грандиозной террасы, на которой происходил завтрак, открывался прекрасный вид на замечательный парк, окружавший виллу – высокие фонтаны, в обрамлении аллей из экзотических растений, создавали радующий глаз пейзаж. Для пущей гармонии имелся и выездной виварий, где находились оппоненты профессора, - на случай, если профессору вдруг захочеться с ними побеседовать. Оппоненты не просто так просиживали штаны и потребляли казенные протеины – они усиленно трудились на заданную тему: «Почему я был(а) не прав(а) в диспуте(ах) с проф. Селезневым». К чести профессора необходимо добавить, что неубедительные труды (с аргументами типа «простите, я был глуп») он заставлял переделывать.   
Но сегодня г-н Селезнев никого напрягать не собирался - профессор находился в отпуске.
Подождав, пока шеф удовлетворит первый голод, дежурный биоробот доложил, что на имя директора Орган-банка получена срочная посылка.
Обычно посылки на имя директора Орган-банка приходили десятками миллионов, и специальная служба осуществляла их контроль и учет. Но срочная посылка – это значит, что кто-то не пожалел как минимум миллион кредитов, ибо Галактпочта очень дорогая организация. Видимо, этому кому-то очень хотелось продолжать жить одним куском.
Прощупав посылку миноискателем, робот удалился. Содержимое оной изрядно удивило профессора.
В коробке лежала голова полковника звездных рейнджнеров д’О – начальника спецотдела спецопераций сверхсекретной службы Орган-банка. Полковник был особо доверенным лицом профессора, выполнившим десятки труднейших заданий, и неоднократно удостаивался высшей награды Орган-банка - Благосклонного Кивка профессора Селезнева.
И вот теперь голова виновато лупала глазами и всем своим видом давала понять, что выполнить очередной приказ профессора наличными силами было ну просто никак невозможно!
 Это настолько сильно огорчило профессора, что он собственноручно снял с головы д’О форменную фуражку командного состава спецназа. Это явно предвещало немилость, а то отставку без пенсии.
В свою очередь, это значило, что спасать Алису из очередной передряги опять придется кому-то другому…


Глава 3.

Агентурная служба ОБГ.

Остаток зарплаты прямо
пропорционален длине очереди
в ближайшем пивняке.

Умозаключение Штирлица

Ох и не любил профессор платить деньги детективам! Для чего, спрашивается, существуют спецназы, космические десантники, ИнтерГпол и прочие слуги народа? В чей карман уходят немеряные налоговые платежи?
Как существо, облеченное беспредельной властью, профессор знал ответ на этот вопрос. Ему не хотелось вынимать их из этого кармана. Но выкуп за Алису ему хотелось платить еще меньше. Поэтому Селезнев отложил тарелку со свежайшими скруллями, на которых он уже было нацелил золотую вилку, инкрустированную крупными бриллиантами, и нажал на кнопку видеофона, вызывая к себе комиссара ИнтерГпола первого ранга Милодара. Кнопки на видеофоне профессора были вырезаны из натуральных рубинов.

Хотя у комиссара Милодара еще не зажили ребра после путешествия Алисы в 20-й век (высокому начальству не понравились новые реальности и хроносдвиги, возникшие при этом, и ему, Милодару, уже сидевшему в расстрельном подвале, едва-едва удалось отвертеться, свалив все на стрелочника - агента 003 - Кору Орват), комиссар не замедлил явится на ковер.
Профессору Селезневу комиссар был обязан по гроб жизни: именно он вытащил Милодара буквально из-под бластеров расстрельной команды и даже позаботился, чтобы комиссара повысили в чине. За это комиссар закрывал глаза на исчезновение того или иного оппонента профессора: ну, исчезают люди иногда, ИнтерГпол-то тут причем?
…Профессор еще не успел отнять руку от кнопки видеофона, как перед ним на террасе возникло светлое пятно и из кокона нуль-транспортировки появилась фигура Милодара. Комиссар как будто ждал вызова: он был облачен в парадный черный мундир чиновника галактической полиции высшего ранга (выше комиссара 1-го ранга только генеральный комиссар ИнтерГпола, начальник полиции всей Галактики), с красивыми серебряными парными молниями на обшлагах и двухглавыми говорунами в петлицах. Грудь его украшали десятки орденов, а погоны – четыре огромные звезды. Немногие знали, что именно в таком виде он ходил просить у начальства деньги.
Профессор с недоумением уставился на правую руку комиссара, в которой тот держал авоську с некоторым шарообразным предметом.
- Вот, полюбуйтесь.
Под нос достойному полисмену сунули письмо с уведомлением  о том, что единственная дочь г-на директора Алиса находится в надежном месте. Письмо также содержало скромнейшую просьбу выплатить за труды по содержанию и возмещению морального и физического вреда аж целый гугол кредитов (зная возможности Алисы, читатель, конечно, не будет особо потрясен, но все-таки гугол это очень много!).
-А пол-гугола нельзя? – подал совет комиссар, изучив послание.
-А это у вас что такое? – недовольно поинтересовался профессор, указывая на авоську. - Арбуз? Небось атомный?
-Это новейший биологический компьютер, разработанный в единственном экземпляре нашей службой! – щелкнул каблуками комиссар.
-А как он работает? – спросил профессор, мягко наливаясь красным цветом. Он, в силу родственных отношений с Алисой, был прекрасно знаком с Мозгом, и даже использовал несколько его критических статей в адрес своих противников,
- Просто. – комиссар вытащил из кармана розетку и воткнул ее в Мозг со стороны, прямо противовоположной макушке. – В его разработку мы вложили огромные деньги. Вот если бы Орган-банк возмести…
Когда комиссар покидал виллу профессора, на его огромных погонах звезды уже не красовались. Собственно говоря, заместо самих погон из плеч мундира жалко торчали ниточки. Зато на физиономии, помимо глубокого уныния, имелось несколько крупных и сочных автографов г-на профессора.

Между тем, почти закончивший трапезу профессор снова включил тернет и почта выдала следующее сообщение:
-Надеюсь, вы получили нашу посылку?
-Да, спасибо, все в порядке.- ответил вежливый профессор. – Надеюсь, с Алисой тоже все хорошо. Где она, кстати?
-А где наш гугол? – ненавязчиво поинтересовался оппонент.
-А если пол-гугола? – воспользовался советом комиссара Селезнев.
-Ну, если вас утроят пол-Алисы…-  доброжелательно ответил тернет.
-Ну, хорошо, гугол я вам заплачу. – профессор пошлепал губами, соображая, за сколько дней подношения компенсируют ему эту сумму.
Профессор набрал сумму на клавиатуре компа, нажал кнопку «Перевод», внутренне уверяя себя, что не успокоится, пока неизвестный вымогатель не займет особо почетную клетку в Космозо, а денежки не вернуться на счета Орган-банка.
- Твои похождения мне дорого обходятся! – обиженным голосом заявил профессор, обгладывающий вкусную пускулячью лапку, когда кокон нуль-транспортировки разродился новым  гостем, вернее, гостьей.
- Все претензии – к г-ну Булычеву! – железным тоном ответила дочка и строевым шагом направилась к папочке.
Очередь из тяжелого бластера охраны прошила легкое девичье тело, уже почти успевшее выхватить аннигилятор. Кусочки вражеского клона разлетелись в разные стороны, а профессор Селезнев, доедающий котлету из склисса, погрузился в раздумья на предмет того, кто же это так нагло его надул.



Глава 4.

- А не переборщил ли я? – подумал один молодой человек.
Гугол кредитов – это же очень много…

Далекая планета «Логово пиратов»  переживала не лучшие времена. Электричества на планете не было. Хлеб из картона выдавался по талонам, воздух и технический спирт – по карточкам. Длинные очереди недовольных джентельменов удачи упирались в здание театра: начальство отрывалось на концертах и каждый житель планеты был обязан прослушать минимум пять концертов руководства в неделю – без этого талоны и карточки не выдавались.
Но в этот день пираты отдыхали - все концерты отменялись. И понятно, почему: руководство (а именно, небезизвестный нам г-н Крыс) было приятно обрадовано: на его вечно обложенный инкассовыми поручениями ИнтерГпола и судебными исками текущий счет в Галактическом банке зачислилось сразу очень много денег (Крыс не знал, как называется такое количество). Сидя на своем любимом барабане, Крыс размышлял о том, что его новый барабан будет по меньшей мере в десять раз больше (имеющийся представлял собой круглую арену величиной с футбольное поле, а играли на нем с помощью башенного крана и колотушки, сделанной из цельного эвкалипта).
Но не долго пришлось прохлаждаться Крысу. Из трубы пневмопочты на барабан свалился тюк с предписаниями от руководства. Подпрыгивая на барабановой коже, Крыс успел еще горько пожаловаться на судьбу. 
Спрашивается, какие предписания могут быть у главы пиратов? А вы не забыли, что мафия бессмертна и что у каждого босса может быть свой мегабосс? Вот и у Крыса он тоже был. Разумеется, в трудных ситуациях помощи от него было не дождаться, но лишь только удавалось завладеть добычей, как начальство давало о себе знать, требуя свои 97-99%, в зависимости от настроения.
Крысу это очень не нравилось и он все порывался высказать руководству все что о нем думает, присовокупив к словам очередь из аннигилятора. Однако, видеть босса Крысу не доводилось: тот даже указания подчиненным отдавал с помощью цветовой гаммы (видимо, был настолько крупной шишкой, что предпочитал не рисковать даже письменными инструкциями).
Вот и сейчас экран видеописьма был пронзительного зеленого цвета – от Крыса требовалось внимание. Крыс сконцентрировался и высказал первое, что пришло на ум.
- Я должен снова сразиться с Алисой?
Экран стал красен. Начальство было недовольно его недогадливостью.
- Не то. – подумал старый пират. И он рискнул сказать то, что его мучило:
- Я могу оставить деньги себе? 
Экран почернел.
Крысс понял, что нового барабана ему скорее всего, не видать.
- Значит…

Экран стал фиолетовым в крапинку и Крыс пошел отдавать приказания.

Глава 5.
Открытие г-на Громозеки.

Сэр Генри заблудился в лесу.
Он долго кричал, и, наконец, утомившись, сел на кочку.
Из-под кочки вылез медведь и спросил его:
-Чего орешь?
-Я хотел быть услышанным. – ответил сэр Генри.
-Вы добились своего. – сказал медведь.
- Но сделает ли вас это счастливее?

Анекдот.

Мэтр Галактической археологии, лауреат бесчисленного количества премий и кавалер еще большего количества орденов, г-н Громозека блаженно дрых в глюхатве на родной Чумарозе. Ему снились бассейн валерьянки и озеро фирменного Селезневского борща. Ему было глубоко плевать на вселенские проблемы. 
Громозека только что раскопал очередную захоронку Странников – где, помимо прочей добычи, обнаружился интересный сидюк с записью о билогических экспериментах. Теперь можно было наверняка утверждать: именно при помощи скруллей Странники выращивали свои биологические компьютеры невиданной мощи! Знал теперь Громозека и для чего им нужны были эти компьютеры: на сидюке обнаружилось даже описание интереснейшей игрушки, в которую Странники рубились, пока не исчезли из пределов Галактики! 
Да, Громозека теперь знал много. Даже слишком много.
Но вот чего не знал г-н Громозека, так это то, что сон его был искусственным, что результаты его экспедиции, как и она сама,  давно исчезли в неизвестном направлении, а спит он вовсе не в глюхатве на Чумарозе, а в бездонном колодце на пленете Чмо, и что только устойчивый запах валерьянки смущает прожорливых живоглотов, которым не терпелось запустить свои многочисленные зубы и когти в беззащитные щупальца спящего чумарозца…


Глава 6.

Кто скупает скруллей?

Говорун? Это не просто ценное перо,
это два с лишним килограмма
отличного диетического мяса!

Из ответа на экзамене
по биологии в конце 21 века

А тем временем на товарно-фондовых биржах Галактики началась самая настоящая паника. Кто-то, не считаясь с затратами, и по спот, и по форвардным сделкам скупал и скупал скруллей. Стоимость одного единственного скрулля уже превышала  стоимость хорошей планеты, но все продолжала расти. Обслуживающие Брастакские промыслы брокеры просто лоснились от счастья.
Вскоре половина скруллей Галактики оказались скуплены и увезены в неизвестном направлении.
На вторую половину успел наложить свою лапу профессор Селезнев, устроив реквизицию: кто не хотел добровольно одавать ему скруллей, получал горящую путевку в Орган-банк (вне очереди). Профессор, лишившийся значительной части ликвидных активов, поспешил сделать запасы на будущее.
Большую помощь в этом подсказал ему Мозг с планеты Х, ловко ушедший от Милодара и работавший теперь личным секретарем профессора. Как говорили профессору технари, биокомпьютер взял на себя 50% работы и профессору оставалась только вздыхать, что у него нет второго Мозга.
Развалившися в кресле, профессор любил пообщаться с Мозгом за жизнь. Тот теперь помещался на уютной круглой поставочке на тонкой ножке. В ножке, впрочем, распологался электрод, через который профессор Селезнев мог пробуждать секретаря, если тот слишком глубоко погружался в размышления.
Сейчас профессора очень огорчало отсутствие гугола в казне Орган-банка и скруллей на товарных рынках Галактики. Что самое интересное:  скрулли - вещь, конечно, вкусная, но с иной точки зрения совершенно бесполезная!
- Ну, почему бесполезная, - пробурчал секретарь, лениво шевеля извилинами. - Например, от скруллей я резко увеличиваю ментальную мощь. Если бы ты скормил мне хотя бы часть запасов… - и Мозг принялся подсчитывать,  к чему бы это привело.
Профессор в нетерпении нажал кнопку и Мозг подпрыгнул на полметра.
- А если бы тебе скормить половину скруллей в Галактике? – поинтересовался глава Орган-банка.
- О, тогда бы я стал ее повелителем! – довольно осклабился Мозг, представив, чтобы он тогда сделал с профессором Селезневым.   
А в голове профессора стали кружится неясные пока подозрения.
-Как хорошо, что ты все-таки один! – зачерпнув половником скруллей и заваливаясь на диван, сказал он.
-А кто тебе сказал, что я один? – погружаясь в размышления, пробурчал Мозг. Он был зол на профессора и собирался обдумать соответствующую месть.
Но профессор уже не слышал его бубнеж - он несся поднимать тревогу.


Глава 7.

Битва титанов

Думать вредно.

Умозаключение Штирлица.

…Раздувшийся от информации Мозг уже занимал огромный объем посреди висящего в центре Галактики Галактического центра, но продолжал уверенно расти. Вокруг него суетились роботы и научные сотрудники. Время от времени в помещение врывались огромные тягачи, сгибаясь под тяжестью супершприцев с надписями: «Галактическая энциклопедия» (как нам любезно подсказывает КБ, знания в будущем будут вкладывать спецуколами, а професссор Селезнев считал, что лишние знания в данной ситуации ну никак не повредят).
Остальные помещения также использовались с толком. Вся гигантская мощь Орган-банка, все его клон-камеры были заняты воспроизводством скруллей и только скруллей и крайне ничтожное их количество оставалось для личных нужд г-на директора.
От ментальной мощи Мозга уже зашкаливало все приборы, но этого профессору Селезневу было мало. Ясно, что речь шла о власти над Галактикой, поэтому мелочится не стоило! Ведь на противоположном конце Галактики (вот пусть г-н Айзимов раздумывает где это, а нам в данной ситуации не суть важно), видимо, тоже шли аналогичные процессы. Профессору виделись бесконечные вереницы космических пиратов, рабов, разрушителей, головоглазов, Чужих, Хищников и всех прочих, которые, сгибаясь под тяжестью мешков, таскали и таскали скруллей к огромному куполу! Успеет ли он противодействовать этому?…

- Шарах! – в Галактике разом исчезли десятки звезд, затянутые новой черной дырой.
Но и Мозг Орган-банка не дремал. Профессор достойно встречал врага!
- Бумц! – В космосе на одну Сверхновую стало больше.
- Шарах! – не замедлил с ответом противник.
- Бумц! – не менее бескомпромиссно парировал Мозг.

О великая игра Странников! Правила ее, как после пояснил Мозг профессору, были неизменны еще в те незапамятные времена, когда Странники из Галактики уже смотались, а  десятки юных Мозгов – получивших свободу биокомпьютеров с упоением начали делить Галактику на сферы влияния. Сражающиеся должны были таким образом линейно расположить в пространстве коллапсы (черные дыры) или сверхновые (смотря кто чем играл), чтобы их общий линейный вектор гравитации вызвал неуправляемую реакцию в игровом поле*.
 И вот теперь два последних могиканина решали, кто будет повелевать Галактикой!

…Бой шел на равных. Громко хлопали черный дыры и гулко рвались Сверхновые, но ни одна из сторон не могла достичь перевеса.
Профессор Селезнев, с аппетитом полдничавший нежнейшим салатом из листьев кустиков и наблюдавший за баталией из своего кабинета (на обзорные экраны которого оперативно доставлялась вся информация), понимал, что его власть колеблется.
- Ладно, - сказал он себе. – В этот момент, когда решается участь Галактики, - Надо жертвовать собой!
Решительным строевым шагом профессор подошел к личному пишевому блоку и набрал программу ужина. Спустя миг в его руках была его личная, неприкосновенная порция скруллей. Она переливалась всеми цветами радуги и испускала немыслимые ароматы. Но профессор преодолел себя. Проглотив слюну, он героически высыпал скруллей в воронку перерабатывателя.
Перерабатыватель загудел: в его недрах началась сложная химическая реакция, в ходе которой скрулли превращались в мозговую жидкость; и по длинной кишке вкачал получившийся продукт в продолговатый цилиндр роботягача.
И робосупершприц вколол дополнительную питательную смесь в огромное тело Мозга…
Ярчайшая молния соединила много-много Новых!
Противник был побежден и вынужден был капитулировать.


Глава 8.

О предусмотрительности и предосторожности.

- Победа! – ликовали многочисленные сотрудники Орган-банка, громко хлопая ластами и щупальцами, но осеклись, услышав зловещий хохот.
Это радовался жизни Мозг.
- Хо-хо-хо! – раздавались рулады громадины, извилины которой высились, как горные массивы, среди Галактического центра. – Я теперь самый умный! Мне подчинена Галактика! Я…
Но, к счастью для Галактики, умом и сообразительностью в ней отличилась не только птичка, красующаяся в петлицах комиссаров ИнтерГалактПола, но и профессор Селезнев. Повинуясь его знаку,  несколько техников – чумарозцев открутили потайные краны и мозговая жидкость стала вытекать из недр Мозга.  Вопли несчастного не поддавались описанию, но мыслительные способности неуклонно уменьшались вслед за объемом. Вскоре жалкий и несчастный, без пяти минут повелитель Галактики, занял свое место на подставке с электродом…
Впрочем, это мало радовало профессора, так как дефицитные запасы скруллей были полностью истрачены и могущественнююйшую организацию Галактики ожидал теперь жуткий бюджетный голод.

Эпилог.

Человек, возможности которого были не ограничены, а власть которого была беспредельна, - понятно, что речь идет о профессоре Селезневе, - ужинал. В скромной Московской квартире домработник подал на стол пережаренную яичницу, не совсем свежую докторскую колбасу и несладкий чай. Профессор поковырял алюминивой вилкой яичницу, отхлебнул чая из жестяной кружки и включил тернет, сияющий керосиновыми лампочками – верный признак, что с профессором хотят пообщаться.
- Предлагаем Вам два гугола кредитов, только заберите Алису!  - взмолился тернет.
- Три. – бескомпромиссно отстучал на клавишах профессор.
- А два с половиной нельзя? – жалобно поинтересовался неизвестный.
- Ну, если вас устроит еще пара дней с Алисой…- доброжелательно ответил профессор.
Оппонент, сраженный столь весомым аргументом, вынужден был согласиться.

* * *

В принципе, все закончилось не так уж плохо. Орган-банк Галактики  стал богаче на два гугола кредитов (чистыми 200%). Д’О и Милодара ждал стремительный карьерный рост, начиная со звания рядовых. Валерьянкоискателем на планете Чмо был найден слегка покусанный живоглотами, но все еще пригодный к использованию археолог Громозека. Мозг с планеты Х, когда профессор Селезнев предоставляет ему отпуск от секретарствования (а второй, побежденный и взятый в плен Мозг, подменяет его на круглой подставочке), возвращается на биостанцию, где ни о чем, кроме футбола, слышать не хочет. Когда Мозгам нечего делать, они иногда рубятся в игру Странников, но в меньшем мастшабе (на листочке бумаги в клетку).
А с Алисой продолжали случаться удивительные истории, некоторые из которых становились известными благодаря г-ну Булычеву, а некоторые – другим, менее известным личностям, ибо Врагу пока удалось сохранить инкогнито. А это главнейшее преимущество злодея.


Конец первой части.


• *игра Странников очень напоминает крестики-нолики, но в несколько больших пропорциях. Есть версия, что эту игру Странники выдумали не сами. Но это только версия…

Часть 2.

А смелые герои – всегда идут в обход!

Глава 1.

Сами мы не местныя…

Ну вот, и настала пора  выяснить личность Врага.
Враг сидел при входе на известный рынок планеты Блук. У его нижних конечностей располагался перевернутый шлем от космического скафандра, куда следующие мимо посетители рынка могли бросать мелкие монетки, что они, впрочем, делали до черезвычайности редко.
Иногда Враг спрашивал себя, а зачем ему Алиса, и что он будет делать, победив ее? Это были очень интересные вопросы, но ответа на них Враг не знал  (что справедливо наводит читателя на мысль об авторском произволе). Именно здесь, на Блуке, он, Враг, в первый раз встретил Алису и принял решение боротся с ней. Упорным трудом он сколотил приличное состояние, и вот теперь все пошло прахом.
Да, слишком поздно Враг понял, что бороться с Алисой не только трудно, но и опасно. Гениальнейшая операция по скупке скруллей на деньги самого Орган-банка, вырученные за Алису, была жестоко пресечена. Безжалостный профессор Селезнев содрал с него три гугола кредитов (а это действительно очень много!).
И теперь изворотливый и мстительный ум Врага пребывал в глубокой депрессии.
Мимо него важно прошествовал Чужой из охраны Орган-банка. Профессор Селезнев активно нанимал этих честных и славных ребят, оставшихся без работы после поражения вражеского Мозга, в ряды своей службы, но мало платил, справедливо полагая, что служивая скотинка дожна самостоятельно сыскивать себе пропитание.
Вытянув из пасти дополнительную пару челюстей, Чужой внимательно осмотрел содержимое вражеского шлема, изъял оттуда денежную составляющую когтистой конечностью и пренебрежительно сплюнул кислотой. 
Враг было запотестовал, но вспомнил, что Чужие подчинялись только профессору Селезневу.
Следующим мимо Врага прошел питекантроп Геракл. Это было в высшей степени высокогуманное существо, имеющее высокое звание кандидата в человеки и должность исполняющего обязанности директора Космозо при отсутствии на Земле профессора Селезнева. Геракл вытащил из-за пазухи бутылку «Смирноффской» (2,5 литра), отхлебнул, оценил уровень оставшейся жидкости, отхлебнул еще раз и щедрым жестом опустил сосуд в шлем. 
Враг просветлел (он не умел скрывать эмоции) и с благодарностью бы прослезился, если бы мог.
- Вот если профессор отличался бы такой добротой! – подумал несчастный.  - Ведь как они похожи, почти двойники!
И словно ток пробежал по всем частям тела злодея…
Пустой шлем одиноко валялся у ворот рынка, пока какой-то хозяйственный коллекционер не приспособил его под гнездо.
И личность Врага снова осталась неизвестной.


Глава 2.

 Вербовка.

Командир спецподразделения космических рейджнеров Орган-банка Галактики полковник д’О почесал задним щупальцем спинной плавник и грязно выругался. Уж лучше бы профессор Селезнев, директор Орган-банка, оставил его разжалованным в рядовые за провал с поисками Алисы!
Так нет же! Начальство добродушно вернуло д’О звание, но подло воспользовалось тем, что в ходе спецоперации от бедняги-полковника осталась одна только голова, которую, впрочем, удалось довольно успешно откачать. Но как дело дошло до запчастей – то на складе внезапно якобы обнаружился полнейший дефицит человеческих рук и ног – как объяснили несчастному рейджнеру, на планете Блук состоялся футбольный матч на кубок второго сектора Галактики, в котором приняли участие более пяти миллионов вооруженных фанатов. Полковник и сам это прекрасно знал, - но ведь могли оставить и для него какое-нибудь завалящее человеческое тельце! За любезной улыбочкой завскладом читалась железная воля руководства – что работать надо лучше!
Теперь полковник представлял собой нечто среднее между кальмаром, пауком и крокодилом: украшенная фуражкой человеческая голова сидела на массивной головогруди, поддерживаемой пучком щупалец, позади которой тащился длинный и зеленый бронированный хвост. В довершение к всему этому на конце хвоста распологалась гадская погремушка, совершенно демаскирующая полковника при исполнении служебных обязанностей.
 Подобные шуточки широко использовались как и в Орган-банке (где возможности для их реализации были просто неисчерпаемы), так и в других службах Галактики – например, в ИнтерГполе (там их применяли, в основном, для оказания давления на нерадивых сотрудников).
И хотя оклад полковника после недавней операции с выкупом Алисы (Орган-банк заработал громадную сумму денег в качестве выкупа от неосторожных похитителей дочки профессора Селезнева, которую им пришлось уплатить, чтобы избавится от нее) значительно вырос, накопить на новое тело при существующих ценах была полная безнадега.
Короче, задерганный и измученный полковник был идеальным объектом для вербовки, которая не замедлила состояться.
 
Глава 3.

Профессор Селезнев восседал в профессорско-директорском кресле и отчитывал нерадивого сотрудника.
Нерадивый сотрудник стоял перед начальством, понурив голову.
- Вот вы, Маякоркский, пишите на рабочем месте, в рабочее время издевательские пародии про меня и про членов моей семьи. С этим я еще могу смириться, потому что они смешные. Но не смейте писать обо мне гадости, что я, дескать, ем там супчик из тщательно охраняемых законом пускуль! Хотя это и действительно очень вкусная вещь!
- Впрочем, не об этом речь. – профессор нехотя облизнулся и более спокойно продолжил. - Как вы могли допустить, чтобы вернейший и преданнейший мне д’О оказался завербованным врагами нашей цивилизации?
- Но това… простите, господин директор, вы же сами велели… я вот…

 
* * *

А полковника д’О вербовали нагло и уверенно. И, хотя денежных ресурсов в его распоряжении уже не оставалось, Враг успешно справлялся со своим черным делом, настойчиво перечисляя причины, по которым хранить верность Орган-банку и лично профессору Селезневу полковнику было не только не нужно, но и просто глупо.
- А ты помнишь, как  на планете PNG23 профессор заставил тебя подавать сигналы красным флагом стратегическим бомбардировщикам Орган-банка прямо с дворца диктатора?
-Да… - д’О прекрасно помнил также, как при помощи пинцета обвязывал яркими шариками и флажками самого диктатора – чтобы пилоты штурмовиков, наносящих точечный удар, не промахнулись. Диктатор очень не хотел в Орган-банк, замаскировал свой дворец под мусорный бачок (жители той планеты были такого размера, что пара-тройка самых толстых с комфортом размещалась на земляничной ягоде) и даже испортил полковнику микроскоп.
 Запомнилось также и то, что на планету диктатора, в целях секретности, полковник проник в холодильнике, замаскированном под футляр из-под телевизора. Во время торможения в атмосфере (беднягу сбросили прямо с орбиты) холодильник жутко трепало на воздушных ямах и полковника бросало то в жар, то в холод – где-то внутри прибора клинило контакты.
- А система ALLE-01? – Вы помните?
Еще бы, разве такое забудешь! Он, именно он должен был в течение трех лет возделывать на безводном астероиде RV плантацию саженцев бамбука, чтобы заманить туда космических странников – так называемых золотых медвежат, в чьих высокоценных шкурках так нуждался Орган-банк (а вернее, приемная профессора Селезнева!). «Медвежата», как известно, обожают свежий бамбук. Но в течение всего этого времени (три года!) полковнику пришлось питаться только бутербродами и шампанским…
- Кто заставил Вас возвигуть посредине песков пустыни Мандрапа-пупа опознавательную 155-ти метровую снежную пирамиду, в знак того, что явка на спецобъекте КД провалена?  - продолжали ворковать через транслятор над рейнджерским ухом (конечно, следовало иметь в виду, что средняя температура той пустыни составляла около 50 градусов по Цельсию).  – А кто, кто послал вас одного, в  космофуфайке, с одной-единственной бутылкой «смирноффской» и батоном колбасы, через ледяные торосы планеты «Мечта зеленого пингвина»? Конечно, любимый вами профессор Селезнев! Посмотрите, посмотрите, какой сам он гладкий и упитанный!
- А гляньте вот в это дело…. – сладеньким голосом транслятора продолжал Враг ковать железо, пока мурашки не покинули кожу главы галактических спецназовцев, после воспоминаний о зеленом пингиньем счастье.
В представленной д’О папочке с ботиночными тесемками лежали аккуратно подшитые документы, которые украшал логотип Орган-банка.

Документ 1.
Служебная записка № СНРН256/431
От кого: Начальника отдела спецопераций секретной службы ОБ п/ка д’О.
Кому: Заместителю начальника подотдела конечностей сектора гуманоидов г-ну Маякоркскому.
Дата: 03.01.2101 г.
Касательно: выделения биоматериала.
Гриф: крайне срочно.
В связи с производственной необходимостью прошу выделить отделу спецопераций одну пару ног и одну пару рук (размер большой).
Да здравствует Орган-банк!
С уважением,
Подпись: полковник Д’О.

Документ 2. Служебная записка № СНРГ4899/2790
От кого: Заместителя начальника подотдела конечностей сектора гуманоидов Маякоркского.
Кому: Директору сектора конечностей гуманоидов д. Йоде.
Дата 05.01.2101.
Гриф: срочно.
Касательно: нелимитированного расхода тканей.
В связи с запросом отдела спецопераций срочно прошу Вашего согласия на выдачу сверх лимита двух пар рук и ног отделом конечностей для внутрибанковских нужд.
Слава профессору Селезневу!
С почтением,
Подпись: Маякоркский.

Полковник в нетерпении стал листать папку до середины.

Документ № 456
Служебная записка № ЗРД/КУ/7884/98
От кого: Директора сектора конечностей гуманоидов д. Йоды.
Кому: Начальнику управления сверхлимитированных поставок, Секретарю Правления Орган-банка  доктору Зоргу.
Дата: 29.04.2101.
Гриф: средней срочности.
Касательно: сверхлимитированного расхода биоматериала.
Прошу рассмотреть на заседании Правления Орган-банка возможность предоставления сектору конечностей гуманоидов 1 (одной) пары рук и ног, всего 4 конечности.
Да пребудет с нами Сила профессора Селезнева! Ура!
Подпись: д. Йода.

Документ № 457
Выписка из заседания Правления Орган-банка № ЗПОБ/202/09/7893. Секретно.
Дата: 06.09.2101.
Касательно: Сверхлимитированной выдачи конечностей Управлением сверхлимитированных поставок.
Вопрос: № 23416
Докладчик: д-р Зорг.
Решили: Предоставить решение вопроса Директору Орган-банка,  (и проч., и проч.) профессору Селезневу.
Да здравствует профессор Селезнев!
С подлинным верно:
Подписал: Секретарь правления д-р Зорг.

В конце толстого тома лежала следующая бумажка:

Документ № 1342
Выписка из решения № 27789/ЗЛ/2101/КНРК Директора Орган-банка профессора (и проч., и проч.) Селезнева.
Совершенно секретно.
Дата 23.02.2101.
Касательно: Разрешения управлению сврехлимитированных поставок по заявке сектора конечностей гуманоидов предоставить конечностей 4 (четыре) штуки, Директор Орган-банка Галактики профессор (и проч., и проч.) Селезнев решил:
В связи с подачей заявки на неутвержденные и нелимитированные расходы:
1. Начальнику управления сверхлимитированных поставок д-ру Зоргу – поставить на вид;
2. Директору сектора конечностей гуманоидов Йоде - объявить выговор;
3. З/нач п/о кон. се/гу. Маякоркскому – объявить строгий выговор с занесением в личное дело и обязать доставить в Орган-банк сверх плана 20000,00 (двадцать тысяч) пар рук и ног (размер большой). До исполнения сего решения снять с довольствия аэрогужевой транспорт Маякоркского (пусть ходит пешком!).
4. Контроль качества по п.3. настоящего Решения возложить на гг. Зорга и Йоду.
5. Выдать из личного неприкосновенного фонда Директора Орган Банка 4 (четыре) щупальца (размер большой).
Да здравствует Орган-банк!
С подлинным подписал верно:
Личный секретарь г-на Директора: Мозг с планеты Х.

Дело закрыто.

К концу вербовки перед Врагом сидел твердый и убежденный враг Орган-банка в частности и профессора Селезнева лично.


Глава 4

О жестоком руководстве.

Заместитель начальника подотдела конечностей сектора гуманоидов Орган-банка Галактики, а проще говоря, Маякоркский, стоял, уткнувшись носом в теплый, поросший рыжей шерстью бок личного аэрогужевого транспорта, и со стонами изливал душу.
- Гадский, гадский профессор!
- Мало того, что обязали достать неизвестно где двадцать тысяч рук и ног, так еще и тебя сняли с довольствия!
Пегас согласно хватал губами текст докладной записки, торчащий из кармана и взмахивал длинными белыми крыльями. Именно его коварный профессор обозвал аэрогужевым транспортом.
На пегасах (этот редкий вид летающих непарнокопытных был открыт известным естествоиспытателем и путешественником Сергеем Снеговым) передвигаться было хотя и не быстро, но зато выгодно: при атомных ценах на гравитаторы (для полета пегасу требовалась пониженная сила тяжести) и довольно скромных зарплатах сотрудники Орган-банка сначала довольно успешно выращивали на балконах гидропонную морковку и скупали у знакомых пилотов космические бобы в качестве кормов. А так как такая организация, как Орган-банк производила огромное количество макулатуры, несложные манипуляции с генами позволили устроить так, что крылатые лошадки стали охотно питаться также ненужными докладами и служебными записками.
- Вот где, спрашивается, взять дополнительно руки и ноги?
Не знал Маякоркский, что помимо полковника д’О, записывающего его высказывания про профессора, его еще и снимают на скрытую камеру по приказу Милодара. Впрочем, запись полковника была существенно испорчена грохотом погремушки. 

Переворот.

Как вы понимаете, долго вышеописанная идиллия длиться не могла.
И вот, в один прекрасный день, в приемную профессора ворвались чернорожие воины с планеты обезъян, вооруженные короткоствольными автоматами. Их возглавлял ковыляющий позади полковник д’О. В его многочисленных щупальцах грозно сверкали бластеры.
- Профессор Селезнев, именем народов Галактики вы низложены! – заявил полковник, расстреливая ни в чем не повинную люстру.
- Каких это народов? – язвительно поинтересовался профессор, нашаривая ногой под троном кнопку вызова охраны. – Этого зверья, что ли? В виварий захотели?
- Расовая дискриминация! – завопили было воины с Планеты обезьян, но осеклись.
Ибо зал наполнился личными охранниками директора – Чужими. Только одного человека они боялись – профессора Селезнева. Ничто не могло им противостоять в честном бою.
Но бой не был честным. Воины с Планеты обезъян открыли двери и в приемную вошел второй профессор Селезнев.
Чужие недоуменно завертели своими бобовидными головами: кого же теперь слушаться?
В руке двойник держал банан, который с завидной меткостью метнул в лицо настоящего директора Орган-банка. Спелый фрукт размазался по физиономии профессора, скрыв его светлый лик. Не особо задумавшиеся Чужие, повинуясь указующему жесту нового профессора, схватили отбивающееся тело и уволокли его в неизвестном направлении.
Второй Селезнев под аплодисменты собравшихся взошел на возвышение и сел на трон. Взяв из вазы Директора для фруктов банан, он снял маску.
  - Да здравствует наш новый директор – Геракл Питекантропович! – закричал полковник.
- Ура! – возгласили воины с Планеты обезъян.
- А что же будет со мной? – в зал вполз исцарапанный и изрядно попорченный кислотой настоящий профессор Селезнев.
- Мы не звери. – оглянувшись на кальмаро-пауко-крокодила д’О, с достоинством ответил питекантроп. – Найдется и для вас полезная работа.
- Будете подносить бананы! – заметил полковник д’О, и язвительно громыхнул хвостовой погремушкой.
От грохота остатки расстреляной им ранее люстры, каким-то чудом еще держащиеся под потолком, ниспроверглись вниз и для профессора Селезнева неприятности в этот день закончились.
Так в Орган-банке поменялась власть.


Глава 5.

- Обезъяна! Грязная, подлая обезъяна! – интиллигентный профессор Селезнев, нагруженный бананами, со свистом рассекал воздух в помещениях Орган-банка, выкрикивал расистские лозунги и страшно злился. – Макака ушастая! – ворчал он, проносясь с тачкой мимо портретов нового директора, густо украшавших стены принадлежашего ему ранее безраздельно учреждения.


Тяжко пришлось профессору Селезневу в новом качестве. Теперь его никто не замечал. Никто даже не крикнул «слава павшему величеству». Ему приходилось стоять в длинных очередях за талонами на воздух, которые ввел новый директор. Тот, кто не выразил новому начальнику своей преданности, талонов не получал со всеми вытекающими из этого последствиями.
 И кто бы мог подумать, что Геракл, который как никто был доволен жизнью, подложит профессору такую свинью!
А ведь именно с подачи профессора Селезнева Геракла научили пользоваться таким сложным орудием труда, как стакан! И сам, сам профессор подписал приказ о назначении гнусного питекантропа исполняющим обязанности директора Космозо в отсутствие профессора!
Теперь в обязанности ученейшего человека Галактики входило подносить этому, с позволения сказать,  Директору Орган-банка, бананы!
А власть Геракла была тяжкой. Многие из тех, кто раньше называл его обезьяной, горько пожалели об этом, глядя на мир из селекционных камер филиалов Орган-банка и решеток космических зоопарков.
Но и нива науки не осталась забытой молодой властью.
По особому распоряжанию нового директора Орган-банка известный ученый Аркадий Сапожков немедля вывел гибрид банана и пол-литры «Смирноффской». Новый плод был очень удачен: по тончайшим жилкам внутри банана циркулировала известная жидкость, а по этикетке на кожуре интересующийся мог ознакомится с ее крепостью. Аркаша получил новую высшую награду Орган-банка – «Благосклонный Пинок», и был очень рад, что так легко отделался (На биостанции он частенько заставлял нового директора убираться после своих опытов).   
После тяжелого рабочего дня (новый директор, а также его приближенные с планеты Обезьян бананов потребляли множество) профессор Селезнев возращался в свою утлую каморку, выделенную бывшему директору новым руководством, и принимался тихо страдать, отчего у обитавшего за стенкой Маякоркского болела голова и исчезало вдохновение. А последнее было крайне необходимо – новый директор требовал хвалебных од, причем качественных и в большом количестве. Маякоркский с удовольствием ушел бы в конюшню и погрел ноги на теплом боку пегаса (талоны на тепло кончались у г-на сочинителя весьма скоро), но требовалось работать и работать…   
Наконец, охи и вздохи профессора так достали поэта, что он не выдержал.
- Что нужно вам, чтобы эти вопли прекратились? – прямо спросил он бывшего директора, сьежившегося на бетонном полу на старой космофуфайке.
- Я хочу снова стать директором. – не менее лаконично ответил тот, распаковывая коробочку с большой надписью «Яд».
- Завтра вы снова станете директором.  – закончил разговор Маякоркский, отобрал у профессора яд и удалился к себе. Ему надо было добить последнюю поэму и совсем не улыбалось слышать за стенкой предсмертные вопли.
Вопли за стеной утихли и у поэта была в распоряжении целая ночь, которую он использовал весьма плодотворно.


Глава 6.

Начальник сектора конечностей гуманоидов Орган-банка некто Йода был на седьмом небе от счастья. Сегодня он получил уведомление из канцелярии профессора Геракла о назначении его также Начальником сектора ушей с сохранением занимаемой должности. Этого назначения Йода добивался давно. Дело в том, что Йода был родом с планеты Блук, то есть ушан. А уши у ушанов имеют особое значение – чем крупнее уши, тем больше ушан значит в обществе. Сами ушаны, как известно, народец мелкий, поэтому большие уши ценились на Блуке чрезвычайно.
Сам Йода возглавлял ушанскую разведку и контрразведку, когда увидел  картинку с изображением земного животного - слона. С тех пор он забросил агентурную деятельность, потерял сон и покой и употребил все свои связи и возможности, чтобы заработать на такие роскошные уши. Но, как оказалось, уши слона стоили очень дорого. Йоде пришлось пойти работать в Орган-банк и вот уже 900 лет несчастному приходилось пахать по полной программе, в том числе подрабатывать частными уроками (так как о педагогической практике Йоды достаточно поведал г-н Дж. Лукас, то мы об этом распространятся не будем). Однако, особых дивидендов все это не приносило, и слоновьи уши по прежнему оставались недосягаемой мечтой.
Йоду совсем не удивило, что в этот торжественный день к нему зашел коллега Маякоркский с большой коробкой под мышкой. Все поздравляли нового начальника сектора ушей и каждый приносил что-нибудь ненужное: то лазерный меч (к которому по всему Орган-банку не могли найти батарейки), то полный набор сидюков с записью всех 7892 серий «Звездных войн», то фирменную Орган-банковскую соломенную шляпу (куда не помещались Йодины уши) с надписью «Помогите бедному джедаю».
Маякоркский же пожал зеленую ручку нового начальника и открыл свою коробку.
Тут у Йоды сперло в зобу дыхание. Ибо в аккуратном контейнере, в состоянии глубокой заморозки, полностью готовое к трансплантации, свернутое в аккуратный рулончик, лежало…
Сначал Йода не поверил глазам. Ведь даже Начальник сектора ушей не имеет возможности…  Но на упаковке красовалось:
«Ухо африканского слона. Правое. Клонировано в лаборатории А. Сапожкова при Космозо Лимитед. Использовать до …»
- Как…Как вам удалось… -  с трудом выдавил из себя уховладелец.
- Ерунда… Аркаше нужна была похоронная эпитафия – у него внезапно сдохла канарейка. Рад за вас, дружище… Очень рад! - и Маякоркский было направился к двери.
- Но..  но это было только одно ухо! – вскричал Йода.
От осознания этого факта несчастный не находил себе места. Радость сменилась глубоким отчаянием.
- Помогите! Помогите мне со вторым! Ведь вы можете!
- Хорошо, я помогу вам, если вы поможете мне…
- Чем же?
- Вы имеете возможность входить в кабинет Директора…
Йода действительно имел такую возможность. В его обязанности входило ежедневно протирать директорский стакан специальной тряпочкой.
- Но я ничего не буду там делать! – в ужасе закричал несчастный ушан, в котором боролись противоречивые чувства (лучше жить без ушей, но одним куском!).
- А ничего делать и не надо. Вы просто… - и Маякоркский стал что-то быстро шептать в огромные шумоуловители Йоды.
- Только то? – удивился последний. - Ладно… Но когда я получу второе ухо?
- Конечно, завтра! – ответил поэт, который привык быстро решать трудные вопросы (он также справедливо полагал, что яда, который он отобрал у профессора, вполне хватит и на вторую канарейку Сапожкова).
Когда Маякоркский скрылся за дверью, Йода метнулся к зеркалу. Ничего, что ухо волочилось по полу, ничего, что оно в пять раз больше самого ухоносителя…
Весь Блук будет у его ног!
Йода осветился внутренним сиянием и стал походить на полуметровую электрическую лампочку, которую для чего-то замотали тряпкой.


Глава 7.

Конец императора на букву «Г».

Назавтра директор Орган-банка пришел на работу раньше обычного. У него было много дел: Галактика требовала постоянного присмотра. Ежедневно Геракл самолично отслеживал два архиважных графика: роста производства «Смирноффской» и урожайности бананов.   
Директор с облегчением убедился, что с этими показателями все в порядке: по всем планетам и даже астероидам успешно строились новые заводы по производству «Смирноффской» и высаживались банановые плантации. Для этой цели использовались все ресурсы: даже отряды звездных рейджнеров старательно рассаживали банановые пальмы и закладывали камни в фундаменты фабричных корпусов. Новые стройки и посадки давали работу и пищу триллионам жителей Галактики и все больше народа поддерживало нового директора Орган-банка и его прогрессивную политику.
Но, возложив ноги на директорский стол и приготовившийся вкусить любимого бодрящего напитка Геракл вдруг с удивлением обнаружил, что его личное средство производства, а именно - стакан, недоступен. Внимательно оглядев его, и постучав бриллиантом, украшавшим волосатый палец, он окончательно пришел в недоумение.
Однако жажда настоятельно требовала утоления.
- Буду пить из горла! – было решил он, потянувшись было к бутылке, но этому тут же воспротивилась его директорская совесть.
- Из горла может пить простой питекантроп. – ответила она.  - Но кандидат в человеки, Директор одной из самых значительных в Галактике организаций должен, обязан  использовать стакан!
Промучившись четырнадцать минут, взвесив все за и против, Геракл отрекся от власти, звания кандидата в человеки, а также множества других титулов и рангов, что сопутствовали первым двум.
Он удалился на биостанцию, где разводит выведенные Аркашей бананы со «Смирноффской» и говорят, что ему неплохо живется. Возможно, это так и есть.
Новым директором Орган-банка, как нетрудно догадаться, стал профессор Селезнев.

Первое, что сделал новый старый профессор и директор, издав декрет о своем восшествии трон и угнездившись в своем кресле, - перевернул директорский стакан донышком вниз, после чего с облегчением вздохнул.


Глава 8.
 
Новое вступление в должность профессора Селезнева было отмечено черезвычайными торжествами, после чего последовала разборка с нашими героями.
Полковника, за измену долгу и помощь узурпатору, было чуть снова не разобрали на запчасти, но тот вовремя предоставил профессору запись высказываний Маякорского о личности профессора, за что (а в том числе за непоставку 20-ти тысяч руки и ног) несчастного поэта сослали прозябать в самое начало 21 века. Правда, по личной просьбе и за особые заслуги перед троном разрешили взять с собой любимого пегаса (ему ампутировали крылья, отчего лошарик очень страдал, пока не привык).
С учетом вышеизложенного, д’O всего лишь отправили на вырубку банановых плантаций, которых развелось по Галактике великое множество. После того, как он справится с этой ответственной задачей, полковнику предстоит заняться демонтажом фабрик по производству «Смирноффской».
Йода, в связи со ссылкой Маякоркского, не получил второго слоновьего уха и с горя пропил первое.
А Враг… что Враг. Он только почернел от обиды, ибо иначе выражать свои эмоции не умел.


Конец второй части.

 
Часть 3

Банановые войны.

«…Пираты и писатели ничем друг от друга не отличаются.»
 из показаний К.Б.


Глава 1.

Одинокий астероид на задворках Галактики…

Население Галактики спокойно встретило весть о досрочных выборах ее Президента и дружно проголосовало за единственного кандидата, намерившегося занять эту высокую должность. Прежний Президент, как сообщили средства массовой информации, исчез в неизвестном направлении. Генеральный комиссар ИнтерГалактпола Милодар лишь разводил руками на экранах стереовизоров: при таком тощем бюджете (стукачи какой месяц не получают премиальных!) его организация ничего не может сделать.
Разумеется, нести на своих плечах тяжкую ношу исполнения обязанностей Президента пришлось небезизвестному профессору Селезневу (как будто ему больше нечего делать!), и без того имеющего много других обязанностей, самыми трудными из которых были директорство в Орган-банке и надзор за Алисой.
…Глядя по карманному видео на так высоко взлетевшего коллегу Милодара, полковник (по прежнему всего лишь полковник!) д’О только тяжело вздыхал. В отличие от комиссара, с уютом разместившегося в своих апартаментах в Галактическом центре, полковник активно трудился на уединенном астероиде ZZ-261/579, находившегося очень далеко от обитаемой части космоса. По заданию руководства он истреблял здесь банановые плантации.
Питаться, ему приходилось, разумеется, одними бананами.
Невеселы были думы полковника! Знал он, что корабль за ним прилетит только спустя год после того, как будет отправлен сигнал о том, что плантации истреблены, но что тогда он будет есть? При отсутствии огня и соли и прочих необходимых компонентов засолить и закоптить пищу не представлялось возможным, а завялить бананы не удавалось, так как астероид находился крайне далеко от более-менее теплых звезд. Конечно, какое-то количество времени запасы можно хранить в холодильнике –  но холодильник у полковника был маленький и много бананов в него не помещалось.
Знал он также, почему жителям Галактики ничего не известно о прежнем Президенте, хотя несчастный лично пытался решить проблему бананов! Ведь выведенные Аркашей Сапожковым по заказу Геракла (на короткое время волею судьбы заброшенного на трон директора Орган-банка Галактики) бананы росли где угодно, как угодно и из чего угодно (кроме абсолютного вакуума). Для этого Аркаше пришлось скрестить бананы с кустиками, космической картошкой имени Станислава Лема и космическими бобами имени Кира Булычева и с чем-то еще, что являлось его коммерческой тайной. Новые бананы росли очень хорошо, успешно превращая минералы и углеводы в питательную биомассу.
Когда же Геракл удалился с высокой должности, занявший ее профессор Селезнев распорядился истребить лишние банановые плантации. Однако, не тут-то было! Посланные на борьбу с растениями бригады космодесантников стали внезапно исчезать, не успев послать даже прощальный SОS. За бригадами стали исчезать эскадры крейсеров, а потом дело пошло так быстро, что добрая треть Галактики была погребена под непрерывно растущей массой желтых агрессивных фруктов.
Армия и космофлот, брошенные на растительного врага, разумеется, были бессильны перед ним. И вот тогда-то Президент совершил героический подвиг, отправившись на борьбу с бананами в личном флипе, после чего ни флипа, ни Президента никто не видел.
А ведь Президента в Галактике любили! Он был маленький и приятный на ощупь, никого не резал на органы и не заставлял уплачивать повышенные налоги на содержание силовых структур.
Правда, полковник видел, как Президента запихивали во флип несколько дюжих Чужих из личной охраны профессора Селезнева. Полковник даже подумал тогда, что это лишнее: ведь с маленьким пушистиком спокойно справится и один Чужой!  Но сделать д’О ничего не мог, так как он этими самыми Чужими и командовал, подчиняясь безоговорчному приказу профессора – использовать Чужих числом не менее взвода; после чего, повинуясь все тому же приказу, ликвидировал Чужих и убыл на вышеозначенный астероид для уничтожения имевшихся тут банановых плантаций. При этом, разумеется в целях секретности, был уничтожен доставивший его транспорт и все средства обратной связи. И вот теперь, вооруженному космической мотыгой и облаченному в космофуфайку, полковнику ничего не оставалось делать, как только пресекать попытки агрессивных фруктов влезть в его пещеру да смотреть пространные выступления Милодара по наручным часам.


Глава 2.

А в это время в ставке верховного главнокомандующего…

Верховный главнокомандующий Вооруженными силами Галактики, Исполняющий обязанности ее Президента и Директор ее Орган-банка, а проще говоря,  профессор Селезнев, произносил речь перед сборными отрядами сил самообороны, которым предстояло отправится на тяжелую борьбу с бананами.
Войска выглядели внушительно и слушали своего главнокомандующего внимательно. Взгляд профессора из-под роговых очков довольно пробегал по головам, жвалам и щупальцам отважных рекрутов.
Вот черные бобовидные головы Чужих, до блеска надраенные гуталином, чтобы ослепительнее сияли в свете прожекторов! Когда в свое время охрану профессора возглавлял полковник д’О, он следил, чтобы в череп любого Чужого можно было глядеться, как в зеркало. Если же служивый допускал такое безобразие, как нечищеный череп, то быстро получал по многочисленным зубам без всяких разговоров.
Далее мощно переливались всеми цветами радуги разноцветные датчики на хломпупаторах, сжимаемых могучими лапами Хищников. Идеальный порядок, любовь к сражениям и опасностям, - вот что отличало этих честных, но слегка диковатых ребят. Пояса многих уже украшали трофейные банановые шкурки – знаки одержанных над противником побед.
За ними - отдельная бригада воинов с планеты обезьян, в свое время -  личная гвардия Геракла Питекантроповича, приглашенная им для охраны своей высокой персоны. После добровольного отречения Геракла, оставшиеся безработными, они были приняты в охрану профессора Селезнева на треть прежней ставки. Здесь дисциплина, правда,  была похуже – то и дело один из этих бойцов начинал выискивать блох; но в нынешний грозный час профессору было не до таких мелочей.
Сейчас ему мог послужить даже батальон особого назначения, состоявший из живоглотов с планеты Чмо, насильно мобилизованных, но ко всему, кроме процесса питания, равнодушных, корпус зубастиков и даже взвод поэтов.
Это был последний резерв профессора Селезнева, - все остальные силы и средства Галактики и Орган-банка уже были принесены в жертву кровожадному молоху войны.
- Братья по разуму! – обратился с короткой, но яркой речью к построенным войскам профессор. – Против меня… то есть, против Галактики идет безмозглая протоплазма, несмысленная желто-зеленая флора! Она намерена пожрать вашу пищу, разрушить ваши дома, логова и гнезда! Защитим же наших детей, наши яйца и личинки! Не пожалеем крови, зеленки и кислоты! В бой, мои многочисленные! Не покладая лап, рук и щупальцев!
И возгремел марш Орган-банка:

Сквозь толщу Галактического шлака
И сквозь пространства выкрученный жгут
Идет солдат, - солдаты Орган-банка,
Идут туда, где нас совсем не ждут!
Но как бы ни был хитро ты упрятан,
Тебя найдем, - получат все свое,
Нам дал приказ: «А ну вперед, ребята!»
Любимый шеф - профессор Селезнев!

У нас служить – немаленькое счастье,
Коль есть давно испытанный прием:
Мы разберем любого на запчасти,
Но если надо – снова соберем!
Нам не важны ни званья, ни мундиры,
От нас ни титул не спасет, ни ранг,
Нам лишь профессор служит командиром,
А дом родной - конечно, Орган-банк!

Мы не отступим в битве или в драке,
Но гуманизма нам не занимать:
Оружье наше – старый добрый скальпель,
(И ломик, чтобы косточки ломать).
Но если кто-то непокорен власти,
И если кто-то страх свой потерял,
Плечо не зря оттягивает бластер,
Жаль только портить биоматерьял!

Войска, маршируя под музыку, приступили к погрузке и скоро новая армада устремилась туда, откуда ползли, чтобы уничтожить все разумное, доброе и вечное, сквозь просторы космоса желто-зеленые монстры…


Глава 3.

Бегство

Весть о разгроме воинства принес командующему археолог Р-р-р, записавшийся, после гибели от стеблей ужасных фруктов родного Брастака (увы, больше никто не отведает натуральных свежих скруллей!), добровольцем в корпус камикадзе.
Глотнув валерьянки из фляжки (каждому брастакцу-камикадзе  выдавалась казенная фляжка этой замечательной жидкости емкостью пять миллилитров), Р-р-р поведал, что остатки мужественных воинов с планеты обезьян еще как-то сдерживают наступление бананов где-то на ближних подступах, но и пускуле было ясно, что они долго не продержаться.
За ценные сведения и личную храбрость Р-р-р был премирован целым пузырьком валерьянки, после чего руководство утратило к нему всякий интерес. И это было хорошо, потому что ни в какую атаку Р-р-р не ходил, проведя последние несколько дней на крыше Эмпар-Орган-Билдинг небоскреба вместе с местными кошаками, а о разгроме узнал у мусорного бачка, куда спустился к завтраку.

А в Галактическом центре, между тем, началась паника. Сотрудники Орган-банка первыми принялись забауливаться и паковать чемоданы. На трапах космолетов творились жуткие вещи. С разбегу грузились массивные обитатели центра – например, жители планеты Чумароз (по дороге снося двери и некстати подвернувшихся стюардесс), а вот маленьким и слабым позавидовать было трудно.
Тщетно метались под ногами пассажиров тщедушные брастаки и шешинерцы – их бездыханные тельца щедро устилали полы залов ожидания. Уже у самого посадочного люка затоптали Йоду с его коллекцией ушей.
Сам же профессор Селезнев эвакуировался в личном суперлайнере. Вместе с профессором спасался хорошо известным нам генеральный комиссар галактической безопасности Милодар, который занял треть лайнера под свои досье и еще треть под штатных стукачей (последнюю треть занимали жены комиссара). Внештатные стукачи разместились на внешней подвеске (кстати, не так уж и плохо: разморозка и оживление на Земле работали без перебоев).
Перед профессором и комиссаром, разместившихся в шикарной каюте-люкс, находилась подставочка с личным секретарем Директора Орган-банка (И.О. Президента и проч., за что капала дополнительная зарплата)  Мозгом с планеты Х (его заместитель, некогда побежденный в игре Странников Мозг с планеты У ехал в багаже).
Вся эта власть имущая компания, наблюдая за процедурой погрузки, напряженно скрипела извилинами, пытаясь понять, каким образом следует продолжать борьбу, но ничего толкового в головы пока не лезло.

В это время над лайнером появился Маякоркский со своим любимым аэрогужевым транспортом. Пегасик усердно работал крыльями, но всаднику, наблюдавшему сверху душераздирающие сцены у входа, было ясно, что обычным путем внутрь не попасть.
В связи с этим поэт причалил к балкону номера-люкс, и, недолго думая, достав лазерный топор, расколотил прекрасную витрину.
- Что вы себе позволяете? – вскипел профессор, глядя, как подчиненный затаскивает в его роскошные апартаменты упирающийся крыльями и копытами аэрогужевой транспорт. – Вы что, забыли субординацию?
- А что вы хотели, любезнейший? – заявил вежливый поэт, расстегивая подпругу и скармливая улегшимуся на ковре летающему непарнокопытному тарелку со свежайшими скруллями (только спецлаборатория Орган-банка производила некоторое количество синтетического продукта для личных нужд г-на профессора). – Жить-то хочется не только вам!
- Вместо того, чтобы пасть на поле брани, вы…
- Как, впрочем, и вы, главнокомандующий! – безапелляционно ответил командир отделения взвода поэтов, устраиваясь в кресле. – Я отступил на заранее подготовленные позиции для продолжения борьбы, - не правда ли, комиссар?
Комиссар Милодар, придавленный седлом и переметными сумками, издал звук неопределенный звук – видимо, согласия.
- Если вам интересно, могу рассказать, как оно было на самом деле.
- Скажите, пожалуйста! – возмутился было профессор, но Мозг и Милодар, которые очень любили истории в стиле батального жанра,  были против, и профессору в кои веки пришлось согласится с мнением большинства.


Глава 4.

Битва

- Когда мы высадились на стратегически важные планеты, - начал Маякоркский, - то сразу начали окапываться! Но не успели. Из какой-то мерзкой туманности вынырнули тяжелые транспортные лианы, вышедшие из подпространства. Хищно извиваясь и морщась от космического холода (бананы вообще существа теплолюбивые и опасаются залезать в беззвездные места!) они алчно присасывались к занятым нами обреченным планетам. Сразу после этого, за счет пожранной планетной материи, начали надуваться боевые грозди, от которых пачками отстреливались боевые бананы!
…Боевые бананы! Кто видел, тот знает, как после приземления кожура с верхушки банана отслаивается, обнажая маленькие злые глазки. В освободившихся лепестках кожуры растительные воины сжимают грозные боевые сечки – оружие ближнего боя! О, ужас!
- Подпрыгивая на плодоножках, они наступали на нас! Но тут наше воинство ринулось в атаку! Впереди мчались десантники - Чужие. Вы бы знали, какие это свирепые бойцы! Ударами своих чудовищных когтей они разделывали своих растительных противников на мелкие клочки, сбивая  воинственных бананов с плодоножек ударами хвостов и плюясь в глазки  кислотой. Но и сами они превращались в нелепое переплетение искореженных конечностей и кусков хитина от страшных ударов банановых сечек и залпов хломпупаторов. Но когда последний Чужой рухнул бесформенной грудой хитина на наступающие ряды бананов, к которым все пребывало пополнение, с двух сторон ринулось полчище Хищников и бойцов с планеты обезьян!  Завязалась кровавая битва, которая шла с переменным успехом. Сначала нам удалось добиться преимущества, введя в действие живоглотов: эти почти неподвижные острова пожирающей все окружающее плоти выглядели фортами в бушующем море алчной растительности! Чтобы закрепить успех, были использованы и зубастики: эти кусачие шары напрочь отъедали у бананов плодоножки, и те лишь беспомощно хлопали кожурой, превращаясь в протоплазму.
- Однако, к бананам все прибывали новые силы. Лианы, алчно вцепившиеся в поверхность планет, перерабатывали грунт и все что было на нем в питательную среду, из которой продолжали образовываться боевые грозди. Все новые и новые тысячи свирепых желто-зеленых воинов с боевыми сечками шли на нас!
- И что же вы сделали? – спросил профессор, отбирая у Пегаса тарелку со скруллями.
- Наконец, в качестве боевого резерва был введен в бой наш взвод! От наших стихов ряды бананов дрогнули! Под воздействием баллад и поэм боевой задорный зеленый цвет сменился желтым, а кое-где и черным. Сечки и хломпупаторы выпадали из кожуры. Дрожали и скукоживались транспортные лианы. Рост боевых гроздьев замедлился! Наши гекзаметры и триарфимбрахии лишали их жизненной силы и заставляли оседать на густо покрытую хитином, шкурами и кожурой изрытую воронками почву!
- Победа была близка! – возбужденно размахивал руками поэт.
- Так что же помешало победить? – поинтересовался комиссар Милодар, который всегда помнил о наличии внутреннего врага.
- О! Враг использовала подлый и недостойный прием! Когда бананы уже были готовы обратится в бегство, над полем битвы раздался жуткий крик…
- Неужели они использовали… - в ужасе пробормотал профессор, его руки, держащие тарелку со скруллями, опустились и пегас с наслаждением снова погрузил нюх в дефицитный продукт.
- Да, их липкая кожура не дрогнула на кнопке! Это был… критик!

…Критик! Да, это было единственное оружие, которое могло одолеть могучую силу поэтов Орган-банка! Иногда на планетах, каким-то чудом вращающихся вокруг потухших звезд, находят этих жутких существ, мощь которых заключается в том, чтобы очернять все разумное, доброе и вечное! Обнаружить их трудно, а уничтожить еще труднее!
- Я сбежа…. То есть, отступил, только благодаря Хрю… то есть вот ему – поэт ткнул пальцев в довольный нюх заевшегося в скрулли пегаса…. - все поэты, кроме меня, погибли!
По телу Селезнева пробежала сладкая волна – зарплаты поэтам приходилось платить много и вот теперь можно было немного сэкономить!
- Вот так и погибло наше войско. – сказал Маякоркский, отобрал тарелку у находящегося в радостном возбуждении лошадя и сам принялся угощаться дармовыми скруллями.
Профессор в отчаянии взглянул на комиссара.
Милодар с удовольствием заплетал гриву пегаса в косички и по его цыганской физиономии было видно, что ничего больше на свете для счастья комиссару не требуется. Лошадь же, почуяв родственную душу, позволял делать с собой все что угодно,  вытянув копыта и довольно помахивая хвостом. При этом длинный хвост, как метелочкой, проходился из стороны в сторону по недовольному лицу Селезнева.
- Нам нужен полковник, комиссар! – в отчаянии прокричал профессор, понимая, что набрать и обучить новое войско с помощью имеющегося окружения он уже не успеет.
- Разумеется! – немедленно парировал поэт, чьи ноги, освободившиеся от космических валенок, уже блаженствовали на теплом боку пегаса. - Но как его достать? Ведь по Вашей милости за донос на меня его упрятали на всеми забытый астероид, до которого космолет летит невесть сколько!
Взглянув в окно, уже успевшее зарасти прозрачным пластиком, добавил:
- Да и космолетов осталось всего ничего…

Лайнер величественно покинул обреченный Галактический Центр, на который уже наваливалась исполинская груда желто-зеленых растений, и взял курс на далекую Землю, где располагалась феодальная вотчина профессора Селезнева – гигантская холдинговая компания «Космозо».


Глава 5.

Кстати, о птичках…

Говорун, живущий в Космозо (имеется в виду зоопарк), был старой и больной птицей. Его уже давно не показывали в вольере, а теперь и вовсе отпустили на пенсию.
В связи с этим, и без того мерзкий характер этого представителя пернатых совершенно испортился. Целые дни просиживая на насесте над электроплиткой, на которой грелся кипяток (он любил тепло), Птиц то и дело норовил садануть одним из своих клювов по какой-нибудь детской ладошке, пытающейся всего лишь выщипнуть из его и без того потрепанной тушки несколько перышков на память. 
Профессор Селезнев подобно самуму ворвался на биостанцию и устремился к привезенной им некогда на Землю птичке.
- Здравствуй, смелая птица!  - возопил он, простирая к оной свои мозолистые руки, отчего та чуть было не рухнула с насеста в кипяток.
- Я инвалид! У меня крыло на протезе! Вы не имеете права! – дурным голосом заорал Птиц, отчетливо понимая, что в тесном помещении ему не избегнуть своей участи.
- Имеем. Имеем. - Профессор схватил говоруна за красные перепончатые лапки и понес в мастерские.
С садисткой ухмылкой на физиономии там их уже ждал Милодар, сосредоточенно откручивающий винт на больших тисках. В его длинных тонких пальцах можно было разглядеть почтовое кольцо, куда Селезнев, не выпуская Птица, вложил только что подписанный им приказ. Комиссар быстро заработал рукояткой и колечко было надежно прикреплено на красную ножку пернатого.
- Ты полетишь на этот астероид. -  профессор безапелляционно ткнул пальцем в висящую на стенке карту Галактики (читатель, надеюсь, помнит, что помимо сообразительности и прочих положительных качеств говоруны отличаются таким интересным свойством, как полеты без скафандра в глубоком вакууме; как им это удается, наука пока не выяснила), – И передашь приказ моему верному бойцу д’О немедленно прибыть на Землю!
Возмущению Птица не было предела. Набрав побольше воздуху, он уже собирался высказать профессору все, что накопилось на его исстрадавшейся душе, и куда сам профессор может лететь, если ему так хочется, но…
Коварный Милодар воспользовался моментом и на другую лапку было приделано еще одно колечко, с небольшим таймером и красной лампочкой. Мерзкий профессор нажал махонькую кнопочку и таймер начал что-то считать, а лампочка гнусно замигала.
В говоруновском зобу сперло дыхание.
- А если ты не поспешишь, пернатый друг, - проворковал Селезнев, заботливо выщипывая несколько случайно уцелевших перышков из своего посланца, - то этот замечательный приборчик… 
- Отключить его может только сам полковник! – прокричал вслед истошному трепыханию крыльев и проклятиям на ста двенадцати языках Галактики гадский профессор.
Теперь он был уверен, что помощь придет вовремя!


Глава 6.

В отчаянии.

Извини меня, стрелец,
Я мерзавец. Я подлец.
Но с бананами бороться
Кто-то должен, наконец!

А между тем, дела у профессора Селезнева и его банды складывались далеко не лучшим образом. Бананы продолжали наступление по всем фронтам, грозя превратить всю Галактику в одну большую плантацию. Деморализованные войска Орган-банка и остатки ополчения Галактики не могли даже сколько-нибудь заметно задержать этот исполинский вал наступления.  Одна за другой приходили в кабинет профессора в Космозо (конечно, на такой роскошный, как в Орган-банке, но тоже ничего) печальные новости о гибели планет и созвездий.
Успешно отразила натиск бананов пока только одна планета Чмо, на которой все наступавшее банановое воинство было просто съедено обитавшими на планете живоглотами, но единственный проживающий в Космозо живоглот, несмотря на свой отменный аппетит, вряд ли мог защитить Землю.
По коридорам дирекции и среди вольеров Космозо шатались сотрудники эвакуированного сюда Орган-банка - с опустившимся руками и щупальцами. Никому из них не хотелось работать – какой смысл выписывать разнарядки на уши и ласты, когда завтра вся эта бухгалтерия будет переработана на сладкую банановую плоть?
Нельзя сказать, что Земля была полностью безоружна. Вокруг планеты была развернута сеть боевых спутников, две-три эскадры крейсеров, на поясе астероидов высажены последние из уцелевших десантников… но все это была капля перед надвигающимся морем бананов! Установленные же повсюду зенитные батареи хломпупаторов можно было рассматривать только как моральный фактор, а не как реальную военную силу.
- Что делать?! Они уже на подходе к Солнечной системе! – комиссар Милодар, ратовавший за эвакуацию на недостижимую для бананов Чмо, упорно раскачивал кресло профессора, рассчитывая привлечь его внимание. Комиссар надеялся, что пока живоглоты будут питаться его архивами и стукачами, ему удастся продержаться хоть некоторое время. 
Одеревеневший профессор устало посмотрел на двор. По его расчетам, говорун уже должен был достичь астероида.
- Да как полковник вернется обратно-то? – подпрыгивающий на месте комиссар не разделял оптимизма профессора. – Ведь корабля у него нет! И скафандра тоже!
 - Как он вернется обратно? – переспросил Селезнев, поправил очки и огорченно констатировал этот грустный факт:
- Да, этого я не предусмотрел!
Ситуация становилась безвыходной…

Но в этот момент раздался грохот зенитных хломпупаторов и перед окнами дирекции Космозо с неба тяжело рухнул холодильник. Из отверстий, проделанных в дверце, тянулись длинные постромки, оканчивающиеся на красных лапках, торчавших из невообразимого комка пены, рухнувшего чуть позже. С другой стороны комка можно было разглядеть две головы, которые  отчаянно икали. Все четыре глаза были подернуты прозрачной пленкой, из полуоткрытых клювов бессильно свешивались языки. Видно было, что птичка немного устала.
 Впрочем, не это интересовало сейчас Селезнева! Он распорядился немедленно охладить раскаленный докрасна от торможения об атмосферу прибор из брандспойтов. При соприкосновении воды с потрескивающей поверхностью холодильника последняя просто рассыпалась в прах и взорам присутствующих предстал д’О. Он был в идеальном состоянии, только слегка дымился, а с ушей полковника свисали сосульки (места в холодильнике было мало и голова ехала в морозилке).
Профессор Селезнев прослезился. 
Он взял из рук догадливого Милодара красивую коробку с кантом Орган-банка и открыл ее. Обоими руками торжественно достав оттуда содержимое, профессор возложил фуражку командного состава спецназа Орган-банка на покрытую инеем голову прибывшего.
- Вперед, дорогой полковник!  - сказал он. – Вы должны победить!
Радость профессора была так велика, что даже последовавшая в качестве ответа оплеуха уменьшила ее крайне незначительно.


Глава 7.

Голь на выдумки хитра!

Известный естествоиспытатель Аркаша Сапожков, творец бананов, был известен в Галактике еще и как производитель ядерных бубликов. Каждый такой бублик, будучи выращен на бубличном дереве, при правильном использовании вызывал взрыв мощностью под сотню гигатонн (чего вполне достаточно, чтобы разнести в клочья приличную планетную систему). Аркаша очень заботился о своих деревьях, поливал их обогащенным ураном из свинцовой лейки, в результате чего они быстро набирали критическую массу. Товар этот пользовался большим спросом в разных уголках Галактики, но из-за немаленькой цены (Аркаша не был сторонником демпинга, справедливо полагая, что если кому интересно заняться космогонией, то экономить на этом не стоит),  на складах иногда возникала затоварка.
Этот факт был уже визуально установлен комиссаром Милодаром, посланным профессором найти хоть какие-нибудь средства для борьбы с наступавшим врагом и комиссар уже вовсю трудился, потроша запасы биостанции. Отдельные, случайно не успевшие сделать с Земли ноги стукачи поспешно вытаскивали из чулана биостанции бублики и грузили их в зеленые армейские ящики.
Профессор Селезнев по видеофону наблюдал за операцией и давал ценные указания.
 - Но как доставить боеприпасы к бананам?! – начал разводить панику закончивший погрузку комиссар. - Космолетов-то у нас уже нет!
И это была правда – остальные стукачи, не привлеченные к работам комиссаром, бросили своего командира и Землю, удрав в направлении безопасной (по их глубоко ошибочному мнению) Чмо. А так как стукачей у Милодара было очень много, практически ничего из того, что могло бы двигаться и быть загерметизированным на планете не осталось. Впрочем, комиссару не стоило особо обижаться – вместе со стукачами улетели и его многочисленные жены, в связи с чем Милодар обрел давно утраченную возможность тратить получку самостоятельно. 
Профессор оторвался от видеофона и выглянул из кабинета во двор.
Отлитый водой (заодно с остатками доставившего полковника холодильника) говорун напоминал очень мокрую и крайне замученную курицу. По виду говоруна можно было понять, что он предпочтет сдохнуть на месте и даже колечко с таймером не поможет.
- В клонильник его! – распорядился Селезнев. но тут же спохватился: – Но из чего же мы будем делать копии? Где взять необходимые протеины и углеводы?
Однако, судьба была благосклонна к профессору. Когда эта мысль посетила его, мимо по коридору пролетал Маякоркский, тащивший тяжелую папку с вкусной документацией на корм пегасу. Но, видимо, лошадке не суждено напитаться было в этот день. Повинуясь приказу профессора, увенчанный новой фуражкой полковник начал левой рукой активно загружать в раструб находящегося в приемной профессора клонильника отобранную у поэта макулатуру, правой удерживая крышку копировальной камеры, откуда раздавались душераздирающие звуки (как подсказывает нам известный теоретик клонирования/ратомики Геннадий Гор, процесс копирования для образца отнюдь не безболезненный).
Однако, это не всем пришлось по нраву – возмущенные крики раздались с подставки, на которой помещался секретарь г-на профессора.
- Это же отчетность за квартал!  - в ужасе хватался за собственные извилины Мозг с планеты Х. - Только через мой труп!
Однако, время было военное – не до дискуссий. Полковник не зря владел высоким искусством футбола… и круглое отверстие в оконной пластмассе сохранялось еще довольно долго.

* * *

  - …Отлично! – возликовал профессор, глядя на сорок четыре (на пятьдесят штук не хватило макулатуры) нахохлившихся пернатых копии борта № 1. - Но на чем же нам выйти в космос?
Это был интересный вопрос, ведь в отличие от говорунов, даже полковник не умел без посторонней помощи достаточно быстро передвигаться в абсолютном вакууме, не говоря уже о менее стойких сотрудниках Космозо, а записываться в камикадзе говоруны отказались категорически. Доставивший д’О холодильник восстановлению очевидно не подлежал (иные экземпляры холодильников на Земле отсутствовали, так как обыватели уже давно не пользовались такой устаревшей техникой), а другого транспорта по близости не было. Но тут полный отчаяния взгляд профессора упал на лежавшую на столе открытку. Открытку прислал очередной страдалец, не желавший посещать Орган-банк, но разве до этого было сейчас профессору! Зато на фото, изображавшем Большой театр, просматривалось просто замечательное транспортное средство!
…Между тем вечерело и хотелось есть.
Закончив процесс клонирования и распихав вовсю клюющийся будущий космофлот Орган-банка по сачкам и корзинам для бумаг, д’О заскочил в ближайшую забегаловку, но с сожалением отметил, что съестного там маловато (в связи с военным положением заведения общепита работали только изредка, по большим праздникам). Взгляд истосковавшегося на растительной пище по нормальной еде бойца пробежался по рядам пустых консервных банок и остановился на аквариуме с карасями, оставленного незадачливыми хозяевами в обеденном зале в качестве увеселения для пирующих. Караси были жирные и с удивлением таращились на окружающий мир, выскальзывая из непривычных к рыбной ловле пальцев полковника. Но столь ничтожные трудности не остановили испытанного воина!  Вооружившись найденными тут же солью и лаврушкой, он решительно поставил аквариум на плиту.

Пока полковник подкреплял свои силы, бригада слесарей Космозо совершила маленькое чудо (волшебные таймеры Милодара и здесь сделали свое дело): с театра сняли колесницу и комиссар Милодар лично запрягал в нее последнего из сорока четырех говорунов.
И вовремя! Тысячи глаз глядели в ночное небо, которое уже стало терять привычный черный цвет и приобретать недобрый фруктовый оттенок.
- Они идут!  - устало твердили чьи-то губы.
  - Отставить панику! – скомандовал сытый полковник, решительно укрепляя зеленые укупорки с бубликами на колеснице. Фуражка на его голове никак не помещалась в стандартный скафандровый шлем, и полковник приспособил под это дело кстати опустошенный аквариум. Тот, правда, слегка закоптился, зато теперь можно было не думать о светофильтрах.
- Стойте! Стойте! – профессор Селезнев вовремя заметил еще один недостаток. – На инструкции по использованию бубликов написано: видите, вот:  «Укусить и бросить»! Чем же вы будете кусать? Если вы будете в шле… ну, в общем, в головном уборе, то…
 Полковник оглянулся. Взгляд его пал на притихшего Милодара, заканчивающего предполетный инструктаж говорунов и бравшего с летного состава расписки о неразглашении военной тайны.
- Тогда надо идти на жертвы!  - сказал полковник и извлек из красивых уст тщетно сопротивлявшегося комиссара прекрасные искусственные челюсти.   


* * *

Вместе с тем, полчища бананов вторглись в Солнечную систему. С аппетитом позавтракав Плутоном и Нептуном, монстры уже собирались употребить на ланч Уран, когда с Земли им навстречу стартовала стайка говорунов. Каждый говорун был пристегнут отдельным постромком к колеснице, на которой, облаченный в двойную космофуфайку, стоял полковник. Приложив руку к аквариуму, он отдавал честь.


Эпилог

О том, что оптические приборы не всегда приходятся к месту.

Население Земли настойчиво глядело вверх. Это был не праздный интерес – шли последние минуты существования планеты. В этом мало кто сомневался: ибо уже не было видно звезд, только Луна еще кое-как сверкала на изжелта-зеленом фоне надвигающихся фруктов.
И вот  - ярчайшая вспышка прорезала это болото!
Очень  многие, таращившиеся в небо с помощью телескопов, биноклей и прочих стекляшек, к сожалению, были лишены возможности наблюдать продолжение. Космос поочередно окрашивался то в красный, то в голубой (среди бубликов попадались и водородные), а  то и в прочие цвета радуги. Пока наконец, вспышки не стали удалятся и небо не приобрело свой нормальный звездный вид.

А вскоре поверхность уцелевших планет Солнечной системы  оказалась скрытой под изрядным слоем замечательного бананового йогурта (после космического холода-то!), что вызвало массовое банкротство предприятий соответствующей отрасли.

Конец третьей части
 
 
Часть 4.

Идет война тотальная!

Глава 1.

в которой комиссара Милодара посещает счастливое воспоминание.

Гениальный ученый, экспериментатор и новатор, изобретатель и творец банановой напасти, а проще говоря, Аркаша Сапожков, стоял перед десятком Хищников с хломпупаторами наперевес и размышлял о бренности сущего. Кирпичная стенка за спиной Аркаши была холодная и мокрая, и вообще с утра шел отвратительный дождь.
Командующий расстрельной командой комиссар Милодар посмотрел на часы. До приведения в исполнения приговора еще оставалось пять минут, и вполне можно было выпить чашечку кофе.
Конечно, Аркаша мог возразить, что при создании агрессивных бананов он действовал не по собственной инициативе, а по приказу Геракла, занимавшего некогда высокую должность Директора Орган-банка, но так как факт того, что трон Директора менял своего владельца, по молчаливому согласию еще остававшихся в живых жителей Галактики (никто не хотел пополнять Орган-банк) был предан забвению, его возвражения не были приняты к рассмотрению. 
До исполнения приговора, как уже упоминалось выше,  еще оставалось пять минут (нет, уже четыре с половиной!), но этого было вполне достаточно, чтобы открутить голову термосу и хлебнуть бодрящего напитка.
Однако, когда нос комиссара покинул теплые недра термоса, исполняемого на месте не оказалось. Не оказалось на месте и расстрельной команды – только несколько хломпупаторов в беспорядке валялись под исполинскими банановыми пальмами, внезапно возникшими на лунном ландшафте астероида ХZ279.   
Милодар оглянулся и понял, что пути спасения нет: отовсюду к нему стремились длинные хищные лианы, ощетинившиеся пачками зеленых кровожадных плодов.
 Тогда комиссар испарился, так как вовремя вспомнил, что он всего лишь художественный образ, придуманный КБ.


Глава 2

в которой поднимается вопрос о бюджетном дефиците,
а профессор Селезнев испытывает новое чувство.

Профессор Селезнев сидел в своем директорском кресле в Галактическом центре, отбитом у кровожадных бананов, и размышлял, где бы ему взять денег на продолжение войны. Кресло, ранее имевшее роскошную кожаную обивку, кто-то изрядно обглодал и поэтому сидеть профессору было неудобно.
Давно, давно кончились те халявные гуголы кредитов, которые удалось получить от Врага за избавление его от Алисы. Жители Галактики, исправно вносившие определенную часть своих доходов, чтобы не попасть в запасники Орган-банка целиком или по частям, либо бежали с насиженных мест во время последней банановой войны, либо послужили питательной средой для буйно разросшихся фруктов. А денег требовалось много: служившие в гвардии Чужие и Хищники постоянно требовали зарплаты (этим попробуй не дай!); космофлот нуждался в уране, бензине или хотя бы в угле, а разоренный бананами Галактический центр надо было бы чуть-чуть подреконструировать. Наконец, профессору по-человечески хотелось есть.
Чувство голода было для Директора Орган-банка чувством новым. Селезнев проглотил горькую слюну, вспомнив свою виллу на Хаванских астероидах и супчики из очень вкусных пускулей. Но астероиды находились под властью бананов, и после них вряд ли там осталось что-либо сьедобное (по милости Аркаши, сотворившего эту растительную гадость, указанные фрукты могли перерабатывать в питательное вещество для своих корней практически все материальное).
Профессор с отвращением заглянул в меню, которое с излишком наполняли военные трофеи: бананы свежие, бананы сушеные, бананы вяленые и соленые, бананы маринованные, суп из банановой кожуры… Единственным приятным исключением было чудом сохранившееся после Йоды слоновое ухо - студень из него обещал быть очень неплохим. Слоняющийся по коридорам Орган-банка среди макулатуры призрак джедая тщетно оглашал воздух страдальческими криками - все его возражения просто игнорировались.
Селезнев, конечно, не отказался бы и от птички в гриле, но увы: все имеющиеся в наличии сорок четыре стратегических бомбардировщика Орган-банка (клонов борта № 1) в настоящий момент неустанно наносили ковровые удары по позициям неприятеля, наевшись предварительно Аркашиных фруктов, и клонировать, кроме торчавших в дверях охранников - Чужих, было абсолютно некого. Однако, как известно, Чужие являются  существами несъедобными.
Мысли о еде мешали сосредоточится на главном – на продолжении борьбы. 
В войне, между тем, наступил определенный паритет – в части Галактики, занятой бананами, все, что могло быть переработано на сладкую банановую мякоть, было уже успешно поглощено, в связи с чем безграничные резервы для роста бананов оказались вовсе и не безграничными. С другой стороны, запасы аркашиных фруктов и бубликов на складах биостанции стремительно подходили к концу, что не позволяло командованию Орган-банка проводить масштабные операции и вынуждало наносить только точечные удары…

Глава 3

которая повествует о доблести очень маленьких существ
и о многом другом

Археолог Р-р-р стоял на плацу. Ему очень не хотелось умирать за любимого импера… то есть директора Орган-банка, но делать было нечего.   
Ведь до этого маленькому археологу крупно везло: во-первых, потому что когда бананы сожрали его родной Брастак, археолог находился в экспедиции, а во-вторых, в связи с тем, что записался после гибели родной планеты добровольцем в корпус камикадзе. Это подразделение, в отличие от регулярных войск, почти полностью уничтоженных бананами, тщательно сберегалось и практически всю войну Р-р-р провел, сладко посапывая в казарме.  Однако, теперь ему предстояло отрабатывать казенные протеины. Еще вчера он, свернувшись клубочком в уютной шапке какого-то Хищника, и не подозревал, что его яркая жизнь подходит к концу, и вот теперь был вызван на предполетный инструктаж! Как известно, у камикадзе только один инструктаж, и Р-р-р сильно волновался. 
…Матовая поверхность стола, на которой на задних лапках, стоял, вытянувшись по стойке смирно, археолог, была погребена под кучей доносов, звездных карт и планов предстоящих операций, поверх которой лежала командирская фуражка начальника спецназа отдела спецопераций Орган-банка.
Сам же д’О являл пример заботливейшего отца-командира.
- Садитесь, рядовой! – предложил он, указывая на пепельницу и открывая банку килек в томате – любимейшего (конечно, после скруллей!) кушанья брастаков.
Дрожа перед начальством, Р-р-р осторожно присел на краешек пепельницы, бросая пламенные взоры на дефицитную консерву. Однако на крышке той пока почивала могучая длань начальства.
- Рядовой! - торжественно обратился к нему полковник.
Р-р-р немедленно вкочил.
- По приказу главнокомандующего спецназом Орган-банка вы направляетесь на реализации особой миссии! Вам предстоит уничтожить вражеского критика!
Р-р-р судорожно сглотнул слюну и вспомнил, какая мягкая шерстка была у симпатичной кошечки, которая строила ему глазки. Ведь он больше ее не увидит.
 - Это будет ответственнейшее задание! – продолжил полковник, доставая из папки с надписью “Совершенно сверхсекретно” листок с координатами и параметрами цели, и, таким образом, открывая прямой путь к вожделенным килькам. - Ибо пока в рядах бананов находится это мерзкое создание, поэты Орган-банка просто бессильны!
- А… - начал было археолог, но инстинкты оказались сильнее.
- Твой портрет будет напечатан во всех газетах! – вытаскивая подчиненного за лапку из банки, возгласил полковник. - От тебя зависит судьба Галактики!
Тут его взгляд упал на то, что полбанки было уже опустошено.
- А вот теперь хорошая новость! Ты вылетаешь немедленно!

…Перед археологом распахнулась дверца «Оки», доверху набитой взрывчаткой.
Кто же не знает замечательной машины «Ока»! Это транспортное средство некогда активно производили на Земле и имелся немалый запас (так как их никто не хотел покупать). Но теперь, в условиях тотальной войны, им тоже нашлось достойное применение. Корпус под завязку набивали Аркашиными фруктами, приделывали для улучшения аэродинамических свойств хвост и крылья и втискивали за руль маленького брастака (так как только они могли там помещаться), после чего бросали с орбиты на полчища бананов или на конкретную точечную цель.
- Хорошо бы съесть хотя бы один скрулль…. - подумалось археологу. Но он знал, что тотальная война не могла позволить такой роскоши. Повинуясь сигналу командира (лазерный меч вверх!), камикадзе, отдав честь и поправив на голове белую повязку с красными пятнами (остатки томатной пасты из банк с кильками) занял свое место.
Полковник отсалютовал мечом и подал сигнал к движению. Маленькие колесики завертелись и «Ока» плавно вползла по пандусу в брюхо космического бомбовоза, немедленно стартовавшего к звездам.
У смотревшего в вечерних новостях эту сцену профессора Селезнева навернулись слезы.
- Вот они, наши простые маленькие герои… - подумалось профессору и он с аппетитом придвинул к себе тарелку со слоновоушным студнем. У него было хорошее настроение. Он знал, что с такими парнями Галактика в надежных руках!
У полковника, доедавшего кильку, настроение было немного похуже, но тоже ничего.

Глава 4

в которой лишний раз подтверждаются тезисы о неблагодарности руководства и о прозорливости поэтов.

Полковник д’О сидел в несколько менее высоком, чем кресло директора Орган-банка,  кресле начальника спецназа того же заведения и занимался, как уже было сказано выше, тем, что ему больше всего на свете не нравилось – кадрово-штабной работой. А что вы думали? Неужели профессор Селезнев забудет про оплеуху (хотя и заслуженную) и наградит героя хотя бы маленькой медалькой? Хрен!
В связи с этим брошенный в гущу бумажной деятельности полковник скрепя сердце старательно читал очередной донос. Оный поступил от некоего призывника с планеты Крокрыс и содержал информацию о неуставных отношениях касательно его, добровольца, храброго патриота Галактики и прочая.
В кабинете полковника играла музыка. Полковник очень любил классику и часто с наслаждением слушал Владимира Семеновича Высоцкого. Вот и теперь в его кабинете звучал хриплый голос барда, хотя и мешавший сосредоточится на кадровой работе.
 
Я не люблю фатального исхода
От жизни никогда не устаю…

Полковник тоже никогда не уставал от жизни – от уставал от  профессора Селезнева.

Я не люблю холодного цинизма,
В восторженность не верю и еще
Когда Чужой мои читает письма,
Заглядывая мне через пле..

- Я, кстати, тоже этого не люблю, - подумал полковник, нанося могучий удар ногой через себя.
Обиженный писк удалявшегося по коридору слишком любопытного подчиненного был ему ответом. Полковник выключил музыку и взялся за разбор документов, набрав код связи. На экране появился сидящий на лазаретной губе призывник. Его крысиная мордочка была едва видна из-под толстого слоя гипса и бинтов.
- Начальник, безобразие! Унижают! – заверещал он, заметив руководство на включившемся экране.
- И что случилось-то? – устало поинтересовалось руководство.
- Я, значит, сижу, то есть, стою в карауле, с этим трансформатором, ничего такого не делаю,  насвистываю свою любимую,  понимаете…

- … А что недострелили
Так я не виноват…

- А этот кусок металлолома достал из пуза телевизор и со всего маху  - по голове….
- Да, с этими гражданскими  роботами просто беда! – огорченно подумал полковник, сосредоточенно почесывая затылок. – Мобилизуют кого не попадя, а нам разбираться!
Половник вспомнил историю про одного робота-домработника, которого поставили заряжающим на хломпупатор крейсера - тот передержал заряд в зарядной камере и полкрейсера разнесло на атомы; почесал в затылке и старательно вывел резолюцию: «Сдать на лом».
Тут взляд его упал на характеристку подследственного.
- Ах, он еще био…
Д’О решительно зачеркнул в ордере слова «на лом» и написал «На органы».
 - Вот теперь все в порядке!


Глава 5

из которой читатель может узнать о некоторых особенностях ведения галактической войны, а профессор Селезнев получает информацию к размышлению.

Профессор Селезнев совершенно не зря мучился, тщетно размышляя о перспективах продолжения войны. Для этого тотального мероприятия требовалось огромное количество бойцов и оружия - ведь бананы могли поставлять воинов, пока было из чего их производить. При этом бананы не учились, не тратились на оружие и не нуждались в сырьевой базе. И Галактика должна была противопоставить им достойных противников!
Когда  война идет на миллиардах планет, попробуйте-ка запустить в производство даже простейший хломпупатор! (в полой трубе помещается пружина, взводимая вручную, куда вкладываются кусочек урана на резинке. Второй кусок урана на другом конце резинки помещается поверх трубы (там есть специальная полочка). При выстреле один кусочек летит впереди, другой сзади. Естественно, что при попадании в цель кусочки соединяются. Если урана под рукой нет, в трубу можно просто засыпать несколько зубастиков).
Правление Орган-банка сделало ставку на бойцов, которые сами по себе оружие. Чужие, популяция которых открыта известным естествоиспытателем Аланом Фостером,  показали себя отличными бойцами: неприхотливыми в быту (едят, все что движется, в том числе и бананы), размножаются быстро, обучения не требуют, дисциплина на высоте. Фабрики по выращиванию Чужих росли не хуже банановых плантаций и профессор строго следил за повышением яйценоскости.
На вооружение также активно поступали новые виды оружия: например, зубастики поставлялись в окопы с предохранительной чекой, заклинивающей челюсти. Теперь не приходилось думать, как уберечь собственные конечности: вытащив зубастика из упаковки и выдернув из пасти чеку, можно было целых три секунды, пока бестия соображала, что случилось, замахиваться и кидать кусачий шар во врага. Ручные зубастики были очень эффективным оружием: они начисто отъедали у бананов плодоножки, вынуждая агрессивные фрукты валятся на земле и превращаться в протоплазму под ногами сражающихся.
Но все это требовало денег, денег, денег!
Профессор Селезнев прекрасно понимал, что денег нет и не будет. Войну нужно было заканчивать, и как можно скорее…

* * *

…Как вы помните, мы оставили профессора Селезнева в муках голода, когда, растолкав охранников-Чужих, в кабинет профессора ворвался комиссар Милодар. Его  взъерошенный вид не предвещал ничего хорошего.
- А! Па! Та! Спаса! Арк! Ша! – доложил он и без того не слишком веселому профессору.
- Да, если Аркашу похитили бананы, они скорее всего его не съедят! – развил мысль комиссара профессор. - Ну, они же берут на вооружение мозги тех, кого потребили!
Милодар вспомнил, что после того, как бананы уничтожили Генштаб Орган-банка, у них очень скоро появились на вооружении железные сечки. Ситуация осложнялась – ведь Аркаша как никто другой знал технологию выращивания ядерных фруктов и теперь этот важный козырь переходил к противнику!
- Немедленно вызовите полковника! – распорядился Селезнев, понимая, что времени для личных обид, как и шансов на спасение, уже почти не остается.
Но тут взгляд его пал на выползшее из стоявшего на тумбочке принтера сообщение из длинной ленты новостей, что заставило профессора задуматься.
Бананы были согласны на переговоры.


Глава 6.

о  консенсусе и значении работников пера и бумаги в Мировой революции и в Галактической войне.

Можем на любую теорему
Мы несимметричный дать ответ!

Из КВН - го фольклора.

К полузразрушенному шару Галактического центра, висевшего в опустевшем после сражений космосе, из бездонных недр пространства протянулась одна - единственная лиана. Она не была такой толстой, как боевые лианы и видно было, что она имеет другую задачу (но, на всякий случай, эскадрилья говорунов, заправившихся остатками Аркашиных фруктов, была приведена в боевую готовность).
- Ну надо же! – размышлял профессор, в компании Милодара поджидавший послов, - Мы ведь считали, что это просто безмозглая растительность! И вот тебе на!
Добравшись до Галактического центра и присосавшись к причалу, лиана быстренько вывернулась наизнанку. Появившаяся из нее банановая гроздь существенно отличалась от обычных боевых гроздей - из нее вылезло всего пять бананов. Но если четыре из них были обычными агрессивными фруктами трехметровой высоты, сжимавшими в лепестках кожуры боевые сечки, то пятый существенно от них отличался.
Это был неимоверно важный банан, с золотой кожурой и в красной феске, над которой воинственно курчавилась бахрома. Ростом он был метра полтора, но в два раза толще боевых бананов. Профессор понял, что это посол.
Важно прошествовав мимо почетного караула, состоявшего из Чужих с начищенными до блеска по случаю торжественного приема черепами, фрукты приблизились к Селезневу.
- Вы проиграли, профессор! – с порога заявил толстый банан, простирая к Селезневу лепестки и воинственно подпрыгивая на плодоножке, - У вас уже нет бубликов, а выращивать новые бублики вы не сможете, ибо не умеете! Зато мы теперь можем сделаться ядерными! И тогда кое-кто попрыгает!
- Зато у нас еще есть поэты! – возмутился профессор, которого фактически обрекали на капитуляцию. – Мы не сдадимся!
- А у нас есть критик! – не менее бескомпромиссно парировал посол. –Ваши хваленые поэты у нас вот где будут! – и он похлопал себя кожурой по толстенькому желтому брюшку.
- Нет, - садистски осклабился профессор, и героический образ Р-р-р возник перед его мысленным взором, - Критика-то у вас уже - нет!
Банан сник.
Он понял, что профессор говорит правду. Пока будут построены спецлаборатории, пока вырастут в них ядерные бананы, поэты Орган-банка уже оставят позади себя пепелище… Война была безнадежно проиграна.
- Ну где же полковник? –  профессор хотел поделиться переполнявшей его радостью, но делиться было почему-то не с кем.


Глава последняя,

в которой многому наступает конец, но еще большему - начало.

Кто «за», могут опустить руки и...  отойти от стенки!

Высказывание полковника N – ского.
А полковник застрял. Он не заметил, как светлячок дежурного робота, за которым он следовал в темных коридорах власти, сменился почти точно таким же, но движущимся совсем в другую сторону…
Когда д’О снова вышел на свет, дежурный робот оказался просто-напросто индикатором. Эта тварюшка в Галактическом центре отвечала за цветомузыку (ну, после бананового погрома с техникой было тяжеловато) и пожалуй, была самым безобидным существом. Полковник собирался было  выругаться и вернутся обратно, но был некстати остановлен уткнувшемся ему в спину хломпупатором.

* * *

Конечно, полковник в два счета мог обезоружить неведомого противника. Но выучка десантника говорила ему, что сначала, при наличии такой возможности,  надо выслушать врага – если, конечно, тот желает тратить время на болтовню.
И похоже, противник, действительно этого желал.
- Пришла пора открыть карты, уважаемый д’О! – прозвучал такой знакомый мягкий голосок, в обладателе коего полковник без труда узнал Президента Галактики.
Маленький пушистик с трудом держал хломпупатор – выше ему его просто было не поднять. Индикатор активно помогал ему в этом творческом процессе.
- Это вы, ваше высокопревосходительство? Ведь вы же… Вас же… Я сам!
- Ну, не совсем… – застенчиво ответил пушистик, видя, что полковник не собирается его уничтожать на месте и опуская оружие. - Видите-ли, изначально пушистиком были вы. Единственным на всей вашей родной планете, открытой исследователем Бимом Пайпером, желающим править и воевать.
- Это тот Бим, который с черным ухом? – оторопело поинтересовался полковник.
- Нет, это другой Бим, у него оба уха белые. Не перебивайте меня, пожалуйста. Вообще, вы, пушистики, народ мирный. Но вас, как э-э-э… оригинала, пытавшегося даже в детских садиках ввести строевую подготовку, отправили для опытов в центр Галактики. Тут, после выступления с оружием в руках (при этом индикатор виновато потупился) мы поняли, что бороться против Селезнева трудно и его империю можно взорвать только изнутри, подарив ему крайне исполнительного э… подчиненного. Мой мозг поместили в ваше тело, а ваш в мое, предварительно подкорректировав память…
- То есть… - полковник с ужасом ткнул себя жилистым пальцем в мускулистый живот – это.. это…
- Это мое. Увы… - огорчил его Президент.
Какой удар по организму! Потрясенный полковник вполуха слушал, что план у Селезнева был простой: сначала всю Галактику подчиняют Орган-банку, отчего к персоне Директора возникает всеобщая неприязнь (сейчас на всех планетах вы не найдете ни одного существа, которое любило бы профессора!)…
- Да уж! – подумал полковник.
- А в то время, пока  профессор тиранствовал в свое удовольствие, группа специально вышколенных первоклассных пиарщиков, заброшенных в прошлое, делало из Алисы чудо добродетели и обаяния – снимались фильмы, пелись там песни… И когда в один прекрасный миг на место кровожадного профессора придет прекрасная и добрая Алиса – наивная Галактика будет ликовать. Не понимая, что попала в жесточайшую кабалу!
  - Мы полагали, - продолжил мысль Президента индикатор, - что вы, честно и ни на йоту не отступая от полученных указаний, выполняя приказы Селезнева, приведете его контору к краху и дискредитируете самого профессора. Все к тому и шло. Но сначала ваша невыдержанность привела к власти Геракла, на фоне которого профессор сразу набрал несколько очков и смотрелся боле-менее ничего. К тому же, вмешался фактор неопределенности в лице вот этого… – индикатор ткнул тонкой ножкой в зеленый светящийся силуэт висящего в воздухе любопытного джедая. - На хрен, простите, было переворачивать стакан в кабинете директора?
- А, так это ты и есть Враг? – догадался полковник.
Индикатор скромно поклонился.
- Потом, - продолжил Президент, - Когда мне пришлось инициировать банановые войны, вы, полковник, опять все сорвали! Вы разгромили бубликами авангард наших победоносных войск! Неужели нельзя было спокойно пересидеть все на вашем уютном астероиде, обязательно было мчаться в холодильнике через всю Галактику?
- Затем, вы уничтожили критика – единственную силу, которая могла сдерживать поэтов Орган-банка!…
Полковник виновато опустил свои мускулистые глаза.
- Когда профессор перешел к силовым действиям относительно меня, законно избранного президента, я, конечно, удалился к дружественным бананам. Сейчас они решают судьбу Галактики. И если ставший Верховным бананом Аркаша (да, да, это именно он!) убедит профессора сложить оружие, еще не все потеряно. Если же нет…
- Я не позволю это! – ударил себя в грудь полковник. Он был готов на любой подвиг ради любимой Галактики.
- Поздно! – прозвучало сзади.
В дверях стоял профессор Селезнев. За его спиной перекатывались волны Чужих и Хищников, вооруженных новейшими хломпупаторами.
- Вот тебе, предатель! – очередь из парализатора прервала мучения индикатора. Он вытянул свои тонкие ножки и окончательно почернел.
Профессор довольно дунул на дымящийся ствол и разместился на  обездвиженных параллелепипедных останках Врага. Все остальные, чувствуя, что что-то будет, переминались с ноги на ногу или пытались сохранить равновесие на плодоножке.
Селезнев же под прикрытием челюстей, жвал и хломпупаторов принялся вершить суд.
- Вас, Президент, мы, так и быть, оставим в покое и даже вернем в ваше тело, если вы  подпишите отречение в пользу Алисы и предложение учредить монархию.
- Я согласен. – обреченно ответил пушистик. – Я сделал все что мог, но вы победили. Я устал и хочу на курорт.
- А я? – вопросил несчастный д’О.
- А тебя мы трансформируем в твой истинный облик! - сказал профессор и мерзко улыбнулся. - И возвратим на родную планету - мунструй там себе зайчиков!  Думаю, это будет самым жестоким наказанием! Впрочем, в качестве утешения, за тобой оставляется право ношения наград и мундира (ведь ты выполнял мои приказы!) - если, конечно, в нем не потеряешься!
- А что будет со мной? - возопил Аркаша, жалко взмахивая лепестками кожуры. Его красная феска обреченно поникла и жалобно свисала с остроконечной макушки.
- А ты соберешь своих бананов и велишь им капитулировать перед императрицей. Мы выделим тебе кусочек вакуума под плантации и растите себе там сколько хотите. Но помните - поэты Орган-банка не дремлют!

Так закончились банановые войны и в том, что еще оставалось от Галактики, воцарился долгожданный мир.


Эпилог.

Все снова закончилось не так уж плохо.
У Галактики появилась заботливая хозяйка.
Профессор Селезнев хоть и ушел с первых ролей, но на деле существенно расширил свои и без того неограниченные права и беспредельную власть и подумывает теперь об открытии филиалов Орган-банка в других Галактиках.
Аркаша Сапожков от имени бананов выразил покорность императорской власти и получил обширную часть космоса под оранжереи и плантации, куда  в поисках натуры зачастили кинорежиссеры и писатели: о банановых войнах было снято огромное количество правдивых и не очень правдивых фильмов и написано не меньшее количество книжек. Бывший Президент, унаследовавший тело полковника, активно снимался в главной роли и заработал очень много денег.
Комиссар Милодар собрал все имеющиеся в Галактике ордена и медали, распустил гарем  и завел четырнадцать конюшен.
Официально ушедшего на пенсию полковника д’О заменили полковником п’Осле, но никто не заметил существенной разницы.
А Маякоркский заслужил повышение и у него появилось гораздо больше свободного времени для написания так любимых населением Галактики правдивых рассказов о ее первых, вторых и прочих лицах.


Совсем конец.

Перед Императорским дворцом, отстроенным в отремонтированном Галактическом Центре, на ступеньках Присутствия стояли следующие лица: отставной полковник, уже сменивший форменный китель на свой естественный белый и пушистый вид, Маякоркский, блистающий знаками отличия Верховного Поэта Галактики, профессор и директор Орган-банка Селезнев и ее Галактическое величество Алиса Первая. Висящий над их головами призрак Йоды никому особенно не мешал, поэтому охрана относилась к нему лояльно.
- Ну что, кончились наши приключения? – спросил Маякоркский, лаская золотые, усыпанные бриллиантами арфы в петлицах.
Полковник в очередной раз с отчаяньем посмотрел на свои пушистые аккуратные ручки - такими только мемуары писать, и тяжело вздохнул.
- Кстати, а что здесь делают посторонние? – удивилась Алиса.
На ступеньках стоял некто с ярко-белым, как свежий снег, лицом, в ослепительных одеждах и с крыльями за спиной.
- Куда смотрит охрана? – забеспокоился профессор. После такого триумфа он вовсе не желал стать жертвой покушения.
- Эх, ребята… - сказал новоприбывший. Бдительная охрана смотрела сквозь него. - Вы точно ничего не забыли?
- А ведь в этом что-то есть! - и Маякоркский направился куда, где над верхушками посольских звездолетов возвышался восьмиконечный крест православной церкви.

КОНЕЦ
 

Наименования животных и персонажей.

Алиса – главное действующее лицо.
Профессор и проч., и проч. Селезнев – директор Орган-банка Галактики. Человек, обладающий беспредельными правами и неограниченными полномочиями.
Пегас – вид аэрогужевого транспорта. Отличается довольно посредственными скоростными и вкусовыми качествами. Но приятен на ощупь.
Пускуля – инопланетное животное со Зморома-2. Виды: жареная, вареная, копченая… по вкусу -  курица. Охраняется законом.
Головаст – ножки 2-й стадии этого животного всячески приветствуются на колонизированных Францией планетах.
Склисс – отличный источник стейков, отбивных и бифштексов.
Чужие – несъедобные животные. Востребуются в химической промышленности для производства кислот.
Скрулли – исключительно вкусная вещь. Рекомендую. Щупальца оближите!
Яйца с Пилагеи – запрещенный деликатес. За яичницу могут посадить как за каннибализм, если вы, конечно, не директор Орган-банка Галактики.