Самая, самая

    Тот вечер помню плохо. Кажется, была пятница. Конец рабочей недели. Я плёлся никого не замечая. У подъезда встретил соседку Маринку. Её пышные формы, словно нашатырь поднесённый к носу – вернули сознание, позволив оценить прекрасное. Она улыбнулась, поздоровалась первой. Поговорили. О пустяках, но с удовольствием. Домой поднимался в приподнятом настроении. Жена встретила сухо. Позвала к столу. Глядя на пышную котлету, опять вспомнил соседку.
Вилкой котлеты коснулся, голос жены:
- Кто является для тебя эталоном женской красоты? Только честно ответь, правда дорогого стоит.
 Я хотел назвать Фриске или Королёву, но потом подумал, а чего далеко ходить? Тем более, что ни Фриске, ни Королёву я вблизи не видел. И я, расслабившись, посмотрел любимой в глаза, честно ответил:
- Самая красивая – это Маринка со второго подъезда. Всё при ней.
Дальше – пустота.
Жена в больнице рассказала, что как только я назвал чужое имя, на улице грянул гром. Огненная стрела влетела в открытую форточку и, не задерживаясь и не петляя, ударила меня по голове. Лично я этой молнии не видел, но не верить жене… Да и шишка на затылке размером с кулак, подтверждала сказанное, хотя и мешала носить панаму.
Прошло время. Шишка исчезла. О молнии почти забыл. Жена радовалась, как-будто я с фронта вернулся. Блинчики, пирожки, кофе. По выходным прямо в постель приносила. И когда я совсем расслабился, она внезапно спросила:
- Милый, а кого ты считаешь самой красивой женщиной?
Мне показалось, что этот вопрос я уже где-то слышал. Чтобы не испытывать судьбу и не огорчать жену, решил, что имена красивых и стройных произносить не буду. Лучше промолчу. Но жена настаивала:
- Ты не бойся, скажи правду. От правды, травмы быстрее заживают.
И я решился. Вот только выбрать не мог - Фриске или Королёва? Рот открыл и сам не поверил, сказанному:
- Самая красивая – это Маринка со второго подъезда. Всё при ней.
Дальше опять пустота. Через пару дней я открыл глаза и увидел, что чашка на столе была пуста. Кофе кто-то выпил. Жена сказала, что молния опять влетела в форточку, коснулась моей макушки, перевернула чашку с кофе и улетела прочь.
Прошло двадцать дней, больничный заканчивался. Я почти оклимался. И чтобы наладить с женой нашу счастливую семейную жизнь, попросил принести кофе. Но на этот раз решил твёрдо, если жена опять про женскую красоту спросит, совру. Назову её имя. Пусть радуется. Ей будет приятно, да и Фриске с Королёвой ничего не узнают. Кому нужна моя правда? Лучше соврать. Может от вранья молния пощадит мою лысую голову. Даст Бог, не придётся обматывать её бинтами.
На кухне засвистел чайник. Слышу шаги жены. Про себя повторяю:
- Ты, только ты. Самая, самая, самая. Красивая, умная, любимая. Никто не сравнится с тобой. Пусть гром гремит, пусть сверкает молния, и ливень зальёт наши улицы, наш город, нашу вселенную. Ничто не заставит меня разлюбить тебя. Ни Фриске, ни Королёва, ни Маринка со второго подъезда. Только ты! Без вариантов.
Парящий кофе на столике. Тяну руку к пирожкам и слышу нежный голос жены:
- Кто в нашем доме курица общипанная?
- Ты, - отвечаю громко, - только ты. Самая, самая, самая что ни на есть настоящая.
Опять сверкнула молния. И, кажется, опять попала в голову. Намагниченная она у меня, что ли?