Демократическая революция в России-18

С. 171.  Раннее и туманное утро демократии в России

Когда двое спорят, то предмет спора должен быть чётко определен. К сожалению, мой оппонент этого не понимает.
Вот перед нами коммунизм, первая фаза. Знакомый предмет? Очень хорошо знакомый, – мы его «потребляли» 70 с лишним лет, усвоили теоретически и практически. Суть его: отними у работающих всё и подели отнятое поровну. За исключением  того, что останется у государства.  Вот перед нами коммунисты, победившие всех своих внутренних и внешних врагов и построившие этот «предмет». А потом – разрушившие его. Как это случилось, историки подробно распишут в книгах. Ныне  одна часть из бывших правителей стремится восстановить статус-кво коммунистического режима и готова на любые действия (Ампилов), другая часть  хотела бы его восстановить и усовершенствовать (Зюганов). А третья, самая большая, строит государство с рыночной экономикой. Когда-то капиталист Энгельс работал на коммунизм, ныне российские коммунисты работают на капитализм. Иные очень даже успешно.
 Не только экономика, приведшая народ к нищете,  подвигла лучшую часть КПСС к переменам. Надо было остановить гонку вооружений. Сейчас по договору только уничтожению подлежит 40 тысяч тонн отравляющих веществ. Вдумайтесь в цифру! Кого собирались отравлять? Можно предположить: всех богатых. Далее. Надо было дать народу импульс к духовному развитию – освободить от партийной опеки веру, науку, искусство.
Вот перед нами демократия с её экономической основой – капитализмом. США, Канада, Скандинавские страны, страны Западной Европы, Япония.
 А что сказать о России? Здесь уже нет коммунизма, но ещё нет и демократии. Россия переживает переходный период. Именно переходный период, а не демократия как таковая, является предметом моего спора с местным секретарём партии А.В. Медведковым, справедливо указавшим на его ущербность (см. статью в «Гжатском вестнике» от 3 февраля «За что борются коммунисты?»). Анатолий Васильевич закавычивает демократов, не признаёт их за настоящих. Я не возражаю, я только констатирую: на 99 процентов они родом из КПСС, являются её питомцами, больше или меньше осознавшими, что «борьба» (любимейший род занятий одного великого классика) и «Моя борьба» (известная книга известного политика) – не кормят людей, а втягивают их в кровавую пучину.
Если не считать небольшого числа изгоев прежнего режима, участвующих в политике, то огромной страной Россией управляют ныне представители прежней номенклатуры, отошедшие от коммунизма, но ещё не пришедшие к демократии. Ситуацию мы переживаем очень интересную. Это уже не ночь, но ещё не день. Это – раннее и туманное утро.
 Неопределённость, порождающая нередко чудовищ, есть основная черта нынешнего периода развития страны. Во главе сельхозпредприятий, как правило, стоят люди типа гекачеписта В. Стародубцева.  Колхозникам не  дали и в руках  подержать  долю и пай, – всё было снова свалено в одну кучу, которую назвали «АО». Во главе предприятий промышленных остались руководители, которые ведут себя, как временщики: рабочие месяцами не получают зарплату, а они в качестве шефов разъезжают на «Вольво». Когда банк «прокручивает» деньги, предназначенные пенсионерам, я узнаю в банкире полукоммуниста, полудемократа.
 Похожую неопределённость мы наблюдаем и в других сферах. Например, московские суды не позволили  властям  закрыть наиболее агрессивные газеты друзей  германского фюрера – увидели в этом  нарушение прав человека. Многие учителя литературы и истории в школе, как и прежде, несут детям идеи своих прежних хозяев. Значительная часть государственных управленцев, наверху и внизу, делает всё, чтобы дискредитировать центральную власть; проваливая дело, она постоянно кивает на руководство  страны: «Это всё они! Это всё Ельцин!» Таков вот он – переходный период. Может ли он быть лучше, чем есть?
Россия «рожает» демократию в страданиях и муках. Что за существо мы получим 16 июня? Урода  или здорового ребенка? Посмотрим.

       7 февраля 1996 года

С. 172.  Жизнь «с кляпом во рту»

 Умер русский писатель Олег Волков, отсидевший в советской тюрьме 27 лет. 27! А русский писатель Варлам Шаламов провел «в местах не столь отдаленных» 20 лет. А Евгения Гинзбург, автор книги «Крутой Маршрут», 17 лет «строила коммунизм» в Магадане. Кости большого российского поэта Осипа Мандельштама зарыты в земле, о которой зеки пели: «Колыма, Колыма, желтая планета, 12 месяцев зима, остальное – лето». Милейший интеллигент Д.С. Лихачев  долго «отдыхал» на Соловках. В общем и целом в ГУЛАГе сгинули тысячи и тысячи талантливейших писателей – сынов нашей Родины. Теперь все они реабилитированы. А где был бы А.М. Горький, если бы не пел осанну большевикам? И для него нашлось бы рабочее место в руднике. А Александр Фадеев, – если бы не исправил «ошибки»  в «Молодой гвардии»? Думаю, лопата и кирка стали бы основными орудиями его труда.
Вот малая толика тех сочинителей, которых «благодетели» выслали из страны (о философах пока умолчим): И. Бунин – лауреат Нобелевской премии, В. Набоков, И. Шмелев, Л. Копелев, А. Синявский, В. Максимов, В. Войнович, В. Аксенов, Г. Владимов, С. Довлатов, И. Бродский – лауреат Нобелевской премии, А. Солженицын – лауреат Нобелевской премии. Только сейчас школьники начинают узнавать некоторые из этих имен. Я не литературовед и не стану перечислять то, что написано О. Волковым (а написал он немало), тем более что-то анализировать. Меня волнует судьба человека в России, который хочет «жить не по лжи».
Нам долго и упорно вбивали в голову мысль, что при царизме все, боровшиеся за свободу слова, наказывались властью. Есть в этом доля истины. Однако в советское время преследование за свободомыслие достигло чудовищных размеров. Причем убежать из советской тюрьмы было принципиально невозможно: колючая проволока, цепи, бараки, нары,  охрана,  вышки,  собаки, погоня, допросы – всё было создано и использовалось «по последнему слову науки». После страшного кровопускания и безумных репрессий интеллигенцию обуял страх, и она прожила десятилетия  «с кляпом во рту».
Сталин назначил писателей «инженерами человеческих душ» и приказал создавать произведения, «достойные великой эпохи». Первыми героями стали вожди, далее – революционеры, далее – передовики производства: председатели, бригадиры, доярки, директора, каменщики, токари, пекари и т.д. Гималаи макулатурной литературы были напечатаны за десятилетия, литературы, которую мы обязаны были штудировать в детском садике, школе, в институте. Некоторые талантливые, хотя и верноподданнические, произведения Шолохова, Леонова, Симонова, Фадеева являются редкими оазисами в великой пустыне.
А что же народ? Народ безмолвствовал, невежество и страх сковали его сознание. Для вождей было важно, чтобы он интенсивно работал, а в свободное время присутствовал на собраниях и митингах, созерцал спортивные состязания, читал книги и смотрел кино о счастливой жизни, посещал концерты «Ансамбля песни и пляски».
Я слышал жалобы на бездуховность нашего нынешнего бытия. А откуда она возьмется – духовность, если десятилетия нас кормили духовным суррогатом? Умер хороший русский писатель Олег Волков, просидевший в советской тюрьме 27 лет.
      
      17 февраля 1996 года

С. 173.  Совет или Дума?

КПРФ предусматривает ликвидацию института президента и восстановление в стране Советской власти. Граждане России должны четко представлять себе это, когда пойдут на избирательный участок. О преимуществах прежней формы государственного правления рассказывал по «Радио России» В. Ампилов, об этом же и заметка Л. Абрамова в местной газете. Я готов с ними поспорить о прелестях любимой ими власти.
Советы родились в рабочей среде, чтобы оказывать на правителей экономическое и политическое давление. Самоорганизация трудящихся – факт положительный, тут не о чем спорить, однако на советы тут же «положила глаз» партия профессиональных революционеров, нуждавшаяся в «ширме», за которую можно было бы спрятать свои амбициозные цели. Большевики, политики хитрые и жестокие, довольно легко стали в них хозяевами и когда захватили политический Олимп, назвали их формой новой государственной власти. Просто советы стали Советами.
Большевики украсили «ширму» выборами, разумеется, однопартийными, наполняя её в течение десятилетий «кухарками», которым что экономика, что политика, что наука – земля неизведанная, которые приезжали в областной центр,  в республиканский центр, в столицу страны, чтобы побегать по магазинам. Любые решения, исходившие от вождя, политбюро, ЦК, от областных, республиканских  и прочих секретарей, штамповались в Советах без задержки, а всякие там «коллективные обсуждения» были просто дешевым театром. Одобрямс! Одобрямс! Одобрямс! Построим коммунизм к 1980 году? Одобрямс! Развяжем войну в Афганистане? Одобрямс! Большевистские Советы, безвластные, безвольные, послушные, позволили одной партии узурпировать власть на десятилетия и оставались «ширмой»  до Первого съезда народных депутатов, созванного М.С. Горбачевым. Советы, в центре и на местах,  и диктатура вождей неотделимы друг от друга, как сиамские близнецы, потому они и умирают вместе.
Дума (или Совет с функциями реального законодателя, дело не в слове)  – это уже парламент в европейском смысле. А парламент состоит не из «передовиков производства», а из грамотных юристов, экономистов, нередко кандидатов и докторов наук, из людей самостоятельных, порой зубастых, готовых и умеющих защищать интересы государства, а также граждан, избравших их. Парламент работает в условиях многопартийности. В парламентской республике реальным главой государства является премьер, избранный парламентом (Англия, Италия, Япония). Президент, император, король, если они есть, выполняют здесь церемониальную функцию. В президентской республике главой государства и правительства является президент, избранный всем народом. Иногда в президентской республике премьера назначает (выбирает, санкционирует) парламент (Франция, Россия, Польша). Парламент, президент, правительство никак не могут быть безответственными, ибо они регулярно переизбираются. Атрибутами демократического государства являются также Конституционный суд, многопартийность и свободные средства массовой информации.
 Не является институт президента для России явлением чужеродным. Скорее, наоборот. Все истинные патриоты должны быть заинтересованы в том, чтобы у нашей огромной многонациональной страны был лидер, объединяющий всех и вся. Цари у нас были, но канули в Лету. И вожди были. Президент всё-таки лучше, чем вождь. Мы ведь не племя индейцев!

       24 февраля 1996 года

С. 174.  Человек и власть
   
Слово «власть» от слова «владеть». И по существу власть жаждет всем владеть, потому что природа её такова. Землю – давай; фабрики, заводы, железные дороги, шахты, рудники, нефтяные и газовые скважины, море, лес – моё. Солнце, луна, воздух…как жаль, что всё это не присвоишь. Человека власть берёт как раба, как крепостного, как запуганного обывателя, как гражданина. Но с ним много проблем, он сопротивляется, протестует, хочет независимости, свободы.
В ХХ веке власть в России нашла способ, как завладеть человеком без остатка. Прежде всего она экспроприировала все средства производства, все лечебные, учебные и прочие очень нужные учреждения, жильё. Есть захочешь – сам придёшь. И народ шёл, служил, изворачивался, угодничал, потому что голод – не тётка. Далее, власть присвоила себе все средства информации, связи и пр., которые стали орудием интенсивной пропаганды идей известных классиков. «Люди, мы обещаем вам порядок, при котором каждый получит по потребностям!» И многие поверили. Поди плохо: тяжёлой работы и ответственности, в конечном счете, ни от кого не потребуется, а пить-есть дадут по потребностям! Идеи классовой вражды, ненависти к американским империалистам, уравниловки внедрялись всеми способами. Было так: куда ни кинешь взгляд – везде портреты вождей, везде плакаты: «Правильной дорогой идете, товарищи!», «Партия и народ – едины!»
 Пропаганда – штука грубая и бесцеремонная, поэтому нередко давала осечку. Вот и сейчас выступает по смоленскому радио бывший областной секретарь И. Клименко. Только наивные граждане воспринимают его самовосхваление всерьёз. Но искусство, литература, история как орудия захвата человеческих душ – более достойны внимания.
Помните сакральный лозунг режима «Из всех искусств для нас важнейшим является кино»? Почему кино? Потому что оно являлось всеобщим наркотиком, доходило до последней клеточки мозга т.н. простого человека и опьяняло его. А пьяному – море по колено, пьяному помойка может показаться цветочной клумбой. Понаслаждался красивыми артистами, веселой музыкой Дунаевского, благостной концовкой, – и «всё стало вокруг голубым и зеленым». Сейчас мы переживаем интересный эффект: плохая жизнь забыта, а хорошее кино сидит в памяти.
«Вот было здорово!» – пишет мой оппонент, принявший вымысел за реальность. – Это вам не «Санта Барбара» и не «Петербургские тайны», где люди относятся друг к другу, как волки!
Пройдут  одно десятилетие, два, и на экранах мы увидим  много правдивых фильмов об эпохе, которая столь беспардонно восхваляла сама себя. Одной лишь лагерной темы хватит на сто лет. И тогда люди скажут: «Этого не могло быть! Как такое допустили!»
Литература и история. Казенная литература и казенная история внедрялись старательными учителями в души детей скрупулезно, педантично. Общий смысл их внушений был таков: частная собственность всегда есть зло, богатый человек – всегда мерзавец, капиталистические страны всегда готовы на нас напасть, всякая религия – опиум, сивуха. С другой стороны, наша власть является «народной», наше искусство – «самым передовым» и т. д. Успех «воспитания» не заставил себя долго ждать: гражданин со скособоченным сознанием стал полной собственностью власти. Естественно, на кого дольше действовала идеологическая «радиация», тот пострадал больше.
    А можно ли столь хищную власть, захватившую всех и всё, ограничить, реформировать? Ныне как раз имеет место попытка сделать это. Будет ли она удачной?

      15 марта 1996 года

С. 175.  Землю – крестьянам!

Земля – наша кормилица. На земле стоит наш дом, построены наши деревни и города, расположено наше государство. С чего начинается Родина? С буденовки и тачанки? – Советские глупости, положенные талантливыми композиторами на музыку. Прежде всего с куска земли, который тебе принадлежит. И тем дороже человеку Родина, чем теснее он сросся с землей. У нас долго царствовали политики, сгонявшие людей на общественное поле скопом, стадом, как овец. После Столыпина ныне имеет место ещё одна попытка дать крестьянам землю в полную собственность, с правом владения, пользования и распоряжения ею. Какая судьба ждет её?
Указ президента «О реализации конституционных прав граждан на землю» подписан 7 марта 1996 года и опубликован в «Российской газете» за 12 марта. Вот что в нем сказано о паях членов «АО»: их можно передать по наследству, использовать для ведения фермерского хозяйства, продать, подарить, обменять на имущество или земельную долю в другом хозяйстве, передать на условиях договора ренты и пожизненного содержания, внести в уставной капитал сельскохозяйственной организации.
 Да, можно продать, но лишь тому, кто с гарантией будет использовать землю по её назначению. И не надо пугать людей спекуляцией. Таким образом, безземельный и «безлошадный» крестьянин получает бесплатно и в полную собственность богатство, какого он никогда не имел. Местоположение участка определяется в месячный срок по соглашению между собственниками земельных долей. Местоположение – это важно, это не бумажный надел, а реальный.
А что мы имеем в нашем «королевстве»? На 1 января 1996 года на селе насчитывалось: один совхоз, 22 «АО» и товарищества, 15 других сельхозпредприятий, 103 крестьянских (фермерских) хозяйства. Я вчитываюсь в отчет районного управления статистики за 1995 год («Гжатский вестник» от 14 февраля). Он составлен как бы специально для того, чтобы затемнить проблему. В нём четко просматривается только одна печаль: колхозно-совхозный корабль идет ко дну. Все хозяйства уменьшили производство мяса и молока, читаем мы.
А зачем свалили в одну кучу все формы собственности? Тут динамика разная. Если разоряются и разворовываются «гиганты» – об этом должна быть своя колонка цифр, если крестьянские подворья укрепляются и наращивают производство, это следует выделить отдельной строкой. 103 фермерских хозяйства, владеющие 3151 га земли, дали один процент мяса и молока. Много это или мало, если сравнить с «успехами» коллективных хозяйств? Какова тенденция их развития? Сколько пропадает продукции в частном секторе из-за трудностей её реализации? Ответа на эти вопросы вы не найдете. Авторы отчета упустили такую «мелочь», как развитие дачно-кооперативных хозяйств в районе. Почему? Вся приведенная в нем цифирь напоминает советскую статистику, только со знаком минус, – теперь она пророчит не скорое построение коммунизма, а близкий конец света.
Черным по белому записана в Указе рекомендация государственным чиновникам: проводить разъяснительную работу среди сельского населения о правах собственников земли и способах её использования. Дерзайте, господа! Всё равно назад хода нет!

      24 марта 1996 года

С. 176.  Россия отвернулась от восточного деспотизма

Полное название праздника, отмечаемого 12 июня, – День принятия Декларации о государственном суверенитете РФ. Связан он с выбором Первого президента России и постановлением одного из съездов Советов РСФСР.
Следует заметить, что далеко не все великие события в истории фиксировались сразу в качестве общепризнанных праздников. Века прошли, прежде чем день рождения Христа утвердился как Великий день. Я бы назвал наше событие Днем Освобождения России. Россия отвернулась от восточного деспотизма и направила свои силы на формирование государства, в котором будет минимум утопии, лжи, угнетения, принуждения и максимум здравого смысла. После Петра Великого и Екатерины Второй, полудеспотов, полуевропейцев, после Александра II, Петра Столыпина, попыток в начале века создать парламент история дала нам ещё один шанс. Надеюсь, мы воспользуемся им.
У человечества не столь уж и много вариантов государственного устройства, а точнее – только два: азиатский и европейский. В первом варианте хозяином положения являются  (в историческом плане) фараон, хан, султан, шах, царь, император, вождь, генсек (им принадлежат все богатства и власть), а слугой – гражданин. Жить в азиатском государстве хорошо не только правителям. Иные рабы, крепостные, граждане счастливы тем, что им гарантированы сухарь, вода, миска баланды, дешёвая колбаса, сарай, хижина, комната в бараке, относительная безопасность и примитивные свободы. Именно об этом счастье говорил у Достоевского Великий Инквизитор явившемуся Христу. Трудно здесь живется людям, склонным к творчеству, свободе, стремящимся к самообеспечению. А много ли таких? Следует констатировать, что в России их стало слишком много. И они не захотят уже жить в Северной Корее или на Кубе. Европейский вариант устройства государства таков: гражданин в нем – хозяин, а правитель – слуга. Отсюда – преклонение перед частной собственностью, регулярные выборы, четко зафиксированные в Конституции права и свободы человека и пр. Правителям здесь нелегко. А гражданам? – Им приходится много думать и работать. Кто к этому не приспособлен, тот очень страдает. Тот идёт на митинг и кричит: «Долой!» «До последней капли крови!» «Мы за ценой не постоим!»
Сейчас немало пишут о том, что у России свой путь. Очевидно, средний между двумя вышеуказанными. Проведём ещё один эксперимент? Ещё раз «пойдём своим путём»? Однако Япония, Южная Корея, Тайвань, при всех своих азиатских нюансах, идут в Европу.
      
      5 июня 1996 года

С. 177.  Французская революция

Посмотрел сериал с одноименным названием, показанный ко Дню взятия Бастилии 14 июля. Он мог показаться скучным. – Тут дело вкуса, политической настроенности. Когда-то учитель истории нам рассказывал про гильотину, Робеспьера, Дантона, Марата, а тут мы их «живьем» наблюдали. Маркс назвал революции «локомотивами истории». Вроде бы ему и возразить  нечего, но когда видишь, как убивают Марата, как волокут на гильотину сначала короля, потом королеву, потом пламенного революционера Дантона, потом его друга – «неподкупного» республиканца Робеспьера – и с хрустом отсекают им головы, то невольно хочется воскликнуть: «Будь  прокляты эти  «локомотивы», лучше идти пешком!» Однако гильотинирование (отсекание головы с помощью специального ножа) в эпоху якобинской диктатуры стало настолько обычным явлением, что толпа, в промежутках между приступами буйства, созерцала его, равнодушно зевая, ковыряя в носу, занимаясь вязанием.
«Революция пожирает своих детей». И погибли не только фанатичные вожди, погибли десятки и сотни тысяч граждан, втянутых в события, обманутых  посулами быстрого построения справедливого общества. Позднее Франция пережила революции 1830 года, 1848 года, Парижскую коммуну 1871 года, конституционную реформу де Голля и приобрела наконец образ  Пятой республики. Историки констатируют здесь явный прогресс по всем направлениям общественных отношений. Ныне Франция более других пожинает блага свободы, равенства, братства, сытости, мира.
Но возникает вопрос: нельзя ли было обойтись без отрубания голов политикам, вспарывания животов беременным женщинам-аристократкам, расстрела крестьян? Русские революционеры в своё время дали однозначный ответ – нельзя! – и повторили опыт в ещё более жёстоком варианте (упомянем только о растерзании царской семьи). С них взяли пример революционеры Китая, Кореи, Вьетнама, Кубы… Насилие стало их религией, панацеей от всех зол. А совсем недавно мы пережили ещё одну попытку совершить революцию в России, когда роль Революционного Конвента взял на себя съезд народных депутатов РСФСР (вспомните импичмент!), а вместо Комитета общественного спасения был создан Фронт национального спасения.
Но есть и другой ответ: общественный прогресс возможен без террора. С 1688 года в Англии установилась конституционная монархия, и все преобразования с тех пор осуществляются там эволюционно, с помощью парламента. Демократическая продвинутость страны даёт меньше шансов революционерам и больше шансов политикам, склонным к постепенным преобразованиям, реформам сверху.
Конечно, даже в условиях демократии существует опасность, что на вершину властной пирамиды легитимно взойдут бесы и начнут свой кровавый шабаш. Как их распознать? – Вот их первые приметы: они объявляют себя спасителями нации, Отечества, человечества и неустанно манипулируют ключевыми словами – «Родина», «Отечество», «народ», «патриотизм», «свобода», «равенство», «братство», «справедливость», «порядок» и пр. Они подчеркнуто выдают себя за кристально чистых людей, неподкупных, всё знающих и всё умеющих, все сложные вопросы обещают решить легко,  быстро, окончательно и каждому дать по заслугам или даже по потребностям. Встречаются среди них люди умные и не очень, образованные и  без глубокого образования. Их внешняя атрибутика в разных странах может быть различной. Одни стремятся поразить публику красивым военным мундиром, увешанным орденами, другие – простотой и скромностью: кепочка или картуз на голове, кирзовые сапоги на ногах, полувоенный френч  с  застежкой  под  самую бороду – на плечах. Одни много и громко говорят, жестикулируя руками, всем туловищем, подмигивают, подмаргивают; другие многозначительно молчат и искусно плетут политические интриги.
      
      15 июля 1996 года

С. 178.  Умрём с голоду, но не откажемся от идеологии?

Как доказать преимущество той или иной формы хозяйствования на земле? Логика понятий в этом случае не подходит. Исторический опыт – вот что здесь имеет силу. Китайцы попробовали коммуну – развалили сельское хозяйство.  Вовремя опомнились и отдали землю крестьянам. Успех не заставил себя долго ждать. Страны Восточной Европы обожглись на том же. Не сдается только Северная Корея, там теперь едят траву и продолжают петь песни о вождях. А Россия? Поумнела ли Россия, после того как в течение десятилетий ела американский, канадский, аргентинский хлеб? Я ответил бы так: значительная часть наших граждан ныне мыслит здраво, но известная часть, преимущественно из управленцев, мыслит «по-северокорейски»: «Умрем с голоду, но не откажемся от идеологии».
Передо мной размышления о современных работниках села Главы администрации Смоленской области Анатолия Глушенкова («Гж. вест.» от 17 июля): «Многие не имеют  понятия о том, что такое своя земля, свой скот: люди привыкли к коллективному хозяйству». В этом суждении только часть истины. Свои «сотки» есть у всех, свой скот есть у всех. Налицо не частная собственность, а «зерно» частной собственности, которое не развивалось только потому, что было брошено на каменистую почву социализма с его жесточайшими запретами. Думаю, что оно пойдет в рост, если мы создадим необходимые условия. Что же касается привычки, то Анатолий Егорович хорошо знает, как власть «приучала» крестьян к колхозу. Человека можно заставить ходить на четвереньках. В какой-то степени он привыкнет. Но долго ли это может продолжаться?
Нас всегда пугали частной собственностью. И ведь запугали! Теперь пугают частной собственностью на землю. «Всё скупят спекулянты! Всё скупят иностранцы!» Есть глупости, которые легко внедряются в голову неискушённых людей. «Всё скупят…» – одна из них. В своем последнем Указе на эту тему президент как раз четко разъясняет: земля может быть использована только по своему назначению. Зачем собственнику земли право на куплю-продажу? Это понятно. Чтобы иметь возможность купить её у тех, у кого она зарастает бурьяном.
От губернатора мы узнаём, что одна треть коллективных хозяйств на Смоленщине, из 350, крепко стоит на ногах, другая треть сводит концы с концами, «А остальные – просто банкроты: технологическая и трудовая дисциплина там на нуле, процветает пьянство, да и руководители не отличаются инициативой». Может быть, за этим следует предложение реформировать банкротов по китайскому или восточноевропейскому образцу? – Ни в коей мере. Рекомендуется накачать их деньгами, как во времена оные. Нетрудно догадаться, что после этого будет, будет просто большая  пьянка.
Я бы предложил немедленно распустить разворованные и пропитые хозяйства (толку-то от них нет!) и раздать землю работникам. Всё в соответствии с Указом. Конечно, одни её продадут или сдадут в аренду, а другие удержатся. Из областного и федерального бюджета необходимо помочь тем, у кого есть какие-то способности и устремления. Необходимо поддержать школу, медпункт, детсад. В качестве подстраховки пусть у каждого останутся приусадебный участок, коровёнка, поросенок, десяток куриц, пара овец и т. д. Зерно прорастёт, разовьётся и даст много зёрен, если его бросить не на дорогу или каменистую почву, а на почву плодородную.
      
      21 июля 1996 года


С. 179.  Идея для России

 Ищут философы, ищут политики…объединяющую идею для России. «Российская газета» объявила конкурс на лучший её вариант. Предполагается, что идея эта должна быть специфически российской  – не итальянской, не люксембургской, не шведской. Давайте поищем.
Начнем от печки. Что такое идея? Это – цель, это – средства и способы осуществления цели. У нее есть ступени реализации. У Гегеля цель истории – самопознание («лестница» самопознания продемонстрирована в «Феноменологии духа»), у Ницше – воспитание сверхчеловека, у Маркса – построение бесклассового общества (российские большевики попытались его построить), у христиан – Царства Божьего в  душе человека. Как видим, цель  у всех благопристойная. А вот  дорога к ней! На ум приходит формула Бернштейна: конечная цель – ничто, движение к ней – всё.
Что такое идея для конкретного государства? Это, прежде всего, – общественно-политическая цель, которую оно ставит себе («Вы скажите, что мы строим!» – слышал я не раз от моих оппонентов). И, разумеется, пути-дороги к ней. Что выбрать нам, россиянам? Национальное государство? – Страшен национализм в стране, столь пёстрой по этническому составу. Патриотическое государство? – Почему бы и нет, если патриотизм граждан не зашкаливает за пределы разумного и не превращается в убежище для мерзавцев? Но в патриотизме нет ничего специфически российского, – все любят свой дом, своё Отечество. Коммунизм? – Попробовали. Христианский фундаментализм? – Он так же опасен, как и махровый национализм. Хорошие уроки нам даёт исламский фундаментализм с его терроризмом. Хотим Великую Россию? – Но такие чувства и намерения не рекламируются. Ничего хорошего не сулит ситуация, если все станут объявлять себя «Великими». Называли Россию Третьим Римом. Как и от всякого мессианства, нафталином пахнет от этой идеи.
Очень хочется изобрести велосипед! Но зачем? Всё уж было, было, было. Всякая «местечковая» общественно-политическая идея (идеология) рано или поздно превращается в прокрустово ложе общественной жизни, становится поводом для произвола властей. Можно, конечно, снова «окопаться», соорудить «железный занавес» и ввести единомыслие – под идею, под идеологию. Но тогда надо будет отказаться от мысли о демократии, правовом государстве, обществе равных возможностей.
Язык, культура,  вера, обычаи, традиции, одежда – у каждого народа свои. И что из этого следует? – Никакой идеи (идеологии) из этого не следует. Государства всех континентов демонстрируют нам это. Их экономика, политика, общественная жизнь, при всём её многоцветии, развиваются по одному общечеловеческому образцу. А где этот образец был изобретен,  испытан, не имеет значения.
Все мы – одна семья, и наша жизнь вращается вокруг одного центра. Свобода, равенство, братство, постулаты Нагорной проповеди Христа, вместе и по отдельности, как и патриотизм, не являются собственностью какого-то одного народа. Это – т. н. общечеловеческие ценности, они – всеобщие ориентиры.
Мы ищем способы эффективного ведения хозяйства. Хотим благополучия, безопасности, мира, здоровья,  любви и уважения, чистой воды и чистого воздуха; удовлетворения страсти к вере, знанию, искусству. В условиях свободы и демократии. Если кто-то назовёт это идеей для России,  не станем возражать.
      
      5 августа 1996 года

С. 180.  Открытое письмо главе администрации Гагаринского района Новохатскому Евгению Михайловичу

Уважаемый Евгений Михайлович!
«Экономикой надо управлять», – называется Ваша статья в местной газете. Отвечу: вот и управляйте! Вы здесь государство, а не Черномырдин! Нужны хорошие помощники? Поищите их, нечего перетасовывать старую колоду кадров. Такие они уж все профессионалы!
Обратила на себя внимание Ваша оценка деятельности Ю. Лужкова. Да, он отличный хозяин, и «кормятся» у него не 50 тысяч, а 10 миллионов граждан. Вы пишете: «Но кто я такой против Ю. Лужкова!» Известный приём, его используют для оправдания безответственности и нежелания работать: «Я маленький, от меня ничего не зависит, отстаньте от меня!» Всегда легче спрятаться за обстоятельства, чем взять на себя ответственность.
У нас ныне речь идет не об экономике, стабильно развивающейся по определенному курсу, а об экономических реформах. Мы переходим от социализма к рынку, который немыслим без частной собственности. И меняется не только экономика, но весь уклад жизни, отношение к духовным и политическим правам граждан, ломается устоявшийся стереотип поведения целого народа. Труден переход? Труден. И ошибок немало сделано. Можно ли было идти иным путём? Можно. Китайским путем, когда под флагом коммунизма строится капитализм. А кто не дал КПСС идти по китайскому пути? Сама КПСС и не дала Косыгину начать плавные перемены. Пусть нас утешит факт, что страны Восточной Европы, Балтии, бывшие советские республики переживают то же. Всем трудно. И если это понимает т. н. простой человек, проголосовавший за Ельцина, то руководитель тем более понять обязан.
МКК «раньше был  в союзном подчинении, не знал проблем со сбытом продукции», – продолжаете Вы. Но «раньше» кто-то другой «знал» эти проблемы, а руководили производством коммерчески некомпетентные люди, которые умели гнать только вал. Теперь этот «кто-то» (плановик) исчез. Кто на предприятии взял на себя его функции? Пока никто. В этом суть дела. Тут, как говорят, кадры решают всё, кадры руководителей. Нет у нас пока умных предприимчивых людей, прежняя власть уничтожила их. Суть рыночного хозяйства в том, что субъекты умеют не просто производить, но и реализовать свой товар. Умеют устанавливать связи, искать заказчиков, точно учитывать доходы-расходы, экономить на всём. Здесь торговля – самый почетный вид деятельности, а торговцы – самые почетные граждане. Вы же, уважаемый глава администрации, ведете постоянную войну с местным рынком.
Колхозы-совхозы тоже не могут сами найти рынка сбыта. Треть из них, по признанию губернатора, «просто банкроты». От неумения, от нехотения, от пьянки. Делайте же что-нибудь, господин местный президент! Используйте Указ президента о предоставлении колхозникам земельных паёв! А куда сбыть продукцию, которую производят фермеры и частные подворья? Особенно дальние? Помогите им довезти её до потребителя!
Прочитал в Вашей статье о фермерах: «Земля-матушка не приемлет авантюристов и проходимцев, лодырей и бездельников и особенно профанов», но не нашел ничего о главном – об экономическом интересе. Батрак, даже трудолюбивый, – всё равно плохой работник. Его мало волнует, сгорит ли хозяйский дом, погибнет ли его урожай. В этом беда всех коллективных хозяйств. И дело не в профанах. Иной необученный крестьянин даст фору хорошо подкованному колхозному специалисту, у которого весь «экономический интерес» ограничивается желанием регулярно получать зарплату.
Экономика не гибнет, уважаемый Евгений Михайлович, гибнут предприятия, во главе которых стоят не те люди, случайные люди. Это нам придётся пережить. Ищите предпринимателей, воспитывайте их, или, по крайней мере, не мешайте им.
Последнее: если Вы не боитесь диалога, позвоните в редакцию газеты и порекомендуйте опубликовать мое письмо.
С уважением, С. Корягин, житель города, учитель-пенсионер.
      
      4 августа 1996 года.
      
      P.S.  Письмо не было опубликовано