Пестрые крылья ангелов

Кажется человек вот-вот взлетит в небо. Воспарит над землей.
Раскинутые в стороны руки удержат меня в воздухе, словно пестрые крылья ангела.
Обычно падаю.
У множества людей до меня это получалось - воспарить.
Они были как ангелы.
У них была легкость.
Ведь ангелы летают потому что они легкие.
Вспомните только ангелов Фра Анжелико. Или ангелов Андрея Рублева.
Они скорее бабочки, чем люди или птицы.

Легко быть тяжелым и очень тяжело легким.
Думаю, что Люцифера вниз увлекла сила тяжести.

Я всегда говорил, что только средневековым художникам и безымянным авторам иранских миниатюр получилось уловить их суть.
Даже на самых серьезных картинах и фресках ангелы быстроноги и проворны. То же могу сказать и о людях.
Столько света и движения я больше нигде не встречал.
Никому из более поздних создателей, включая прерафаэлитов, не удалось перенять эту необычную средневековую легкость и чистоту.
На старых миниатюрах и картинах небеса как золотой или синий парашют.
Птицы летают там, потому что хрупкость - это сила.

Может быть я слишком серьёзен. Слишком серьёзно себя воспринимаю.
Может быть я как Берн-Джонс тоже не уловил легкости средних веков?

Каждый, кто занимался писательской работой, знает, что научную статью сочинить намного проще, чем шутку.
Авторитетно надутые щеки, важность - естественная поза. Веселье - причудливо как прыжок.
Думаю, что серьезность это не добродетель.
Чтобы подняться, прыгнуть, взлететь - надо забыть о себе.
Только бестолковые камни падают вниз.
Они падают вниз потому, что так им хочется - меланхолично замечает Шопенгауер.

Не оставляю попыток и продолжаю учиться:
ловкости у стремительных птиц, легкости у святых и проворству у крылатых насекомых.