Сон, который не сбудется

 Мой сон не выходил у меня из головы. Такой яркий, и… настоящий. Как в детстве. Он оставил во мне странный след. Ничем не передаваемый след.
 Я спала не двигаясь. Я почувствовала это, когда проснулась. Руки, ноги и спина затекли, отказываясь двигаться. Но нужно было вставать – звонил телефон – хотя от обиды у меня слезы навернулись на глаза. А с другой стороны – на кого тут обижаться?..
 … Дом выглядел крайне непривлекательно. Как в стандартных фильмах ужаса. Стены в полутьме казались черными и полуразвалившимися. В строении было, видимо, несколько чердаков, потому, что темные тучи пронзало несколько пик тонких башен. Чем-то дом напоминал замок. Только маленький, двухэтажный. Он стоял на холме. На небольшом возвышении. Вокруг мостились домики. Уютные такие, маленькие. Двухэтажные, но компактные. О таких домиках мечтает любой, кто хоть раз увидел их. Но мы, почему-то, выбрали именно тот старый дом, что стоял на холме.
 Был вечер.
 Мы подходили все ближе и ближе к строению. Глаза моих родителей увеличивались от восторга, а я не понимала причины. Одна деталь, что я не понимаю до сих пор в моем сне, это мои родители. Я видела два человека, совершенно не знакомых мне. Но понимала, что эта худенькая симпатичная девушка – моя мать (Хотя не намного она была старше меня.), а этот стройный мужчина рядом с ней – мой отец. Я смотрела, как на громадном дубе, росшем прямо перед входом, примостился черный филин, и таращил на нас глаза - блюдца. Никакого страха я не испытывала. Даже дискомфорта. Этот дом мне просто не нравился. Просто не нравился.
 Двери открылись, даже не скрипнув. Открылись, и нам в глаза брызнул свет.
 Не смотря на всю ту обстановку снаружи, изнутри он был просто очарователен! И не казался таким уж огромным. Видимо, тут совсем недавно жили богачи, потому, что бархатистые обои светло – бурого цвета плотно облепили стены небольшой прихожей. Потому, что горели канделябры, а в приоткрытой двери, ведущей, видимо в гостиную, можно было увидеть огромные кресла и диваны, обшитые бахромой. Потому, что было очень красиво и тепло – в камине горел огонь. И ни соринки, ни пылинки. Небыло того затхлого запаха, как обычно пахнет просыревший за долгие годы одиночества дом. Был уют.
 Почему-то мать сразу заперла двери.
 А вскоре к нам приехали гости. Наши родственники. И снова я всех знала, но не могла узнать. Эта была какая-то чужая семья, членом которой я невольно стала. Я это понимала только сейчас, сидя за компьютером. Тогда мне казалось, что за громадным столом в блистающей чистотой столовой, напротив меня сидит никто иной, как моя бабушка по линии отца, а слева от нее мой дядя. Что салат себе накладывает мой крестный, а справа от бабушки оживленно болтает мой дед с папиным родным братом, тобишь вторым моим дядей. И гостей было много, очень много! Я не буду перечислять их, так как и сама уже не всех помню, кого я там встретила.
 Все уселись и принялись кушать, поздравляя родителей с новосельем. Длилось все это до ночи. И уже во втором часу я встала из-за стола, дабы пойти и хотя бы  немного поспать. Почему-то веселье прекратилось и все уставились на меня.
 - Вы только посмотрите! – произнес кто-то, едва вороча языком, - накрасилась, будто на бал. Ты что, соблазнить кого хочешь?
 По столу прошел гогот, и не утихал, пока я не вышла и не хлопнула дверью. После хлопка все стихло. Через секунду столовая взорвалась возмущенными воплями. Они журили меня за то, что я так сильно хлопала дверями, накрасила ресницы, сидела с ними допоздна, и за то, что не осталась на дольше, ведь «…мы ее так редко видим!..» Они перемывали мне кости, и я слышала это, пока не зашла в свою комнату. И почему-то нисколько не удивилась, когда увидела сидящего перед камином на мраморном выступе молодого человека. Я увидела его мельком, у него была смуглая кожа, черные волосы, черные глаза и по-американски высокие скулы. Я была слишком занята, чтобы обращать на него внимание. Мне нужно было как можно быстрее поставить на чайный столик перед кроватью горячую чашку с кофе, которая (как и бывает часто во снах) неясно как оказалась у меня в руках.
 Когда я обернулась, а это было через несколько секунд, парня уже не было. И снова я не удивилась. Я села на мягкий диван и закрыла глаза. В комнате горел камин, и было очень тепло и уютно. Я хотела, было, встать и посмотреть, что есть в книжных шкафах, что гордо возвышались за моей спиной, но…
 - Они снова тебя били? – тихо спросил кто-то, и я уставилась на парня в белой рубашке. Он сидел на прежнем месте и внимательно смотрел на меня.
 - Нет. Они били вчера, – почему-то сказала я, и поняла, что говорю правду.
 Он кивнул головой и поджал губы. Мы в упор рассматривали друг друга. Я заметила, что уши у парня чуть заостренные, а на щеке сидит ямочка. Он был очень симпатичный.
 - Кто ты такой?
 - Я домовой эльф.
 - Домовой эльф!? – я не поверила своим ушам, - я всегда считала, что домовые эльфы маленькие и сморщенные, они ночью не дают хозяевам спать, а днем убирают, пока дома никого нет.
  Глаза парня улыбнулись, в то время как губы наоборот – сжались в тонкую полоску.
 - Как видишь, это не так. Да и кто тебе рассказал такую чушь? Я вовсе не маленький и сморщенный. – В его голосе просквозила обида.
 - Конечно нет! – быстро исправилась я, стыдливо опуская глаза.
 - Тем более, почему это мы должны мешать, вам спать, и днем еще и убирать за вас? А когда же нам отдыхать, спрашивается? – теперь он говорил спокойно, а его глаза продолжали улыбаться.
 Я с интересом подалась к собеседнику:
 - А много вас там? – шепотом спросила я.
 - Да не очень. Было больше. Осталась половина. – Он любовно провел рукой по мрамору, на котором сидел, - все уходят, а я люблю этот дом. Не уйду никогда. 400 лет служил ему, и буду служить. Он уж часть меня, и ничего не поделаешь. А я – часть его. Верно? – обратился он к дому и (мне показалось, или, правда), дом тихо заурчал. – А насчет того, что ты сказала о хозяевах, это тоже не верно. Мы не рабы. Мы – свободнее свободных. Жильцы для нас – лишний мусор. Это, твердо говоря. Они приходят и уходят. Обычно долго не задерживаются. Лет 10-20 поживут, и дальше. Их тут, хозяев этих, знаешь, сколько было? Ого-го. И что, каждому в ноги кланяться? Тем более, мы не вам служим, а дому. Мы пыль вытираем, камины топим, трубы частенько пробиваем. Иногда шалим. – С легкой улыбкой произнес он, - лампы при людях раскачиваем, посуду вашу бьем. Звоним и сопим в трубку. (у нас есть телефоны каждого на планете!), и смеемся с их лиц в камерах, которые встроены в телефоны. Но о них никто не знает. Кому ты только что звонил, того и видишь. Очень уж это весело! А дому вред не чиним. Ведь дом-то – это МЫ. А мы – это ДОМ. Что-ж мы, сами себе зло будим делать? А иногда нас люди замечают, и такое бывает. Такие еще быстрее съезжают. И мы снова в покое живем. И в чистоте.
 - А ты… настоящий? – почему-то спросила я, чем снова обидела нового знакомого. Вместо ответа он встал и коснулся моего локтя. Рука была теплая, и по-мужски сильная. – Настоящий. - Прошептала я, - и теплый…
 - Еще бы. Только что подвал драил, взмок. Шел в логово к себе, увидел, что девушка симпатичная в мою сторону идет. Поговорить захотелось. Хотя запрещается нам с вами разговаривать. У нас ведь тоже свое правительство есть. Только оно одно. И на тысячу лет. Не то, что у вас.
 - А где это логово?
 - За камином. Надо через Застенный проселок зайти.
 - Через… что?
 Он вздохнул и протянул мне руку. Я взялась и встала. Он на голову был выше меня, и совсем не напоминал эльфа, как мне казалось сначала. Несколько секунд он смотрел мне в глаза:
 - Ты никому не расскажешь?
 - Нет, конечно! – ответила я, предвкушая то, что сейчас увижу. Но, не увидела.
 Он щелкнул пальцами, не отрывая от меня глубоких глаз. Я еще раз отметила, как он красив. Как прелестны его глаза, когда он смотрит вот так. Я сжала его теплые пальцы. Улыбка дрогнула на его лице, и…
…Зазвонил телефон. Его рука растаяла в моей руке. Еще не открывая глаз, я поняла, что это сон. Поняла, что ничего больше нет. Ни старинного дома, ни неизвестной семьи. Ни эльфа… Он остался в таинственном здании на холме. Остался служить там. Служить дому и творить мелкие пакости для нас, людей.
 Я взяла трубку.
 - Алло…
 Тишина. Гудки. Видно, кто-то пошутил. Злая шутка. Я закрыла глаза и вздохнула, чувствуя, что уже не усну. Глаза защипало от слез. Я смотрела перед собой, понимая, что даже не спросила его имени. И не увидела Застенный проселок.
 Это всего лишь сон. Сон… А сны не сбываются.
                *           *           *
 Парень с темными волосами и черным глазами, забыв про усталость, бежал по коридору Он забыл, что только – только драил полы в подвале, что совсем недавно у него не было сил, даже чтобы идти. Но, может, не поздно все изменит? Вернуть? Он увидел заветную дверь, и вломился в нее, забыв даже постучать. Мужчина с седыми волосами как раз вешал телефонную трубку на рычаг.
 - Министр! Прошу вас, верните время на 3 минуты назад! Прошу вас! Сделайте так, чтобы ей не позвонили! Пожа… - парень замер, видя, как та девушка, которую он узнал десятью минутами раньше, сонная и расстроенная сидит у себя на кровати. Он видел это в маленькой видеокамере, что встроена в каждый телефон людей.
 - Это… вы ей позвонили? Зачем? – прошептал он, глядя, как слеза срывается с век девушки.
 - Она бы не проснулась, если бы не позвонил, – пояснил Министр, - и увидела бы Застенный проселок. И тогда ее пришлось бы оставить здесь навсегда. Ведь людям нельзя знать о нас…
 - Она…
 - Я знаю, что она тебе понравилась, но она была бы несчастна здесь. Даже с тобой.
 Парень смотрел на экран. В следующий момент изображение исчезло, и он перевел беспомощный взгляд на Министра.
 - Извини, сынок.
 Он молчал. Министр поднялся, и положил руку ему на плечо:
 - Это был только сон.… Для нее.  А для тебя отныне – воспоминание. Ты же знаешь, что сны не сбываются. И иногда это грустно.
 - Грустно. – Эхом повторил парень, - очень грустно…
- Увы.… Но таков закон ночи.