Жертва прекрасного

    Жертва прекрасного
      
      Стихи мне читал. Скрипучим голосом таким, Он стариковский у него был, голос-то. Откуда звону юношескому взяться у старожила над наличником? Я случайно зацепилась за краешек его жилья, паутиной называется. Думала, блестит что-то, зацепилась и осталась.
      Нет, нет ничего такого, ни мыслей скабрезных, ни касаний нецеломудренных, ни поцелуев под небесами. А небеса синели синевой загадочной, солнцем жарким грели, и я млела, таяла от слов его.
      
      Милая,ты услышь меня!
      Над окном живу,
      Парой тебя назову...
      
      Какое одинокое и мечтательное сердце не дрогнет от пылких признаний, и я подалась ближе к поэту. Я слушала всем телом, я впитывала все звуки, я вибрировала от новых строчек, я улетала в поднебесье бабочкой - я Влюбилась.
       И он, покрасневший от стеснённого дыхания, видя мое медленное, но неуклонное приближение к нему, не отрывал блестящих от волнения глаз и читал новые строчки:
      
      Ты для меня одна,
      Сеть ты и пелена,
      Ты мой узор родной,
      будь же всегда со мной
      
      Буду! Я рванулась, влекомая настойчивым, но нежным призывом и, не рассчитав сил, натянула серебряную невесомую нить слишком резко для слабого сердца поэта.
      Ах! Очаровательные в своем щетинистом облачении мохнатые лапки дрогнули и замерли:
      
      Если твои руки
      Вкруг меня сомкнулись,
      если твои губы
      губ моих коснулись,
      если вдруг в глазах твоих
      облака тумана
       это, значит, ты со мной
      о, моя желанная...
      
      ***
      
      Мам, мама! Смотри, паук мертвый, а муха в паутине рвется.