О поэте и художнике Дмитрии Александровиче Пригове

                ПЕРФОРМАНС ДЛИНОЮ В ЖИЗНЬ

«В России в отличие от Запада одни времена не отменяют другие, они существуют как слоеный пирог. Можно жить во времени Пушкина - в нем живет огромное количество людей, можно жить во времени Блока или футуристов. Сейчас нарастает еще одно время, следующее за мной, для которого я уже фигура времени прошедшего. Но для 99% тех, кто живет в разных исторических временах, я живу в еще не существующем времени».
                Из интервью  Д. А. Пригова, 2006 год



Эта статья посвящается памяти поэта и художника Дмитрия Александровича Пригова. Прошло уже несколько лет, как безвременно ушел из жизни этот удивительный человек, но память о нем не угасает, как не угасает интерес к его личности и к его творчеству.
Влияние Дмитрия Александровича на современное искусство России огромно – он был из тех творцов, которые, может, и не оставляют после себя только шедевры, но умеют крепко встряхнуть всех, кто идет за ними. По определению одного из критиков, он – «именно тот «больше, чем поэт», который в России больше, чем поэт». Сам же Пригов называл себя не поэтом, а автором текстов, которых создал великое множество и которые переведены на множество языков мира. Пригов вошел в культурную жизнь как несомненный и признанный лидер ее авангардного направления еще в те советские годы, когда кроме соцреализма вообще не полагалось никаких иных направлений.
По собственному замечанию Пригова, его творения «засоряют экологию культуры». Однако надо сказать, что без такого явления, как Дмитрий Александрович Пригов, ландшафт российской и европейской культуры был бы намного беднее.
Дмитрий Пригов родился 5 ноября 1940 года в Москве. Его отец был инженером, а мать — пианисткой. Это сочетание интеллекта и музыки в Пригове-младшем достигло высочайшего напряжения. После окончания школы он два года работал слесарем на заводе. Потом окончил скульптурное отделение Московского высшего художественно-промышленного училища. Семь лет работал в архитектурном управлении Москвы инспектором по проверке покраски зданий. Тогда то он и изучил чиновничьи нравы. Затем нашел себе кое-какую скульптурную подработку, чтобы прокормиться, и заняться «своим делом» - литературой и искусством. Он любил мыслить - в молодости три года юноша провел в читальных залах, где прочел собрания всех философов. Его интеллект был поразителен, как и его память.
Пригов жил с женой и сыном далеко от центра Москвы, в Беляево, в обычной девятиэтажной «хрущевке». Все стены увешаны картинами, фотографиями, гравюрами, рисунками чудищ, а еще - тысячи книг. Гостей поэт угощал любимым блюдом своего послевоенного детства - сгущенкой. Он варил банку в кастрюле, и потчевал всех этой сладостью. Как говорили друзья, никаких примет заурядного человеческого житья в его доме не было - там витал дух поэзии, творчества.
Дмитрий Пригов, наряду с Ильей Кабаковым, Всеволодом Некрасовым, Львом Рубинштейном и   Владимиром Сорокиным, является одним из основателей и идеологов русского концептуального искусства (в его литературном и в изобразительном ответвлениях).
«Родом из СССР» Пригов как немногие из современных художников и литераторов умел изображать мир глазами человека, выросшего в тоталитарном государстве. Его зарисовки грустны и чрезвычайно точны, к тому же они отмечены потрясающим чувством юмора.
Вскоре Пригов вошел в конфликт с советской властью, преследовался, и в 1986 году после одного из уличных перфомансов был даже принудительно направлен на лечение в психиатрическую клинику. Вышел из клиники только после волны протестов, как в стране, так и за рубежом.
В СССР он практически не издавался до начала перестройки. За границей Пригова охотно печатали в «Русской мысли», альманахе «Каталог», журнале «А-Я» и других русскоязычных изданиях.
В конце 1980-х Дмитрий Пригов стал одной из самых заметных фигур в «неофициальном искусстве» времен развала Советского Союза. В 1989 г. он вошел в общество КЛАВА («Клуб авангардистов»), через год – в Союз писателей СССР, а еще год спустя – в ПЕН-клуб.
Уже в это время поэт выступал не только с чтением стихов, но и с музыкальными номерами. Сначала это были преимущественно сольные выступления, но в 1990-е годы Пригов начал активно сотрудничать с классическими и джазовыми музыкантами и коллективами. Из этих номеров выкристаллизовалось одно из направлений его творчества – музыкальные перформансы.
Для него, как для неутомимого экспериментатора, не было никаких границ между видами творчества. Он был художником, скульптором, поэтом, прозаиком, драматургом и эссеистом  одновременно, а потом еще и музыкантом, и артистом («Хрусталев, машину!», «Такси-блюз»). Он был постоянным участником многочисленных выставок изобразительного искусства в России и за рубежом. Его первая официальная персональная выставка (в основном, скульптур) состоялась в 1988 году в Чикаго.
С 1990-х у Пригова выходят стихотворные сборники и книги прозы, в числе которых «Слезы геральдической души», «Явление стиха после его смерти», «Пятьдесят капелек крови», «Сборник предуведомлений к разнообразным вещам», романы – «Живите в Москве», «Только моя Япония», «Ренат и Дракон», книгу интервью «Говорит Д. А. Пригов». Он создал также множество инсталляций и перформансов, музыкальных и художественных. Наиболее широко Д. А. Пригов представлен в 4-х томном собрании сочинений, которое издано в Вене.
Поэзия Пригова всегда узнаваема - это короткие стихотворения, чаще всего начинающиеся правильным метром, но к середине стиха ритм сбивается, становясь почти прозой, и может закончиться на этом или же снова вернуться к прежнему метру. Типична для Пригова маленькая дописка в конце стиха, обычно слово, «не вместившееся» в строку, который в шутку прозвали «приговский хвостик». Хорошо известен постулат Пригова-концептуалиста: «Поэзия – это то, что условились называть поэзией».
Согласно приговской художественной системе, отдельным произведением является не стихотворение, а стихотворный цикл, целая книга; этим отчасти объясняется одна из главных особенностей творчества Пригова – ориентация на «валовый поэтический продукт». В плане количественных характеристик он – безусловный мировой рекордсмен производства литературных текстов. В начале 1990-х им была поставлена фантастическая задача – написание к 2000 году
24 000 стихотворений, «по стихотворению на каждый месяц предыдущих двух тысяч лет». Пригов заявлял, что создание стихов стало «частью его дневного рациона». Издатели не справлялись с написанными им стихами: из 36 тысяч написанных им к 2006 году стихотворений опубликовано было менее 3 процентов.
Один из постоянных элементов конструирования имиджа образа Пригова – это его полное имя. Сказать «Александр Блок», можно, а «Дмитрий Пригов» - ни в коем случае, только «Дмитрий Александрович Пригов» (с намеком на классиков). Так его все и звали, и свои работы он также подписывал полным именем.
В новой России Д. А. Пригов стал одной из самых ярких фигур культуры авангарда. Ведущие лирические образы его поэтики -  «милицанер» и абстрактный «он» вошли в российскую новую малую классику. Пригов отмечен Пушкинской премией гамбургского Фонда А. Тепфера (1994), премией им. Б. Пастернака (2002). О творчестве самого Пригова уже вышло несколько книг.
Как и полагается писателю-новатору, Пригов находился в постоянном творческом поиске, экспериментируя со стилями, жанрами, отдельными художественными и просто техническими приемами. Важная тенденция в его творчестве – склонность к соединению новаторских художественных практик с обыденной жизнью, что иногда производило ошеломляющий эффект. Писательница Светлана Мартынюк (псевдоним «Макс Фрей») так описывает одну из позднесоветских акций Д. Пригова вполне в духе «московского романтического концептуализма»: «Представьте себе: усталые москвичи останавливались у столбов с объявлениями и внимательно вчитывались в расползающиеся от сырости строчки: «куплю», «продам»... И вдруг – тот же формат, тот же машинописный текст, такая же бахрома отрывных корешков внизу, но текст...
«Граждане! Страсти наши нарушают иерархию последовательностей, и словно вихри какие вздымаются. Дмитрий Алексаныч Пригов». Несколько секунд полного недоумения, граничащего с шоком, были равносильны чуду, и поэтому эта его выходка кажется мне актом настоящей поэзии».
Одна из изюминок творчества Дмитрия Александровича – исполнение стихов и прозы. Часто свои тексты он представлял публике в буффонадной, экзальтированной, кликушеской манере. В клубной среде были очень популярны приговские «мантры» - чтение своих и классических произведений (Пушкина, например) нараспев, с подвыванием, в стиле буддистских, мусульманских и других песнопений. Он постоянно примерял на себя самые разнообразные имиджи, в поэзии он был, например: поэт-глашатай, поэт-кликуша, поэт- пророк, и т.д.
Пригов, пожалуй, наиболее критикуемый русский литератор, ибо его творчество дает богатую пищу не только для художественных и искусствоведческих интерпретаций, но и для разнообразной и во многом противоречивой критики. Казалось, это его не задевало, ведь чаще всего он сам «подставлялся», но на сердце мастера отметины оставались.
И вот в ночь на 16 июля 2007 года А. Д. Пригова не стало. Он скончался в Москве в возрасте 66 лет после обширного инфаркта. Практически все русскоязычные (и не только) средства массовой информации сообщили об этом печальном событии.
За день до приступа поэт планировал участвовать в большом перформансе с группой «Война», участники которой собирались в течение дня поднять сидящего в шкафу Пригова на 22-ой этаж студенческого общежития МГУ. Во время акции Дмитрий Александрович должен был декламировать произведения собственного сочинения.
За много лет до своей смерти Дмитрий Александрович Пригов написал слова, которые читаются сегодня как прощанье и назиданье: «Друзья мои, мы неуловимо ускользаем друг от друга по натянутым в неведомых нам направлениях нитям живого времени – и это неизбежно, и это печально, и это прекрасно, так было всегда, так будет, так надо. Давайте же любить друг друга…».
Но вот проект «Дмитрий Александрович Пригов» закрыт. Как говорится, его стихи «все еще ждут своего внимательного читателя». Этому читателю, увы, никогда уже не доведется услышать блестящие объяснения Пригова, являвшихся, как отмечал сам автор, «составляющей частью моих стихов». Впрочем, читайте Дмитрия Александровича без всяких объяснений:
«Отчего бы мне не взять
Да и не решиться на бессмертье.
Это непонятней смерти,
Но и безопасней так сказать.
Безопасней в смысле смерти,
А в смысле жизни – как сказать».

                КОРОТКО ПРО ТЕРМИНЫ.

Концептуализм (лат. сопсерtus - мысль, представление) -интернациональное движение в искусстве 20 в., реализовавшееся в области пластических искусств и в литературе. С конца 60-х сформировалось концептуальное направление в московской культуре. К. объединяет процесс творчества и процесс его исследования. Произведения концептуального искусства принимают самый неожиданный облик - фото, текстов, ксероксов телеграмм, графиков, схем, объектов, не имеющих функционального назначения.
Среда произведений К. - улица, дорога, поле, лес и др. Во многих концептуальных работах используются природные материалы в чистом виде - хлеб, снег, песок, зола, металл, камень и т. п. Основные компоненты К. - абсурд, формы и слова, лишенные смысла, бесцельная игра. Основные сферы реализации К. -картины, различные объекты, перформансы, инсталляции.

Перформанс (англ. регformancе - представление) - вид визуального искусства в XX веке. П. - короткое представление, исполненное одним или несколькими участниками перед публикой.
Акции перформанса заранее планируются и протекают по некоторой программе. П. ближе к поэтическому чтению и исполнению музыкального произведения и может быть определен как публичный жест (физический, словесный, поведенческий, социальный и т.д.).

Инсталляция (англ. installation — размещение, установка, монтаж) - пространственная композиция, созданная художником из разных элементов (бытовых предметов, промышленных изделий и материалов, природных объектов, текстовой или визуальной информации). Создавая необычные сочетания обычных вещей, художник придает им новый символический смысл. Эстетическое содержание И. в игре смысловых значений, которые изменяются в зависимости от того, где находятся предмет - в привычном бытовом окружении или в выставочном зале.