Язык

Посвящаю Анатолию Крутилину

На кровати парализованный Сергей. По совету нашей одноклассницы Жанны я изрезал его ножом и распилил ножовкой. Искромсав его тело словно картошку, затем освободился от трупа. Одноклассница успокоила:
— Все равно он мучился, ты облегчил его страдания.
Внезапно кто-то пришел. Я заслонил собой пустую постель, чтобы вошедший не заметил отсутствия больного. Зря послушал Жанну! Оказалось: вернулся воскресший Сергей, целый и невредимый, если не считать языка, который я ему отрезал. Сергей пытался что-то вымолвить, но не смог. Жанна в ярости:
— Предателей и доносчиков надо лишать языка!

Столь неожиданный сон приснился после недавней встречи с бывшей одноклассницей Жанной. Мы не виделись больше тридцати лет, но она сразу меня узнала и окликнула…

В прежней городской школе я не припомню ни одного яркого учителя. Между педагогами и учениками находилась стеклянная стена. Когда из города мы переехали в поселок, в местной школе я почувствовал иную атмосферу. Здешние учителя были ближе к ученикам — всех знали, проявляли заботу. Все было как-то по-домашнему.
Даже на этом относительно благостном фоне Галина Борисовна резко выделялась. Она поразила нас, едва появилась на пороге класса.
— Не вставайте! Я такой же человек, как и вы! — заявила новая учительница, когда мы поднялись со своих парт, чтобы ее приветствовать.
Преподавала Галина Борисовна не только русский язык и литературу, но также английский. Я и раньше интересовался языками, она поддержала мое увлечение и помогла глубже освоить знания. Прежде я не любил писать сочинения, Галина Борисовна привила вкус к этому занятию. Литературу она преподавала иначе, чем другие учителя. Мне всегда был интересен ее взгляд на то или иное произведение. Запомнился разбор ею «Горя от ума»:
— Для Софьи предпочтительнее Скалозуб. Ну, кто такой Чацкий?! А Скалозуб — полковник, рослый красавец, на нем мундир с шитьем. Дамы за офицерами пускались вереницей.
О писателях Галина Борисовна рассказывала так, словно была их современницей. Называла по имени и отчеству как давних хороших знакомых. Рассказы Чехова она читала в лицах, очень выразительно. В ту пору ей было лет пятьдесят. Маленького роста, совершенно седая, она обладала очаровательной улыбкой. Делилась с нами, что в детстве мечтала стать балериной, переживала из-за маленького роста.
— Никогда не любила глядеться в зеркало. Мне не нравится моя внешность!
Любила повторять:
— Всегда сохраняйте свое человеческое достоинство. Не позволяйте начальству ногой указывать вам фронт работ! Не поддавайтесь стадному чувству, оставайтесь верны самим себе! Вы меня извините, но родители ваши невежественны. Они желают вам добра, но не понимают ваших склонностей, того, что нужно именно вам. Жизнь коротка, не надо принуждать человека! Пусть занимается тем, что ему по душе.
Как-то на уроке стала предсказывать, кто из нас кем станет, когда вырастет:
— Ваню представляю в военной форме, Машу — медиком, Костю — токарем на заводе, а тебя, Коля, — обратилась ко мне, — вижу преподавателем иностранных языков.
Однажды Галина Борисовна вскользь упомянула свое дворянское происхождение, но никогда им не кичилась, да и вообще не ставила значимость человека в зависимость от его социального положения.
— Человек может быть низкопробным, даже получив высшее образование. Старушка, торгующая на рынке зеленью, может быть намного благороднее богатого хама.
Большинство учеников называло учительницу ГэБэ. Дети привыкли в школе к строгости, мелочности. Иных педагогов и на пушечный выстрел нельзя подпускать к детям, но они в школе правят бал. Учитель, похожий на фельдфебеля, — это понятно и привычно. Таких педагогов дети боятся, на их уроках сидят тише травы. Поведение Галины Борисовны вызывало недоумение не только среди коллег, воспитанники тоже удивлялись:
— Ненормальная учительница! Что-то болтает, я ничё не понЯл
Галина Борисовна не была диссиденткой, но позволяла себе на уроках опасные комментарии. Однажды, упомянув, что в стране не все ладно, она рассказала анекдот:
«Корабль социализма дал течь. Что делать? Решили обратиться к Богу. Господь и говорит:
— Ну что же, старички, по моим заповедям не жили, меня отменили, церковь от вашего государства отделили. Ничем помочь не могу.
К кому еще обратиться? Отправились к создателю теории Марксу.
— Мое учение вы искажали, всё время от него отклонялись. Извините, ничем помочь не могу.
Тогда пошли к создателю советского государства Ленину. Он надел кепку и спустился в трюм. Затем выходит оттуда, потирает руки и говорит:
— Хе-хе, батеньки, да у вас весь пар на свистки уходит!»
Этот анекдот стал поводом для скандала. Мой одноклассник Сергей Груздев почему-то сразу невзлюбил новую учительницу. Когда она первый раз вызвала его к доске, воскликнул:
— Спешу и падаю!
Однажды перед уроком Галины Борисовны нарисовал на доске повешенного человечка и подписал: «Русский язык». Сережка хвастался перед нами, что разбил оконные стекла ее квартиры. Правда, потом выяснилось, что он обознался: пострадали окна соседей Галины Борисовны.
Услышав этот анекдот, Сергей злорадно заявил:
— Вы — антисоветчица, я пожалуюсь директору.
— Это твое право! Но запомни: русская литература никогда не жаловала стукачей!
Груздев сдержал слово. Учительницу вызывали в отдел КГБ для беседы, а затем выгнали из школы. Жанна тщетно взывала к нам, парням, чтобы мы проучили Сергея за предательство. Никто не захотел с ним связываться, чтобы не рисковать своим будущим.
Галину Борисовну я встретил, когда уже учился в университете. Она с мужем ехала в другую сторону, но предложила подвезти меня до моего района. Муж ее, обычный шофер, был интеллигентный человек, участник войны…

Жанна рассказала мне, что Сергей уже девять лет лежит парализованный:
— Бог долго терпит, но больно бьет! Провидение все-таки покарало его за то, что он сделал в отношении нашей ГэБэ!
Я не согласился:
— А за что наказана Галина Борисовна. В восьмидесятых годах она уехала в Израиль со своим мужем-евреем. Вскоре умерла там от рака языка. Врачи предлагали удалить пораженный орган, но она отказалась жить без языка.