муссоны. глава1

Дождь… никогда не знаешь, чем он обернется в следующую минуту. Может, тихо и незаметно прошелестит по мягким осенним листьям, по желтоватой, вянущей траве и тяжелым мостовым. Может, пушечным залпом ударит по земле, заставляя прохожих срочно бежать в безопасное тепло домов.
Как бы там ни было, здесь и сейчас дождь остается дождем – явлением природы; водой, капающей с небес.
Дождь… просто дождь. Кто-то возвышает его, считая даром судьбы, воспевает его в балладах и песнях. Кто-то дождь люто ненавидит, и всегда с яростным нетерпением ждет его конца. Я не отношусь ни к тем, ни к другим.
Дело даже не в том, что родом я из того мира, где дождь идет с самого начала времен, не прекращаясь ни на минуту. Просто он меня не волнует.
Интересно то, что скрывается за дождем.

Глава 1, в которой я размышляю, меня принимают непонятно за кого, и в итоге я знакомлюсь с Гудом.
Нудный день. Или скучный. Или…
Иду по дороге. Все как обычно: справа – густой туман, слева – непроглядный туман, прямо – тоже туман, а под ногами… нет. Дорога.
Скучно и тревожно. Тревожно потому, что в такую погоду запросто можно не заметить целый город, пусть даже его стена будет в двадцати шагах от тебя. А город – это еда, ночлег и защита от дождя.
Только бы не пропустить!
Что-то туманы задержались в этом году. Давно уже должны были пройти Девять Гроз и наступить Ясный сезон, давно… да разве предугадаешь, что выкинет природа в следующий момент?
Скучно. Скучно и мокро.
Поднимаю голову и, прищурившись, пристально вглядываюсь в небо. При всей моей жизни, при жизни моих бабушек и дедушек, и при жизни бабушек и дедушек этих бабушек и дедушек дождь не прекращался ни на минуту. Мне почему-то это кажется, мягко говоря, неестественным. Ведь люди не любят жить среди дождя…
Между прочим, говорят, что на самом деле наше небо закрыто пеленой вроде тумана. Что оно не белое и не серое, а фиолетовое и летают по нему стаи светящихся птиц. А когда приходит время спать, эти птицы прячутся в холодное море. И тогда можно видеть, что вода светится!
Не знаю, верить этим сплетням или нет. Про птиц они врут, это точно. У меня дома одна-единственная пичужка живет, так она с начала дня и до ночи такой шум поднимает – хоть уши затыкай. А тут - стая!
Но я верю.
Я верю тому, что серая пелена над головой – не настоящее небо, всего лишь туман. И я знаю, что когда-нибудь она исчезнет.
Но что тогда я увижу там, в небе? Светящихся птиц? Небесные корабли? А может, чем дракон не шутит, ничто? Ту самую бескрайнюю, пустую тьму?
И все же, каким бы ни было настоящее небо, оно наверняка прекрасно.
Иду.
Мою дорогу не видно в кисельном тумане. Но я знаю, что ведет она меня прямо, четко за горизонт.
Редко, очень редко мой путь заводит меня в города или большие деревни, навстречу людям. Я до сих пор понять не могу – судьба у меня такая, что ли? Уж насколько я люблю одиночество, и то волей-неволей начинаю скучать по общению.
На обочине дороги появляется силуэт. Описать его довольно сложно, ведь сквозь этот проклятый туман даже формы не разглядишь. Но сразу становится ясно: это дом или гостиница.
Туда!
Ускоряю шаг.
Вскоре здание можно было разглядеть: размокшие бревна стен, закрытые пестрыми ставнями узкие окошки, темная остроугольная крыша, освещенная неверным светом факелов вывеска. «Гостиница».
Нет, не верю!
Наконец-то можно отдохнуть и высушиться как следует. А может, даже удастся поговорить с кем-нибудь!.. А то идешь-идешь, и ни одного человека за две недели не встретишь. Так и от жизни отстать можно.
Толкаю тяжелую деревянную дверь, осторожно перешагиваю порог. На перчатках остается грязь, достаю платок и тщательно вытираю каждый палец.
Все-таки какая ерунда эти изделия из древесины! Пока дерево живое, ничто его не берет: ни вода, ни ветер. Но стоит только его срубить… увольте. Сразу тебе и плесень, и гниль, и все что хочешь. Та же пластмасса в этом плане куда удобнее. Но дорогущая!..
Ступаю на пол, и его гладкая поверхность начинает шипеть, впитывая воду. Удобно…
Рассматриваю помещение.
Полутемный пустой квадратный зал. На полу – ковер-губка, на стенах – засушенные листья красных, зеленых и синих растений. Справа от входа – стойка невнятного назначения, в центре зала – круглые пластиковые (!) столики. У противоположной стены вверх закручивается простая лесенка. На нижней ступеньке лестницы сидит большая деревянная кошка и смотрит на меня.
Красиво, конечно. Вот только хватит ли у меня денег хотя бы на обед здесь?
Из-за стойки выскакивает настоящая, живая кошка, необыкновенно похожая на статуэтку у лестницы и, выпучив круглые глаза, таращится на меня.
Почему-то мне сразу захотелось неприлично заорать: “Что смотришь, лупоглазая? Хвост в лапы, лапы в хвост и бегом марш!”.
Молчу. Поднимаю руку, кончиками пальцев касаюсь маски на своем лице. Бессмысленное движение, но что поделаешь, – привычка.
Дверь рядом со стойкой, которую мне не довелось заметить сразу, резко распахнулась. Сухо ударилась о стену. Недовольно мяукнув, кошка подпрыгнула на месте, расправила пушистые крылья и улетела в угол.
Человек, появившийся из-за двери, совершенно не обратил на кошку внимания. Он среднего роста, черные волосы тщательно прилизаны, лицо длинное и худое. Из одежды на нем строгий темно-красный костюм и два полотенца: желтое и белое.
- Здравствуй, путник, - провозгласил человек. Увидев меня, добавил: - Тебе чего?
Улыбаюсь. Сразу видно человека, который знает, кому: «Будьте добры заполнить анкету», а кому «Слушай, может, все-таки заполнишь анкету?».
- Я хочу остановиться здесь, - говорю. – Скажем, на день. Это возможно?
- Возможно? – хмыкнул человек, подходя к стойке. По мне, так лучше бы он этого не делал. Стойка выглядит такой древней и хрупкой, что кажется: лишнее движение воздуха – и она развалится. – Возможно? – переспросил человек, на миг спрятавшись за стойку и появляясь в обнимку с толстой, пыльной, очень старой книгой и осторожно положив ее на стол. Стойка мужественно выдержала книгу, и рушиться, похоже, пока не собиралась. – У нас только на день и останавливаются: передохнуть, обсохнуть. А потом – снова в путь, снова в дождь… искатели приключений. Вот скажи, что вы нашли в постоянном движении, а? Эти дороги, развилки, интуиция… к чему? К чему, когда можно остановиться и просто жить спокойно?
- Просто то, что у нас уже есть, нас не волнует, - ему в тон отвечаю я. – Мы не можем, как вы выражаетесь, жить спокойно. Мы будем рисковать всем, что у нас есть – но идти.
- Глупо, - прокомментировал человек. – Мокнешь, рискуешь, рискуешь, а потом раз! И все зря. И главное – ради чего? Ради мифической цели!
- Она того стоит.
- У нас разные точки зрения, - отмахивается человек. Открывает книгу, и я вижу в ней длинный список фамилий. – Имя?
- Инкогнито.
- Мистер Инкогнито? – уточняет человек, вынимая из нагрудного кармана ручку.
- Нет. Просто Инкогнито.
- Оно и видно, - иронически хмыкает человек. Внезапно лицо его преображается: из ехидно-кислого становится приторно-добрым, его рука откладывает ручку и упирается в стойку: - Может, передумаете? Работа у нас оплачиваемая, жилье – сами понимаете, не на улице…
- Нет, - отрезаю я. Пол под ногами начинает мелко подрагивать. – Это не мое. Потому что у меня есть цель, и я… - светильники на столах истерично взвизгивают. Разом.
Потирая уши, вопросительно смотрю на человека в костюме. Все-таки хорошо, что маска моя бесстрастна. На лице, наверное, была такая гамма чувств…
- Не обращайте внимания, - отмахнулся человек. – У нас здесь часто землетрясе…
Договорить ему не удалось. Пол накренился под довольно странным углом, статуэтка кошки упала и, подпрыгивая, покатилась ко входу. Столы, лишившись опоры, поехали куда ножки глядят. Светильники неаккуратно повалились на зашипевший пол, лампочки в последний раз ярко вспыхнули и погасли. Музыка перешла на дикий вой и выключилась. Человек в костюме бревном упал за стойку, будто бы приклеенную к полу.
Профессионал. Мне устоять удалось, но - только схватившись за пресловутую стойку…
Пол продолжает дрожать. Один из ближайших свихнувшихся столов совершает крутой поворот, сбив по пути пару стульев, и едет прямо на меня. Падаю лицом к стойке, в полете изворачиваюсь и пинком отправляю взбесившуюся мебель на место.
Стол летит, пару раз переворачивается в воздухе, падает на подоконник, пробивает ставни (какое здесь все хлипкое на самом-то деле!) замирает на миг и с треском исчезает за окном.
Внезапно тряска прекращается. Стекло и хрусталь больше не жалуются на горькую судьбу, столы успокаиваются.
И в навалившейся тишине слышу тихий звон далекого колокольчика.
Давно пора.
Надо рассказать вам, а то непонятно…
Колокольчик – мой проводник. Он сообщает мне, когда нужно вернуться на дорогу, подсказывает на развилке, какой путь мне выбрать. И, поверьте, его советов лучше слушаться.
- Будет свет! – бодро объявили откуда-то из района стойки.
Свет вспыхнул, и вновь заиграла музыка.
Так-так. Лампочки же взорвались? Нечему здесь гореть! Колдовство, не иначе.
Стоп! Первый закон физики (нашей, конечно): колдовства не бывает!
Щурясь от яркого света, гляжу на человека.
Живой, веселый, стоит с огромной книгой в обнимку. Надо же, почти не пострадал. Только волосы топорщатся под невиданными углами.
При виде него я не выдерживаю и беззвучно смеюсь. Какая разница, ведь маска остается серьезной.
- И… часто у вас землетрясения? – справившись с собой, спрашиваю я.
- Да каждый день! – замахал руками человек, нелепо выронив книгу. Огромный серый том тяжело обрушился на стойку. – Так вы останетесь? Хотя бы на денек?
- Нет, - отказываюсь я. Колокольчик звенит все настойчивей. – Извините, но меня зовут.
Встаю с коленей. Отряхиваю одежду, украдкой поглядывая на человека. Его выражение лица примерно такое: «Вот колдун, набедокурил, вызвал землетрясение и уйдет довольный. Даже работать не останется! Знаем мы, какие у вас, странников, цели… а мне убирать…»
Как бы не засмеяться…разве объяснишь людям, что магии не было и  нет?
Из дальнего угла доносится угрожающий мяв, и на стойку взлетает уже виденная мной кошка. Стойка душераздирающе скрипит.
- Вы тут поосторожнее, - говорю. – А то в один прекрасный момент все здесь рухнет.
- Не понимаю, о чем ты, - человек моргает так часто, что у меня начинает кружиться голова. Полагает, видимо, что это отпугивает нечистую силу. – Все, что могло рухнуть, уже…
Кот разъяренно шипит и коротким прыжком настигает регистрационную книгу. Может, он подумал, что это рыба странной квадратной породы? Стойка с тоскливым стоном падает на бок.
Человек растерянно захлопал глазами:
- Ого. Ого…
- Я пойду, - зачем-то говорю я.
- Да-да, идите, - кивает человек, нагибается и начинает выкапывать из-под обломков книгу. – Да… Где же… А! Котяра! Брысь, не кусайся! Ты… я… я тебя предупреждал!
Ждать конца разборки нет смысла, и я бегу к двери, ногой отодвигаю к стене статую кошки (будущий памятник Котяре?) и выскакиваю на улицу.
Колокольчик звонит все настойчивее, и мне вдруг начинает казаться, что «Гостиница» вот-вот рухнет.
Обошлось.
За время, проведенное в компании человека-официанта-кто-он-там-еще, небо потемнело, дождь усилился и теперь музыкально стучал по крыше. Туман, будь он неладен, рассеиваться и не думал.
Как мне это надоело.
Колокольчик звенит все громче. Громче! Да, я уже спешу… то есть, иду.
Натягиваю на голову капюшон (длинные волосы лезут в глаза, но я не буду их убирать) и бегу на зов колокольчика.
А странный парень этот официант. То есть – человек в костюме. Обвинить меня в колдовстве… то есть, в небывалом! Но с другой стороны, и я не совсем существую…
Что-то вынуждает меня обернуться.
Это уже не гостиница, а сказочный дракон! Одна стена малиновая, другая – желтая, а крыша вообще ярко-ярко-зеленая!!
Ладно. Эта гостиница больше не для меня. Значит, я сюда больше не вернусь. Никогда.
Всегда так на дорогах. Путь может заставить тебя не навестить крупнейший город в мире, а домой – никогда не придти… а в захудалой деревне, в которой живут два-три человека, побывать раз тридцать.
От тебя ничего не зависит – лишь от твоей цели.
Продолжаю идти.
Вскоре колокольчик медленно стихает, оставив меня наедине с туманом и дождем. Торопиться теперь некуда, и я невольно замедляю шаг.
И что теперь? Да… вернуться бы сейчас в «Гостиницу», наплевать на пластиковые столики с суеверным официантом да и отдохнуть. Чайку попить. И поесть.
Мечты. Обратно по дороге не вернуться. Сначала очень тяжело идти, будто в медленно высыхающем клее, – чем дальше заходишь, тем прочнее затвердевает. Обычно люди не выдерживают, поворачивают, так сказать, вперед уже через десять шагов. Но смельчаки вскоре застревают в воздухе так, что даже дышать становится невозможно. Не зря говорят, что дорога назад никуда не ведет.
Хуже того. Людей, раз повернувших обратно, будут преследовать неудачи. Не всю жизнь, конечно, а в зависимости от пройденного назад расстояния: чем дальше ушел в этом направлении человек, тем больше неудач осыпается на бедную его голову. Знаем, проверено.
Что-то я не о том думать начинаю. О плохом. Вот что бывает, когда долго не отдыхаешь!
Так. А это что за новости?
Передо мной, на моей дороге, стоял человек.
Может, забрел случайно? Да нет, уверен в себе, будто моя дорога – его дорога. А встать умышленно посреди чужого пути просто невозможно. Потому что «чужой дороги никому никогда не узреть», как говорится в одной старой песне.
Может, друг? Дороги друзей иногда сливаются в одну… на некоторое время.
Нет, вроде мне этот человек не знаком. Одежда вся сине-зеленая… не знаю таких др-раконов.
Интересно. Мне пришлось бежать из теплой сухой гостиницы в противный надоедливый дождь только для того, чтобы случайно встретить этого человека? Ну, колокольчик… в первый раз ты меня подвел.
Иду навстречу.
Человек обернулся. В тумане замаячила бледная полоска кожи его лица.
- Эй! Привет! – преувеличенно громко крикнул он.
- Привет… - отзываюсь. О чем же говорить, когда и говорить-то не о чем? – Э… давно стоишь? И как ты тут оказался?
- Нет. – Человек немного напряженно улыбается. – Недолго.
- Но как ты здесь оказался? Это моя дорога, - ставлю ударение на слове «моя». Не переставая улыбаться, человек заявляет:
- Нет, это моя дорога. Тогда что ты на ней делаешь? А? – невинно осведомился он.
- Так наши дороги все же пересекаются, - голос даже не дрогнул, маска безмятежна, но на лице, наверное, такая тоска…
- Класс! Знакомство века начинается с великой догадки! – почти искренне восхищается человек. Морщусь – мы с ним даже не знакомы, а он уже меня подкалывает. – Слушай, гений, как тебя зовут?
- Инкогнито, - мой голос холоден и звонок, как сталь.
- Мистер? Мисс?.. – пытается угадать человек. Все они такие…
- Мистер. Мисс. Миссис. А может, и все сразу. Тут уж как повезет, - мстительно отвечаю я. Человек намек понимает и благополучно замолкает. – А тебя как зовут?
- Меня… хм… меня… Гуд, - замявшись, выдает мой собеседник.
Гуд? Ха-ха. И как же его мама в детстве звала? «Гудок», что ли?
- Милое имечко, - замечаю я.
- Конечно, - охотно соглашается Гуд. И откуда он такой жизнерадостный? – Особенно если учесть, что это прозвище и звучит оно не лучше твоего.
- Мое хоть смысл имеет.
- Да. Очень затуманенный смысл, - кивает человек.
Смешно. И что же он хотел этим сказать? Интересно. Как бы там ни было, никакие попутчики, подорожники и прочие спутники мне не нужны.
- Не знаю, кто привел тебя на встречу со мной, - решительно говорю я, - но мне не нужна чья-либо помощь. Я странствую в одиночку.
- Да пожалуйста. Я тебе не препятствую, - как мне показалось, раздраженно пожал плечами мой новый знакомый. Резко развернулся, локтем поправил съехавшую сумку и быстро зашагал вперед по дороге.
Провожаю человека взглядом до тех пор, пока туман не скрывает его от меня.
Ушел.
Ну и ладно.
Я тоже пойду, только медленно. И буду думать о небе. Вот все-таки мне интересно, что скрывается за небесным туманом? А если мы увидим его, это «что-то», то как оно… а-ай! Что?
Кто-то налетел на меня сзади. Странно, шагов не было слышно! Неужели туман так скрадывает звуки?
- Ох, блин, то есть не блин, а извините, я… ты?
Оборачиваюсь. Да, это он, мой будущий подорожник Гуд.
- Извини, - с удивленной улыбкой пробормотал человек и, обогнув меня, снова пропал в тумане.
Останавливаюсь. Кажется, я начинаю понимать, что происходит…
На этот раз я успеваю заслышать шаги и отпрянуть в сторону.
Гуд сказочным драконом выскочил из тумана. Увидев, что убежать от меня не удалось, он нисколько не удивился. Сказал только:
- Привет, Инка! Как давно мы с тобой не виделись!
- Инка? – непрошеный смех замирает на губах, уступая место горькой злости. – Значит, Инка. Хочешь называть меня короче – называй меня Инко.
- Хорошо, Инка, - как ни в чем ни бывало продолжал Гуд. Упрямые люди! – Видно, суждено нам идти по дороге вместе, хотим мы этого или нет.
- Так пошли, - обрываю его я. Чуть мягче, чтобы не обидеть окончательно, добавляю: - Поговорим по дороге. А то время теряем.
- Полностью согласен. Благодаря тебе мы его столько потеряли!
Ну спасибо тебе, колокольчик…