История для детей

0.

Здравствуйте!
Здравствуйте мои дорогие детки, будущие Дамы и Господа, Леди и Джентельмены, но в первую очередь я обращаюсь к будущим родителям, что живут в детях. Приветствую вас и прошу вашего внимания, раз вы решили прочесть эту маленькую исповедь.
Меня зовут Макс, Максим Грибоедов. И мне есть, что вам рассказать. Я предлагаю вам совершить небольшое психоделическое путешествие. Я поведаю вам одну историю, к сожалению, чистую правду. Правду о моей жизни, рассказ о том, как жизнь координально меняется. Послушайте!
Как только вы перестаете читать – я замолкаю.
Вы продолжаете  - я говорю.   
Итак, мой рассказ начинается.
И будет ошибкой думать, что моя история, моя исповедь будет последовательно поведана вам от начала и до конца, самым обычным образом: в начале случилось то-то, потом то-то, а только затем это. Нет, такого рассказа ждать не стоит. Здесь нет и намека на последовательность “содержания”. Его не стоит искать в  моих словах. В рассказе моей жизни все ни как у всех, все ни так, как вы привыкли. Все необычно.
Мы будем вынуждены переноситься из одного времени и места в другое время и место. Возможно, по несколько раз возвращаться к одному и тому же событию.
Скажу точно: настоящего нет. Настоящего момента не существует. Есть прошлое, есть будущее, а сейчас, когда ты читаешь все это, слушаешь мой рассказ в своей голове, в данный момент это ты и только ты. То, что ты считаешь настоящим моментом, проходит с каждой секундой и остается позади, в прошлом, которое настигнет тебя в будущем.
Также я буду вводить новые для тебя понятия. Такие как “Борман” или “Неверное стечение обстоятельств” и т.д.  Ничего о них говорить пока не стану, чуть позже все узнаешь. Подожди чуточку. И быть может у нас с тобой очень много общего.
 Единственное, что от тебя требуется – это не думать. Плыви по течению и все будет хорошо. Все будет OK! Таков мир, в котором мы живем. Просто делай, что я скажу.

Я ждал ее в свой обеденный перерыв, сидя в закусочной. Мне срочно было нужно с кем-то поговорить, мне нужна новая история. Мы заключаем с ней негласное соглашени: она ведает свою историю, а я в обмен – свою. Подруга многого не знает обо мне, видимо,  считает за простачка. А мне приходится знать больше, чем она думает.
Она спрашивает: какие у тебя отношения  с Полиной?
Она интересуется, чем мы занимаемся, когда встречаемся?
Она улыбается и сует нос не в свои дела.
Я отвечаю, что отношения хорошие.
Я говорю: у нас больше общего, чем может показаться.
Говорю: мы гуляем и разговариваем. Улыбаюсь.
Моя подруга – это сестра Полины. Младше на три года.  Она сейчас, как ей кажется незаметно ведет допрос, хорошо знакома с тем молодым человеком, с которым ранее встречалась Полина. ЕЕе сестра общается с этим молодым человеком. Я знаю это!!! Но утверждает, что он никогда не нравился ей. Она заказывает суп и затем разбавляет его лицемерием. Пахнет ложью. Чувствую – эгоизм. Я люблю интересные истории.
Она считает, я – это мои истории, которые ей рассказываю.
Она говорит: ты многое отдашь за любимого человека.
Она улыбается и прячет глаза.
Мне хочется сказать, но предпочитаю молчать. В промежутках между моим молчанием я вставляю слова из своих будущих историй и начинаю описывать их у себя в голове.

Я подрабатываю в театре. В свободные от работы дни на “станции скорой помощи”  я стою на сцене перед репетитором  и кривляюсь.
Он кричит, чтобы я изобразил внимание к ближнему.
Покажи мне сопереживание.
Он просит - запомни все, таким как оно есть и дай увидеть мне это на твоем лице.   
Оглядываю зрительный зал и вижу, как на меня внимательно таращится парень. Года двадцать два, с короткой стрижкой, хитрыми серыми глазками и улыбкой, ухмылочкой на губах. Он не смотрит по сторонам, он глядит на меня.
Я вспоминаю…      
Вспомнил это лицо. Вспомнил эту фотографию.
Его серые глаза  говорят: корысть – это не порок.
Его серые глаза говорят: я пытаюсь искать выгоду.
Его ухмылка шепчет: я  знаю больше, чем ты думаешь.
Его улыбочка шепчет: лицемерие – это немалая часть моего характера.
Думаю: людей лицемерных объединяет взгляд на жизнь. Они собираются в кучу и правят. Невидимая рука чертит окружность карандашом, объединяет людей в круг. 
Затем изображение на фотографии движется и парень кричит: Лицемерие - это не плохо! Я верю в него. Я знаю Полину.
Затем та же рука мнет эту фотографию в комок бумаги.
Это было ваше знакомство с человеком, к которому питала сильные чувства девушка, с которой у меня общего больше, чем кажется. Та, с которой гуляю и разговариваю, та, о которой расспрашивала ее сестра.

Я дома у Полины. У девушки, с которой встречаюсь, та, с которой у меня много общего. У той, которая питала сильные чувства к другому человеку. Та, которая любила его. Он для меня тот, кто обнимал и целовал ее своими пухлыми губами и говорил, что любит. Занимался с ней тем, чем занимаются молодые, любящие друг друга мужчина и женщина.
Я рассказываю, что видел его в театре, когда выступал на сцене. Она говорит, что это ничего не значит. Говорит, что он для нее уже ничего не значит. Его серые глаза нравились ей. Хотя, наверно, и до сих пор нравятся. Она так и говорит: эти серые глаза – колодцы, в которых утопаешь. Также она говорит, что ей снился сон, где я был сероглазым. “Я смотрела в них, и, казалось, ты меня раздеваешь”, - рассказывает Полина.  Когда – то она говорила ему, как любит его. А затем они занимались тем, чем занимаются молодые, любящие друг друга мужчина и женщина.               
Когда они занимались этим, то ее сердце стучало вот так: Тук-тук.
Ее бывший ухмыляется мне улыбочкой, он улыбается мне ухмылочкой. Он говорит мне: “Я люблю тебя, Полина!!”
Когда он уже кончает, то сердце Полины под левой грудью стучит вот так: Бах – Бах- Бах! Бах – Бах - Бах!

А теперь только представьте, что я знаю о них больше, чем думает сама Полина. Она говорит мне: “Я люблю тебя, Максим!!”  Ведь теперь ее бывший - мой друг. Об этом не догадывается никто. Абсолютно никто не знает, что нас связывает дружба… Не поверите, но мы теперь с ним друзья. Два закадычных дружбана, не разлей вода. У нас много общего. Спросите: “Что же это интересно?” Вам действительно интересно. Хорошо… скажу: “Нас объединяет Полина”.
Она говорила ему: Я люблю тебя.
Она говорит мне: Я люблю тебя.            
Если вы девушка, то даже не смейте говорить мне: “На самом деле я однолюбка…”. 
Не смейте говорить это ни одному мужчине. Можете это сделать только со своей лучшей подругой. Скажем, когда она будет рядом с вами испражняться или переодеваться, мерить одежду в магазине, загорать под солнцем, красить губы и накладывать на веки тени, подойдите к ней вплотную, так чтобы она слышала вас, слышала ваше дыхания. Скажи ей тихонько шепотом на ушко: “На самом деле я однолюбка”. Делайте это с каждой девушкой, на которую налепите ярлык с надписью ”Лучшая подруга”, но не с мужчиной.
На самом деле все просто. Во мне видят того, кто был до меня. Это желание вернуть того, кого любили до нас. Трудно сознаться себе в этом. Ко мне относятся так, как к тому, кто был до меня. Хотите поспорить, а вспомните, как вы любили того, с кем расстались! А как любите того, кто с вами рядом сейчас? Мне кажется есть что-то общее, не находите?   Полина вскользь говорит: “Ты используешь меня!” и продолжает разговор дальше. И мне все тут же становится ясно. Она говорит: “Стремлюсь к независимости”  и вдруг в наш разговор вмешивается ее бывший, он говорит мне, говорит через меня. Я спрашиваю у Полины: “Что ты имеешь ввиду?” Уверяю, что это ни так. Во мне видят того, кто был до меня. Трудно сознаться себе в этом.  Мне надоело это. Господи Иисуси, какого черта? 
Его ухмылка шепчет: я  знаю больше, чем ты думаешь.
Его улыбочка шепчет: лицемерие – это немалая часть моего характера.
Спросите меня почему? Почему он улыбается и ухмыляется мне? Хотите знать??
О, дорогие мои друзья, думаю, тогда нам следует вернуться на пару лет назад. Нам следует хорошо разобраться в этой странной череде событий, серьезно взглянуть на череду совпадений.

Итак, вернемся в прошлое. Вернемся на пару лет назад к “моей прошлой жизни” по имени Галла.
Вы видите, как я обрадовался и стал нетерпеливо открывать конверт. Сейчас лето, но мы с ней  в разных городах. Галла писала в своем письме  о городе, в котором теперь живет, о капризной погоде, о книге, которую я дал ей читать, о новых фотографиях, писала, что скучает по мне, и на душе у нее скребутся разноцветные кошки. Вы читаете вместе со мной. И чувствуете, что мне захотелось увидеть ее и по очереди перестрелять всех этих кошек, а потом собрать их всех в одну кучу и сжечь. Вы хотите вместе со мной, чтобы  разноцветные кошачьи души освободились от своих бренных тел и прямиком бы направились в кошачий ад. А вдогонку  мы бы кричали что-нибудь типа: “Будете знать, как скрестись!!!” Или “Гореть вам в Аду, паразитки!!! Или еще лучше “Приятной вам встречи с Огненной Гиеной”.
Но перенесемся в другой период моей жизни. Окунемся в осень. С тех пор, как я получил письмо, прошло совсем ничего. Кажется, год. На сей раз в почтовом ящике я нахожу не письмо, а повестку из военкомата. Я ждал этого. 
Примерно через месяц я ухожу служить в Армию на два года. Так мне сказали в военкомате, после того как я прошел всех врачей. Думаю, что меня будут ждать из Армии. “Годен к строевой” – таков мой диагноз. Что может быть хуже для влюбленного меня? Еду к Галле, чтобы увидеть ее и сообщаю обо всем. Я рассказываю все это, когда мы стоит на мосту.
А сейчас посмотрите, послушайте, что мне скажет Галла, что мне скажет любимая девушка.
“Мне кажется, ты меня используешь, извини… поезжай домой, Максим, - говорит она мне и улыбается. Она ухмыляется.   
“Чему ты улыбаешься?” – спрашиваем мы Галлу. Но она ничего не отвечает нам. Галла молчит. И я  запоминаю ее лицо, мы навсегда запомним лицо, которое понимало и решало все, лицо пустое, как бесплодная степь, гордая своей пустотой. Мне кажется, что вся моя жизнь ни что иное, как бесконечный диалог с этим лицом. Это лицо беззастенчиво невинного человека, что, извиняясь, все же старательно приводит в исполнение над своими близкими приговор, в жестокости которого не сомневается. На самом деле таких лиц великое множество. Но по сути оно одно и то же.  Жизнь начинает учить меня – совершенно бесполезно быть серьезным, бесполезно быть серьезным в критические моменты жизни.
Ее ухмылка шепчет: я  знаю больше, чем ты думаешь.
Ее улыбочка шепчет: лицемерие – это немалая часть моего характера.
Возвратимся вновь к тому моменту, когда Полина вскользь говорит: “Ты используешь меня!” и продолжает разговор дальше. Она говорит: “Стремлюсь к независимости”.  А затем уверяю ее, что это ни так. На самом деле все просто. Мы видим в людях тех людей, которые были до них. Это желание вернуть того, кого любили мы сами. Трудно сознаться себе в этом. Как мне все это надоело. Господи Иисуси, какого черта? 
Вы, еще верно не понимаете, о чем я пытаюсь сказать.
Представьте себе бывшего парня Полины с короткой стрижкой, серыми глазами – колодцами, пухлыми губами и застрявшей на его лице улыбочкой. Ему примерно двадцать два.  Полина думает, что отчасти все, такие как он. Их отношения одни из миллиарда, точно таких же отношений любящих друг друга мужчины и женщины. И по - другому быть не может.  Представили? Хорошо! Теперь представьте меня: я стою прямо за ним, смотрю ему в затылок. Ростом я чуть выше него, несколько худее. У меня высокий лоб, зеленые глаза, и тонкие губы. Собственный подбородок мне слегка не нравиться. Прямой тонкий нос не дает покоя.  Представили? Хорошо! А теперь поверьте в то, что я искаженный клон бывшего парня Полины. Я его плохая копия.  Потому, что по иному быть не может. Так как Полина будет проектировать свои прошлые чувства от бывшего парня, теперь на меня. Мы для нее по сути один и тот же человек.
Представьте себе Галлу, ее выразительные зелено- голубые глаза. Ее милое личико, пухлые чувственные губы выдают ее полностью. Носик с горбинкой на переносице. Волосы, как правило, зачесаны назад в аккуратный хвостик. Она смотрит на вас и это смущает. Будто вас спросили о чем-то интимном, дотронулись до вашей эрогенной зоны. Она улыбается вам и обнажается примерно шесть верхних белых зубов. Представили? Хорошо! Теперь представьте Полину: она стоит прямо за Галлой, смотрит ей в затылок. У них одинаковый рост. У Полины хороший маленький, чуть приподнятый кончик носа, всегда розовые щечки и прямые красивые пальцы. Когда она говорит с вами, то слегка шепелявит. Но это так привлекательно. Слова обретают новые формы. Она улыбается вам, и, кажется, вокруг становится  больше света. Сразу видна ямочка на левой щеке. Представили? Хорошо. А теперь поверьте в то, что она искаженный клон Галлы. Ее плохая копия.   
Теперь вы понимаете, о чем я пытаюсь сказать.
Я говорю вам о первой любви. О том, какую силу и мощь она несет собой в нашу жизнь. Как эти первые хорошие мальчики и девочки оказывают на нашу жизнь поразительно огромное впечатление. Забываешь про друзей и родных. Думаешь только об одном единственном человеке.  Ведь мир был таким большим, а потом сузился до размеров одного любимого человека. И теперь он и есть весь мир для вас.
А потом любимый человек говорит: извини…ты мне не нужен, Максим! Поезжай домой.
И весь мир говорит: извини…ты мне больше не нужен, Максим! Пошел к черту, ублюдок.

1.

Перенесемся с вами в тот день, когда мой театральный репетитор говорит: “Чтобы узнать о человеке правду, необходимо очень сблизиться с ним, но это почти невозможно”.
  Он просит: покажи мне открытое участие.
Он говорит: покажи заботу.
-Управление мимикой лица, - продолжает репетитор, - может дарить тебе чувство постоянной защищенности от людей. Ощути в себе уединение. Целостность. Твое лицо – картина, в твоих силах рисовать на ней все что хочешь. Это хорошая возможность показать людям эмоции и чувства, которые они хотят видеть. Но по - настоящему в тебе этих чувств нет. Нарисуй им человечность.
Он просит: добавь сопереживание.
Он кричит: дай им детскую наивность, наконец.
-В нашем тесном мире, где людям достаточно взглянуть на тебя один раз, чтобы многое о тебе узнать и понять, владение мимикой -  очень полезно. Спрятавшись за маской своего лица, - медленно произносит слова мой преподаватель театрального искусства, - ты можешь быть кем хочешь или тем, кем хотят видеть тебя остальные.
В свободное от работы время я прихожу сюда, на сцену.
Множество рядов зеленых скрипучих кресел. Их скрип особо слышен, когда зрители внимательно смотрят на тебя. Тишина в зале, а ты стоишь на сцене. Можешь каждому заглянуть в лицо, попробовать заглянуть в его жизнь. Мне нравится, когда на меня смотрят. Доставляет удовольствие, когда я в центре внимания. Подозрительно хорошо, когда ухожу на задний план. Это в первую очередь искусство владение собой и ситуацией. Я кричу о себе.
Театральный репетитор мой лучший друг. Его зовут Борман.  Мы давно с ним знакомы.
Итак, я ввожу второе для вас понятие: Борман – человек, сильная самостоятельная личность, у которой можно многому научиться. Это человек любого возраста, пола, любого социального сословия. С ним интересно, потому что в  его словах и поступках скрывается мудрость. Он знает жизнь. Это теософ, сантехник, ученый, странная девушка, лицедей, гуру, он кто угодно. Но в первую очередь - Борман.
Я сижу на стуле в самом центре темной сцены. За моей спиной стоят неубранные декорации предыдущего спектакля. Мой учитель говорит со мной из зрительного зала с самого первого ряда. Самые дорогие места.
Макс, - говорит Борман, - никто не станет теперь лезть в твою душу. То, что скрывает твоя маска, будет скрыто. И я думаю: “Это дает мне право ни о ком не беспокоиться”. Господи Иисуси, какого черта?  Как я устал.
Будь, кем хочешь, - продолжает мой друг, - кто-то посчитает тебя вовсе не реальным. Кто-то найдет тебя сказочным. Взгляни на людей, как на забаву. Им это нравится. Не бойся!   
Это игра в Господа Бога.
Реалити-шоу.
Настоящая возможность. Ни за кого не переживаю. Я могу заглядывать в чужие жизни, но никто никогда не заглянет в меня. Никто не узнает, кто я такой. Вижу все, но не переживаю, не принимаю ни в чем участия.
“Понимаешь, какой это несет в себе смысл?” – спрашивает Репетитор.
“Да! – задумчиво отвечаю, - я больше не стану из-за кого - либо переживать.
И думаю: актер подобен Всевышнему.
Артист не хочет, чтобы  ему лезли в душу. Когда-то ему сделали больно.
Богу сделали больно.
Мое отношение к людям ни что иное, как игра в Господа Бога. 
Это дар – не переживать, не принимать ни в чем участия.   
Он просит, покажи лучшее, что есть в человеке.
Покажи мне сочувствие.   
  -Для близких людей – ты Бог! Они посвящают свои “молитвы” только тебе. Им важно знать, что ты одобряешь их действия и сомнительные поступки. Им важно чувствовать твое одобрение и поддержку. Они связываются с тобой, ты нужен им только, когда они  в чем-то нуждаются или оказываются в беде. Они желают тебя, когда им хочется, чтобы их любили.

За каждым человеком в моей жизни закреплена роль. 
На работе я играю медика, дома играю хорошего сына, с девушкой – в заботливого парня, среди товарищей стараюсь хоть как-то походить на друга. Жизнь без игры для меня сложна. Она подразумевается под собой иронию и юмор, изобретательность воображения, вторгающуюся в жизнь и меняющая естественное каждодневное течение жизни. Игра для меня есть сердцевина существа личности любого актера.
 2.

Перенесемся с вами в тот день, когда я знакомлюсь с материю и отцом Галлы. Это так и называется “Знакомство с Родителями”. Обязательный ритуал из ряда шабаша ведьм или жертвоприношения Богам. Галла говорит: Пусть все будет хорошо. Постарайся понравиться им.
На мне кричаще синяя рубашка, что она посоветовала мне одеть и бирюзового цвета пиджак. Странно. Смотрится не плохо. Так одеться сказала мне  Галла.
Настоящие классические джинсы Levis и кожаный, строгий ремень. Джинсы я специально постирал и погладил для этого случая. Лучшее из того, что у меня есть. Темный ремень я взял у друга, Лайама. Смотрится не плохо. Так одеться сказала мне Галла.
На ногах черные туфли. Они блестят. На самом деле обувь совершенно новая. Ее купил в магазине продажи обуви, и она качественная. Их приобрести посоветовал продавец-консультант. Он сказал: это то, что  вы ищите. Мама моей девушки любит, когда обувь чистая. “В целом, кажется, не плохо!” – произносит она, когда озирает меня  снизу вверх.
        Я абсолютно выбрит. Идеально причесан. Опрятен и выглажен. На лице улыбка. Мальчик-паинька. Образец для подражания. Я кричу о себе.
Думаю: Господи Иисуси, какого черта? Как мне все это надоело.   
Я дома у Галлы. Ее отец первым протягивает мне руку, запястье с открытой ладонью. Это хороший знак. Мы здороваемся. Пожимаем друг другу руки.
На нем легкая голубая рубашка с расстегнутой верхней пуговицей и простые бежевые брюки.
Живот чуть нависает над брюками. “Трудовой мозоль”.
Он коротко стрижен. Волосы густые с проседью.
Видимо, так должен выглядеть мамин эталон мужской красоты.
Затем он что-то говорит и улыбается, ведет меня в другую комнату.
В этой квартире я уже был. Галла, конечно, приводила меня сюда раньше, когда родителей не было дома. Все здесь знакомо. Ненавящивые дорогостоящие обои, местами стены обиты пластиковыми панелями. Подвесной потолок из гипсокартона.
Мы входим в гостиную, и я вижу у окна улыбающуюся женщину. Она стройна и ухожена. Волосы ее хорошо уложены. На лице еле заметны следы косметики. Глаза усталые. На руках проглядываются мелкие венки. Заинтересованный вид.  Это мама!!
Видимо, так должен выглядеть папин эталон женской красоты.
-Здравствуйте, - говорю я!
-Здравствуйте, Максим. Галла много рассказывала о вас, - парирует она. 
Кстати, сама Галла стоит по левую сторону от матери и осторожно наблюдает за нами. Она выражает недовольство при словах – “Галла много рассказывала о вас” и протяжно произносит: мама!!
Покажи мне культуру общения.
Покажи дружелюбность.
Покажи чистосердечность и порядочность.
А дальше все идет по написанному в таком случае сценарию. Посиделки за столом. Разговоры о занятиях, делах и последних происшествия в городе или стране. Отказываться пообедать или поужинать с ними нельзя. Они так и говорят: “Поужинайте с нами”.
На моем лице улыбка. Образец для подражания. Мальчик паинька. Когда настает момент, и я уже собираюсь уходить, то Галла еле шепчет мне на ухо – молодец! Это означает, что все прошло хорошо. 

А теперь перенесемся в день 1 января. Мы снова в той же квартире. Ночь. Пахнет мандаринами и плавленым воском. А также горелым пластиком. Это пахнет искусственная елка с фонариками. Новый год! Я полон надежд. В предвкушении чудес.
На мне теплый светлый свитер и брюки. На лице улыбка. Волосы расчесаны и аккуратно уложены. Все как полагается. Я мальчик – картинка. 
Мама и папа Галлы сидят на мягком удобном диване и, улыбаясь, смотрят на нас. Мы сидим на паркете около искусственной елки. Не хватает только фотографа. Внимание! Улыбаемся. Сейчас вылетит птичка.  Хорошее семейство.
Галла, примерная девочка, держит в руках маленькую, обернутую цветной блестящей бумагой, коробку. Подарок родителей. Заботливая семья.  Пример для подражания. За окном раздается смех и хлопки петард. Я полон надежд. В предвкушении чудес.
Родители смотрят на дочь, затаив дыхание. Она разворачивает новогодний подарок от Деда Мороза и дедушки Санты. Подарок родителей. У отца в руке бокал шампанского. 
На сей раз хочу поведать вам о новом понятии: Несоответствующий подарок.
Он случается. Как прыщ на носу за день до дня выпускников.
Бедняжка разворачивает свой подарок.
Наконец, настает момент и понятно, что в коробочке – презервативы. Веселые резиновые друзья. Сразу несколько разноцветных пачек. Полугодовой запас.
Я думаю: так выглядит подарочный вариант безопасного секса.
Мама говорит: мы обязаны позаботиться о вашей безопасности.
Галла смотрит на одну из пачек и читает: Ароматизированные.
Я бормочу: Спасибо…   
 Мама говорит: у лубрикантов, что не на водной основе снижается прочность. Крема, вазелин и растительное масло врачи применять не рекомендуют. Хотя, дочь, ты еще молода, чтобы задумываться о смазках.
Я стараюсь открыть свою коробку. Мой подарочек.
Трудно определить за окном или стеной играет веселая музыка. Постоянный смех в отдаленном пространстве. Шипение и хлопки взмывающих в воздух хлопушек. За окном светло. Неоновые огоньки. Сияющий в дымном небе салют.  В предвкушении чудес. Я полон надежд.
Отвожу разноцветную крышку с коробки в сторону, и мы видим, что это презервативы. Запас на вторую половину года.
Я читаю на пачке: без вкуса и запаха.
Я говорю: как мило… Спасибо!
Покажи мне благодарность.
Покажи заинтересованность.
Отец говорит: не стесняйся покупать их. Запомни: надевай его только на эрегированный член. Будьте осторожны.
Мама повторяет: предельно осторожны!!
Сидя на паркете около новогодней искусственной елки мы с Галлой рассматриваем пачки с резиной и тихонько читаем: …телесного цвета…для глубокого проникновения… ультратонкие… ребристые…для длительного акта…
“Мы не хотим вас пугать, но вы молоды…”, - говорят родители.
Я повторяю: Спасибо.
Думаю, что Старик Санта- Клаус позаботился о нас. Мы сидим с подарками, и нам не хватает только моего эрегированного члена, только эрегированного члена. Подарки родителей. Заботливая семья. Пример для подражания.
Думаю, понятие несоответствующий подарок стало вам ясно.
Если нет. Если что-то осталось непонятным, то нам следует перенестись на много лет назад…
   
3.
               
 Нам следует перенестись на много лет назад в мое детство, мое беззаботное, веселое детство.
И мы оказываемся с вами в другой квартире. Четвертый этаж. Дверь прямо. Широкий коридор, соединяющий  две комнаты с невысокими потолками. Кладовая. Большая кухня. Уютная лоджия вместо балкона. В этой квартире я жил, когда был маленьким. Маленький наивный мальчик Максим. Еще не Макс, и совсем еще не Грибоедов.
У родителей была своя комната. Большая, просторная со шкафом и телевизором, диваном, что раскладывался, когда они ложились спать. Журнальный столик и  кресло. Много цветов на подоконнике и две кошки. У нас было сразу две кошки. Живые конечно.    
    Вторую комнату, более темную, так как  в окно постоянно падала тень от соседнего дома, что стоял перпендикулярно к нашему, я делил со старшим братом. Мы жили вдвоем. У нас большая разница в возрасте. Скажу вам: нет никакого удовольствия в том, чтобы быть младшим в семье. Когда вы оказываетесь в подобной ситуации, то за вами вечно крепится роль самого маленького. 
Много внимания уделялось мне. Брат, почувствовав свободу, вздохнул с облегчением. У него, наконец, появилась первая любовь. Старший класс. Хорошая девчонка.
Перенесемся с вами в ту минуту, когда я возвращаюсь домой со школы. Попадем в тот момент, когда я пожалел, что пришел домой. Где меня ждало жестокое разочарование, большая любовь и забота.
Отец орет: …не знаю кто она, но мне стыдно за тебя. Мы не для того тебя растили, чтобы ты трахался, с кем попало.
Они называют это любовью.
Брат с абсолютно пустым лицом стоял посреди комнаты напротив отца. Руки в карманах. Глаза безжизненны. 
Мать сидела за столом на кухне и пила что-то из стакана, пряча пачку таблеток в карман халата.
Отец орет: звонили ее родители и сказали, что их дочь беременна, беременна от моего сына. Что ты на это скажешь, сынок?
Лицо отца красное.
Мать кричит на меня: иди, делай уроки в свою комнату.
И плачет.
Я согласился бы даже скрыться на соседней планете, но вряд ли бы я не слышал этих воплей. Хочу убежать, провалиться, спрятаться, не слышать и не видеть всего этого.
Они называют это любовью.
Считаю про себя. Считаю – раз, считаю – два, считаю – три…   
Я слышу, как отец орет: Что скажешь нам делать? Может, ты расскажешь нам с матерью, что нам всем делать? Как дальше жить будешь? Если бы это был сифилис или гонорея мы бы еще смогли что-то придумать… но это ребенок. А ты о нас подумал…?
Эти слова мне нравятся больше всего. Сколько скорби, сколько отчаяния в них!!        А ты о нас подумал или Мы всегда желали тебе только хорошего, ведь мы тебя любим.
“Мы не знаем, что за заразу принесет нам твоя девка, - продолжает отец, - но я сделаю все, чтобы никакого ребенка она не родила. Убирайся к черту из дома, щенок”.
Все это я слышу через дверь своей комнаты, слышу через стены. И эти слова принадлежат моему отцу.
За дверью те самые люди, которые разыгрывают из себя добрых, любящих и порядочных родителей каждый божий день.
В детстве родители  для детей Боги.  Считают, что ты обязан им жизнью. Считают, у них есть право управлять тобой и твоей жизнью.  Они дали тебе жизнь и хотят, чтобы ты прожил ее так, как хотят они.
Считаю про себя – четыре, считаю – пять…
Никто из знакомых и друзей не задумывается, какие отношения у тебя с твоими родителями. Их называют семьей, родителями, самыми близкими.
Тогда я был ребенком. Младший в семье.
А теперь возвратимся в тот период моей жизни, когда все наполнено Галлой. Мы вместе учимся. Она близка мне, она любима мной и знает про то, что в старших классах от моего брата залетела девчонка. Мы делимся друг с другом самым сокровенным. Об этом знают и ее родители, родители Галлы знают, что от моего брата чуть не родила девушка, когда они были  еще подростками в школе.
Перенесемся обратно в день 1 января.  Я полон надежд. В предвкушении чуда.
Когда, примерная с родителями девочка, Галла, держит в руках маленькую, обернутую цветной блестящей бумагой, коробку. Подарок родителей. Заботливая семья.  Пример для подражания.
Они внимательно смотрят на дочь, затаив дыхание. Она разворачивает новогодний подарок от них. У отца в руке бокал шампанского. 
Бедняжка разворачивает свой подарок и, наконец, становится ясно, что в коробочке пачки презервативов.  Запасы на зиму от Деда Мороза за хорошее поведение. Подарочный вариант безопасной беззаветной любви.
Ее Мама говорит: мы обязаны позаботиться о вашей безопасности.
И улыбается нам. Она так хорошо выглядит.
Галла смотрит на одну из пачек и читает: Ароматизированные.
Я бормочу: Спасибо.
И думаю: Спасибо моему старшему брату за свой привет из прошлого, спасибо всем родителям этой планеты. Спасибо соседним планетам, на которых я не могу спрятаться от любви и заботы людей, которые желают мне только хорошего.
 Мама Галлы читает нам поучительную лекцию о смазках, о том, что врачи не рекомендуют делать.
Я думаю про себя: Климакс - то еще не скоро, дорогие мои.   
А затем открываю свою подарочную  коробку презервативов с огромным предвкушением волшебства.
И за окном кто-то громко хохочет. Играет веселая музыка на улице. Кому-то очень смешно. Шипение и хлопки взмывающих в воздух хлопушек. За окном светло. Неоновые огоньки. Салют. Все это незабываемо.
Я читаю все эти идиотские надписи на пачках разноцветной резины, размеров, запахов и вкусов. 
Я говорю: как мило… Спасибо!
И думаю: Спасибо за то, что моя девушка слушает то, что говорят ее родители. Мне так приятно, что у нее нет никаких секретов от своей любимой мамы.   
Я благодарен всем, кто участвовал в подготовке этого Нового Года. 
Отец Галлы читает нам поучительную лекцию об эрегированном члене.
Как интересно!!
Такие они хорошие, так заботятся о нас.
Сидя на паркете около новогодней искусственной елки мы с Галлой рассматриваем пачки с резиной и тихонько читаем: …романтические удовольствия …для глубокого проникновения…увеличенный размер… ребристые…для длительного акта…
“Мы не хотим вас пугать, но вы молоды”, - говорят родители.
Я повторяю: Спасибо.
Думаю: Спасибо всем вам. Спасибо Санте. Спасибо Деду Морозу. Спасибо эрегированному члену. Спасибо за подарки. Спасибо заботливой любящей семье. 
Теперь-то вам ясно такое понятие, как  несоответствующий подарок?

 4.

Отчасти жизнь прикольная штука. Перенесемся на второй курс медицинского колледжа, в тот самый теплый майский день, когда я впервые посетил морг. Наглядные пособия по патологоанатомии.  Это нам надо для того, чтобы я рассказал вам о таком понятии, как свобода выбора.
Запоминай: Свобода выбора. Свобода Выбора.
    Я стою в раздевалке морга и надеваю белый халат.
Скажу честно, в то время я бредил медициной. Я бредил “Спасением”. Стремился всем помогать. И получал от этого несравнимое удовольствие. Кажется, сам Всевышний снизошел на меня и святым перстом своим указал на науку – медицину. Может, даже читал, как молитву “Клятву Гиппократа”. “Жизнь – это чудо, - говорил я, - человек – это волшебство”. Я ценил и любил людей. Все в человеке прекрасно.    
Главная отличительная черта любого морга – запах. Его если, скажем, вам завяжут глаза и приведут в помещение, а затем спросят: Где ты? Вы, не раздумывая, ответите: “Твою мать, я в морге”.
“Твою мать, я в морге”, - возмущенно ответите и окажетесь правы. Ведь для того чтобы почувствовать запах мертвой плоти, глаза не нужны. Вам не понадобится зрение, чтобы ощутить в себе тошноту, почувствовать, как пульсирует кровь в висках и тяжелый комок подступает к горлу. 
Запах этот настолько въедлив, что, кажется, разъедает.
Примечание: если вы пользуетесь туалетной водой или духами, или любым другим парфюмом, то не следует переться в морг, воспользовавшись им. Дело атом, что запах, который вы распрыскали по своей одежде, будет в последствии ассоциироваться с запахом разлагающейся плоти. Это такая достопримечательность мозга.
Второе отличие морга от остальных зданий – это преобладание количества мертвых над количеством живых. Трупы лежат в холодильнике, где поддерживается постоянная температура  - 30 С. ”Этого достаточно, чтобы тело продолжительное время не разлагалось…”, - рассказывает человек в зеленого цвета хирургическом костюме и таком же белом халате, как у меня. Он мой экскурсовод по кабинетам морга. Один из патологоанатомов. Их задач произвести экспертизу, взять кусок органа на биопсию для определения состава крови, определения причины наступления смерти.
Третья отличительная черта – чистота. Нигде, не в одной больнице нет такой чистоты и порядка, как в морге. Все белое: потолок, стены, двери кабинетов. Пол чист. Видимо, мертвые любят чистоту. А живые боятся подцепить от них какую-нибудь заразу.
Я захожу в холодильную камеру для хранения трупов. Отмечаю, что тошнотворный запах не столь резкий. Еле ощутимый. По обеим сторонам – левой и правой, вдоль стен стоят металлические столы. На них голые тела мужчин.
И я сразу принимаюсь их считать.       
Считаю про себя. Считаю – раз, считаю – два, считаю – три…   
Все тела белые. Или как принято говорить – бледные. Бледные, но с пятнами.
Пятна красные. Пятна – зеленоватые. Оттенки синего цвета.
Считаю – четыре, считаю – пять, считаю – шесть…
  Присутствует и приятный глазу мягкий – желтый. Желтого цвета больше на ногах покойного, также на пальцах ног какие-то наросты.
Продолжаю считать – семь, считаю – восемь, считаю – девять…
У всех мертвых есть кое-что общее: разрез, идущий вдоль всего тела, практически от кадыка до лобка. Разрез зашит. Будто куклы из театра - марионеток.
  Считаю – десять, считаю – одиннадцать…
Не все мужчины одинаково покрыты волосами. У кого-то густая щетина  на лице. У кого-то волос на голове ни так много. У некоторых грудь совсем не волосатая.
Я считаю про себя – двенадцать, считаю – тринадцать…
Но самая отличительная черта всех трупов мужчин – это половой член. Пенис.
У всех он разный.
У одних волос на лобке больше, чем у других.
Член толстый, член худой.
У кого-то он большой. А у кого-то совсем маленький.
Считаю – четырнадцать. Считаю – пятнадцать… 
Последний шестнадцатый труп с поистине огромным пенисом. Ни у одного из них такого нет. Наверное, все завидовали ему при жизни.
Думаю: когда он был жив, то был счастлив. Женщины любили его.
Считаю – шестнадцать, рассматривая этого полового гиганта. Но труп мужчины не урод, и не сказать, чтобы красавец. Обычный мужик.
Уходя из морозильной камеры, я думаю. Думаю о том, что смерть всех ровняет. Все равны перед смертью. Кто бы ты не был, ты останешься таким же, как и все.
Следующая комната, следующий кабинет, в который я попадаю – это то самое место, где производятся вскрытия трупов. Местечко, что заставляет в очередной раз подумать: “Господи Иисуси, какого черта? Как мне все это надоело!”
Действующие лица: - патологоанатом
                -его помощница
                -женщина за компьютером.
Патологоанатом среднего роста крепкий мужчина. Коренастый. Лысоват. С маленькими пальцами - сосисками. На широкой шее толстая серебряная цепь. Одет в белый халат. Курит сигарету.
Его помощница красивая белокурая девушка, сексуальная блондинка с ярко голубыми выразительными глаза и густыми ресницами. Чувственные губы. Рот не большой. Не вульгарный. Минимум косметики. На каблуках. Стройна.  Тоже одета в белый халат. Соблазнительные формы тела. 
Думаю: что привело ее сюда?
Единственный лишний человек в этом здании – красивая девушка, представительница женской красоты на планете Земля.
Патологоанатом и она стоят у стола, на котором лежит труп мужчины. Они разбираются с инструментом, что лежит столе. На руках обоих резиновые перчатки.
Еще одна женщина сидит за столом. Записывает что-то в тетрадь. Ведет запись. Печатает на компьютере.
Чуть поодаль за их спинами на металлическом столе лежит тело пожилой женщины.
Мы с вами отмечаем, что в кабинете очень светло. Солнечный свет из чуть приоткрытого окна довольно ярок. Все в кабинете  чистое, белое и невинное, как наши халаты.
Хочу рассказать вам о чувствах, которые меня переполняют в данный момент. Это для того, чтобы не только видеть, но и прочувствовать  всю картину происходящего. Единственное, что от тебя требуется это слушать. Плыви по течению и все будет хорошо. Все будет OK! Таков мир, в котором мы живем. Просто представляй, что я говорю. Слушай мой голос у себя в голове.
Все свою жизнь мы проводим в обществе живых людей: на улице, работе, дома. Только живые. С живыми встречаемся, завязываем отношения, рожаем от них детей. Всех людей мы воспринимаем дышащими, разговаривающими и подвижными.
Поэтому окажись вы в морге, то все равно трупы людей будут восприниматься сознанием, как спящими голыми людьми, пока мы не привыкнем к смерти. Не привыкнем как работники морга. Такова логика человека.
Такова наша психика.
Поэтому когда  сексуально привлекательная помощница патологоанатома втыкает скальпель трупу под горло, то на моих глазах совершается самое жестокое убийство. Убийство невинного человека. В этой комнате “убивают” меня. Она серьезна. Без эмоций, ведет свой острый инструмент по прямой линии кожи. Знаете когда испытываете половое влечение, которое затем переходит в смерть… то это незабываемо. Самые противоречивые ощущения. Девушка продолжает вести скальпелем вдоль грудной клетки мужчины, чуть наклоняется над ним,  и я вижу две красивые груди этой белокурой бестии. Патологоанатом с деловым видом что-то рассказывает и курит, стряхивая пепел на пол.   
 Я бредил “Спасением”. Стремился всем помогать. “Жизнь – это чудо, - говорил я, - человек – это волшебство”. Я ценил и любил людей. Все в человеке прекрасно.
Читаю клятву Гиппократу, словно молитву.
Все белое и невинное, как наши халаты.
Если человек – это волшебство,  если человек – это прекрасно, то передо мной лежит кукла, внутри которой вместо прячущейся души лежат органы, которые разлагаются. Все заполнено кровью и соединительной, мышечной, нервной тканью. В трупе нет полостей или емкостей, вместилищ для чего-то эфемерного.
Внутри  нет места душе.
А сейчас занавес распахнется. Будьте внимательны. Вот девушка ставит некую металлическую штуковину на голую кровавую кость – грудину мужчины, а затем, держась за нее, чуть нажимает, разводя руки в стороны. Мы слышим треск костей. Вот сейчас-то я думаю…
Думаю:  Зачем она здесь? Красивая, голубоглазая, со стройной фигурой, пышущая сексуальностью и жизнью, зачем она это делает? Зачем сошла со страниц модных глянцевых журналов? Ведь она могла стать кем-нибудь другим, нежели патологоанатомом. Руки в крови.
Как мне все это надоело. Господи Иисуси, услышь! Какого черта?
Я думаю, все это и понимаю, что у нее и моего брата есть нечто общее…   
Возвратимся с вами в тот момент, когда я стою в своей комнате у двери, когда отец орет на моего брата: “ Убирайся к черту из дома, щенок!!”
  За дверью те самые люди, которые разыгрывают из себя добрых, любящих и порядочных родителей каждый божий день.
Считаю про себя – четыре, считаю – пять…
Все это для того, чтобы успокоиться. Я считаю про себя, чтобы моя паника прошла.
Чтобы прошло участившееся сердцебиение и дыхание.
Счет помогает мне расслабиться.
Я глубоко вдыхаю. Набираю в легкие побольше воздуха. 
Считаю про себя – четыре, считаю – пять…
А затем выдыхаю. Вот как я это делаю. Так я успокаиваюсь.
Вы не поверите, но мой брат врывается в нашу с ним комнату и начинает собирать вещи. Он закидывает их в сумку, распихивает по пакетам и мешкам.
Он говорит мне, что все будет хорошо!
Хочет, чтобы я не волновался, а сам ходит с места на место, перекладывая свои вещи из пакета в пакет.    
Мой брат говорит, что уходит.
Крепко обнимает меня и еще раз говорит: “Все хорошо!”
А затем, взяв сумки и пакеты, уходит, закрыв за собой дверь комнаты.
Я слышу, как мать плачет и умоляет его остаться. “Куда ты?” – истерично вопит наша мать. Она кричит ему: ”Ты никуда не уйдешь”. А сама захлебывается слезами. Это истерика. Ей трудно говорить. Это истерика. Истерика. Ее ребенок уходит.
“Скажи ему!” – кричит она отцу.
Входная дверь громко хлопает, и я слышу, как мать уже плачет в подъезде. Она по –прежнему рыдает и просит его остаться. Кричит, что больше не может. “Что же это такое Господи?” – вопит она на весь подъезд.
Дело в том, что в детстве родители для детей Боги. Особенно Мать. Она рожает тебя. На эту женщину проектируется вся твоя любовь. И они думают, что ты обязан им жизнью. Считают, у них есть право управлять тобой и твоей жизнью.  Они дали тебе жизнь, а затем хотят, чтобы ты прожил ее, как хотят они.
Поэтому говорят: ”Мы хотим для тебя самого лучшего, ведь мы любим тебя”. 
А то, что сделал мой брат называется – уйти от родителей. Уйти из дома.
Но в первую очередь он уходит от женщины, которая его родила, к женщине, которая ему родит.
А то, что делает красивая девушка в белом, когда рассекает кожу скальпелем на теле мужчины - это называется: Заниматься, чем хочется.
Но в первую очередь она оставляет все остальные возможные работы. Она перечеркивает номера телефонов, имена, марки машин, деньги вместе с богатенькими мужиками, которым все это принадлежит. Она не хочет быть в этом списке.
Моего брата и белокурую красавицу связывают душевные переживания и отрешение.  Отрешение от мнения остальных людей, отрешение от предрассудков.
Этих людей объединяет понятие “Свобода выбора”.
Внутренняя сила и мощь.
Самое непредсказуемое “понятие”.
 

    5.
Перенесемся в тот момент, когда я стою у постели, когда полураздетая Галла лежит под одеялом и хочет. Она хочет, чтобы я забрался к ней  и спас ее.
Это тот самый период моей жизни, когда в промежутках между рабочими днями на “скорой помощи” я езжу к ней в город. Мне трудно определить, откуда начать рассказ о своей жизни. Стоит повременить. 
В тот период я понимаю людей, у которых нет ни на что времени. Они гонятся за временем, а, в конечном счете, оно догоняет их, как впрочем, и меня. А моему сердцу просто не хватало сил справляться. Но я был счастлив, не смотря на всю истощенность, не хватку всего и вся, всегда  ждал только следующей поездки к Галле.
Мои молитвы адресованные Гиппократу. “Когда человеку плохо, то ему нужно помочь, - думаю я, - спасти. Жизнь – чудо, а человек- волшебство и все в нем прекрасно”.
Она такая хорошая, моя Галла. Такая милая. Мой Гиперсексуальный активный ребенок.
Мы находимся у нее дома. Родители на работе. Она намекает, что пора воспользоваться их Новогодними подарками. Сюрпризы от Санты ждут нас. Кто это у нас хорошо вел себя в течение года?
Два дня назад ее отец, тот самый эталон мужской красоты мамы с небольшим брюшком, нависшим над брюками, сказал Галле… он сказал: “Я скоро уйду. Но я люблю тебя”. Папа говорит, что уходит из семьи. И добавляет: Так надо.
Он долго рассказывает ей, что все не так просто. Что жизнь – сука такая. А его никто не понимает.    
Они называют это любовью.
Пример для подражания. Идеальное семейство.
Говорят: Мы любим тебя и желаем всего самого лучшего. 
Наши родители полубоги для нас даже когда мы вырастаем.
Папа говорит, что это скоро случится. Он уйдет, но не сейчас.
Галла близка мне, она любима мной и я  знаю, что ее отец скоро уйдет из семьи. Она сама рассказала мне. Мы делимся друг с другом самым сокровенным. Она плачет два дня. Ей очень плохо. На ней нет лица. Пустое, как степь лицо.
Она разбита. Моя милая девочка…
Ей нужна поддержка. Ей нужна забота.
Лежит под мягким одеялом в своей постели и хочет, чтобы я спас ее.
Исцели меня. Услышь меня. Спаси меня. 
Я стою у  постели Галлы и думаю. Одновременно думаю несколько мыслей. Хочется, чтобы определенный жизненный момент никогда не наступал. А он наступил.
Думаю:
Это все неправильно. Это ужасно.
Это не должно быть.
Это не кажется теперь мне любовью.
Ей плохо. Она не хочет заниматься любовью. Ей одиноко. Не хочет, чтобы уходил отец. Но так его не вернуть. Я лишь средство забыть что-то тяжелое и плохое.
Cтою у постели Галлы и говорю:  Я не могу.
Она расстраивается.
Говорит, что я не хочу ее.
Говорит, что никогда не любил ее.
Она прикрывает грудь рукой и плачет.
Кричит: Проваливай к черту!
“Убирайся из моей квартиры”, - кричит она. И я вспоминаю старшего брата. Совпадение? 
Я  считаю – раз
            Я считаю – два
Считаю  - три…
Мне нечего сказать. Я не хочу говорить. Она ничего не поймет.
Еду домой в другой город.
Мне ничуть не лучше, чем Галле, когда отец говорит, что уходит из семьи. Я разбит. Я истощен. Работа сводит меня с ума. Мне трудно работать на “скорой помощи”. Не могу так. Галла не отвечает на мои звонки.
Вскоре пришла повестка из военкомата. Я ждал этого. 
Примерно через месяц я ухожу служить в Армию на два года. Так мне сказали в военкомате, после того как я прошел всех врачей. “Годен к строевой” – таков мой диагноз. Что может быть хуже для влюбленного меня? Еду к Галле и сообщаю обо всем ей. Я рассказываю все это, когда мы стоит на мосту.
Небо отражается в воде. И никакой разницы, что внизу – то и наверху.
-Извини, поезжай домой, - говорит она и улыбается. 
“Чему ты улыбаешься?” – спрашиваю Галлу.
Она ничего не отвечает. Галла молчит. Я запоминаю ее лицо, лицо, которое понимало и решало все, лицо пустое, как бесплодная степь, гордая своей пустотой. Мне кажется, что вся моя жизнь ни что иное, как бесконечный диалог с этим лицом. Это лицо беззастенчиво невинного человека, что, извиняясь, все же старательно приводит в исполнение над своими близкими приговор, в жестокости которого не сомневается..
И я думаю: Господи Иисуси, сколько можно! Какого черта? 
  Все это было такое понятие, как Неверное стечение обстоятельств.
Обстоятельства, которые возникают из-за решений, которые бы ты никогда не поменял. А думаешь, что совершил страшную ошибку. Ты бы и рад все поменять, но уже настолько поздно, что ничего уже не вернешь. 
6.

Наконец пришло время поведать вам о самом неприятном понятии, с которым знакомы все. Это понятие близко для медицины. Но с ним знакомы все люди, которые когда-либо любили.
Перенесемся с вами в тот период, когда я разбит и потерян.
Почувствуем весь страх, что меня долгое время преследовал.
Посчитаем – раз, считаем – два, считаем – три…
Я веду счет для того, чтобы успокоиться. Чтобы моя паника прошла. Никто не знает об этом.
Чтобы прошло участившееся сердцебиение и дыхание.
Счет помогает мне расслабиться.
Я глубоко вдыхаю. Набираю в легкие побольше воздуха. 
Считаю про себя – четыре, считаю – пять…
А затем выдыхаю. Так я успокаиваюсь. Мне становится легче.
Увидим, как я пью желтые маленькие таблетки.
Обычно я пью их в самых тяжелых случаях, когда дыхательная гимнастика не помогает. Это Дикладол, феназепам – мои химические друзья. Диазепам и Бензедрин – их братья. Откуда? Спросите: откуда они у меня? Откуда они приходят ко мне?
Я медик. Легко достать.
Нет, это не ксанакс.
Нет, это не прозак.
Это не валиум.
И не имипрамин.
Я изучаю буддизм.   
Это одна из трех мировых религий. Она возникла в Древней Индии в 5-6 веке до нашей эры. Она очень нравится мне тем, что успокаивает.
В основе лежит четыре учения:
I. Учение о страдании.
Страдание неразрывно связано с самой жизнью.
  Оно заключается в рождении, в не достижении желаемого, старости, болезнях и смерти.
II. Учение о причине страдания.
Причиной страдания является страстное желание чего-либо, которое приводит к новому рождению и сопровождается радостью и восторгом, ликованием от удовольствий.
III. Учение о прекращении страдания.
Это прекращение страданий через отказ от желаний.
 Постепенное освобождение от их власти.
IV. Учение о пути, ведущем к прекращению страдания.
Путь к прекращению страданий – это восьмеричный путь правильности:
Правильный взгляд.
Правильная мысль.
Правильная речь.
Правильное действие.
Правильный образ жизни.
Правильные старания.
Правильный склад ума.
Правильная сосредоточенность.
Страдания – это состояние космической реальности. Состояние беспокойства и напряженности. А буддизм, как наверное, уже стало понятно это правильное учение.   
Я пью таблетки. Я сужаю свое сознание для блокады моего страха, напряженности и беспокойства.
Мне уже давно не знакома депрессия.
Мне знакомы ощущения, чувства и эмоции, которые испытываешь, когда хочешь убить себя.
 Ночью я лежу и придумываю причины, что могли бы уберечь меня от самого себя. Думаю, что, пожалуй, я стал бы великим коллекционером этих причин.
Хочу время от времени загнать себя в могилу.
Для чего?
Зачем?
Возможно, во мне слишком много дыр, которые ничем не могу заткнуть, и оттого они становятся шире. Страшно посмотреть в зеркало, я увидел бы черную дыру, бесконечную воронку с отвратительным бульканьем, заглатывающим настоящее. 
Когда я вижу все это в зеркале, выпиваю таблеточку.
Я считаю  - раз…
В моей жизни существуют дыры. Надежда – одна из таких дыр, дыра под номером два – любовь, страх – под номером три, неприязнь - самая страшная дырища под четвертым номером. Так же дырка, которую я не приемлю, но, тем не менее, она есть, самая вонючая – чувство жалости к себе, это пятая дыра.
Третью дыру я стараюсь заткнуть таблетками, моими химическими друзьями.
Если воронка в зеркале не пропадает, то следует посчитать.
Считаю – два… и выпиваю еще таблетку.
Это состояние может длиться от недели до нескольких месяцев. Если оно продолжается более полугода, ты непременно попадаешь в психиатрическую больницу. Я общался с такими людьми.   
Все это борьба с Синдромом Отмены.
Когда твой брат уходит из дома, а твоя мать плачет и умоляет его остаться. “Куда ты?” – истерично вопит твоя мать. Она кричит ему: ”Ты никуда не уйдешь”. А сама захлебывается слезами. Это истерика. Ей трудно говорить. Это истерика. Истерика.
“Скажи ему!” – кричит она вашему отцу.
Вы слышите, как мать уже плачет в подъезде. Она по–прежнему рыдает и просит его остаться. Кричит, что больше не может. “Что же это такое Господи?” – вопит она на весь подъезд.
Это Синдром Отмены.
Когда не проходит и недели, как ушел старший  брат, а ваш отец говорит, что уезжает к сильно заболевшей старенькой маме, вашей бабушке. Она живет за тысячи километров.
А на самом деле отец бросает семью.
Бросает вашу мать и вас, его ребенка.
Но когда мать узнает все правду, она едет за ним. Вы четыре дня живете один. Молите Бога, чтобы все было хорошо.   “Боженька, пускай все будет хорошо, пускай они вернуться обратно вместе…”
Но мать приезжает одна.   
Бьется головой о стены.
Выпивает горсть таблеток.
Издает нечеловеческие вопли, а потом смеется и не может остановиться.
Она говорит вам, что выброситься в окно.
Она говорит, что ляжет под поезд.
Она плачет ночью, когда вы пытаетесь заснуть.
Они называют это любовью.
Меня прет от слова “семья”.
Я стою в церкви и спрашиваю: “Господи, что же это такое?”
 Это Синдром Отмены.
Когда любимый человек, которого вы считали самым близким себе, говорит, что вы не нужны ему. Когда лицо его не выражает эмоций и полно безответной пустоты, когда любовь превращается в сжимающую боль в груди, где прячется холодной тенью, когда плюют душу,  то посчитай…
Считаю – раз. Надо выпить одну таблеточку.
Считаю – два. Во время обеда тоже не помешает.
Считаю – три. И значит самое время поужинать.
Мне надо успокоиться. Это помогает.
У меня давно не бывает депрессий.
Медики лучше всех знакомы с этим понятием. Когда сильнодействующий препарат, к которому привыкает пациент, отменяешь – он начинает мучаться.
Это Синдром Отмены.        
7.

А потом я знакомлюсь с очередным Борманом. Он Репетитор, Художественный руководитель театральной студии и мой учитель. Старше меня лет на шесть или десять. Он постоянно меняется: то с длинными волосами, то лыс. Надевает очки, а затем снимает. Носит шапочку, а потом ее нет. У него на щеках рыжая борода, затем бородка, потом нет ничего. И он не похож на себя.
Перенесемся с вами в тот период, когда я стараюсь в очередной раз поменять свое отношение к жизни. Почувствуем страх, с которым я просыпаюсь по утрам. Ненавижу такой сезон года, как осень. Все в ней чуждо. Грязная вода - мои отражения под ногами, холодный воздух срывает сухие листья, серое небо – сырые облака. Сколько бы не старался надеть на себя одежды – знобит.   
Проснемся в моей постели. Проснемся от шума. Пришел брат, пытается позавтракать на кухне и разбивает чашку. Просыпаемся. Таков мой  старший брат.
У него своя семья: жена, ребенок.   
Мы сидим на кухне. За окном моросит что-то мокрое и холодное. Я укутан в одежды. Сжимаю в руках горячую чашку чая. Братец рассказывает, что утром познакомился с девушкой. Улыбаясь, она сказала ему: “Привет, ты кто?” Так они и познакомились. Он говорит мне, что девушка напомнила ему меня. Говорит, что у нас с ней много общего. “Тебе это пойдет на пользу”, - говорит брат и протягивает номер ее телефона.
Проходит пару недель.
Перенесемся в тот вечер,  когда я стою у художественной школы и жду.
В назначенное время приходит обаятельная девушка и ведет меня на квартиру. Она ведет меня к своему другу. Хочет много всего показать. Предупреждает, что ее друг человек достаточно странный. А у меня остается чувство d;j; vu. Будто я раньше встречал эту девушку, где-то еще. С ней у меня много общего, как утверждает брат.  Мы заходим в подъезд, поднимаемся на третий этаж. Она стучится в дверь. Открывает рослый мужчина с вязаным шарфом на шее и трубкой в руке.
Наверно, все это похоже не ложь? Да? Думаете вы.
Дело ваше. Можете не верить, но все это было. 
Знакомьтесь! Это Борман. 
Но для начала нам следует еще раз окунуться в мое детство.
Каждый четверг я беседую с психотерапевтом. Ее наняла моя мать. “Ты странно себя ведешь, - говорит она, - тебе нужна помощь”.
Брат ушел.
Отец бросил.
Раз в неделю я встречаюсь со своим психотерапевтом, мы беседуем не меньше получаса.
Каждый четверг она приходит ко мне со своими бумагами и заметками,  где у нее хранятся истории болезней пациентов. Она так сочувствует мне.
Я должен рассказывать ей о моей жизни, делиться чувствам и мыслями.
Она кладет толстый журнал перед собой, быстро пролистывает страницы о моем состоянии и затем останавливается на одной из них.
Разглядывает настенные часы у меня за спиной, а затем отмечает время в своих  записях.
Просит расписаться мою мать. Это для подтверждения того, что она приезжала.
Она любит задавать вопросы.
К примеру: ты огорчился, когда узнал о будущем ребенке твоего брата?
Когда ты приходишь в школу, тебе  не бывает грустно?
Тебе хочется плакать?
Или нет. Давай по-другому!
Тебе плохо, когда ты приходишь домой?
Сколько раз в день тебе бывает грустно?
Злит ли тебя твоя мама?
Может, тебя злит сбежавший отец?
Ты не испытываешь чувства ярости, когда видишь родителей твоих друзей?
 Может тебе плохо?
Да, она такая, моя психолог. Совсем не скупится на слова.
И мне приходится улыбаться, чтобы не плакать, не кричать, не вопить, не биться в истериках, как это делает моя мать.
“Люди, страдающие неврозами, - объясняла она, - постоянно проверяют все ли их вещи на месте, либо постоянно натирают, моют и чистят их с большим энтузиазмом”.
Она мой первый Борман.
Заставляет меня думать.
Заставляет задумываться о принадлежности.
Тебе хочется хорошо зарабатывать?
Кем ты хочешь стать?
Тебе хочется иметь дом?
Тебе хочется жениться?
Ты хочешь быть мужем?
Максим, ты хочешь детей?
Да, она такая! Очень искренняя женщина, мой психотерапевт. Совсем не скупится на вопросы.    
Жизнь начинает учить - совершенно бесполезно быть серьезным в критические моменты жизни, потому-то я улыбаюсь ей. Все хорошо! Все ОК!
Нет причин для беспокойства.
Большую часть времени мы занимаемся  “свободными ассоциациями”. Она так это называет.
Показывает мне фотографию собаки, фотографию ребенка!
А затем просит: расскажи о первом, что пришло в голову!
Показывает фотографии счастливых семей, вперемешку с картинками животных из зоопарка.
А затем говорит: о чем ты думаешь?
“Чья бы могла быть эта обезьянка в клетке, Максим?” – спрашивает женщина.
Целую неделю я жду лишь четверга.
Первый в моей жизни Борман, она же психотерапевт.
“Уже полгода прошло! А ты до сих пор не хочешь поделиться своими чувствами. Скажи – почему?” – ей интересно.
И я отвечаю. Я улыбаюсь: Извините, пожалуйста, в самом деле, но мне действительно надо делать уроки.   
  Слышал, как она говорила моей матери, что у меня “расщепление личности”, потому что я, напрочь, отказываюсь рассказывать о своих чувствах.
Она говорит, что наше время закончилось.
“Но постой одну минутку, - говорит она, - советую тебе завести Дневник. Записывай туда все что хочешь”.
А теперь снова перенесемся в тот момент, когда девушка, с которой у меня, как утверждает брат, много общего, стучится в дверь. И нам открывает Борман.
 
8.

Перенесемся в квартиру Бормана.
Сегодня понедельник.
Мы с вами в комнате, где я смотрю вместе с остальными людьми фильмы известных режиссеров мира: документальные съемки, черно-белые кадры, компьютерная графика, кино не для всех, совсем иное, что показывают по телевидению. Вечером в понедельник мы в темноте выключенного света приходим посмотреть картины великих творцов. 
Это не комната – это пещера, где на стенах написаны слова. Основные законы этого мира.
Книжные полки завалены книгами по искусству, живописи, компьютерным технологиям, философии, иностранным языкам, психологии. Основные учения и представители.
Если вы попадете к нему в гости, то вам будет что выбрать почитать.
Смотрю его фотоальбомы и вижу на снимках вместе с Борманом известных в нашей стране людей, называть которых я никогда не стану. Он рассказывает о них всякие интересные истории. Дело в том, что все они, эти популярные люди, поддерживают и помогают деньгами, некому сообществу, которое помогло стать им теми, кем они являются сейчас.
Вы спросите: кто такой Борман?
Но я не знаю! Никогда не задавался этим вопросом. Просто он появляется время от времени.
А кем он в действительности работает, чем занимается всерьез, я не знал никогда.
Его печатают в известной газете,  изредка показывают на одном из центральных телеканалов.
Я говорю, что хотел бы знать кое - что о своем будущем. 
   “Хаоса не существует. Есть только закономерность. Множество  закономерностей, постоянно влияющих друг на друга”,  - говорит он.
В городе он бывает только по понедельникам, в начале недели, привозит фильмы для просмотра, и как привило, во вторник с утра уже куда-то едет. Его трудно найти. Но в Интернете это возможно.
Я перестаю употреблять таблетки.
Постепенно мои “химические друзья” покидают меня.
До свидания Дикладол!
Прощай Фенозепам!
Борман говорит: фиолетовая сирень означает смерть, белая сирень – первую любовь, белая роза символизирует надежду, но в викторианском языке – молчание. 
  Иногда  бороться с дерьмом, означает отказаться от мысли, что ты – большая ценность, говорит он.   
Много значений у четырех стихий.
Огонь имеет множество форм.
Например, молния - это вспышка озарения. Молния с начала времен ассоциировалась у людей с проявлением бога, а удар молнии часто имел символику фаллического проникновения.
Ты не ты. Мы постоянно изменяемся внутри.
Твое тело, живые клетки, каждые восемь лет все в тебе заменяется и обновляется
Все что живет в тебе – микробы, вирусы, поедающие за тебя пищу, все это тебе необходимо и без них ты погибнешь. 
Вода также имеет многозначительность в своих формах: море, околоплодные воды, дождь, кубок с вином, болотная жижа. Все их значения я помню до сих пор. Но, как правило, жидкость символизирует чувства.
Герань – аристократическая утонченность.
Лютик – ребячество.
Также я изучаю геральдику.
Также я изучаю труды и жизнь Ницше.
Также я читаю Германа Гессе.
Воздух считается порождением огня и воды, третьим элементом. Символика ветра далеко не так проста, как может показаться – это тот самый «дух божий”, что метался над водами. Это динамика. Согласно мифам о происхождении человека, Бог «вдул» в человека жизнь, что указывает на тесную связь идеи воздуха с интеллектом и рациональным мышлением.
“Никто не в силах убежать от всего мира, точно так же, как не может быть ответственным за лицо, которое носит всю свою жизнь”, - говорит Борман.
Также я изучаю язык жестов и графологию.
Графология показывает, что в почерке написанных слов отражается личность человека. Все, что выпадает за нижнюю границу слова, в таких строчных буквах, как  р,  у и ф – это подсознание. Об этом любил порассуждать  З .Фрейд. Он называл это “Ид”. Животная сторона.
Также я изучаю основные психологические реакции людей.
По новым стандартам, описанным в книгах, нормальные люди считаются ненормальными, душевнобольными. А тех, кого посчитали безумцами теперь психологически здоровы. Все мы немного безумцы, даже самые нормальные. Границ нет.
Если хвостики букв отклоняются вправо – это тяга к будущему и окружающему миру.
Если влево – значит, человек погружен в прошлое, либо замкнут в самом себе.    
Четвертая стихия - земля. Она представляет всякую материализацию. Когда слово становится плотью. Земля – это ощущения.
То, что возвышается над уровнем нормальных строчных букв, указывает на высокую духовность.
Все что посередине – это эго, написавшего букву. Если буквы скученные, колючие или, наоборот, размашистые с множеством завитков и округлостей, то в любом для тебя случае - это ты, тот, кто написал слово. Обычный, повседневный ты. 
“Огромное многообразие символов и значений позволит нам классифицировать практически любое явление, будь то событие, произведение искусства, философская идея, сновидение или психологическое переживание, - говорит Борман, - в природе просто не существует более совершенной классификации, чем колода карт Таро. Колода большая тайна для не знающих людей, но понять её возможно. И ты уже начал делать первые шаги к познанию будущего.
Да,  кстати, советую вести записи сновидений и событий своей жизни. А в конце каждого месяца стараться анализировать. Заведи Дневник, советует Борман.   

9.
Перенесемся в тот осенний холодный вечер, когда я сижу в любимом уютном кафе. В том месте, где мне всегда хорошо.
Я сижу за столиком и жду.
Пью горячий чай. Ем сдобные булки. Мне хорошо и приятно внутри живота.
Темнота за окном, кажется, образуется прямо из воздуха. Отчетливо видны зажигающиеся огоньки в домах. На улице сыро и моросит мелкий дождик.
Люди приходят и уходят. Звенит колокольчик на двери.
Смотрю в окно. Оно большое. Люблю места, где вместо стен стекло. Как витрина. И не понятно где точно ты оказался, по какую сторону стекла. За витриной или перед ней.
В свете фар проносящихся мимо кафе машин видна та самая морось, которая и привела меня погреться за чашкой чая в это место. Я смотрю через дорогу на людей. Прохожие пытаются  прятать головы в плечи. Разворачивают зонтики. Одевают капюшоны. Руки держат в карманах. Даже мне становится не по себе. Холодок пробегает вдоль позвоночника, и невольно начинаю ежиться. Хочется раствориться в собственном свитере. 
Рядом за столиком сидит парочка. Девочка и парень. Он старше ее лет на шесть.
Они тихонько разговаривают. Видно, как губы их шевелятся, но ни слова не слышно.
Как и всегда играет Jazz. Пахнет хлебом.
Не яркий свет. Время будто замирает, останавливает бег.
В очередной раз звенит дверной колокольчик. Звеньк-звеньк.
Оборачиваюсь. Вижу девушку.
Все представляется мне далеким от реальности, сонным, вязким и больным.
Я хочу познакомить вас с волшебством, с ощущением волшебства. Это понятие. Оно случается…. Но крайне редко.
И, кажется, что все это ни что иное, как ожившее начало одной из книг Харуки Мураками.
Девушка с выразительными глазами и ровной светлой челкой снимает кожаные перчатки и аккуратно кладет в сумочку. За это время мы с вами успеваем рассмотреть ее длинные стройные ноги, обтянутые облегающими джинсами и черными до колен сапогами.
Почти сразу она чувствует, что на нее смотрят, переводит взгляд в мою сторону и видит меня. Я смотрю на нее, но смущенно отвожу глаза. Она, кажется, улыбается. Еле заметно. И только тогда мы с вами замечаем небольшую ямочку на ее левой щеке.
И снова это чувство d;j; vu.
Он преследует меня по пятам.
Мне становится стыдно. Отвожу взгляд в сторону, но, кажется,  мы знакомы и на самом-то деле старые хорошие друзья. Либо были давно любовниками. Росли на одной улице. Несомненно, это непонятное к ней влечение с самого детства. Не знаю. Не уверен. Или мы просто все забыли.
Возникло ли в ней подобное ощущение, когда она посмотрела на меня?
Почувствовала ли она это?
А вот одета она в коротенькое синее пальто на трех пуговицах. Проходит мимо моего столика, мимо воркующей парочки влюбленных. Заказывает кофе.
Затем садится неподалеку и вешает пальто с шарфиком.
Ну, что ж ощущение волшебства не вечно. Оно, например, может со временем растворяется в воздухе, как в свою очередь, наступающая темнота осеннего вечера за окном.
Эти процессы идентичны.
А иногда ощущение волшебства прерывается глухонемым мычанием.
И то, чего вы так ждали, наконец, приходит к вам.    
                10

Познакомимся с понятием: Трудное решение.
Изредка мы переписываемся с Галлой.
Пишем друг другу письма.
У нас хорошие отношения.
Но я рядом с другой любимой девушкой.
Думаю, у Галлы появился парень. Человек, с которым ей хорошо. Возможно, даже чертами характера он похож на меня. Мне этого хочется.
Мы звоним друг другу.
Я реже.
Она чаще.
Не знаю почему.
Иногда звонит и просит рассказать, как живу. Что чувствую. Как вижу. Чем дышу.
Говорит: если хочешь – приезжай, поживешь у меня.
Теперь она уже очень далеко. Переехала в другой город.
Мы по долгу болтаем. Однажды спросил: не жалко ли денег на разговоры по межгороду? Ответила, что если я помню, то она была такой всегда.
Хочешь увидеть человека -  поезжай к нему. Назначай встречу.
Хочешь разговаривать с ним – звони, любым способом поговори.
А деньги? Что они?
Я сам научил ее этому.
Мне приятно это сознавать.
Пожалуй, единственный вопрос, что меня интересует – любила ли меня Галла?
Странно, да! Так дорожить человеком и не знать ответа.
Что для нее значат собственные чувства? Как она чувствует это?
Думаю, у нее тоже созрели подобные вопросы.
Но боится задать их мне.
Так же как я ей.
Какая она, жизнь после Галлы?
Я рассказываю ей по телефону, как открыл в себе новую жизнь, что называется “театром”. Говорю, как здорово ощущать энергетику, возникающую на сцене. Как волшебно погружаться в образы, наполнять себя эмоциями.
Никто не знает о Бормане.
Никто не знает, с чего все началось.
Никто не знает, что он водил меня к глухонемым. У них есть место в городе, где они любят проводить время. Никто не знает, что мы приходим туда и наблюдаем за людьми, лишенными слуха и возможности говорить. Это тяжело.
 Лицо – это картина и в твоих силах рисовать на ней все, что хочешь. Это хорошая возможность показать людям эмоции и чувства, которые они желают увидеть.
Только потом Борман ведет меня в театральную студию.
Покажи зависимость от жизни.
Покажи боль потери.
Покажи тяжесть принятия на себя независимости.
“Ясность сознания – вот что должно тебя наполнять”, - говорит он.
Будь искренним и честным с собой.
Перестань лгать себе.
Прими все как есть.
Люди полюбят тебя, если ты имеешь те же проблемы, что и у всех, но ты знаешь, как с ними справляться.  Плохая прическа, неопрятная одежда, не свежее дыхание – все это не нравится окружающим. Ты должен являть собой воплощение всего, чего нет у обычных людей. Будь таким, кем никто быть не может. Потому что обычные люди боятся стать тем, кем они быть хотят. Они боятся заниматься тем, чем хотят. 
Когда придет время спасать их, то никто не захочет, чтобы это был серый человек.
Перенесемся в тот вечер, когда под мычание толпы глухонемых, мы пытаемся без проблем посещать место, где они любят встречаться.  Я не хочу описывать его. Просто мы пляшем под мычание глухонемых.
Никто даже не подозревает, что глухонемые танцуют.
Борман предлагает мне выбрать девушку, схожую с Галлой. Он спрашивает: “которая из них, Максим?”
Я сразу нахожу ее, киваю в сторону молодой девушки, лет восемнадцати. У нее длинные худые руки и живой взгляд. Заостренные черты лица. 
“Она”, - говорю.
Он молча смотрит на нее. Изучает, как реагируют на нее остальные мужчины.
А затем говорит: ”Сделай так, чтобы она тебя полюбила!”
Думаю: чтобы меня полюбила глухонемая?
Спрашиваю: Зачем?
“Пусть она полюбит тебя. У вас есть время и никуда не торопись, - пристально смотрит в глаза, - можешь полюбить ее?”
Мой театральный репетитор. Он не скупится на вопросы.
Галла, которую я любил и боготворил, она не знает ничего об этом, когда мы разговариваем по телефону. Галла знает  и о том, что я встречался  с глухонемой, так похожей на нее. Не подозревает, что я представлял ее, когда целовался с восемнадцатилетней глухой девочкой.
А Полина не подозревает ни о чем.      
Не за чем ей это.
Никто не знает о том, какие чувства я испытывал к молодой девушке, которая не может поговорить со мной. Я никогда не слышал ее голоса. Иногда она слегка мычала. Но очень стеснялась этого. А мне нравилось.
Я слегка начинал понимать язык жестов.
Но у самого говорить руками не получалось.
В свободные от работы дни на “станции скорой помощи”  я стою на сцене перед репетитором  и кривляюсь.
Он кричит, чтобы я изобразил чувственность.
Покажи мне неожиданную боль.
Он просит - запомни все таким, как оно есть. Дай увидеть мне все это на твоем лице.   
 Мне нравится, когда на меня смотрят. Доставляет удовольствие, когда я в центре внимания. Подозрительно хорошо, когда ухожу на задний план.
Настоящая возможность. Ни за кого не переживаю. Я могу заглядывать в чужие жизни, но никто никогда не заглянет в меня. Никто не узнает, кто я такой на самом деле. Вижу все, но не переживаю.
Покажи безликую внутреннюю пустоту.
Борман, он часто знает все наперед. Ему это легче простого.
Нравится играть ситуациями и оборачивать обстоятельства, в которых я оказываюсь, вспять. У него есть карты Таро. Он умеет их читать. Понимает, как говорит мир и чего хочет человек, когда в нем еще формируется желание.
Сижу в любимом кафе и жду свою Глухонемую “Галлу”. Обычный осенний вечер. Рядом воркуют влюбленные. Мне интересно наблюдать за ними. 
Как и всегда играет Jazz. Запах свежего хлеба.
В очередной раз звенит дверной колокольчик. Звеньк-звеньк.
Оборачиваюсь и наблюдаю  красивую девушку.   
Она снимает кожаные перчатки и аккуратно кладет их в сумочку.
Мне кажется все это знакомым. Не реальным. Вновь повторяющимся. Может когда-то давно, не в этой жизни.
Снимает перчатки, кладет в сумочку, заказывает кофе и затем, вешая пальто с шарфиком, садится неподалеку.
Борман изначально все знал. Подтолкнул меня к малолетней девчонке. А затем понял, что рано или поздно мне предстоит выбирать. Но чтобы все было наверняка, мне или Борману нужно было, чтобы девчонка походила на Галлу.   
Приходит моя глухонемая подружка. Я знаю - она любит меня. Ей восемнадцать. И возможно все это у нее впервые. Все волшебство человеческой любви, когда весь мир сужается до размера одного человека. Оно сказочно и само по себе прекрасно, для кого-то ведь нет ничего ценнее этого чувства.  Жестикулируя, она рассказывает мне о том, как с приключениями добиралась сюда. А я думаю, как это жестоко, когда тебя любит человек, которому тебе нечего дать, в то время, как ты готов посвятить всего себя человеку другому.  Я называю это трудным решением.   Все вроде бы и понятно, и знаешь, чему бы ты отдался, но решиться так тяжело. Так тяжело. 

11.

Когда ты девушка и собираешься замуж, то ни в коем случае нельзя допустить, чтобы твой женишок знал, что у тебя был сифилис, что на протяжении полугода ты спала с одним мужчиной в то время, как встречалась с другим. До свадьбы будущий муж не должен знать, что, возможно, ты бесплодна. Ведь время от времени сидишь на антидепрессантах, но никогда не прекращаешь пить противозачаточные. Но все равно, не смотря на все это, ты сделала три аборта. Также он никогда не узнает, что ты частенько думаешь, будто последний выскобленный из твоей матки зародыш стал на этот раз последним. Тем самым последним ребенком, которого могла бы родить, но не родила. Чтобы не ломать свою жизнь. Так ты считаешь.
На все это ты наложила свое бездонное молчание, печать тайны.
Твоя никому не известная жизнь. А если об этом не знают близкие, то, в принципе-то, ничего этого не было.
В таком же молчании тайн, как и ты, я храню Бормана и его постоянный психоанализ, мою уже бывшую глухонемую и Карты Таро. Об этом никто не знает. Значит, этого нет. Поэтому для всех я нормальный, среднестатистический парень лет двадцати четырех. Никому не надо объяснять, зачем я завязывал отношения с глухой малолеткой, не надо оправдываться в желании знать все наперед. Да, карты. Да, Таро!
Мало кому известно как они работают. И, слава Богу.
Я хочу поведать вам о понятии “Я могила”, о чем-то таком, о чем никто кроме вас не знает, даже самые близкие вам люди. “Скелет в шкафу”.
Поэтому перенесемся с вами в тот момент, когда девушка, встреченная мной в кафе, уже сидит в кресле напротив меня. Оказывается, ее зовут Полина, Полина Чайковская. Знакомьтесь!
Время около полуночи.
У нее красивые руки.
У нее выразительные глаза.
Мы пьем чай и разговариваем.
-Слушай, а можно я тебе задам один личный вопрос? – интересуюсь я, а сам стараюсь смотреть в сторону.
-Наверное, можно, - отвечает.
-Скажи, а сколько, если не секрет у тебя было мужчин?
Виснет пауза. Меня это угнетает.
Бедная, Поля. Наверное, я слишком рано лезу в душу. Что она обо мне подумает.
-В смысле, сколько у меня было мужчин? - поясняет она.
-Ну, да…
Уже замялся я. Стало стыдно.
-Их было двое, - наконец, отвечает.
Я сделал еще глоток теплого чая.
Говорю, что первым был парень примерно ее лет, второй – постарше.
-Как догадался?
-Не знаю, - отвечаю, - так складывается у большей половины всех девушек. Так что, наверное, стоит у тебя спросить - в чем тут дело.
-Выходит, я такая же, как все.
-Больше половины всех девушек – это еще не значит все.
Как правило, если ты попадаешь в это большинство, то мужем будет твой третий мужчина.
Она задумалась.
–А у тебя сколько было женщин? – спрашивает.   
Повисла вторая пауза за время нашего разговора, абсолютно холодное и пустое молчание, такое как “солнечный зайчик” на стене в середине декабря.
Нет, я не думал, что ответить Полине.
Это было что-то другое.
То, о чем люди знают слишком мало, но в то же время постоянно сталкиваются с этим. К примеру, я абсолютно не имею понятия, каким был мой дед в молодости, хотя я очень любил с ним поговорить, пока он не умер. Я не знаю, почему мне так нравится запах горелых листьев осенью. И уж тем более не понимаю, сколько на самом деле было у меня женщин.
Да, это тайна. Но в том числе и для меня. Я могила.
Я могила.
12

Я никогда больше не хочу видеть перед собой лицо пустое как степь, которое меня преследует с момента расставания с Галлой. Лицо гордое своей пустотой. С того момента, как мы расстались, минуло 6 лет. Не желаю видеть безжизненные глаза девушки, что люблю. Мне больно видеть это. Хочу видеть любимого человека полного эмоциями, полного мимикой на лице, как у меня. Мы любим себе подобных.
Не желаю больше слов: “Ты меня используешь”.

Я нахожусь дома. Смотрю телевизор. Ни так давно звонил на работу, “станцию скорой помощи”, назвал свой дом и подъезд, сказал - требуется помощь. Часто смотрю на часы, что стоят на полке. Полина звонит по телефону  и говорит: “я уже иду домой”. Это  я попросил, чтобы она позвонила, когда будет подходить к дому.
Она возвращается после работы. Уже достаточно темно на улице.  Я знаю, что она устала. Хочу сделать ей сюрприз.

Я желаю, чтобы мне верили, чтобы любили и не отталкивали.
Хочу, чтобы Полина была привязана ко мне и понимала, как я люблю ее.
Хочу, чтобы она была счастлива со мной.
Я устал от себя,  полного  ненависти и недоверия к людям.
Я устал от  мира, в котором наиболее важной частью является внешняя сторона, оболочка чего угодно.

Отвечаю: хорошо, я жду тебя, любимая.
Выпиваю стакан воды. Выключаю телевизор. Выхожу из квартиры.
Затем спускаюсь по лестнице вниз на первый этаж. Становлюсь в самую темноту, темный угол. Около подъездной двери.
Жду.
 
Устал от людей, которые хотят выглядеть лучше, чем они есть на само деле.
От семей, кажущихся счастливыми и благополучными.
Покажи мне свободу выбора.
Покажи освобождение через отрешение.

Я слышу: цок-цок. Цокуют ее босоножки. 
Когда, наконец, дверь подъезда открывается и Полина входит, то она не может видеть меня. Я стою сбоку нее. В темноте. Дверь захлопывается. Я делаю шаг и оказываюсь у нее за спиной. Бью со всего размаху в ту часть затылка головы, при ударе в которую человек теряет сознание. Тут же обмякшее тело падает на грязный пол.
Все это я делаю ради любви. Мы будем жить долго и счастливо.
 
Я устал от того, что только на первый взгляд кажется  любовью.
Не желаю быть полным беспокойства.
Хочу почувствовать истинное счастье.

Запрокидываю ее голову, отвожу нижнюю челюсть книзу.
Нащупываю пальцами ее язык. Он такой мокрый и скользкий.
Достаю из кармана ножницы и отрезаю его.

Я вижу ценное в бесполезном.
Во имя любви. Ты никогда не узнаешь о том, что это сделал я.

Рот полон крови.
Я никогда уже не услышу от тебя слов, слов предательства.
Никто уже не полюбит  тебя так, как люблю только я.
Ведь теперь ты увечная.
Но мне все равно. Люблю тебя.

Я отдам тебе свою жизнь, только из-за того, чтобы доказать, что я по-настоящему могу любить.  Любить тебя. Не сомневайся.
Будем жить счастливо.
Не станешь думать, что использую тебя.
Теперь ты перестала общаться с этим миром звуками. Будешь разговаривать со мной жестами, выказывая мимикой свои эмоции. Лицо полное ощущений и эмоций. Живое лицо.
Я научу тебя жить по-новому. Так, как научил меня жить Борман.
Покажи мне благодарность, Полина!!
Покажи вечную любовь.

Слышу, как машина “скорой помощи” подъезжает к подъезду.
Наклоняюсь и целую тебя в лоб. Убегаю вверх по лестнице, обратно домой.
Мы скоро с тобой встретимся.

Безоглядно и бесповоротно, самой беззаветной любовью я люблю тебя.
Ради нас.