О тепличах, рекомых соломоничах

REX LUPUS DEUS


"Не лепо есть держать наше отчины крижевником, тепличем, рекомым соломоничем".

Князь Даниил Галицкий.


Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, аминь.

Орден храмовников, он же — Орден тамплиеров, или темплариев (Templarii), храмовых господ, храмовых братьев, воинов (рыцарей) Храма (Milites Templi или Equites Templi), бедных спутников (соратников) Христа и Храма Соломонова, бедных воинов во Христе и поборников Иерусалимского Храма и проч. — первым из духовно-рыцарских Орденов, учрежденных в Палестине в период Крестовых походов -, со дня своего основания направлял свою деятельность на решение чисто военных, хотя и оборонительных, задач - в отличие, например, от основанного гораздо раньше, примерно в 1040-е гг., еще задолго до начала Крестовых походов (вопреки попыткам Папского престола приурочить его возникновение к освобождению Иерусалима от неверных крестоносцами герцога Годфруа Бульонского в 1099 г.!) Ордена иоаннитов-странноприимцев (госпиталариев или госпитальеров).

В 1119 или 1120 г. французские рыцари Гуго де Пайен (Юг де Пэйн), Готфрид (Годфруа) де Сент-Омер, Андре де Мон(т)бар, Пайен (Нивар) де Мондидье, Жоффруа (Годфруа) Бизоль, А(р)шамбо де Сент-Аман, Роллан, Годемар и Росаль (в разных источниках их имена даются в различных транскрипции и звучании) объединились в военное братство, дабы, во славу Христа и Пресвятой Матери Божией, стать монахами, оставаясь в то же время рыцарями, вести целомудренную и благочестивую жизнь под сенью Гроба Спасителя, оборонять от нехристей Святую Землю и обеспечивать вооруженную защиту паломников на пути через преисполненные всяческих опасностей области Сирии, Келесирии (Ливана) и Палестины, охраняя их на пути от морского берега, к которому приставали паломнические корабли, от магометанских, а порой - что греха таить! - и от христианских дорожных разбойников. Король Иерусалимский Балдуин II предоставил в распоряжение нового братства воинов-монахов часть своего дворца, построенного на месте древнего Храма Соломонова. Поэтому членов братства и стали называть "храмовниками" или "рыцарями Храма", хотя первоначально они сами называли себя "бедными соратниками (рыцарями) Христа". Каноники Церкви Гроба Господня ("сепулькриеры") передали храмовникам  несколько расположенных поблизости зданий для размещения бедных пилигримов, которым было нечем заплатить за ночлег на городских постоялых дворах.

На первоначальном  этапе своей деятельности Орден Храма был не строго римско-католическим, а общехристианским (экуменическим). Храмовники тесно сотрудничали с православной Восточной Римской ("Ромейской") Империей ("Византией") и, в частности, с православным Патриархом Константинопольским. Среди членов Ордена Храма числились и православные "братья-рыцари" из славянских земель. Сохранились документы и записи, позволяющие считать, что одним из основателей и первых Магистров Ордена Храма был Святой Благоверный князь Андрей Боголюбский, известный в западном изложении истории Ордена тамплиеров под именем Андре де Мон(т)бара.

Первоначально орденское одеяние (лат.: Habitus) храмовников состояло из надетой поверх брони серой монашеской рясы с небольшим прямым красным крестом (который нашивало себе на одежду большинство крестоносцев) и веревочного пояса, который они не должны были снимать, как символ целомудрия и воздержания, ни при каких обстоятельствах.

Лишь по прошествии долгого времени, а именно - после взятия войском Иерусалимского королевства мусульманской крепости Аскалон в 1153 г., римский Папа в награду за храбрость, проявленную храмовниками при штурме магометанской твердыни, даровал им новое орденское облачение, состоявшее из белого льняного плаща с кроваво-красным восьмиугольным крестом (символ готовности к мученичеству в борьбе за Веру) и белого льняного пояса (символ душевной и сердечной чистоты). Следует подчеркнуть, что орденский крест тамплиеров был отнюдь не восьмиконечным (с "ласточкиными хвостами" на концах), как, например, орденский крест иоаннитов-странноприимцев или крест лазаритов (кавалеров Святого Лазаря), а именно восьмиугольным. Концы тамплиерского креста расширялись в форме "иерихонских труб", в ознаменование того, что стены Аскалона пали перед тамплиерами - как некогда стены библейского Иерихона пали при звуках труб воинства ветхозаветного пророка и воителя Иисуса Навина.

На ранней печати Ордена Храма, в соответствии с названием Ордена, изображался Храм Соломонов (то есть построенная на его месте мечеть Аль-Акса, переделанная крестоносцами, после освобождения Святого Града Иерусалима, от мусульманского ига в христианский храм), а позднее - два всадника (рыцарь-храмовник и находящийся под его защитой паломник). Но со временем рисунок печати изменился и стал изображать двух рыцарей-храмовников на одном коне, что должно было символизировать их нестяжание, то есть бедность (не позволявшую, якобы, каждому храмовнику приобрести себе лошадь - хотя в то же время известно, что по Уставу каждому рыцарю Храма полагалось иметь целых  т р и  лошади, и, разумеется, на одного, а не на двоих!). Недоброжелатели, однако, не замедлили истолковать это изображение как намек на склонность храмовников к однополой любви, что сыграло позднее свою роль в процессе над тамплиерами.

Орденское знамя храмовников было черно-белым, хотя точно неизвестно, каким именно - то ли состоящим из двух горизонтальных полос (черной сверху и белой снизу), как знамя Прусского королевства в позднейшие времена, то ли из нескольких чередующихся черно-белых полос, то ли в черно-белую клетку, наподобие шахматной доски (вследствие чего полы в ложах обрядов современного франкмасонства, считающих себя наследниками тамплиеров, выложены чередующимися в шахматном порядке черно-белыми плитками). В пользу последнего варианта говорит название тамплиерского знамени — "Босеан", что на старофранцузском языке означает "пегая кобыла". Тамплиеры использовали несколько различных боевых кличей: "Босеан!", "Христос и Храм!"("Christus et Templum!") и, пожалуй, самый знаменитый и загадочный: "Бог Святая Любовь!" ("Dieu Saint-Amour!").

Белый цвет орденского облачения членов Ордена Храма указывал на тесную связь тамплиеров с монашеским Орденом цистерцианцев (носивших белые рясы), устав которых был заимствован рыцарями Храма (в то время как черное облачение иоаннитов-госпитальеров указывало на их происхождение от носивших черные рясы монахов-бенедиктинцев).

В мирное время тамплиеры носили шапочки из белой льняной материи, завязывавшиеся под подбородком, а поверх них - круглые шапочки-скуфейки красного цвета. Любопытно, что члены противостоявшего Ордену Храма (но иногда вступавшего с тамплиерами в соглашение и даже выплачивавшего им дань) мусульманского измаилитского (еретического, с точки зрения "правоверного" ислама) братства ассасинов носили белую одежду с красными тюрбанами и кушаками, что вполне соответствовало тамплиерской "цветовой гамме".

В отличие от "братьев-рыцарей" и "братьев-священников" (клириков) Ордена Храма, "услужающие братья" ("сервиенты" или "сержанты") носили облачения черного или коричневого цвета.

Красный цвет тамплиерского креста, являвшегося, по большому счету, символом крестоносца вообще, обязан своим происхождением событию, происшедшему на Клермонском соборе римско-католической церкви в 1095 г. Папа римский Урбан II, получивший, как глава всех западных христиан, послание с просьбой о военной помощи от Василевса (Императора) Восточной Римской Империи ("Византии") Алексея Комнина, владениям которого угрожали турки-сельджуки, призвал участников собора выступить в поход для защиты христиан Востока. Выражение "Крестовый поход" тогда еще не употреблялось, сами участники этих военных предприятий с целью освобождения Гроба Господня от мусульман называли себя просто "пилигримами", то есть "паломниками", а свои походы – "паломничеством" ("перегринацио", лат.: peregrinatio), подчеркивая тем самым религиозный аспект предприятия в качестве основного.

В порыве воодушевления Папа римский, сорвав с себя багряницу, повелел разрезать ее на полоски и раздавать их всем добровольцам, согласившимся выступить на Восток. Они нашивали эти полоски крестообразно на одежду, желая тем самым уподобиться Христу, взять на себя Крест и нести его вослед Спасителю. Разумеется, обрезков папского облачения на всех желающих не хватило. Остальным пришлось изготовить себе кресты из другой материи, но, желая уподобиться тем немногим, которые как бы получили паломнический крест и благословение от самого "Викария Иисуса Христа", то есть от "Наместника Бога на земле", они также использовали для своих крестов материю красного цвета, "в тон" папской багрянице. Лишь позднее, по мере постепенного появления у паломников из разных стран Европы зачатков национального самосознания, матерчатые кресты на их одеждах и знаменах стали принимать различную окраску, в зависимости от национальной принадлежности.

К XIII в., если верить средневековому хронисту Мэтью (Матфею) Парижскому, среди английских пилигримов утвердился червленый, то есть красный крест ("Крест Святого Георгия"); среди французов – серебряный, то есть белый; среди итальянцев – желтый или лазоревый (синий); среди немцев – черный; среди фламандцев – зеленый; среди испанцев – пурпурный; среди шотландцев – косой серебряный "Aндреевский крест", и т.д. - хотя, конечно, были и исключения. Так, например, рыцари Ордена Святого Лазаря (в большинстве своем итальянцы), носили на своих черных плащах с белой каймой крест не желтого или лазоревого, а зеленого цвета и т.п.

В то же время красный крест продолжал служить общим символом всех крестоносцев, готовых пролить кровь ради освобождения Земли Воплощения от гнета иноверцев. А тамплиеры служили как бы образцом, или, выражаясь современным языком, "архетипом" этого "нового рыцарства". Поэтому их одеяния, щиты и "фаньоны" ("прапорцы") на копьях (между прочим, прямо запрещенных орденским уставом, принятым на церковном соборе 1129 г. в Труа) украшали "общие для всех крестоносцев" красные кресты. Впрочем, сохранились изображения рыцарей Храма со щитами черно-белой расцветки (наподобие их черно-белого знамени "Босеан"), а также со щитами, украшенными красным крестом на черно-белом поле (а в некоторых случаях - даже с крестами не красного, а черного цвета, вообще-то утвердившимися в качестве эмблемы другого, Тевтонского, военно-монашеского Ордена).

Интересно, что на целом ряде миниатюр, настенных росписей и других изображений, сохранившихся до наших дней, тамплиеры представлены в белых одеяниях, украшенных не красным (как бы им полагалось по орденским Правилам), а черным крестом. Аналогичный черный крест украшает их копейные флажки, щиты и шлемы. Да и такой, казалось бы, знаток Средневековья, как недавно скончавшийся маститый французский писатель Морис Дрюон, автор известной исторической эпопеи о династии Капетингов "Проклятые короли", в своем романе "Железный король" представляет Великого магистра тамплиеров "брата" Жака де Молэ облаченным в белый плащ с черным крестом.

Девизом Ордена Храма служили слова псалма 113: "Non nobis, Domine, non nobis, sed nomini Tuo da gloriam" ("Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему славу даждь"), звучащие в русском переводе Псалтыри несколько иначе: "Не нам, Господи, не нам, но Имени Твоему да будет хвала". Любопытно, что наш незабвенный Государь Император Павел Петрович, с огромным уважением относившийся к традициям истинного рыцарства, при восшествии на Престол повелел отчеканить новые рубли с тамплиерским девизом (в сокращенной форме: "Не нам, не нам, но Имени Твоему"), вместо своего портрета, на аверсе.

Кстати, сохранились изображения государственного орла Всероссийской Империи первых лет правления Павла Петровича с лапчатым тамплиерским крестом на гербовом щите (вместо образа Святого Георгия Победоносца). Возможно, симпатии русского Царя-Рыцаря к храмовникам объяснялись влиянием на него воспитателей-масонов (в частности, графа Никиты Ивановича Панина), некоторые из которых принадлежали к "тамплиерским" градусам (высшим степеням некоторых обрядов франкмасонства). Впоследствии Павел Петрович, вероятно, вышел из-под влияния масонов-"тамплиеров", и отдал предпочтение рыцарям другого военно-монашеского Ордена, исторически всегда соперничавшего с храмовниками и завладевшего, после упразднения Ордена Храма папским указом в 1312 г., немалой частью тамплиерских владений и имущества - Ордена Святого Иоанна Иерусалимского (известного ныне также под названием Мальтийского Ордена), украсив грудь Государственного Орла Всероссийской Империи, вместо лапчатого тамплиерского креста, белым мальтийским крестом с "ласточкиными хвостами" на концах. Впрочем, все это случилось гораздо позже... 

Орден Храма был официально узаконен, то есть признан Папой римским Гонорием II только в 1128 г.

В 1128 г. цистерцианский монах Бернар Клервосский, тогдашний "духовный отец" западных христиан, суровый мистик и упорный защитник иерархического авторитета, пользовавшийся в свое время на Западе всеобщим почитанием и преклонением и причисленный римско-католической Церковью к лику святых, по настоянию короля Иерусалимского Балдуина сочинил первый проект орденского устава храмовников. Его Правила, подтвержденные в 1129 г. упомянутым выше собором римско-католической церкви в Труа, легли в основание дальнейших 72 параграфов тамплиерского Устава (Статута, или Статутов).

Они повторяли положения, которые Гуго де Пайен и его соратники положили в основу своей военно-монашеской общины, и присоединили к ним отдельные параграфы из Устава древнего братства иерусалимских "каноников Гроба Господня" (сепулькриеров), а также из устава монашеского Ордена цистерцианцев, реформированного тем же Бернаром Клервосским. Новыми были лишь те пункты Устава, которые касались военной деятельности Ордена Храма. Кроме подробных указаний относительно молитвенных правил, порядка богослужения, соблюдения постов и обхождения с больными и бедными, храмовникам внушалась необходимость почтительного отношения к престарелым и беспрекословного повиновения вышестоящим орденским начальникам.

Всякий рыцарь Храма был обязан избегать каких бы то ни было мирских удовольствий, развлечений и наслаждений, в том числе такой излюбленной забавы западного рыцарства, как турниры и охота (кроме охоты на львов; дозволение храмовникам охоты на львов могло иметь и символическое значение, учитывая столь часто встречающуюся в священных книгах христиан характеристику дьявола как "Князя Мира сего, коий, аки лев рыкающий, ищет, кого бы пожрати", и неустанная борьба с которым не на жизнь, а на смерть рассматривалась в качестве первейшей и главной жизненной задачи всякого христианина, а тем более монаха, каковым являлся всякий храмовник).

Членами Ордена Храма могли состоять и женатые мужчины, но они не имели права носить орденские отличительные знаки (белый льняной плащ и пояс). Никаких украшений, в том числе на платье и оружии (кроме должностных колец с печатками) не допускалось, равно как и пользование родовыми гербами. Как истые монахи, члены Ордена Храма в мирное время были обязаны оставаться в своих кельях, делить со своими собратьями скромную общую трапезу и довольствоваться жестким ложем (на двоих полагалось одно одеяло), не брить бороду и редко мыться, демонстрируя этим презрение к плоти.

"Братьям" Ордена Храма воспрещались всякие праздные разговоры. Без разрешения начальника они не имели права отлучаться из общежития и не могли ни с кем обмениваться письмами, даже с родителями. Вместо мирских развлечений тамплиер был обязан усердно молиться и ежедневно, со слезами и стенаниями, приносить покаяние Богу. Радостно и безбоязненно должны были рыцари Христовы идти на смерть за святую веру, проявляя постоянную готовность "душу свою положить за други своя".

Новому Ордену, в котором жизнь и смерть его членов принадлежали Творцу, были открыты сердце и руки христиан всей Западной Европы. Благочестивые люди видели в тамплиерах ратоборцев во славу Божию, которые, чуждые всякого честолюбия, возвращались из битвы в тишину своих храмов; молящихся монахов, которые, однако, никогда не наслаждались безмолвной тишиной и безмятежностью монастырской жизни; воинов, смело шедших навстречу опасностям и жаждавших самопожертвования. В своем сочинении "О похвале новому рыцарству" (лат.: De laudatio novae militiae), написанному в честь недавно основанного ордена Храма, Бернар Клервосский добился всеобщего признания этого (выражаясь современным языком) "Ордена нового типа", а именно - не чисто духовного, а духовно-рыцарского Ордена. Тем самым именно благодаря Бернару произошло слияние двух прежних великих идеалов Средневековья - монашеского и рыцарского -, в единое целое.

То несомненное обстоятельство, что средневековое рыцарство являлось не просто воинской кастой, существовавшей в той или иной мере у всех народов и во все времена, подтверждается тем звучанием и содержанием, которые сохранили даже в нашем сегодняшнем языке слова "рыцарь" или "кавалер". С этими словами неотъемлемо связаны такие понятия, как ЧЕСТЬ, САМОПОЖЕРТВОВАНИЕ, ЗАЩИТА ВДОВ, СИРОТ И ВООБЩЕ СЛАБЫХ И БЕЗЗАЩИТНЫХ, ВЕРНОСТЬ ДОЛГУ и другие ДОБРОДЕТЕЛИ — не побоимся этого слова! С другой стороны, оказалось не так уж трудно слить воедино монаха и рыцаря, ибо монах Восточной Церкви (а первые монахи и монастыри появились на Востоке, прежде всего в Египте) превратился на христианском Западе в члена монашеского Ордена.

Ушедший от "мира и всего, что в мире", инок-аскет (кстати, слово "аскеза", ассоциирующееся у нас с монашеским воздержанием и смирением плоти, в своем исконном, древнегреческом, смысле означало "воинские упражнения", или "военную подготовку"!), живший только молитвой и стремлением к спасению собственной души, превратился на Западе в живущего по четко регламентированному духовному уставу, в соответствии с новым, строгим распорядком, орденского монаха — подчиненного строжайшей дисциплине воина Церкви. Его жизнь была настолько схожа с жизнью воина (рыцаря), что легко удалось слить эти два типа воедино. Из этого слияния родилось нечто новое - рыцарь духовно-военного Ордена, не относившийся в полной мере ни к рыцарскому, ни к духовно-монашескому миру, а служивший как бы связующим звеном между этими обоими мирами.

Этот новый тип человека и христианина нашел свое наиболее полное и яркое выражение в традициях и действительности Ордена Храма. Если дотоле постриг принимали только священники и монахи, то отныне особое духовное посвящение, необходимое для осуществления их особой духовной миссии, стали принимать и рыцари. Если дотоле чтение Часослова было обязанностью только священников и монахов, отныне это стало и обязанностью рыцаря военно-монашеского Ордена, даже во время несения военной службы (правда, в форме кратких молитв). Если ранее только монастыри были обязаны постоянно творить дела милосердия, предоставляя нуждающимся кров и пищу, то отныне и замки духовно-рыцарского Ордена стали выполнять те же задачи.

В скором времени вся Европа оказалась усеяна постоялыми дворами Ордена Храма. Если дотоле образование, умение читать, писать и изъясняться на "международном" латинском языке было исключительной привилегией священников и монахов, то теперь, если верить летописям, многие тамплиеры (не только "братья-священники" Ордена, но и "братья-рыцари"!) были настолько образованы, что умели читать, писать, считать и свободно владели не только орденским "языком общения" - французским - но и латынью, многие арабским, а некоторые даже древнееврейским! Именно храмовники ввели в обращение долговые расписки, дорожные чеки и векселя (имевшие до того хождение лишь среди иудеев). Заплатив определенную сумму денег в кассу орденского замка где-нибудь во Франции, тамплиер или иной паломник, направлявшийся в Землю Воплощения, получал там лоскут пергамента или бумаги с определенными криптографическими знаками (понятными только тамплиерам), в обмен на который кассир Ордена Храма выдавал ему деньги по прибытии в Иерусалим. Возможно, это укрепляло их непросвещенных и суеверных современников во мнении, что "c тамплиерами дело нечисто"!

Вскоре после основания Орден Храма освободился от духовной опеки и контроля со стороны латинского Патриарха Иерусалимского (а позднее — и епископов) и перешел в прямое подчинение римского Папы, при дворе которого постоянно пребывал орденский посол, так называемый прокуратор. Все рыцари Храма получили от Папы римского исключительное, уникальное право исповедовать в военно-полевых условиях любого собрата по Ордену и отпускать ему грехи! С другой стороны, "братья-священники" Храма играли активную роль во всех сферах орденской жизни, не ограничиваясь только духовным окормлением своей паствы. Эти капелланы были обязаны вести безупречный образ жизни, во всем повиноваться Магистру и жить в определенном месте. Клирики аристократического происхождения могли достигать в Ордене Храма высших должностей.

Ярким подтверждением этого обстоятельства являются материалы сфабрикованного французским королем и Папой римским процесса тамплиеров (1307-1312), положившего конец существованию Ордена Храма — среди арестованных и осужденных тамплиеров числилось чрезвычайно много капелланов, то есть "братьев-священников". Начиная с середины XIII в. капелланы при вступлении в Орден Храма должны были приносить те же клятвы, что и рыцари-монахи. Среди прочих членов Ордена Храма священники выделялись лишь благодаря привилегиям, связанным с их духовным саном. Тем не менее, только после ревизии Устава тамплиеров в середине XIII в. члены "Ордена Христа и Храма Соломонова" стали формально подразделяться на "братьев-рыцарей", "братьев-священников" (и те, и другие были монахами), "братьев-сержантов" и "полубратьев" (лат.: семифратрес - воинов и слуг), именуемых иногда "братьями-клиентами" ("фратрес клиентес", лат.: fratres clientes).

Правила, выработанные для Ордена Храма на церковном соборе в Труа при деятельном участии Бернара Клервосского ("Regula pauperum commilitonum Christi templique Salomoniaci", или, по-русски: "Правила для бедных соратников Христа и Храма Соломонова") содержали почти одни только общие положения, а потому, в соответствии с потребностями времени, вскоре понадобилось их расширение и преобразование. Эти добавления получили окончательную редакцию к середине XIII в. и составили вместе с "Regula" одно систематическое целое. Кстати, знакомство с полным орденским уставом у храмовников, в отличие от членов других Орденов, требовалось только от высших членов тамплиерской иерархии.

Члены низших категорий Ордена Храма знакомились с уставом лишь постольку, поскольку это диктовалось их служебным положением. Они были обязаны иметь лишь представления и сведения об общем духе, целях и задачах Ордена. Данное обстоятельство позднее послужило одной из причин распространения самых фантастических небылиц о якобы исповедовавшемся в недрах Ордена Храма "тайном еретическом учении", идолопоклонстве и тому подобных абсолютно недоказуемых гипотез - конечно, если не считать признание поджариваемых на медленном огне и вздернутых на дыбу обвиняемых доминиканской инквизицией храмовников в "ереси" своей вины "царицей доказательств"!

Орденское братство рыцарей Христа и Храма Соломонова имело строго иерархическое устройство.

Во главе Ордена тамплиеров стоял Великий Магистр, или Мастер, храмовников (Magister Templariorum), избираемый простым большинством голосов особым комитетом (советом), состоявшим из членов Капитула и утверждаемый Капитулом в должности, по своему рангу уравненный Папой римским с независимыми владетельными государями, а по достоинству - с епископами римско-католической церкви. Хотя во всех важнейших вопросах требовалось согласие Капитула, решавшего их опять-таки большинством голосов, и Магистр был обязан повиноваться ему, он все же обладал чрезвычайно широкими полномочиями - например, правом самому назначать высших должностных лиц (официалов, или офицеров) Ордена Храма. Его ближайшую свиту составляли:

1)капеллан (духовник),

2)искусный писец-клирик, в совершенстве владеющий латынью,

3)"сарацинский" (то есть арабский) писец или европеец, владеющий арабским,

4)два оруженосца,

5))двое личных конных слуг из числа членов Ордена Храма,

6)рыцарь, исполнявший обязанности ординарца,

7)кузнец-оружейник, ковавший и чинивший доспехи и оружие Магистра,

8)два конюха, в обязанности которых входил уход за его боевым конем,

9)личный повар,

10)два так называемых "адъюнкта" - орденские рыцари из благороднейших родов, составлявшие ближайший совет Магистра.

В случае отсутствия Магистра по каким-либо причинам (отъезд, болезнь, смерть в бою или плен) его заменял "сенешал(ь)". Сенешалу прислуживали два оруженосца, орденский "брат" из числа низших чинов, капеллан, писцы (скрибы) и двое пеших слуг.

"Маршал" был главным полководцем Ордена Храма и заведовал его военным делом. В военное время "братья-рыцари" состояли под его непосредственным началом, вооруженные "услужающие братья" - под началом подчинявшегося ему "подмаршала", о которым пойдет речь ниже.

"Великий прецептор Иерусалимской области" был хранителем орденской казны тамплиеров. В этом своем качестве он ведал также размещением "братьев" по различным орденским замкам-монастырям и надзирал над всеми орденскими поселениями, фермами и имениями. Под его начальством находились также принадлежавшие Ордену Храма корабли, стоявшие на якоре в порту Аккона (Акры). Он же распоряжался военной добычей. При нем находился орденский "портной" (интендант), ведавший снабжением "братьев" Ордена Храма одеждой, а их коней - сбруей.

В обязанности "Командора Святого града Иерусалима" входило выполнение первоначальной общеорденской задачи тамплиеров. Вместе с десятью рыцарями, под черно-белым главным орденским знаменем "Босеан", он должен был сопровождать паломников к реке Иордану, снабжая их необходимыми припасами и лошадьми.

Подобные же высшие орденские должности ("официи", исполнители которых, как указывалось выше, именовались "официалами", или, по-нашему, "офицерами")) были введены позднее и в провинциях, с XII в. вошедших в состав Ордена Храма, а именно - в Триполи, Антиохии, Франции, Англии, Пуату, Арагоне, Португалии, Апулии (Южной Италии) и Венгрии. Каждая орденская провинция управлялась особым командором, которому были подчинены командоры отдельных, более мелких, орденских территориальных единиц.

Магистру подчинялись Великие приоры, Великим приорам - байлифы (именовавшиеся также "бальи" или "пилье", что буквально означает "столпы", "опоры"), байлифам — приоры, а приорам — командоры (или комтуры). Следует, однако, учитывать, что титулатура высших должностных лиц Ордена Храма в разные времена и в разных странах существенно варьировалась. Так, Великий приор мог именоваться "Командором провинции", "Магистром" или "Великим прецептором", а командор (комендант орденского замка-монастыря) - "прецептором" ("порученцем").

Название должности "прецептора" происходит от того, что он был обязан выполнять порученную ему магистром задачу (от лат.: praecippimus tibi, то есть: "поручаем тебе").

Как мы уже знаем, члены Ордена Храма подразделялись на рыцарей, капелланов-священников и услужающих "братьев-сервиентов" ("фратрес сервиентес", лат.: fratres servientes), от названия которых произошло впоследствии слово "сержант".

"Сервиенты", в свою очередь, подразделялись на оруженосцев, или "вооруженных услужающих братьев" ("сервиентес арморум", лат.: servientes armorum), сопровождавших "братьев-рыцарей" в военных походах, и на разного рода слуг и ремесленников.

Наряду с этими тремя разрядами членов Ордена Христа и Храма Соломонова, существовал еще и четвертый - светские члены Ордена Храма. В их число входили как дворяне, так и люди простого звания, мужчины и женщины, которые по собственной воле выполняли целиком или частично орденские предписания, но жили в миру, а не в орденских замках-монастырях (подобно монашествующим в миру). К числу этих светских членов Ордена Храма, кроме упомянутых выше "полубратьев"-"семифратеров", принадлежали также "донаты" (лат.: donati), добровольно оказывавшие ордену Храма какие-либо услуги, и так называемые "облаты" (лат.: oblati), уже с детства, согласно принесенному обету, предназначенные родителями ко вступлению в Орден Храма и воспитанные в духе верности его Уставу.

Каждому рыцарю Храма, как уже говорилось, полагалось иметь три лошади, одного оруженосца и один шатер. Все члены Ордена получали одинаковые по качеству и количеству пищу, оружие и одежду.

Из числа "братьев-сержантов", которые, в отличие от белых одеяний "братьев-рыцарей", носили черную и коричневую одежду и такой же плащ (также украшенные красным орденским крестом), назначались пять низших должностных лиц Ордена Храма:

1) так называемый "подмаршал" ("низший маршал"), в непосредственном подчинении у которого в военное время находились все вооруженные "сержанты" (servientes armorum),

2) знаменосец Ордена Храма,

3)управляющий земельными владениями Ордена Храма,

4) главный кузнец Ордена Храма,

5)комтур порта Аккон.

Назначавшийся из числа сержантов "подмаршал" считался помощником главного орденского Маршала. Он был обязан обеспечивать Орден Храма оружием и содержать это оружие в порядке. Знаменосец, возивший в боях главное орденское знамя "Босеан" за Магистром Храма, был в то же время начальником всех оруженосцев, которых он приводил к присяге, а по окончании срока их воинской службы увольнял.

Уставом было точно определено, сколько каждому орденскому "брату" полагалось одежды, постельных принадлежностей и оружия; был точно установлен порядок дня в отношении молитв, посещения храма, трапез и т.д., Столь же строго и подробно регламентировались все военные обычаи в походе, при осаде, в лагере, на поле боя, распорядок дня и работа капитула. За престарелыми, слабыми и больными орденскими "братьями" был установлен чрезвычайно внимательный уход.

Орденский "альмоньер" (милостынедатель), то есть попечитель о бедных, получал ежедневно десятую часть всех хлебных запасов для раздачи нуждающимся. Существовало также специальное Уложение о наказаниях, предусматривавшее различные кары за нарушение орденских правил.

Преступления (воровство, убийство, бунт, побег, кощунство, трусость перед лицом врага, сообщение постановлений Капитула не допущенному к участию в заседаниях Капитула брату, симония и мужеложество) карались исключением из Ордена Храма, а менее тяжелые проступки (неповиновение начальникам, клевета на "брата", оскорбление действием "брата" или другого христианина, общение с продажными женщинами, отказ "брату" в пище и питье) - временным лишением права на ношение орденской одежды. Изгнание из Ордена Храма означало для изгнанника лишение источника существования - ведь, вступая в Орден, тамплиер вносил в него все свое имущество, которое обратно уже не возвращалось.

Кто лишался орденского плаща, был обязан трудиться вместе с рабами, есть на голой земле и не сметь прикасаться к оружию. Даже после того, как ему возвращали орденский плащ, он уже никогда не мог достичь в Ордене Храма высшей должности или давать показания против кого-нибудь из "братьев" по Ордену.

Всякий человек, желавший вступить в Орден тамплиеров в качестве полноправного члена ("белого плаща"), должен был обладать отменным здоровьем, происходить от законного брака и из рыцарского рода. Он также должен был удовлетворять следующим требованиям:

1)не состоять в браке,

2) не быть отлученным от Церкви,
 
3)не быть связанным присягой с каким-либо другим духовным Орденом и

4)не добиваться приема в Орден Храма при помощи посул или подарков.

Перед торжественным приемом в Орден Храма кандидата, успешно отбывшего год предварительного искуса (послушничества, или новициата), два "брата-рыцаря" отводили его в особую комнату при орденском храме на собеседование о серьезности его намерений и обременительности тех обязанностей, которые он собирается взять на себя. Если же кандидат, вопреки всему, оставался твердым в своем решении, то, с разрешения Капитула, его вводили в храм, приводили к присяге на Святом Евангелии и с соблюдением торжественных церемоний облачали в белый орденский плащ.

Самовольно выходить из Ордена Храма было строжайше запрещено. Если храмовник, выбывший из Ордена тамплиеров, снова хотел в него вернуться, он должен был в любую погоду стоять с непокрытой головой у входа в "орденский дом" ("Храм") и, преклоняя колена перед каждым входящим и выходящим храмовником, слезно молить о прощении.

По прошествии определенного времени милостынедатель предлагал кающемуся изгою подкрепиться пищей и питьем и сообщал Капитулу, что "брат"-отступник молит проявить милосердие и принять его обратно в Орден Храма. В случае согласия Капитула, кающийся проситель, обнаженный по пояс (или, выражаясь современным армейским языком, "с голым торсом") и с веревкой ("вервием") вокруг шеи, являлся перед собранием Капитула, на коленях и со слезами сердечного сокрушения молил о приеме и заявлял о своей готовности понести самое суровое наказание. Если он затем в течение назначенного срока приносил "достойный плод покаяния", Капитул возвращал ему его прежнюю орденскую одежду.

Как уже говорилось выше, Великий Магистр тамплиеров принимал важные решения не единолично, а лишь посовещавшись с "Генеральным Капитулом" (в особо экстренных случаях - с Иерусалимским конвентом, то есть с общим собранием всех тамплиеров, несших службу в Иерусалиме) и только с их согласия мог объявлять войну, заключать мир, совершать торговые операции и т.п.

Генеральный Капитул состоял из высших должностных лиц всех орденских областей и наиболее опытных "братьев-рыцарей", приглашаемых на совет Великим магистром. Этот Капитул созывался лишь в особо важных случаях вследствие сопряженных с ним чрезвычайных расходов. Орденские дела, касавшиеся отдельной провинции, обсуждались на заседании провинциального капитула под председательством прецептора данной провинции.

Орден рыцарей Христа и Храма, благодаря своему воинственному характеру, привлекавшему к вступления в него многочисленных представителей знати, в наибольшей степени отвечал тогдашним представлениям об идеальном рыцарстве, расцвеченным самыми яркими красками поэтической фантазией того времени - не случайно в "Парсифале" Кретьена де Труа и Вольфрама фон Эшенбаха хранителями Святого Грааля выступают рыцари-храмовники!

В анонимном рыцарском романе "Перлесво" из цикла о Святом Граале, его главного героя - юного Перлесво - в замке Грааля встречают тридцать рыцарей в белых плащах с красным крестом (орденском облачении тамплиеров). В "Перлесво" имеются и другие аллюзии с реальной историей Ордена Храма. Там, к примеру, говорится о человеческих "головах, сделанных из серебра", и о "головах, сделанных из золота". Упоминается и таинственная повозка с мумифицированными головами, среди которых - голова праотца Адама. В этих образах нетрудно, при желании, увидеть намек на ту загадочную "мужскую голову", в поклонении которой под пытками французских королевских инквизиторов признавались многие члены исторического Ордена Храма.

В подражание Ордену Храма на разных "фронтах" войны с врагами Христианства были учреждены другие военно-монашеские Ордены под аналогичными или сходными названиями, члены которых носили белое облачение, напоминавшее тамплиерское, и украшенное красными крестами, имевшими первоначально "тамплиерскую" форму (и лишь впоследствии изменившими свою конфигурацию): на Пиренейском полуострове - Ордены Сантьяго ("меченосцев Святого Иакова"), Калатравы (Сальватьерры), Монтезы (Монтесы) и Богородицы Монжуа; в Италии - Орден святого Стефана; в Прибалтике - Орден Меченосцев ("Орден Меча", "бедное братство Христово в Ливонии"), в польской области Мазовии - Добринский Орден ("Добринское братство Христово"). Иногда эти военно-монашеские братства путали с собственно тамплиерами. Так, например, одно из упоминаний "братьев из Добрина" на страницах исторических хроник датируется 1240 г. - в связи с захватом города Дрогичина западнорусским князем Даниилом Галицким (коронованным Папой римским "королем Руси"), заявившим, если верить древнерусскому летописцу: "Не лепо есть держать наше отчины крижевником, тепличем, рекомым Соломоничем" (то есть "Не хорошо владеть нашей вотчиной крестоносцам,  тамплиерам, именуемым рыцарями Храма Соломонова" - В.А.). Из приведенных слов князя Даниила явствует, что он не отличал добжиньских "рыцарей Христа" от "настоящих" тамплиеров ("рыцарей Христа и Храма Соломонова").
 
В силу своего высокого авторитета Орден Храма пользовался благоволением государей, щедро одаривавших его землями и привилегиями. Численность тамплиеров быстро возрастала.

Столь же стремительно росли богатства и владения их Ордена, хотя и подчиненные его главному иерусалимскому "Храму", но разбросанные по разным странам, что оказалось позднее одной из причин его слабости. Со всех сторон стекались к Ордену Храма богатые приношения в виде коней и оружия. По завещаниям ему отказывалась десятая часть крупных состояний, огромные земельные владения, процветающие хозяйства, важные привилегии. При дворах в Париже и Лондоне и во дворцах испанских королей храмовники занимали наиболее почетные должности.

К 1260 г. Орден Храма насчитывал в своих рядах, по некоторым данным, до двадцати тысяч одних только "братьев-рыцарей", не говоря о священниках, слугах и воинах, и владел девятью тысячами командорств, бальяжей (баллеев) и прецепторий ("храмовых дворов"). Последние представляли собой укрепленные усадьбы замково-монастырского типа, пользовавшиеся правом экстерриториальности.

Проживавшие в этих замках-монастырях тамплиеры, как рыцари, так и священники, в знак своего монашеского звания носили тонзуру (то есть выстригали себе волосы на макушке) и по указу Папы римского с 1162 г. подчинялись не местным епископам, а только своему орденскому духовенству. Местные епископы не были вправе требовать церковную десятину с орденских земель. По могуществу и богатству Орден Храма уже мог смело соперничать со всеми государями Христианского мира. Но, сделавшись повсюду государством в государстве, со своим собственным и - самое главное! - постоянным войском, собственным судом, собственными церквями, собственной полицией и собственными финансами, он стал вызывать все большую зависть и недоверие как светских государей, так и князей церкви - тем более, что римские Папы, стремившиеся подчинить этих монархов своей власти, оказывали подчиняющимся только Римскому престолу воинственным рыцарям-монахам в белых плащах с красным крестом всяческое покровительство.

Римские понтифики не находили слов для выражения своей благосклонности людям, искренне готовым умереть за веру и представлявшимся им искренне преданными Папской тиаре. В ущерб многим епископам и общей массе монашества они осыпали Ордену храмовников неслыханными привилегиями и всевозможными отличиями, создавая ему совершенно исключительное положение и в религиозном отношении, но вместе с тем вызывая к нему ожесточенную вражду всех обиженных и обойденных папским вниманием, в том числе и других духовно-военных Орденов. Дело усугублялось еще и тем, что знатное происхождение большинства "братьев-рыцарей" Ордена Храма, их казавшиеся безграничными могущество, богатство и привилегии постепенно возбудили в храмовниках горделивое сознание своей избранности и чувство своего неприступного величия. Иными словами, многие тамплиеры впали в страшный грех гордыни.

Среди Великих Магистров - преемников Гуго де Пайена - наиболее выдающимися и доблестными были тамплиеры:

1) Бернар де Тремелаи (пал при взятии Аскалона в 1153 г.),

2) Одо де Сент-Аман (умер в 1179 г.),

3)Гийом де Боже (при нем крепость Аккон, или Акра, последний оплот христиан в Палестине, была 18 мая 1291 г. захвачена магометанами, а сам он был смертельно ранен сарацинской стрелой), и

4) Тибо Години (Годен), под чьим руководством Орден Христа и Храма Соломонова перебрался из Святой Земли на остров Кипр, под крыло титулярных королей Иерусалимских из династии Лузиньянов.

Уже с начала XIII в., когда Орден Храма еще безупречно и в полной мере выполнял свои уставные функции по защите паломников и границ Иерусалимского королевства, не было недостатка в жалобах на высокомерие, склонность к измене, лицемерие и беспутство храмовников. Широкое распространение нашла поговорка "пить как храмовник" (лат.: "бибере темпларитер", "bibere templariter"). Недоброжелатели обвиняли тамплиеров в том, что они, равнодушные к общему благу, руководствовались только своими узко эгоистичными, своекорыстными интересами, стремились прежде всего удовлетворить свое властолюбие и алчность.

Храмовники нередко заключали тайный союз с мусульманскими государями Земли Воплощения (часть из которых платила им дань), из верности Папскому престолу проявляли откровенную враждебность к римско-германскому Императору Фридриху II Гогенштауфену (отлученному Папой римским от Церкви) во время его не санкционированного папой Крестового похода в Святую Землю в 1228-29 гг., вели нескончаемые кровавые распри с иоаннитами и были постоянным объектом ненависти епископов, утративших над ними контроль, вследствие папских послаблений.

К тому же и светские государи, как уже упоминалось выше все больше завидовали богатству и могуществу Ордена Христа и Храма Соломонова. Последний сам подал пищу к дальнейшему росту недоверия и зависти, когда при Великом Магистре Жаке де Молэ в 1306 г. перебрался во Францию, где ему, по мнению многих, нечего было делать. То, что Великий Магистр приехал не самочинно, а лишь по настоянию злокозненного короля Филиппа IV Красивого и во исполнение воли Папы римского Климента V, в глазах тогдашней "общественности" мало что меняло.

Перебравшись во Францию, Орден Храма неосмотрительно отдался во власть коварно заманившего его в ловушку короля Филиппа Красивого, прозванного своими подданными также "Железным Королем", мечтавшего присвоить себе казну тамплиеров и вдобавок раздраженного позицией Ордена Храма в его конфликте с Папой Бонифацием VIII (Орден Храма, как "международная организация" естественно, поддержал не французского короля, а своего сюзерена - римского Папу, которого, в духе идеологии времен Крестовых походов, продолжал считать верховным главой всего христианского мира, "Первосвященником и Царем Царей по чину Мелхиседекову"). Но во Французском королевстве в описываемое время дули уже совсем иные ветры.

Король Филипп Красивый обвинил Орден Храма в отречении от Христа, почитании "идола Бафомета" (до сих пор никто не знает, что это такое, но, по мнению инквизиторов, это и была упоминавшаяся выше "мужская голова"!), осквернении Святого Причастия, мужеложестве (вот где пригодилось изображение двух рыцарей на одной кобыле!). В пользу истинности данных обвинений могли свидетельствовать фривольные высказывания некоторых храмовников и претензии, предъявлявшиеся Ордену Храма римскими Папами и ранее (например, Иннокентием III — в 1208 г.), однако отсутствовали подлинные, неопровержимые доказательства.

Так, остались по сей день недоказанными утверждения, будто храмовники исповедовали тайное еретическое учение, поклонялись одновременно двум "богам" — истинному небесному и другому, земному, дарующему мирские радости, которого и изображали в виде человеческой головы из благородного металла и т.п. (конечно, если не считать, как уже говорилось выше, выбитое под жесточайшими пытками "добровольное признания" обвиняемых "царицей доказательств", в духе позднейших воззрений кровавого сталинского прокурора Андрея "Ягуарьевича" Вышинского)...

Но, как бы то ни было, на рассвете 13 октября 1307 г., в ходе тщательно подготовленной акции, в Париже (а точнее говоря - в главном замке храмовников Тампль, расположенном за пределами тогдашних городских стен Парижа) были схвачены Великий Магистр Жак де Молэ и высшие сановники Ордена тамплиеров, шедшие в храм на утреннюю молитву. Одновременно были арестованы почти все храмовники Франции. Их усадьбы и замки были разбросаны по всей стране, силы раздроблены и разобщены, так что они не смогли оказать никакого сопротивления королевским солдатам. Движимость и недвижимость Ордена Храма была конфискована в пользу казны еще до начала так называемого "cудебного разбирательства".

"Выбитые" королевскими инквизиторами при помощи пыток "признания" арестованных храмовников (большинство из которых составляли, кстати, не "братья-рыцари", а священники-капелланы, оруженосцы и "услужающие братья") послужили поводом к обвинению всех членов Ордена Храма в тех же "грехах". Собравшиеся в г. Туре Генеральные Штаты (тогдашний французский парламент) и находившийся у короля Филиппа в "авиньонском пленении" Папа-француз Климент IV объявил выдвинутые против храмовников обвинения обоснованными. 12 августа 1308 г. Папа Климент официально повелел инквизиции начать судебное преследование всех тамплиеров.

12 мая 1310 г. король Филипп отдал приказ о сожжении 54 рыцарей Храма на костре. Хотя Вьеннский собор католической церкви, заседавший с 16 октября 1311 г. по 6 мая 1312 г., и отказался вынести приговор Ордену Храма в целом, Папа Климент V своей буллой от 22 марта 1312 г. объявил о роспуске Ордена (обвинения в адрес которого остались так и не доказанными).

11 марта 1314 г. Великий Магистр Жак де Молэ, прецептор Нормандии Жоффруа де Шарни (Шарне) и целый ряд рыцарей Храма были по приказанию короля Франции сожжены на острове Ситэ ("Еврейском острове") в Париже.

Орден, однако, ушел в подполье, оставаясь под руководством тайных Великих Магистров. Первым из них был Жан-Марк Лармений (Лармениус, Ларменюс), преемник Жака де Молэ (1314-1324).

Во Франции, Кастилии и в некоторых областях Англии владения и имущество Ордена Храма были конфискованы короной. В Арагоне они были переданы военно-духовному Ордену Калатравы, в Германии - госпитальерам-иоаннитам и рыцарям Тевтонского (Немецкого) Ордена.

В Португалии, где тамплиеры оказывали королю существенную военную помощь в борьбе с мусульманами-маврами, и в особенности в деле строительства крепостей, их Орден был переименован в "Орден Христа" и продолжал (да и по сей день продолжает) существовать под этим названием, которое даже нельзя считать новым, ибо "рыцарями Христа" храмовники именовались изначально.

В Шотландии тамплиеры, оказавшие королю Роберту Брюсу (отлученному, подобно храмовникам, Папой римским от Церкви за убийство своего соперника прямо во храме во время обедни) вооруженную поддержку (в частности, в решающей битве с англичанами при Баннокберне) и духовно окормлявшие его силами своих орденских клириков, сохранились под названием "рыцарей Ордена Чертополоха" (известного также под названием "Ордена Святого Андрея"), позднее перенесенного Императором Петром Великим на российскую почву в качестве высшего Ордена Российской Империи (Святого Апостола Андрея Первозванного), восстановленного в 1998 г. в Российской Федерации (через десять лет после учреждения другого, церковного Ордена Святого Апостола Андрея Первозванного в 1988 г. Священным Синодом Русской Православной Церкви). Таким образом, высший Орден Российской Империи и высшая государственная награда современной России также связаны с Орденом Христа и Храма Соломонова.

В дальнейшем многие, в частности, масонские и парамасонские, но и не масонские, организации принимали название "храмовников" или "рыцарей Храма". Так, например, в Англии существовал масонский "Орден тамплиеров", в петербургский филиал (ложу) которого, под названием "Cаpitulum Petropolitanum" которого входили такие известные политические деятели Российской империи как граф А.К. Разумовский и И.П. Елагин. Среди не масонских тамплиерских организаций наибольшую известность среди приобрел Орден Храма Бернара-Раймунда Фабре (де)Пал(л)апра, именуемый ныне "Верховным Воинским Орденом Иерусалимского Храма" (или "Верховным Воинским Орденом Храма Иерусалима"). Он происходит от возрожденного (или, точнее говоря, вышедшего из подполья) в 1705 г. во Франции Ордена Храма.

В 1705 г. Главный Совет Ордена Храма в Версале избрал Филиппа герцога Орлеанского (ставшего впоследствии регентом Французского королевства) 41-м Великим Магистром Ордена Храма. Как регент Франции и 41-й Великий Магистр, Филипп Орлеанский вновь подтвердил легитимность (законность) Ордена Храма, но уже не в качестве духовно-рыцарского, а в качестве светского рыцарского Ордена. При Великом Магистре Раймунде Фабре (де) Паллапра Орден Храма был официально признан Императором французов Наполеоном I Бонапартом в 1808 г. На посвященной этому событию торжественной церемонии в Париже присутствовали канцлер Французской Империи Камбасарес собственной персоной, цвет высшей знати и генералитета Французской Империи и эскорт Императорской гвардии.

По мнению многих исследователей-конспирологов, именно Орден Храма, в период своего существования "в подполье", до официального признания Императором французов, вдохновил Наполеона Бонапарта (тогда еще генерала Французской республики) в 1798 г. на захват острова Мальты и фактическую ликвидацию суверенитета Мальтийского Ордена святого Иоанна Иерусалимского (как месть - хотя и запоздалая! - храмовников госпитальерам-иоаннитам, которым досталась немалая часть владений и прочего имущества, конфискованных у тамплиеров после разгрома Ордена Храма королем Филиппом Красивым и Папой римским Климентом V в начале XIV в.).

Первоначально Орден тамплиеров Фабре (де) Пал(л)апра исповедовал римско-католическую веру и отвергал протестантство, но Фабре со временем придал ему противоположное направление. Он приобрел греческую рукопись XV столетия Евангелия от Иоанна "с некоторыми изменениями против принятого текста" и с введением, или, вернее, комментарием, озаглавленным "Левитикон". Эти толкования он в 1815 г. он, по выражению исследователя тайных обществ и Орденов Чарльза Уильяма Геккерторна, "вознамерился привить обществу, которым управлял, и превратить его таким образом" в православную "секту" ("схизматическую", с точки зрения чистого римского католицизма). "Левитикон" являлся сочинением греческого православного монаха-исихаста преподобного Никифора (наставника святого Григоря Паламы и автора "Никифора-уединенника слова о трезвении и хранении сердца многополезного, вошедшего в V том "Добротолюбия"). Любопытно, что в житии преподобного Никифора говорится, что он был "латинянином" (то есть католиком), принявшим впоследствии "исповедание святой православной Восточной Церкви". Согласно книге протоиерея Иоанна Мейендорфа "Византия и Московская Русь", ученик преподобного Никифора - святой Григорий Палама - в ходе исихастских споров "не однажды...сносился с госпитальерами Родоса" (то есть рыцарями Ордена святого Иоанна Иерусалимского, впоследствии - Мальтийского Ордена).

Инициатива магистра Фабре (де) Па(л)лапра увлекла и его новых тамплиеров, если судить по принятому ими девизу "Сим знаменем победиши" (лат.: "Ин хок сигно винцес", In hoc signo vinces), принятому у всех исповедников Христианской Церкви, но особенно распространенному среди адептов ее восточной, Православной, ветви.   

Именно Орден тамплиеров (хотя и с тщательно законспирированными руководителями и запутанной иерархической структурой) рассматривался известным ученым первой половины ХХ в., ориенталистом, религиоведом, разоблачителем оккультных лжеучений, математиком, мистиком и философом Рене-Жаном-Мари-Жозефом Геноном в качестве идеала общественного устройства.

Вследствие непризнания Папским престолом (главным образом - из-за нежелания последнего решить спорные имущественные вопросы и, в том числе, нежелания возвращать Ордену Храма его имущество, переданное после 1312 г. Ордену госпитальеров Святого Иоанна Иерусалимского и узурпированное нынешним "папским" Суверенным Военным Мальтийским Oрденом - S.M.O.M.!) и в связи с распространение Ордена Храма в некатолических странах - например, в Англии и США, в Орден Храма с середины прошлого века стали (как ив начальный период истории Ордена Храма) допускаться христиане всех конфессий.

В 1940 г., после оккупации Франции и Бельгии войсками гитлеровской Германии, проживавший в столице Бельгии Брюсселе Принц-Регент Ордена Храма Эмиль Клеман де Варденберг передал свои полномочия португальскому аристократу, орденскому Великому Приору Португалии графу дому Антонио Кампельо Пинто Перейра де Соуса Фонтесу (ди Соуза Фонтишу). Сын графа - дом Фернандо Пинто Перейра де Соуса Фонтес (ди Соуза Фонтиш) является в настоящее время Великим Магистром и Принцем (Князем)-Регентом Верховного Воинского(именуемого также Военным или Рыцарским) Ордена Иерусалимского Храма (лат.: Ordo Supremus Militaris Templi Hierosolymitani, O.S.M.T.H.).

Верховный Воинский Орден Иерусалимского Храма (Верховный Воинский Орден Храма Иерусалимского) имеет сильные позиции в православных странах (Болгарии, Греции, Македонии, Румынии и Украине - правда, с украинским Орденом Храма Александра Яблонского недавно произошел крупный скандал, всячески раздутый местными и российскими журналистами и "конспирологами"!), где многие церковнослужители вступили в Орден Храма в целях духовного окормления орденской братии. Так, например, в Болгарии Великий Приор Oрдена Храма официально обратился в Патриархию с просьбой назначить священнослужителей, которые присутствовали бы на орденских собраниях и следили за тем, чтобы действия Ордена осуществлялись бы строго в русле Православия. Просьба Приора была удовлетворена. Патриархия назначила архиепископа, отвечающего за работу с Oрденом Храма и направила на работу в Oрден православных священников.

В 1993 г. Верховный Воинский Орден Иерусалимского Храма распространил свою деятельность и на Российскую Федерацию. Согласно данным, полученным из хорошо осведомленных источников, первым Великим Приором России стал Владимир Павлович Егоров (1993-2000). В 2000 г. его сменил в должности маркиз Владимир Павлович Багаев, Кавалер Большого Креста Ордена Храма. Его заместителем (Великим Приором-Лейтенантом России) Великий Магистр Фонтес в 2009 г. назначил барона Алексея Валентиновича Андреева. В настоящее время в России существует официально зарегистрированное в Министерстве юстиции РФ православное Великое Приорство Российское (Московское), оно же - Великий Приорат Российский (Московский) во имя Святого Благоверного Князя Александра Невского, состоящее из двух командорств:

1)Командорства Московского во имя Святого Преподобного Сергия Радонежского и

2) Командорства Санкт-Петербургского во имя Святого Великомученика и Победоносца Георгия.

Рыцари этого современного Ордена Храма носят на заседаниях своих капитулов черный костюм с белой рубашкой и красным орденским галстуком с вышитой на нем орденской эмблемой (увенчанный золотой короной и увитый золотыми лавровыми ветвями красный лотарингский крест) и черные ботинки. Поверх костюма надевается белый орденский плащ-мантия, скрепленный на груди золотой цепочкой, с красным лотарингским крестом напротив сердца. Обязательным предметом облачения являются белые перчатки с красным лотарингским крестом. В особо торжественных случаях под плащ надевается белая ряса с красным лапчатым тамплиерским крестом на груди, подпоясанная льняной веревкой с узелками. На шею рыцарь надевает знак принадлежности к Ордену - залитый красной эмалью и увенчанный золотой короной окаймленный золотом лотарингский крест на черной ленте. У офицеров, командоров и приоров Ордена Храма между навершием шейного креста и короной помещается особый позолоченный трофей, состоящий из оперенного рыцарского шлема, щита с тамплиерским крестом, копий, знамен и бердышей. Командоры и приоры носят шейный крест не на черной, а на красной ленте. Приоры, кроме шейного креста (отличающегося от рыцарского, офицерского и командорского креста большими размерами и более богато украшенным трофеем), носят нагрудную золотую восьмилучевую звузду с изображением красного орденского креста в центральном круглом медальона. Звезду носят слева на фраке, смокинге или пиджаке. Когда приоры облачены в орденский плащ, звезда прикрепляется в центр креста, нашитого на левую сторону плаща напротив сердца.

Кроме того, в Москве существует (вероятно, автономное - впрочем, возможно, и отколовшееся от "головного" Российского Приората Верховного Воинского Ордена Иерусалимского Храма - расколы в современных, особенно русских, Орденах, не редкость - достаточно посмотреть на непрерывно дробящееся и "размножающееся методом почкования" Великое Приорство Российское Ордена госпитальеров Святого Иоанна Иерусалимского!)командорство во имя Святого Благоверного Князя Дмитрия Донского, проводившее, в частности, 19 декабря 2009 г., инвеституру (посвящение в рыцари), на которую были приглашены члены Ордена Храма из-за рубежа (в частности, из Франции) в гостинице Московского Свято-Данилова монастыря, в присутствии православных священнослужителей - представителей Русской Православной Церкви (Московской Патриархии). У Великого Приората Российского (Московского) Верховного Воинского Ордена Иерусалимского Храма имеется свой собственный общедоступный сайт в Интернете (www.osmth.ru).   

Здесь конец и Богу нашему слава!

ПРИЛОЖЕНИЕ

УСТАВ ОРДЕНА БЕДНЫХ СОРАТНИКОВ ХРИСТА И ХРАМА СОЛОМОНОВА (PAUPERES COMMILITONES CHRISTI TEMPLIQUE SALOMONICI)

Составлен Святым Бернаром Клервоским, настоятелем монастыря духовного Ордена цистерцианцев (Сито), утвержден на Церковном Соборе в городе Труа в 1129 году.

I О том, как надлежит внимать Богослужению

Вы, отказавшиеся от собственных желаний, и те, кто до конца сражаются вместе с вами ради спасения душ своих в рядах Великого Царя (Господа Иисуса Христа - В.А.) на конях и с оружием, старайтесь всегда с чистым и благочестивым чувством внимать заутреням, и всякому Священному (integrum) Богослужению, согласно каноническому установлению и обычаю учителей права (regularium doctorum) Святого Града (Иерусалима – В.А.).

Посему вам, почтенные братья, весьма полезно, презрев блеск настоящей (земной – В.А.) жизни и страдания вашей плоти, навеки пренебречь сим бурным миром ради любви к Богу: итак, да не страшится никто после Богослужения идти на битву, но готовится к венцу (мученика - В.А.), причастившись Божественной трапезе (приняв Святое Причастие - В.А.) и оною насытившись, научившись Божественным правилам и в оных укрепившись.

II О том, чтобы читали Молитву Господню, если не могут слушать Богослужение.

Впрочем, если какой-либо брат, удалившись от Восточного христианства (negotio orientalis Christianitatis - имеются в виду владения крестоносцев на Востоке, в Святой Земле, то есть Палестине и Сирии, из которых может, по  делам Ордена Храма, отлучиться брат - В.А.) (что, мы не сомневаемся, будет случаться все чаще), по причине оного отсутствия не услышит Богослужения, то да читает он вместо Заутрени 13 Молитв Господних, и каждый час — по семь; вместо же Вечерни мы предписываем и единодушно утверждаем свободным голосованием (libera voce) девять (Молитв Господних – В.А). Ведь поелику сии братья были направлены для спасительного труда, не могут они в назначенный час поспеть к Богослужению. Но да не пренебрегают они, елико возможно, назначенным часом.

III Что следует совершать об усопших братьях.

Если же кто-либо из постоянных рыцарей (milites - латинское слово miles, то есть «воин», ко времени учреждения Ордена бедных соратников Христа и Храма Соломонова, в связи с возрастанием роли в бою тяжелой конницы, стало означать "рыцарь", то есть "знатный конный воин" - В.А.) Ордена (militum remanentium) предстанет (что неизбежно) смерти, не щадящей никого, то капелланам и клирикам вместе с вами мы повелеваем, с любовью совершая службу Верховному Священнику (summo sacerdoti, то есть Богу - В.А.), вознести торжественно и в чистоте духа должную службу и мессу за его (покойного рыцаря Ордена – В.А.) душу Христу.

Братья же, пребывающие там и проводящие ночи в молитвах за спасение умершего брата, да возносят за усопшего брата по сто молитв Господних вплоть до седьмого дня; с того дня, в который была возвещена кончина брата, и до седьмого дня да соблюдают (habeat) сто мужей братолюбиво совершенную чистоту (perfectionis integritatem). Еще же заклинаем Божеским и человеческим милосердием и приказываем пастырскою властью, чтобы каждый день, все, что полагается распределять между братьями для удовлетворения потребностей сей жизни в пище и питье, уделялось любому нищему до сорокового дня (со дня кончины брата по Ордену - В.А.).

Все же прочие пожертвования, кои добровольная нищета бедных рыцарей Христовых обыкла давать Господу в память успения брата, по случаю пасхального Празднества и прочих Праздников, мы вообще запрещаем.

IV О том, чтобы капелланы (священники - В.А.) имели только средства к существованию и одежду.

Прочие же пожертвования и все виды милостыни, какого бы рода они ни были, мы предписываем приносить капелланам либо лицам, временно замещающим их (aliis ad tempus manentibus), в общую казну Ордена (unitati capituli communis).

Итак, да имеют церковнослужители  только средства и плащ, соразмерные их власти, и да не жаждут  они иметь ничего сверх того, если только магистры по своему усмотрению им сего  не предоставят.

V Об усопших рыцарях, состоявших на временной службе.

Есть в Доме Божьем (in domo Dei) Храма Соломонова (то есть в Ордене Храма - В.А.) рыцари, по милосердию нашему временно (ad terminum) с нами пребывающие.

Посему просим вас с несказанным состраданием, предписываем и, наконец, строго приказываем, чтобы, если некая ужасная сила в сие время подведет кого-нибудь к последнему его дню, каждый бедный рыцарь Христов из любви к Богу и братского благочестия, наложил на себя семидневное воздержание ради души его.

VI Чтобы ни один из постоянных братьев Ордена не приносил обетов.

Мы предписываем, как было сказано выше, чтобы никто из постоянных братьев не приносил никаких обетов, кроме следования денно и нощно с чистым сердцем своему обету, дабы мог он в сем сравняться с мудрейшим из пророков: "Чашу спасения приму и в смерти своей буду подражать смерти Господа: ибо как Христос за меня положил душу Свою, так и я за братьев моих готов положить душу (мою - В.А.). Се истинное принесение обета, се жертва живая и Богу угодная.

VII О неумеренном бдении

То же, что нашему слуху поведал вернейший свидетель, а именно, что вы внимаете Богослужению в неумеренном бдении и не соблюдая меры в стоянии (в описываемое время не только православные христиане, но и римо-католики стояли во время Богослужения – В.А.), мы не только не предписываем, но даже порицаем: по окончании псалма "Приидите, возрадуемся Господеви..." (псалма 96 "Приидите, возрадуемся Господеви, воскликнем Богу Спасителю нашему" - В.А.) - псалом c прокимном (invitatorio) и гимном, мы приказываем, чтобы воссели все — как сильные, так и немощные, во избежание соблазна.

Когда же вы воссядете, то по окончании каждого псалма, при возглашении "Слава Отцу…" ("Слава Отцу и Сыну, и Святому Духу, и ныне и присно, и во веки веков... Аминь" - В.А.), предписываем вам вставать для молитвы к алтарю из почтения к Святой Троице, а немощным — склонять главу. Также приказываем стоять при чтении Евангелия и "Тебе Бога хвалим…" и на всех "Хвалите" (Laudes), пока не кончится "Возблагодарим Господа…" и следовать тому же правилу на Утрене Святой Марии (имеется в виду Мариино стояние, так называется Утреня четверга пятой седмицы Великого Поста, когда чтится память Святой Приснодевы Марии – В.А.).

VIII О трапезе собрания (conventus)

Мы полагаем, что вы будете вкушать пищу вместе, в одной палате или, лучше сказать, трапезной, a если потребуется что необходимое, то вместо невежливых жестов (pro signorum ignorantia), следует испрашивать сие тихо, не возбуждая всеобщего внимания.

Так, всякий раз (omni tempore) то, что вам необходимо за трапезой, просите со всяческим смирением и почтительной покорностью, как говорит Апостол: "Вкушай хлеб твой в молчании", и да вдохновит вас псалмопевец (Святой царь Давид - В.А.), говоря: "Положил я печать на уста мои", то есть, "я решил не согрешать языком", то есть, "запечатал свои уста, дабы не сказать ничего дурного".

IX О чтении

Во время завтрака и обеда пусть читается Св. Писание. Если мы любим Господа, то должны внимательнейшим образом слушать Его спасительные слова и предписания. Чтец же Писания да требует от вас тишины.

X Об употреблении в пищу мяса

В продолжении седмицы, если не случается Рождество Господне, или Пасха, или праздник Св. Марии (Праздник Успения Пресвятой Богородицы и Приснодевы Марии - В.А.), или Всех Святых, да будет вам достаточно трижды вкушать мясо, поелику употребление в пищу мяса считается пристойным (honorosa) способом развращения плоти.

Если же в среду (die Martis) случится пост такой, что употребление мяса запрещено, то на следующий день  да  будет вам добавлено его столько же. В воскресенье же всем постоянным рыцарям, а также капелланам пусть будет добавлено по два блюда в честь Святого Воскресения, благого и полезного.

Прочие же, то есть оруженосцы и клиенты (слуги Ордена – В.А.), сойдясь вместе, да пребывают в благодарение (cum gratiarum actione permaneant).

XI Как надлежит трапезовать рыцарям

Рыцарям надлежит вообще трапезовать по двое (duos et duos, то есть, вкушать пищу вдвоем из одной посуды - В.А.), дабы один всячески заботился о другом, дабы суровость жизни или тайное воздержание не примешивались (ne… intermisceatur) к общей трапезе (существует мнение, что данное требование изначально объяснялось недостатком посуды в братстве храмовников – В.А.).

А также справедливо повелеваем, чтобы каждый рыцарь или брат имел для себя (получал для питья – В.А.) одну и ту же меру вина одной и той же крепости.

XII Чтобы в прочие дни подавалось два или три блюда из бобов

В прочие же дни, то есть на второй и четвертый день седмицы (secunda et quarta feria), а также по субботам, как мы полагаем, всем будет достаточно двух-трех блюд из бобов либо иной пищи, либо, к примеру, печеных приправ (овощного гарнира - В.А.); и повелеваем вести дело так, чтобы тот, кто не может наесться одним, насытился бы другим.

XIII Какую пищу следует вкушать по пятницам

Мы полагаем, что по  пятницам всей конгрегации (орденскому братству бедных соратников Христа и Храма Соломонова - В.А.) будет достаточно одноразовой постной пищи в воспоминание Страстей Господних, за исключением больных, ради их немощи, от праздника Всех Святых до Пасхи, если только не случится Рождество Господне или праздник Св. Марии (Успение Пресвятой Богородицы – В.А.) или апостолов. В прочее же время, если только не случится Великий пост, да трапезуют дважды.

XIV О том, чтобы после трапезы всегда возносили благодарственные молитвы

Строго предписываем всегда после завтрака и обеда, в церкви, если она есть неподалеку, если же ее нет, то в том же месте (в котором вкушалась пища - В.А.), со смиренным сердцем, как положено, приносить благодарность нашему Всевышнему Царю, Коий есть Христос. Мы повелеваем, чтобы по братской любви между слугами и нищими были распределены остатки нетронутых хлебов.

XV О том, чтобы десятая часть хлеба всегда раздавалась как милостыня.

Нищета заслуживает награды, коя есть Царство Небесное, нищим оно, без сомнения уготовано. Вам же, которым христианская вера о них истину возвестила, мы приказываем десятую часть всего хлеба ежедневно раздавать как милостыню.

XVI О том, чтобы сбор был отдан на усмотрение магистра.

Когда же солнце покинет Восток и спустится к Иберии (Испании, то есть, к западу - В.А.), вы должны, услышав условный знак, (ибо) таков обычай этой области, все прийти на Всенощную (Completa), но до того мы весьма советуем устроить общий сбор. Сей сбор мы поручаем распоряжению и усмотрению магистра, дабы, когда он пожелает, пили воду, а когда милостиво прикажет — некрепкое (возможно, разбавленное - В.А.) вино.

Однако же сие не должно приводить к излишнему пресыщению и совершаться с роскошеством, но достаточно умеренно. Поелику мы видим, что насытившиеся становятся даже отступниками (от Веры – В.А.).

XVII О том, чтобы по окончании Всенощной (Completa) соблюдалась тишина.

Итак, когда закончится Всенощная, надлежит идти на улицу. Братьям же, идущим со Всенощной, да не будет дозволено обращаться ко всем, если только кто не будет вынужден (к тому) необходимостью; то же, что он пожелает сказать своему оруженосцу, пусть говорит тихо.

Но поелику возможно, что в то время, как вы идете со Всенощной, возникнет величайшая (настоятельная – В.А.) необходимость обсудить военное дело, или состояние нашего Дома (domus, то есть Ордена - В.А.), и поелику оказалось, что дня вам для этого не хватило, то надлежит говорить (об этом – В.А.) либо самому магистру с некой частью братьев, либо тому, коему временно дана магистерская власть.

Так нам приказано поступать; к тому же сказано: "При многословии не миновать греха (Во многоглаголании несть спасения)", и в другом месте: "Жизнь и смерть зависят от языка". Во время же сего разговора мы вообще запрещаем балагурство, празднословие и шутки; когда же вы отходите ко сну, также повелеваем со смирением и благоговением чистоты читать молитву Господню, если кто-нибудь скажет что-либо глупое.

XVIII О том, чтобы уставшие не вставали к Утрени

Уставшим же рыцарям мы предписываем вставать к Утрени не так, как вам было объявлено, но да  отдыхают (acquiescere) они  с дозволения магистра либо того, кому это будет поручено магистром, и 13 раз пропоют установленные молитвы так, чтобы разум был согласен с устами, по следующим словам Пророка: "Пойте Господеви разумно" и другим (его словам – В.А.): "Пред очами ангелов воспою Тебе". Это мы вам единодушно предписываем. Сие же да будет всегда на усмотрение магистра.

XIX О том, чтобы среди братьев сохранялась общность имущества.

На боговдохновенной странице ("Деяний святых апостолов" - В.А.) читаем: "И каждому давалось, в чем кто имел нужду". Посему мы настаиваем на том, чтобы не было личного имущества, но должно созерцать непостоянство всего.

Если кто меньше нуждается, пусть возносит благодарение Богу и не омрачается, кто же нуждается, пусть смиряется ради своей немощи и не превозносится своим уничижением; и так все члены (Ордена - В.А.) пребудут в мире. Однако же мы воспрещаем, чтобы кому-либо было дозволено соблюдать неумеренное воздержание, но пусть все постоянно ведут совместную жизнь.

XX О качестве и виде одежды.

Мы повелеваем, чтобы одежды всегда были одного цвета, например, белого, или черного, или, скажем, бурого (burella). Итак, всем рыцарям, принесшим обет (professis; имеются в виду так называемые "профессы", или "обетные рыцари" - братья-рыцари, полноправные члены Ордена Храма - В.А.), мы предписываем белые одежды как летом, так и, по мере возможности, зимой, поелику тем, кои оставили темную жизнь позади, надлежит через чистую и светлую жизнь вернуться к своему Творцу.

Ибо что есть белизна, как не нетронутая чистота, се - чистота, спокойствие духа, здравие тела. Если какой-либо рыцарь не сохранит чистоту, то не сможет он ни вечного покоя достичь, ни Бога узреть, по свидетельству апостола Павла: «Мир имейте со всеми и чистоту, без которой никто не увидит Господа».

Но поелику одеяние такого рода не должно иметь излишней ценности, приводящей к надменности, то повелеваем иметь всем такие одежды, чтобы каждый мог спокойно сам одеваться и раздеваться, обуваться и разуваться.

И пусть ответственный за сие распоряжение (ministerium) в неусыпной заботе старается избегать того, чтобы раздавать слишком длинные одеяния, или слишком короткие, но пусть раздает соразмерные одеяния тем, кто будет ими пользоваться, сообразно  размерам каждого.

Итак, каждый, получив новое одеяние, пусть тотчас же (in praesenti) сдает старое, которое должно быть помещено в хранилище, или же, если постановит брат, которому сие поручено, пусть отдает (старое платье - В.А.) оруженосцам либо клиентам, а иногда и в пользу нищих (pro pauperibus).

XXI О том, чтобы слуги не имели белых, то есть светлых, одеяний.

Все, что происходило в Божественном Ордене и среди принадлежащих к нему рыцарей Храма без распоряжения (sine discretione) и постановления Общего Капитула, мы категорически воспрещаем, и вообще предписываем считать это как бы особым пороком.

Ведь некогда имели слуги и оруженосцы белые одежды, отчего произошли великие несчастья. Ибо появились по ту сторону гор некие лжебратья, женатые (conjugati), и прочие, говорящие, что они от Храма, в то время как они от мира.

Оные такое бесчестье и столько ущерба причинили рыцарскому Ордену, и бывшие там (remanentes) клиенты (слуги Ордена Храма - В.А.) сделали так, что возникли многие соблазны из-за надменности. Да носят же они постоянно черное; но если не смогут найти таковые одеяния, да носят то, что можно найти в той провинции, где они проживают, или одноцветное, что сравнительно дешевле, а именно бурое (burella).

XXII О том, чтобы только постоянные воины имели белое.

Следовательно, никому не дозволено носить блестящие (белые – В.А.) плащи, или иметь белые кафтаны, кроме признанных (nominati) рыцарями Христа (братьев-рыцарей, принесших орденские обеты целомудрия, послушания и бедности - В.А.).

XXIII О том, чтобы пользовались шерстью агнцев.

Предписываем общим указом (communi consilio), чтобы ни один постоянный брат (frater remanens) никогда не имел меховой одежды или одеял, сделанных не из овечьего или бараньего меха.

XXIV О том, чтобы старое распределялось между оруженосцами.

Да относится  попечитель или распределитель тканей со всяческой заботой и внимательно к тому, чтобы честно и поровну раздавать старые вещи оруженосцам, клиентам, а порой и нищим.

XXV О том, чтобы тот, кто желает лучшего, получал худшее.

Если какой-либо постоянный брат в силу должности (ex debito) или из чувства гордыни возжелает красивого или лучшего, да получит он за такое желание непременно самое дешевое.

XXVI О том, чтобы сохранялись размер и качество одеяний.

Следует следить за тем, чтобы размер одеяний соответствовал размерам и длине тела. Да будет ответственным за это распределитель тканей.

XXVII О том, чтобы распределитель тканей в первую очередь следил за одинаковой длиной одежды.

Да следит попечитель с братским вниманием за тем, чтобы длина одежды, как было сказано выше, была одинакова, да не усмотрит чего (дурного - В.А.) глаз клеветников и недругов. Пусть также во всем вышеупомянутом со смирением помнит о Божеском воздаянии.

XXVIII Об излишних волосах.

Всем братьям, и в первую очередь постоянным (remanentes), следует иметь волосы, прибранные так, чтобы они всегда могли их правильно уложить и спереди, и сзади.

И да соблюдаются неукоснительно те же правила в отношении бород, усов и gremiоnibus (волос, растущих на лоне, то есть в паху, от латинского слова gremium, означающего «лоно» – В.А.), дабы не было в сем излишества или повода для шуток.

XXIX О шнурках (завязках, laqueis) и клювах (rostris; под «клювами» имеются в виду заостренные носки башмаков, которые носили светские щеголи - В.А.).

О шнурках (для башмаков - В.А.) и клювах (башмаков - В.А.) известно, что оные суть признак язычества. И коль скоро сие всеми признано мерзким, мы запрещаем их и налагаем вето, дабы тот, кто их не имеет, был их лишен и впредь. Прочим же временно служащим, мы не дозволяем иметь клювы (на башмаках - В.А.), завязки (шнурки), излишние (слишком длинные - В.А.) волосы и одежду непомерной длины, но совершенно запрещаем это.

Ведь служителям Всевышнего Творца необходима (благодатная - В.А.) защита как вовне, так и внутри, как свидетельствует Сказавший: "Будьте чисты, ибо Я чист" (видимо, неточная цитата из книги Левит 11:45 "Будьте святы, ибо Господь свят" - В.А.).

XXX О числе коней и оруженосцев.

Всякому из ваших рыцарей дозволено иметь трех коней, поелику великая бедность Божественного Ордена Храма Соломонова не позволяет сейчас иметь больше, если только не с позволения магистра.

XXXI О том, чтобы никто не бил верного оруженосца.

По той же причине всякому рыцарю дозволяем иметь лишь одного оруженосца.

Но если сей оруженосец будет верен и почтителен по отношению к рыцарю, то последнему не дозволено  бить его, если тот в чем-либо провинится.

XXXII О том, как надлежит принимать рыцарей на временную службу.

Всем рыцарям, желающим с чистым сердцем до определенного срока служить Иисусу Христу в сем Ордене, мы повелеваем честно покупать и коней, которые им потребны в ежедневных трудах, и оружие и то, что им вообще будет необходимо.

Затем же, соблюдая интересы обеих сторон, мы повелеваем хорошо и по достоинствам (utile) оценивать коней. Итак, пусть цена значится в записи, дабы ее не забыть; и то, что рыцарю, или его коням, или его оруженосцу будет потребно, включая и конскую сбрую, из братской любви да будет оплачено из средств Ордена, учитывая возможности Ордена.

Если между тем рыцарь утратит своих коней во время какого-либо происшествия, связанного со службой, то пусть магистр, учитывая возможности Ордена, даст других. Когда же подойдет срок возвращения на родину, да пожертвует рыцарь из любви к Богу половину (Ордену – В.А.), другую же, если пожелает, возьмет из (имущества – В.А.) братской общины (Ордена Храма – В.А.).

XXXIII О том, чтобы никто не поступал (incedat) по собственному желанию.

Рыцарям, кои считают, что для них нет ничего более драгоценного, чем Христос, подобает беспрекословно соблюдать повиновение магистру ради своей службы, поелику они принесли обет, ради славы высшего блаженства, либо из страха пред Геенной (адским пламенем, уготованным грешникам - В.А.).

Следует же соблюдать его (обет – В.А.) так, чтобы, если что-либо будет приказано магистром, сие тут же было исполнено без промедления тем, кому приказал магистр, как если бы то было Божественным повелением (Divinitus imperaretur), да не знают они промедления в исполнении. Ведь о таковых Сама Истина (Господь - В.А.) изрекла: "Слухом ушей повиновался Мне".

XXXIV О том, позволено ли идти через селение без приказания магистра.

Итак, временных (hospitales) рыцарей (светских рыцарей - гостей Ордена Храма - В.А.), отрекшихся от собственной воли, и прочих, временно служащих, мы просим и строго им приказываем, чтобы без дозволения магистра, или того, кому это доверено, не осмеливались идти в селения, кроме как ночью ко Гробу (Господню для несения ночной караульной службы - В.А.), и к стоянкам (военным постам - В.А.), кои расположены в стенах Святого Града (Иерусалима – В.А.).

XXXV О том, дозволено ли кому-либо ходить в одиночку.

Путники да не дерзают пускаться в путь без охраны, то есть без рыцаря или постоянного брата (remanente), ни днем, ни ночью. В войске же, пусть ни один рыцарь, или оруженосец, или кто другой, после того, как они приняты на временную службу, не входит в чужую палатку ни для того, чтобы увидеть помещение других рыцарей, ни для того, чтобы с кем-либо поговорить, без приказа, как было сказано выше.

Итак, мы подтверждаем (нашим – В.А.) решением, чтобы в сем Ордене, учрежденном по воле Всевышнего, никто не воевал и не отдыхал по собственному желанию. Но согласно воле магистра пусть всегда поступает так, чтобы во всем подражать Господу, рекущему: "Я пришел не для того, чтобы творить волю Мою, но волю пославшего Меня".

XXXVI О том, чтобы никто не требовал для себя того, что ему необходимо.

Сей обычай мы особливо приказываем записать среди прочего и со всяческим благоразумием предписываем воздерживаться от греха попрошайничества (quaerendi). Итак, ни один постоянный брат не должен открытым или частным образом (assignanter et nominatim) требовать коня или сбрую (equitaturam) или оружие. Но как же тогда?
Если его немощь, или немощь его коней, или тяжесть его оружия действительно будет признана такой, что она причиняет общий вред (то есть вредит всему Ордену Храма - В.А.), да придет он к магистру, или к тому, кому вверено управление (ministerium) вместо магистра, и с истинным и чистым доверием представит это ему. И вот тогда-то, по разумению магистра, или попечителя (procuratoris), пусть дело и решается.

XXXVII Об уздечках и шпорах.

Мы не желаем, чтобы  какое-либо золото или серебро, являющееся частной собственностью, появлялось на уздечках и нагрудниках, ни на шпорах, ни на стременах (strevis), и да не будет сие дозволено ни одному постоянному брату (remanenti).

Если же вследствие привязанности (caritative) будет сохранено старое снаряжение, золото и серебро следует закрасить так, чтобы блестящий цвет не казался другим проявлением надменности. Если же таким (блестящим - В.А.) окажется новое снаряжение, пусть магистр делает с таковым то, что посчитает нужным.

XXXVIII О том, чтобы не было покрова (tegimen) у копий и щитов.

Да не будет покрова (tegimen) на копьях и щитах и флажков (furelli) на копьях, поелику мы считаем сие не только не полезным, но даже и вредным (несмотря на данный запрет, сохранились изображения храмовников с украшенными орденским крестом флажками на копьях – В.А.).

XXXIX О дозволении магистру.

Магистру дозволено давать коней, или оружие кому угодно, и вообще кому угодно какую угодно вещь.

XL О власянице и суме

Сума и власяница не сообразуются с доспехами (firmatura); да будет предписано, чтобы рыцари не имели таковых без дозволения магистра, или того, кому будут поручены дела Ордена вместо него. В настоящей статье не имеются в виду попечители и живущие в различных провинциях, не подразумевается и сам магистр.

XLI О чтении писем.

Да не будет дозволено никоим образом никакому брату ни от родителей своих, ни от кого другого, ни получать, ни, в свою очередь, посылать (никому - В.А.) письма без дозволения магистра или попечителя (procuratoris). После же того, как брат получит позволение,  да будет письмо прочитано в присутствии магистра, если тому сие будет угодно.

Если же от родителей ему (брату - В.А.) будет что-либо прислано, да не смеет брать сие, прежде, чем о сем будет сообщено магистру. Сия статья не касается магистра и попечителей Ордена.

XLII О разговорах про свои грехи.

Поелику всякое праздное слово признано порождающим грех, то что скажут грешники о своих грехах, пав пред суровым Судьей (Господом Богом на Страшном Суде - В.А.)? Верно указывает пророк, что, если от хороших речей следует воздерживаться ради молчания, то тем более следует избегать дурных слов из-за наказания за грех.

Итак, мы проклинаем и с гневом воспрещаем, чтобы какой-либо постоянный брат дерзал вспоминать с братом своим или кем-либо иным те, лучше всего сказать, глупости, кои он в неумеренном количестве произносил в миру во время военной службы, и услаждения плоти с ничтожнейшими женщинами; и, если вдруг услышит, что кто-то говорит такое, то да заставит его замолчать, или же да идет как можно скорее послушной стопой оттуда и не отдает предателю драгоценный елей своего сердца.

XLIII О прошении (questu) и получении подарков.

Если какая-либо вещь без всякой просьбы (quaestu) будет подарена кому-либо из братьев, пусть он донесет об этом магистру или ответственному за трапезу (dapifero); если его друг или родитель не желает давать (брату что-либо - В.А.) иначе, как только для его личного пользования, то пусть он не берет сие, пока не получит (на то - В.А.) дозволения от своего магистра.

И тот, кому была дана вещь, да не досадует, если эта вещь будет передана другому: мало того, пусть он точно знает, что пойдет против Бога, если на сие разгневается. Изложенное выше правило не касается служащих, коим сия служба (ministerium) специально была поручена, и касается питания и запасов (conceditur de mala et sacco).

XLIV О конских торбах.

Полезно всякому неизменно придерживаться следующего нашего предписания: ни один брат вообще не должен изготавливать конские торбы  (мешки с овсом или иным фуражом, привязываемые к морде лошади во время кормежки– В.А.) изо льна (льняной ткани - В.А.) или шерсти (шерстяной ткани - В.А.). Никому не дозволено иметь их (мешки - В.А.) из чего бы то ни было, кроме профинеля (особой ткани из растительных, вероятно, конопляных, волокон, "профинелем" назывался и мешок, изготовленный из этой ткани; существует и толкование данной статьи устава храмовников, согласно которому речь идет не только о конских торбах, но и вообще о мешках для корма и провизии - В.А.) .

XLV О том, чтобы никто не дерзал обменивать или требовать.

Кроме того мы повелеваем, чтобы никто не пытался обменивать свое, брат с братом, без дозволения магистра, и что-либо требовать, если только не брат у брата, да и то, если это вещь малая, дешевая, небольшая.

XLVI О том, чтобы никто не охотился на птиц с ловчей птицей, и не приходил с ловчей птицей.

Мы единогласно повелеваем, чтобы никто впредь не дерзал охотиться на птиц с ловчей птицей. Ибо не подобает члену религиозного братства (religioni, то есть духовно-рыцарского Ордена- В.А.) быть настолько привязанным к мирским удовольствиям, но подобает слушать предписания Господа, часто предаваться молитве, каждодневно исповедовать грехи свои в слезах и с рыданием в молитве к Богу.

Итак, да не дерзнет никто из постоянных братьев уже по одной этой причине (hac principali causa) общаться (ire) с человеком, охотящимся с помощью ястреба или иной птицы,

XLVII О том, чтобы никто не стрелял зверя из лука или балисты (самострела - В.А.).

Подобает шествовать со всяким благочестием, просто, без смеха, смиренно и говорить немногие, но разумные слова и не кричать.

Особливо добавляем и предписываем каждому брату, принесшему обет, чтобы он не дерзал в лесу стрелять из лука или балисты; и да не общается он с тем, кто таковое совершает, разве только ради защиты его от неверных язычников.

Также, да не дерзает он голосить и улюлюкать с собакой; и да не бьет своего коня из желания поймать дикого зверя.

XLVIII О том, чтобы всегда убивать львов.

Определено, что вам особливо доверено и вменено в обязанность полагать души за братьев ваших, а также стирать с лица земли неверных, кои всегда грозят Сыну Девы (Иисусу Христу Сыну Пресвятой Девы Марии - В.А.). О льве же читаем, что он бродит вокруг, ища, кого бы пожрать (1-е Послание Петра 5:8: "Будьте благоразумны, будьте бдительны: враг ваш, дьявол, подобно льву рыкающему, рыщет окрест вас, ища, кого поглотить" - В.А.); и рука его против всех, и руки всех против него (Книга Бытие 16:2: "руки его на всех, и руки всех на него" - В.А.).

XLIX О том, чтобы вы выслушивали решение о всяком деле, касающемся вас.

Нам ведомо, что гонители Святой Церкви неисчислимы и что они постоянно и с жестоким рвением спешат смутить тех, кто не любит судебного разбирательства (contentio).

Итак, да будет в результате рассмотрения собором вынесено ясное решение о том, что, если кто-нибудь в странах Восточного предела (Святой Земли - В.А.), или в каком-либо ином месте, возбудит против вас (судебное – В.А.) дело, мы предписываем вам выслушать решение верных и любящих истину судей; и предписываем неукоснительно исполнить то, что будет признано справедливым.

L О том, чтобы сей Устав соблюдался во всем.

И мы повелеваем, чтобы сей Устав постоянно соблюдался во всех обстоятельствах, какие бы вам ни выпали.

LI О том, что всем рыцарям, принесшим обет, дозволено иметь земли и людей.

Мы верим, что по Божественному промыслу, возник, на основе Священного Писания,  в Святой Земле сей новый род религиозного братства (religioni, то есть духовно-рыцарский Орден - В.А.), дабы вооруженное рыцарство присоединялось к сему братству, и, таким образом, разило врагов Креста, оставаясь безгрешным.

Итак, мы законным порядком повелеваем, чтобы вы,  хотя и называетесь рыцарями Христовыми, за выдающиеся успехи и особую честность (probitatis), сами имели дом, землю, людей и владели крестьянами, правя ими по справедливости; но особливо должно вам посвящать себя уставным обязанностям.

LII О том, чтобы о болящих была постоянная забота.

Прежде всего, надлежит постоянно заботиться о болящих братьях, чтобы им служили как Христу, постоянно памятуя о евангельском (речении – В.А.): "Я был болен, и вы посетили Меня". К ним надо относиться с любовью и терпением, поелику за сие без сомнения следует высшая награда (спасение души и райское блаженство – В.А.).

LIII О том, чтобы всегда давать необходимое болящим.

Попечителям же предписываем всяческое внимание и постоянную заботу о болящих, чтобы они давали им все, что только необходимо для их питания, честно и с любовью, согласно возможностям Ордена, например, мясо, дичь (volatilia) и прочее, пока те не станут здоровыми

LIV О том, чтобы никто не вызывал у другого гнев.

Следует весьма остерегаться того, чтобы кто-либо не попытался подвигнуть другого на гнев, поелику высочайшее милосердие любви к ближнему и Божественного братства одинаково охватывает как нищих, так и могущественных.

LV О том, как должно обходиться с женатыми братьями.

С женатыми братьями предписываем вам держать себя так, чтобы они, если просят благодеяния и участия вашего братства,  завещали часть своего имущества и все, что приобретут после вступления в Орден, после своей смерти, казне Ордена (unitati communis capituli), а до той поры да ведут они жизнь честную, да стараются делать добро братьям, но да носят лишь светлую одежду, а не белый плащ.

И буде женатый брат умрет раньше жены, да отойдет надлежащая часть (имущества усопшего – В.А.) братьям (членам Ордена – В.А.), другая же часть – супруге, для обеспечения ее жизни. Ведь мы почитаем несправедливым, чтобы такого рода братья оставались в одном Ордене с теми, кто посвятил свою чистоту Богу.

LVI О том, чтобы не было слишком много сестер.

Принимать слишком много сестер(в Орден – В.А.) опасно, поелику при участии женщины древний враг (дьявол – В.А.) многих сбил с праведного пути в Рай. Итак, любезные братья, дабы цветок невинности всегда пребывал в вас, никоим образом не позволено злоупотреблять сим обычаем.

LVII О том, чтобы братья Храма не общались с отлученными (excommunicatis).

Братья, надлежит остерегаться и опасаться того, чтобы кто-либо из рыцарей Христовых возжелал каким-либо образом связаться с отлученным (от Церкви - В.А.) человеком, частным образом или публично, либо допустить его к своим делам, дабы не подпасть, подобно тому, вечному проклятию (anathema maranatha - Анафема Маран Афа; в контексте слов  Св. апостола Павла слова "Маран-Афа", означающие по-арамейски буквально "Гряди, Господи!", употреблены, как отлучение не любящих Господа до Суда Божьего, когда грядет Господь и Сам вынесет им Суд - В.А.). Только в случае, если ему (брату – В.А.) будет приказано вступить с тем (отлученным – В.А.) в общение, и благосклонно участвовать в его делах, его поступки будут оправданы.

LVIII О том, как должно принимать светских рыцарей.

Если какой-либо рыцарь из бездны погибели (massa perditionis, то есть из погрязшего в смертных грехах внешнего мира – В.А.), или иной мирянин, желающий отречься от мира, восхочет избрать ваше общество и вашу жизнь, да удовлетворят его просьбу не сразу, но согласно словам (Св. апостола - В.А.) Павла: "Испытывайте духов, от Бога ли они", и да происходит его прием (в Орден – В.А.) так.

Да прочтут в его присутствии Устав; и если он сам охотно подчинится предписаниям представленного Устава, тогда, если магистру и братьям будет угодно, да возвестит он в чистоте души свое желание и просьбу всем, когда будут собраны братья. Затем, пусть испытательный срок полностью зависит от распоряжения и разумения магистра, согласно достоинству жизни просящего.

LIX О том, чтобы не все братья призывались на тайный совет.

Мы повелеваем, чтобы не всегда призывали на совет всех братьев,  но (лишь – В.А.) тех, которых магистр сочтет подходящими и полезными для совета. Если же он пожелает коснуться дел более важных (de maioribus), как например (ut est), о раздаче общей земли, или о самом Ордене (de ipso ordine), или о приеме брата, тогда, если магистру будет угодно, он может созвать все собрание; и после того, как будет выслушано мнение Общего капитула, да будет сделано то, что является лучшим и полезнейшим, по мнению магистра.

LX О том, что молиться надлежит в тишине.

Повелеваем, чтобы братья в согласии с нашим общим решением молились так, как того требует состояние их души и тела, стоя или сидя; но с великим благоговением, в простоте душевной и не громко, дабы один не беспокоил другого.

LXI О том, чтобы получить от сержантов клятву в верности.

Дошло до нас, что весьма многие, как клиенты, так и оруженосцы из различных провинций ради спасения души горят желанием до конца остаться в нашем Ордене.

Вам было бы полезно получить от них клятву в верности, дабы древний враг (дьявол - В.А.) во время их служения Богу не посеял в них чего-нибудь тайным и неподобающим способом, или не отвратил бы их от благого намерения (вступить в Орден Храма– В.А.).

LXII О том, чтобы отроки, пока они еще малы, не принимались в число братьев Храма.

Хотя правила Святых Отцов и дозволяют иметь отроков в конгрегации (религиозном братстве – В.А.), мы вовсе не желаем отягощать вас таковыми. Если же кто-либо желает посвятить своего сына, или родственника, навечно рыцарскому благочестию, да воспитывает его до того возраста, в котором тот с оружием в руках, подобно мужу (взрослому мужчине – В.А.), не возможет стирать с лица Святой Земли врагов Христовых; после чего да поставят его отец или родители, согласно Уставу,  среди братьев, и всем возвестят свою просьбу. Ибо лучше в детстве (ему – В.А.) не приносить обета, нежели, после того, как он станет мужем, исключать его, нарушая благочиние.

LXIII О том, чтобы всегда почитали стариков (состарившихся членов Ордена – В.А.).

Стариков же, по благочестивому разумению, следует ради их немощи поддерживать и любовно почитать; и да не будут они благой властью Устава никоим образом сурово лишены того, что потребно для их тела.

LXIV О братьях, странствующих по разным провинциям.

Да тщатся братья, кои отправлены (по орденским делам – В.А.) по разным провинциям, соблюдать Устав в отношении пищи, пития и прочего, насколько хватит сил, и пусть живут безупречно, дабы прочие хорошо свидетельствовали о них: да не оскверняют они дело благочестия ни словом, ни делом, но подают пример мудрости и добрых деяний и отраду всем, с кем они будут связаны.

Да будет тот, у кого они пожелают остановиться, украшен доброй славой, и пусть сей дом, по возможности, не будет лишен света сею ночью, дабы, не дай Бог (quod absit), темный враг не учинил убийства. Буде же рыцари прослышат о том, что где-то собираются не отлученные (от Церкви – В.А.), мы советуем, чтобы они шли туда, заботясь не столько о временной пользе, сколько о вечном спасении своих душ.

Тем же братьям в заморских областях, кои так нуждаются в пополнении (spe subvectionis ita directis), мы на сем соборе (hac conventione) приказываем принимать желающих навек присоединиться к рыцарскому Ордену, по следующему договору: да придут и тот (соискатель - В.А.), и другой (представитель Ордена - В.А.) к епископу той провинции (которая нуждается в пополнении вооруженных сил за счет новоприбывших добровольцев – В.А.), и пусть тот выслушает желание просящего.

Когда же сие будет исполнено,  да пошлет брат его (добровольца, желающего присоединиться к Ордену – В.А.) к магистру и к братьям, кои пребывают в Храме, что в Иерусалиме; и, буде жизнь его честна и достойна такого жребия, пусть он милостиво будет принят, если магистру и братьям это будет угодно. Если же он в это время умрет от труда и усталости, то да будет  выказана по отношению к нему вся доброта и братская любовь бедных Христовых рыцарей, как к одному из братьев.

LXV О том, чтобы средства одинаково распределялись между всеми.

Считаем также, что разумно и правильно было бы постановить (manutenendum), чтобы средства распределялись между всеми постоянными братьям (fratribus remanentibus) поровну, согласно имеющимся возможностям. Ведь частная собственность не полезна (для спасения души, так что не подобает члену духовно-рыцарского Ордена стремиться к накоплению ее в одних руках – В.А.), и необходимо помышлять о ее бренности.

LXVI О том, чтобы рыцари Храма имели десятины.

Нам ведомо, что, оставив преходящие богатства, вы подвергли себя добровольной бедности. И потому мы указали, что было бы справедливо, если бы вы, живущие совместной жизнью, имели десятину следующим образом.

Буде епископ Церкви, коему по справедливости причитается десятина, с любовью пожелает дать ее вам, то с, дозволения Общего Капитула, ему надлежит дать ее вам ее из тех десятин, кои на тот момент будут иметься у Церкви. Если же какой-либо мирянин до того порочным путем владел таковой десятиной как бы по наследству, но раскаялся в сем, да оставит он ее вам, но только с распоряжения начальства.

LXVII О легких и тяжких проступках.

Буде какой-либо брат в разговоре или во время воинской службы, или как-либо иначе, совершит какой-нибудь легкий проступок, пусть лучше он сам, нежели кто другой, расскажет о своем проступке магистру для (получения – В.А.) прощения. За легкие проступки, если они не будут постоянными, да получит он легкое наказание.

Если же при том, что он будет молчать, о его вине узнают через кого-либо другого, да  будет он подвергнут большему и более суровому наказанию и исправлению. Если же проступок будет тяжким, да будет он (виновный – В.А.) отлучен от братской близости и да не ест с братьями за одним и тем же столом, но получает подкрепление (сил телесных пищей и питьем – В.А.) в одиночестве. Лишь разумением и судом магистра определяется, будет ли он спасен в Судный День

LXVIII За какую вину брат более не считается таковым.

Прежде всего, надлежит заботиться о том, чтобы ни один брат, могущественный или не могущественный, слабый или сильный, возжелавший возвыситься и постепенно возгордившийся, оправдывающийся в своих проступках, не оставался безнаказанным; но буде он не захочет исправиться, да постигнет его более суровый приговор.

Буде же он не пожелает исправиться, невзирая на благочестивые увещевания и возносимые за него молитвы, но будет все больше и больше возноситься в своей гордыне, да будет он извержен из благочестивой паствы, по слову Апостола: "Изгоняйте злого из рядов ваших: надобно, чтобы из общества верных братьев была удалена больная овца".

Впрочем, да старается магистр, коему надлежит держать в руке посох и жезл (посох, которым он поддерживал бы немощь чужих сил, а также жезл, которым он из ревности о праведности поражал бы пороки провинившихся), по совету Патриарха (Иерусалимского – В.А.)  и по духовном размышлении, поступать так, чтобы не случилось по слову блаженного Максима, дабы либо излишнее попустительство в отношении наказания согрешившего, либо неумеренная суровость не смогли отвратить провинившегося от падения.

LXIX О том, что от Пасхального торжества до праздника Всех Святых дозволено носить одну льняную рубаху.

Между прочим, вследствие чрезмерно сильной жары в краях Востока, милостиво дозволяем, чтобы каждому от Пасхального празднества до праздника Всех Святых не в обязательном порядке (ex debito), а лишь по желанию (sola gratia) выдавалось по одной льняной рубахе, я имею в виду, тому, кто пожелает ею пользоваться. В прочее же время да носят все шерстяные рубахи.

LXX Сколько и какие ткани необходимы для ложа.

Мы общим решением предписываем, чтобы каждый спал на отдельной кровати, и не иначе, если только не случится величайшая нужда или необходимость. Да имеет всякий постельные принадлежности, ограниченные распоряжением магистра; мы полагаем, что всякому, скорее всего, хватит рясы (saccum), подушки и одеяла.

Кто же будет лишен одной из этих вещей, пусть имеет коврик (carpitam), и ему будет позволено в любое время пользоваться льняным покровом, то есть покрывалом. Одетые же пусть спят в рубахах и да спят всегда в штанах. И да будет у спящих братьев до самого утра (зажженный – В.А.) светильник.

LXXI О том, что следует избегать ропота.

Мы Божественным увещеванием предписываем вам избегать соперничества, зависти, недоброжелательности, ропота, сплетней, злословия и бежать их как некой чумы. И пусть каждый заботится в бодрствовании духа, о том, чтобы не обвинить или не осудить брата, и пусть обратит внимание на следующие слова Апостола: "Не будь обвинителем и доносчиком в народе".

Буде же кто узнает наверняка, что брат в чем-либо согрешил, пусть он, по завету Господа, в мирном и братском благочестии, уличит его с глазу на глаз (отсылка к Мф. 18,15: "Если же согрешит пред тобою брат твой, иди и исправь его с глазу на глаз" - В.А.). Буде же тот его не послушает, пусть он привлечет другого брата.

Но если тот не обратит внимания на обоих, пусть в собрании он будет публично обличен на глазах у всех. Ведь велика слепота тех, кои порочат других, и весьма велико несчастье тех, кои не остерегаются недоброжелательности: оттого погружаются они в древнее ничтожество отпавшего врага (дьявола, бывшего некогда ангелом, но возмутившегося и отпавшего от Бога - В.А.)

LXXII О том, чтобы избегали поцелуев каких бы то ни было женщин.

Мы считаем опасным для всякого благочестивого мужа обращать слишком большое внимание на женский лик; и потому да не возжелает никто из братьев поцелуя ни вдовицы, ни девицы, ни матери, ни сестры, ни тетки, ни какой другой женщины.

Итак, да избегает рыцарство Христово женских поцелуев, чрез кои часто люди подвергаются опасности, дабы смогло оно идти пред очами Господа с чистой совестью и непорочною жизнью.

Аминь.