Вечная сказка любви

Я бесстыдно пользовался безграничной любовью двух существ, Боцмана – бездомной собаки, жившей на рыбзаводе, рядом с моей конурой и Поганки – маленькой сопливой, лысой девочки, живущей по соседству.
Не знаю, за что они меня полюбили. Боцман – точно не за сахарные косточки и колбасу.
На рыбзаводе он был на хорошем счету у директора завода и был всеобщим любимцем. Все любили Боцмана и особенно директор. Боцман как то покусал руководителя, когда тот решил проверить ночью завод и перелез через забор на территорию. Искусанный директор признал в Боцмане единственного охранника завода, не спавшего пьяным по ночам и повелел откармливать животину и сам привозил в подарок колбаску и разные пирожки из дома. Боцман был собака уважительная и при виде директорской «Волги» исправно вилял хвостом, как и все окружающие. Но. Любил он, почему то меня.
Поганку, наоборот, никто не любил. Родители оставили её у бабки, а сами умотали куда-то, говорили на заработки. Если бы родители любили Поганку разве бы они её бросили? Бабка только делала вид, что очень любит Поганку и при людях, размазав сопли по щекам, старая карга причитала и рассказывала о неизлечимой болезни, обрушившейся на маленькую девочку. А когда вокруг никого не было, я видел с балкона, нависающего над двором бабки, как та называет Поганку – Поганкой и шипит на неё как пробитая велосипедная камера. Дети тоже не любили Поганку. А как её любить – лысая, с чёрными кругами под глазами, зимой и летом в вязаной шапочке, завязанной под подбородком.
Как то в мрачном настроении, я курил сидя в одних трусах, на лестнице, ведущей в моё логово на втором этаже. Башка трещала после ….., а тут ещё внизу, в соседнем дворе, эта бабка визжала на Поганку. Я рыкнул на старую каргу в полголоса, использовав запрещённые слова которые запомнил ещё с детства, общаясь бывшими зэками. Бабка присела от неожиданности, устремив своё блинообразное лицо в небо, но меня не видно было за листьями винограда. Мелко крестясь дрожащей рукой, старая карга исчезла. Поганка залилась счастливым смехом, перелезла через забор и уселась рядом со мной на лестнице. Так началась наша Любовь с Поганкой.
Любовь с Боцманом началась вообще безо всяких причин. Он, почему то пошёл за мной, провожая от причала до дома. Я его пригласил зайти, открыл банку консервов из бычка, половина себе – половину ему. Я ж не знал, что он на эти консервы уже смотреть не может, однако Боцман проявил воспитание и отведал моё угощение. Перекусив, я завалился на кровать и не заметил, как уснул. Проснулся ночью, кто-то дышит рядом, в голове разные дурные мысли мелькнули, резко включил лампу – рядом на полу спит Боцман. Он пропустил ночную смену и решил побыть со мной. Так началась наша Любовь с Боцманом.
Обычно тут и сказочке конец – всё кончается любовью или свадьбами. После свадеб авторы сказок сдуваются, потому что им нечего дальше рассказывать. Ничего сказочного в стирке вонючих носков Иванушки Дурачка, нету. Не верите? Спросите у Василисы Премудрой (по мужу Василиса Дурак).
Сказки кончаются, но не в нашем случае.
Боцман мечтал попасть в собачий рай. Лёжа на коврике рядом с моей кроватью, он подвизгивал во сне и перебирал лапами, спеша за собачей свадьбой, скачущей по облакам. На свадьбе он естественно будет главный. Из приглашённых - одни сучки. Всё культурно. Они предстают перед Собачьим Богом и он отравляет всю эту собачью свадьбу на райский мясокомбинат, где Боцман со своими новыми подругами будет охранять косточки, а не эту опостылевшую рыбную муку и консервы из бычков. А потом бы они со всей мочи, мчались весёлой стаей к морю, встречать мой корабль.
Поганка мечтала попасть в рай для детей. С хореографическим уклоном. Она бы там день и ночь занималась с хореографами и не щадила бы себя. Естественно у неё отрасли её белокурые пушистые волосы, высыпавшиеся на Земле, после облучения пушкой. Она бы стала настоящей балериной, а когда достигла вершины балетного мастерства, то занялась бы пением. Была бы эстрадной певицей, ну типа Кайли Миноуг, нет даже лучше. Она бы к этому времени уже выросла и стала невестой и естественно вышла бы замуж, что бы родить маленького мальчика. Негритёнка. А замуж бы она вышла только за меня и ждала бы меня, когда я вернусь с моря. С негритёнком на руках. А Боцман бы сидел рядом.
Они мечтали, чтобы их сказка длилась вечно.
Их мечты сбылись – они сами стали вечностью.