рассказ-мечта

   

   БИТВА


   У господина Покса был маленький черный терьер по имени Моня, и господин Покс очень этого Моню любил, хотя и бил порой нещадно за подлый и зловредный нрав.
   
   Моня тоже в долгу не оставался, и господин Покс постоянно ходил покусанным в районе шеи. Но прокусить горло хозяину Моня не мог из-за своего маленького размера, так что обычно после таких укусов господин Покс просто тихо страдал, сдерживаемый любовью к Моне, объясняя его странное поведение сложными душевными переживаниями.

   Зато вспышки его гнева напоминали извержение Ключевской сопки. Например, однажды этот гадкий Моня, стосковавшись по сукам или просто от низменности чувств, подкрался сзади и впился отдыхающему в кресле господину Поксу под мышку. Тот отбросил газету и в ужасе с воплями стал носиться по квартире, переворачивая мебель, пытаясь стряхнуть с себя вцепившуюся собачонку. Пробовал отодрать Моню руками, но тот, как клещ, глубоко въелся в мясо.

   Господин Покс с плачем и стонами сел обратно в кресло, поглаживая и уговаривая Моню разжать зубы, но пересилить боль оказался не в силах.
   Он мог просто потерять сознание от болевого шока, и тогда ему конец! Но тут господин Покс собрался с мыслями, побежал на кухню, схватил с плиты кипящий чайник и стал поливать крутым кипятком Монин живот и огузок.

   У того в первый момент, видимо, свело челюсти. Он заурчал, затрепыхался, от него повалил пар. Потом он выпустил из зубов господина Покса, шлепнулся в дымящуюся лужу и с воем бросился вон из кухни. Господин Покс схватил дедовский табурет, и началась знаменитая Погоня.

   Через много лет, в старости, господин Покс рассказывал о ней своим внукам, показывая заштукатуренные вмятины в стенах, выломанные дверные косяки, заделанные дыры в мебели. Злорадно хихикая, подводил к месту, где все же настиг Моню и дубасил по спине табуретом.

   Но бог с ним, с господином Поксом. Если не мог справиться со своей собачонкой, то так ему и надо. Тем более что после того случая Моня слегка присмирел по отношению к своему хозяину.

   Однако в те же самые времена у господина Юстоса был замечательный сынок лет одиннадцати, по имени Андрон, и господин Юстос просто души не чаял в своем сыночке. Но тоже бил и орал на него, ппотому что кроме битья и ругани его Андрон ничего не понимал. Человеческая речь для него была все равно что пучок укропа для Мони, то есть ничего не значила.

   Но в отличие от господина Покса, у которого его пес сам вырос таким самородком, господин Юстос своего Андрона постоянно воспитывал. Воспитание состояло из двух пунктов: с одной стороны, надо, что бы мальчик рос общительным, умел входить в любую компанию, разговаривать с кем надо без смущения, а с другой стороны, чтоб он в этой компании обязательно был лидером, мог всем навязать свою волю и захапать лучший кусок. И, как можно догадаться по манере общения господина Юстоса со своим сынком, его воспитательные планы увенчались полным успехом.

   Нельзя сказать, что окружающим доставляло большое удовольствие общаться с таким мальчиком, как Андрон, но сам господин Юстос с умилением наблюдал, как на какой-нибудь семейной вечеринке его сынок бьет других детей, даже старше него, а потом лазает ппо тарелкам гостей с криком: "Давайте сюда котлеты!"

   Господин Покс и господин Юстос были друзьями, часто вместе отдыхали на природе. И вот однажды на весенней охоте встретились два одиночества.

   Так удачно получилось, что господин Покс, господин Юстос и прочие господа охотники заночевали в деревенской избушке у почтенного господина Брукса, известного своей страстью к горячительным напиткам, а так же необычайной ненавистью к детям и мелким собачкам.

   Вечером все так напарились в бане и так напились спирта, разбавленного дождевой водой из бочки, что утром никто не мог встать на утиную охоту. Лишь Андрон проснулся очень рано, взял отцовское ружье, вытащил из спального мешка сонного Моню и вместе с ним скорым шагом направился на болота.

   Битву начал Андрон. Моня был схвачен за заднюю лапу и пинком сброшен с берега за то, что отказался лезть в болото за подраненной уткой. Первую секунду оба были в растерянности: Андрон кривился от боли, глядя на прокушенный палец, а Моня погружался в черную болотную муть, барахтаясь всеми лапами. Но в следующий момент Моня уже висел на ноге у Андрона, пытаясь отгрызть колено, а тот целился в него из ружья и орал от возмущения.

   Хвост и полспины Мони были снесены метким дуплетом шестнадцатого калибра в упор. И в тот же миг Андрон рухнул лицом в осоку, хватаясь за простреленную ступню - мелкая дробь страшна на близком расстоянии.

   Моня насел на него сверху, вгрызаясь в шею, вырывая и пожирая сочные куски детского мяса. Но он плохо знал Андрона. Тот сам схватил его зубами за заднюю лапу и почувствовал во рту холод мокрых коготков и хруст хилых собачьих суставчиков. Тут он выпустил свою похожую на горячую тряпку правую ступню, подмял под себя Моню и стал рвать его зубами. И когда с собачьего живота уже была содрана шкура и под белой пленкой показались зеленоватые кишочки, Моня резко выгрыз Андрону глаз.

   Это была почти победа. Моня, ковыляя на своей культяпке, стал обходить поверженного навзничь противника, подбираясь к горлу, но тут Андрон взревел из последних сил, выхватил инкрустированный перламутром отцовский кинжал и отсек Моне морду и передние лапы. Ему хотелось нарезать Мони на дольки, и я лично горячо сочувствую этому его желанию, но случайно он с размаху ударил себя клинком по другой руке и перерубил запястье.

   Крик, разорвавший грудь Андрону, далеко в деревне услышал господин Брукс, который в это время вышел на крыльцо для утреннего туалета. Он вернулся в избу, поспал еще пару часиков, а когда проснулся, то узнал, что господин Покс и господин Юстос волнуются за своих пропавших любимцев.

   В общем, все закончилось благополучно.
   Андрон вырос и стал крупным биржевым дельцом. За необычную внешность среди коллег он получил прозвище Джон Сильвер.

   Моню же господин Покс до конца его дней кормил с ложечки, а когда он, Моня, наконец околел, то был с почестями похоронен ночью в парке возле Речного вокзала.