Предсмертный стакан

— Скоро деньги на мои похороны будете собирать! — обратилась ко мне Катерина Федоровна.
— А что случилось?
— Сейчас Танька в туалете меня за грудки схватила, убью, говорит.
— Из-за чего сыр-бор разгорелся?
— Мне жарко стало, открыла форточку, а ей дует, вот и взбеленилась.
— Ей всегда надо кого-нибудь в зубах держать, такой характер, — успокоил я ворчливую коллегу.
Ссора женщин вошла в постоянное русло, благо Катерина Федоровна подогревала  взрывной характер Татьяны, постоянно попрекая:
— Тебя и замуж-то никто не берет. Кому ты нужна в свои сорок шесть лет. И детей нет. Для себя живешь, е…аная тетя!
— Я  не е…аная, и кто ты такая, чтобы указывать! Тоже мне, мать-героиня? Одного сына родила, да и тот — пропойца.
— А ты моего сына не трогай... — взвилась Катерина...
После смерти матери Татьяна осталась в коммуналке с отцом. От приставаний родителя сбежала в общежитие, возненавидев мужчин и разуверившись в существовании отцовской любви. Наверное, поэтому так и не вышла замуж… Когда Катерина Федоровна стала пенсионеркой и уволилась, Татьяна свой гнев переключила на другую коллегу:
— Чего ты мне в спину смотришь?!
— Куда же мне глядеть, если наши станки стоят друг за другом, — добродушно оправдывалась та, но объяснения не убеждали нервную Татьяну. Уже с утра она приходила заведённая. То поругается с кондукторшей, то с пассажиром:
— Чего он ко мне так близко прижался!
Однажды, негодуя от возмущения, поделилась:
— Стою на остановке. Рядом нагадила собака. Я уже хотела наброситься на собачницу, но вижу: та достает бумажку. Ну, думаю, культурная баба попалась, сейчас подберет и выбросит в урну. Как бы не так! Собака подставила задницу,  хозяйка ее подтерла. Стала бы я суке жопу подтирать!
На язык Татьяна всегда несдержанна. Возмущаясь появлению грубых слов в газетах, в жизни она использовала их на полную катушку. Зашедшему в цех пожилому директору пожаловалась:
— У меня от этих тяжестей матка опускается, — но могла покраснеть из-за какой-нибудь ерунды.
Взбалмошный характер проявлялся во всем. Работает и вдруг на весь цех запоет, даже на улице слышно:
— Ох, Мартын, Мартын, Мартын!
Какая семейная идиллия может быть у такой женщины?! И вдруг как гром среди ясного неба: Танька вышла замуж за вдовца. Еще больше поразило, что он — «чернобылец». Ведь только на днях Татьяна говорила:
— На фига мне муж-инвалид, — а сама, оказывается, уже была замужем. Впрочем, Татьяна была добрее, чем хотела казаться. Сын ее мужа редко общался с отцом. Зато Татьяна точно подаст супругу пресловутый стакан воды, если, конечно, тому захочется пить перед смертью. До замужества Таня не спешила домой, желая больше заработать — одеться она любила и обладала отличным вкусом. Теперь же заботливая подруга жизни неслась домой как на крыльях. Впрочем, трясясь над здоровьем суженого, Татьяна часто его материла.
— Совершенно не бережет вещи. Купила дорогие перчатки, а он их приятелю отдал, когда тот нашу машину ремонтировал. Приду домой, п…зды ему дам. Не подумай, что буквально, — поспешила оправдаться.
— Да мужики ведь вообще расточительны, а потом поставь себя на его место. Не сегодня-завтра помрет, что ему твои тряпки… — попыталась вступиться одна из коллег…

Вчера Катерина Федоровна зашла повидаться с бывшими коллегами. Она регулярно посещает «красные вторники» на Советской площади — коммунистические пикеты, где среди обездоленных реформами трудящихся можно встретить и бывшего начальника тюрьмы.
— Вас там когда-нибудь отп…здят! — уверенно предрекла Татьяна. На Катерину она давно не держит зла. И другую женщину выпустила из своей пасти. Ведь дома под рукой есть «мальчик для битья». Супруг пропускает все упреки жены мимо ушей. Он памятует мудрость анекдота о том, почему лицо всё в морщинах, а другое место до глубокой старости остается гладким: сри на всё!
Внезапная смерть потрясает сильнее, чем постепенное угасание человека. На следующий день после визита Катерины Федоровны в цехе объявился ее сын Юрий:
— Мать вчера умерла, сердце не выдержало. Мы отмечали сороковой день после кончины отчима. Я налил мамаше стакан водки, она выпила и замертво упала под стол.
Татьяна даже запричитала, услышав скорбную весть. И не только от жалости к заклятой подруге. У нее самой была куча болезней. Поэтому помечтала вслух:
—  Хочется еще пожить, на солнышко поглядеть!..
Неожиданностью для нас стало пристрастие Катерины Федоровны к спиртному. Были уверены, что она трезвенница. Ее недавно скончавшийся муж вообще ни капли спиртного в рот не брал. Катерина гоняла супруга на работу до последнего дня, уверяя, что он симулирует. А муж взял, да и умер. Это был ее второй брак. Первый муж-пьяница повесился, когда сыну был всего месяц. Борис поил и кормил чужого для него ребенка, купал и сажал на горшок. «Благодарный» Юрик всю жизнь ненавидел отчима. Сын Катерины уродился в отца. Спился совсем молодым. В тридцатилетнем возрасте ему проломили бутылкой голову, и он получил группу инвалидности. Пенсия у сына-бездельника была больше, чем у Катерины Федоровны, сорок лет не разгибавшей спины. Такая несправедливость очень обижала. Получив дырку в голове, сын перестал пить, но  матери не стало легче. Оставшуюся от сбежавшей жены квартиру Юрка продал, ушел жить в интернат. Там покупал себе кофе и пирожные. От сладкой жизни деньги быстро закончились, и он вернулся к матери…
Никто из нас не пошел на похороны Катерины Федоровны. Юрий принес спиртного, чтобы помянули мать, и предложил:
— Скоро девять дней, давайте я вас на кладбище отвезу?!
— Да нам вроде туда еще рано, — отшутилась Татьяна.