А. П. Чехов о себе, литературе, творчестве

 "Из того, что я пишу мало, нельзя заключать, что я лентяй...Рукописей я не перебеляю. Чаще всего я отсылаю черновики...перебеляю, когда кажется мне, что начало рассказа длинно..."


  "Если у меня есть дар, который следует уважать, то, каюсь перед чистотою Вашего сердца, я доселе не уважал его. Я чувствовал, что он у меня есть, но привык считать его ничтожным.Чтоб быть к себе несправедливым, крайне мнительным и подозрительным, для организма достаточно причин часто внешнего свойства...А таких причин, как теперь припоминаю, у меня достаточно. Все мои близкие всегда относились снисходительно к моему авторству и не переставали дружески советовать мне не менять настоящее дело на бумагомаранье. У меня в Москве сотни знакомых, между ними десятка два пишущих, и я не могу припомнить ни одного, который читал бы меня или видел во мне художника...За пять лет моего шатанья по газетам я успел проникнуться этим общим взглядом на свою литературную мелкость, скоро привык снисходительно смотреть на свои работы и - пошла писать! Это первая причина...Вторая- я врач и по уши втянулся в свою медицину, так что поговорка о двух зайцах никому другому не мешала так спать, как мне."


  "Не помню я ни одного своего рассказа, над которым я работал бы более суток...Как репортеры пишут свои заметки о пожарах, так я писал свои рассказы: машинально, полубессознательно, нимало не заботясь ни о читателе, ни о себе самом..."


  "Воспитанные люди, по моему мнению, должны удовлетворять следующим условиям:
 -Они уважают человеческую личность, а потому всегда снисходительны, мягки, вежливы, уступчивы...Они не бунтуют из-за молотка или пропавшей резинки; живя с кем-нибудь, они не делают из этого одолжения, а уходя, не говорят: с вами жить нельзя!Они прощают и шум, и холод, и пережаренное мясо, и остроты, и присутствие в их жилье посторонних...
 -Они сострадательны не к одним только нищим и кошкам. Они болеют душой и от того, чего не увидишь простым глазом.Так, например, если Петр знает, что отец и мать седеют от тоски и ночей не спят благодаря тому, что они редко видят Петра ( а если видят, то пьяным),то он ппоспешит к ним и наплюет на водку...
 -Они уважают чужую собственность, а потому и платят долги.
 -Они чистосердечны и боятся лжи, как огня. Не лгут они даже в пустяках.Ложь оскорбительна для слушателя и опошляет его в глазах говорящего.Они не рисуются,держат себя на улице так же,как дома, не пускают пыли в глаза меньшей братии...Они не болтливы и не лезутс откровенностями, когда их не спрашивают...Из уважения к чужим ушам они чаще молчат.
 -Они не уничижают себя с той целью, чтобы вызвать в другом сочувствие.Они не играют на струнах чужих душ, чтоб в ответ им вздыхали и нянчились с ними.Они не говорят:" Меня не понимают!"или:"Я разменялся на мелкую монету! Я б (   )!", потому что всеэто бьет на дешевый эффект, пошло, старо, фальшиво...
 -Они не суетны, их не занимают такие фальшивые бриллианты, как знакомства с знаменитостями, рукопожатие пьяного Плевако, восторг встречного в Salon,e,известность по портерным...Они смеются над фразой: "Я представитель печати!!",которая к лицу только Родзевичам и Левенбергам.Делая на грош,они не носятся с своей папкой на сто рублей и не хвастают тем, что их пустили туда, куда других не пустили...Истинные таланты всегда сидят в потемках, в толпе, подальше от выставки...Даже Крылов сказал, что пустую бочку слышнее, чем полную...
 -Если они имеют в себе талант, то уважают его.Они жертвуют для него покоем, женщинами, вином, суетой...Они горды своим талантом. Так, они не пьянствуют с надзирателями мещанского училища и с гостями Скворцова, сознавая, что они призваны не жить с ними, а воспитывающе влиять на них.К тому же они брезгливы...
 -Они воспитывают в себе эстетику.Они не могут уснуть в одежде, видеть на стене щели с клопами, дышать дрянным воздухом, шагать по оплеванному полу, питаться из керосинки. Они стараются возможно укротить и облагородить половой инстинкт...им, особливо художникам, нужны свежесть, изящество, человечность, способность быть не (    ), а матерью...Они не трескают  походя водку, не нюхают шкафов, ибо они знают, что они не свиньи.Пьют они, только когда свободны, при случае...Ибо им нужна mens sana in corpore sano.(здоровый дух в здоровом теле). И т. д. Таковы воспитанные...Чтобы воспитаться и не стоять ниже уровня среды, в которую попал, недостаточно прочесть Пиквика и вызубрить монолог из Фауста. Тут нужны беспрерывный дневной и ночной труд, вечное чтение, штудировка, воля...Тут дорог каждый час..."


 "...у Вас настоящий талант, талант, выдвигающий Вас далеко из круга литераторов нового поколения...Мне минуло уже 65 лет; но я сохранил еще столько любви к литературе, с такой горячностью слежу за ее успехом, так радуюсь всегда, когда встречаю в ней что- нибудь живое, даровитое, что не мог, как видите,утерпеть и протягиваю Вам обе руки..."
(из письма Григоровича Д.В. Чехову А. П. )


 "По моему мнению, описания природы должны быть весьма кратки и иметь характер a propos. Общие места вроде: "Заходящее солнце, купаясь в волнах темневшего моря, заливало багровым золотом" и проч. "Ласточки, летая над поверхностью воды, весело чирикали",- такие общие места надо бросить.В описаниях природы надо хвататься за мелкие частности, группируя их таким образом, чтобы по прочтении, когда закроешь глаза давалась картина. Например, у тебя получится лунная ночь, если ты напишешь, чтона мельничной плотине яркой звездочкой мелькало стеклышко от разбитой бутылки и покатилась шаром черная тень собаки или волка и т.д.Природа является одушевленной, если ты не брезгуешь употреблять сравнения явлений ее с человеческими действиями и т. д."


 "В сфере психики тоже частности.Храни бог от общих мест.Лучше всего избегать описывать душевное состояние героев; нужно стараться чтобы оно было понятно из действий героев... Не нужно гоняться за изобилием действующих лиц. Центром тяжести должны быть двое: он и она..."


 "Одиночество в творчестве тяжелая штука. Лучше плохая критика, чем ничего..."


 "...дело в том, что когда я еще учил историю литературы, мне уже было известно одно явление, которое я возвел почти в закон: все большие русские стихотворцы прекрасно справляются с прозой,...лермонтовская "Тамань" и пушкинская "Капитанская дочка", не говоря уж о прозе других поэтов, прямо доказывают тесное родство сочного русского стиха с изящной прозой."


 "У больщих, толстых произведений свои цели, требующие исполнения самого тщательного, независимо от общего впечатления. В маленьких же рассказах лучше не досказать, чем пересказать, потому что...потому что...не знаю почему!..."


 "Без женщины повесть, что без паров машина. Впрочем, женщины у меня есть, но не жены и не любовницы. А я не могу без женщин!!!"


  Об Айвазовском.
 "Сам Айвазовский, бодрый старик лет 75, представляет из себя помесь добродушного армяшки с заевшимся архиереем; полон собственного достоинства, руки имеет мягкие и подает их по-генеральски. Недалек, но натура сложная и достойная внимания. В себе одном он совмещает и генерала, и архиерея, и художника, и армянина, и наивного деда, и Отелло. Женат на молодой и очень красивой женщине, которую держит в ежах. Знаком с султанами, шахами и эмирами. Писал вместе с Глинкой "Руслана и Людмилу". Был приятелем Пушкина, но Пушкина не читал. В своей жизни он не прочел ни одной  книги.Когда ему предлагают читать, он говорит: "Зачем мне читать, если у меня есть свои мнения?"


 "...это значит, что я страшно испорчен тем, что родился, вырос, учился и начал писать в среде, в которой деньги играют безобразно большую роль."


 "Я не либерал, не консерватор, не постепеновец, не монах, не индифферентист. Я хотел бы быть свободным художником и- только, и жалею, что бог не дал мне силы, чтобы быть им. Я ненавижу ложь и насилие во всех их видах, и мне одинаково противны как секретари консисторий, так и Нотович с Градским. Фарисейство, тупоумие и произвол царят не в одних только купеческих домах и кутузках; я вижу их в науке, в литературе, среди молодежи...Потому я одинаково не питаю особого пристрастия ни к  жандармам, ни к мясникам, ни к ученым, ни к писателям, ни к молодежи. Фирму и ярлык я считаю предрассудком. Мое святое святых- это человеческое тело, здоровье, ум, талант, вдохновение, любовь и абсолютнейшая свобода, свобода от силы и лжи, в чем бы последние два ни выражались. Вот программа, которой я держался бы, если бы был большим художником."


 "Я дурак и самонадеянный человек или же в самом деле я организм, способный быть хорошим писателем; все, что теперь пишется, не нравится  мне и нагоняет скуку, все же, что сидит у меня в голове, интересует меня, трогает и волнует- и из этого я вывожу, что все делают не то, что  нужно, а я один только знаю секрет, как надо делать. Вероятнее всего, что все пишущие так думают."


 "Физиология творчества, вероятно, существует в природе, но мечты о ней следует оборвать в самом начале. Если критики станут на научную почву,то добра от этого не будет: потеряют десяток лет, напишут много балласта, запутают еще больше вопрос- и только. Научно мыслить везде хорошо, но беда в том, что научное мышление о творчестве в конце концов волей-неволей будет сведено на погоню за " клеточками", или "центрами",заведующими творческой способностью, а потом какой- нибудь тупой немец откроет эти клеточки где-нибудь в височной доле мозга, другой не согласится с ним...и в русском воздухе года три будет висеть вздорное поветрие, которое даст тупицам заработок и популярность, а в умных людях поселит одно только раздражение.
 Для тех, кого томит научный метод, кому бог дал редкий талант научно мыслить, по моему мнению, есть единственный выход- философия творчества. Можно собрать в кучу все лучшее, созданное художниками во все века, и, пользуясь научным методом, уловить то общее, что делает их похожими друг на друга и что обусловливает их ценность. Это общее и будет законом. У произведений, которые зовутся бессмертными, общего очень много; если из каждого из них выкинуть это общее, то произведение утеряет свою цену и прелесть. Значит,это общее необходимо и составляет conditio sine qua non (непременное условие) всякого произведения, претендующего на бессмертие."


 "Ее (литературы, П.Л.) достоинства и недостатки- это такой капитал, которым можно было бы поживиться, будь у нас критика. Но этот капитал будет лежать даром непроизводительно до тех пор, пока не устареет и не выйдет в тираж. Критики нет. Дующий в шаблон Татищев, осел Михневич и равнодушный Буренин- вот и вся российская критическая сила. А писать для этой силы не стоит, как не стоит давать нюхать цветы тому, у кого насморк. Бывают минуты, когда я положительно падаю духом. Для кого и для чего я пишу? Для публики? Но я ее не вижу и в нее верю меньше, чем в домового: она необразованна, дурно воспитана, а ее лучшие элементы недобросовестны и не искренни по отношению к нам."


 " Талант и свежесть многое испортить могут- это вернее. Кроме изобилия материала и таланта, нужно еще кое-что не менее важное. Нужна возмужалость- это раз; во-вторых, необходимо чувство личной свободы, а это чувство стало разгораться во мне только недавно."


 "Что писатели-дворяне брали у природы даром, то разночинцы покупают ценою молодости."


 "...этот молодой человек выдавливает из себя по каплям раба и как он, проснувшись в одно прекрасное утро, чувствует, что в его жилах течет уже не рабская кровь, а настоящая человеческая"


 "Общество,которое не верует в бога, но боится примет и черта, которое отрицает всех врачей и в то же время лицемерно оплакивает Боткина и поклоняется Захарьину, не смеет и заикаться о том, что оно знакомо с справедливостью."


    О "Войне и Мире" Л.Н. Толстого.
 "Каждую ночь просыпаюсь и читаю "Войну и Мир".Читаешь с таким любопытством и с таким наивным удивлением, как будто раньше не читал. Замечательно хорошо. Только не люблю тех мест, где Наполеон. Как Наполеон, так сейчас и натяжка и всякие фокусы, чтобы доказать, что он глупее, чем был на самом деле. Все, что делают и говорят Пьер, князь Андрей или совершенно ничтожный Николай Ростов,-все это хорошо, умно, естественно и трогательно; все же, что думает и делает Наполеон,- это не естественно, не умно, надуто и ничтожно по значению."


 "Читаю пропасть. Прочел "Легендарные характеры" Лескова, "Русское обозрение", январь. Божественно и пикантно. Соединение добродетели, благочестия и блуда. Но очень интересно."


 "Писарев- дедушка и папенька всех нынешних критиков, в том числе и Буренина. Та же мелочность в развенчивании, то же холодное и себялюбивое остроумие и та же грубость и неделикатность по отношению к людям. Оскотиниться можно не от идей Писарева, которых нет, а от его грубого тона. Отношение к Татьяне ( "Евгений Онегин",П.Л.), в частности к ее милому письму, которое я люблю нежно, кажется мне просто омерзительным."


 "Душа моя просится вширь и ввысь, но поневоле приходится вести жизнь узенькую, ушедшую в сволочные рубли и копейки. Нет ничего пошлее мещанской жизни сее грошами, харчами, нелепыми разговорами и никому ненужной условной добродетелью. Душа моя изныла от сознания, что я работаю ради денег и что деньги центр моей деятельности. Ноющее чувство это, вместе со справедливостью делают в моих глазах писательство мое занятием презренным, я не уважаю того , что пишу, я вял и скучен самому себе, и рад, что у меня есть медицина, которою я, как бы то ни было, занимаюсь все-таки не ради денег. Надо бы выкупаться в серной кислоте и совлечь с себя кожу и потом обрасти новой шерстью."


     А.С. Суворину.
 "Ваше брезгливое чувство к французам я разделяю. Немцы куда выше их, хотя их почему-то и называют тупыми. А франко-русские симпатии я так же люблю, как Татищева. Что-то ерническое в этих симпатиях.
 Как вы обходитесь без щей? Не завидую ни Вашему морю,ни свободе, ни хорошему настроению, какое испытывается за границею. Русское лето лучше всего. А, сказать кстати, за границу мне не особенно хочется. После Сингапура, Цейлона и, пожалуй, нашего Амура Италия и даже кратер Везувия не кажутся обольстительными. Побывав в Индии и Китае, я не видел большой разницы между заграницей и Россией.
 Вы пишете, что я бросил Сахалин. Нет, сие мое детище я не могу бросить. Когда гнетет меня беллетрестическая скука, мне приятно бывает браться не за беллетристику.
 Скажите по совести, кто из моих сверстников, т. е. людей в возрасте 30-45 лет, дал миру хотя одну каплю алкоголя? Разве Короленко, Надсон и все нынешние драматурги не лимонад? Разве картины Репина или Шишкина кружили Вам голову? Мило, талантливо. Наука и техника переживают теперь великое время, для нашего же брата это время рыхлое, кислое, скучное, сами мы кислы и скучны, умеем рождать только гуттаперчевых мальчиков, и не видит этого только Стасов, которому природа дала редкую способность пьянеть даже от помоев.
 ...Вспомните, что писатели, которых мы называем вечными или просто хорошими и которые пьянят нас, имеют один общий и весьма важный признак: они куда-то идут и вас зовут туда же, и Вы чувствуете не умом , а всем своим существом, что у них есть какая-то цель, как у тени отца Гамлета, которая недаром приходила и тревожила воображение.
 ...Политики у нас нет, в революцию мы не верим, бога нет, привидений не боимся, а я лично даже смерти и слепоты не боюсь. Кто ничего не хочет, ни на что не надеется и ничего не боится, тот не может быть художником."
 


    А. С. Суворину.
 "Боже мой! Что за роскошь "Отцы и дети"! Просто хоть караул кричи. Болезнь Базарова сделана так сильно, что я ослабел и было такое чувство, как будто я заразился от него. А конец Базарова? А старички? А Кукшина? Это черт знает как сделано. Просто гениально. "Накануне" мне не нравится все, кроме отца Елены и финала...Очень хороша "Собака" : тут язык удивительный. "Ася" мила, "Затишье" скомкано и не удовлетворяет. "Дым" мне не нравится совсем. "Дворянское гнездо" слабее " Отцов и детей", но финал тоже похож на чудо. Кроме старушки в Базарове, т.е. матери Евгения и вообще матерей, особенно светских барынь, которые все, впрочем, похожи одна на другую (мать Лизы, мать Елены),да матери Лаврецкого, бывшей крепостной, да еще простых баб, все женщины и девицы Тургенева невыносимы своей деланностью и, простите, фальшью. Лиза, Елена- это не русские девицы, а какие-то Пифии, вещающие, изобилующие претензиями не по чину. Ирина в "Дыме", Одинцова в  "Отцах и детях", вообще львицы, жгучие, аппетитные, ненасытные, чего-то ищущие- все они чепуха. Как вспомнишь толстовскую  Анну Каренину, то все эти тургеневские барыни со своими соблазнительными плечами летят к черту."


    О Левитане.
 "Был у Левитана в мастерской. Это лучший русский пейзажист, но , представьте, уже нет молодости. Пишет уже не молодо, а бравурно. Я думаю, что его истаскали бабы...Если бы я был художником- пейзажистом, то вел бы жизнь почти аскетическую: употреблял бы раз в год и ел бы раз в день."


    О Мамине-Сибиряке.
 "Мамин-Сибиряк очень симпатичный малый и прекрасный писатель.Хвалят его последний роман "Хлеб"; особенно в восторге был Лесков."


    О Сенкевиче
 "...( "Семья Полонецких",П.Л.) Сенкевича. Это польская творожная пасха с шафраном. Если к Полю Бурже прибавить Потапенку, попрыскать варшавским одеколоном и разделить на два, то получится  Сенкевич. ...Цель романа: убаюкать буржуазию в ее золотых снах. Будь верен жене, молись с ней по молитвеннику,наживай деньги, люби спорт- и твое дело в шляпе и на том и на этом свете.Буржуазия очень любит так называемые " положительные" типы и романы с благополучными концами, так как они успокаивают ее на мысли, что можно и капитал наживать и невинность соблюдать, быть зверем и в то же время счастливым."


 "Но большие писатели и художники должны заниматься политикой лишь настолько, поскольку нужно обороняться от нее."


    А.М. Горькому.
 "Талант несомненный и причем настоящий, большой талант. Например, в рассказе "В степи" он выразился с необыкновенной силой, и меня даже зависть взяла, что это не я написал. ...Это настоящее искусство. Говорить о недостатках таланта- это все равно, что говорить о недостатках большого дерева, которое растет в саду; тут ведь главным образом дело не в самом дереве, а во вкусах того, кто смотрит на дерево.  ...у Вас, по моему мнению, нет сдержанности. Вы как зритель в театре, который выражает свои восторги так несдержанно, что мешает слушать себе и другим. Особенно эта несдержанность чувствуется в описаниях природы... Несдержанность чувствуется и в изображениях женщин ("Мальва", "На плотах") и любовных сцен.  ...В изображениях интеллигентных людей чувствуется напряжение,как будто осторожность; ...Вам...следовало бы покинуть Нижний и года два-три пожить,...около литературы и литературных людей;...с головой влезть в литературу и полюбить ее.
  Описания природы художественны; Вы настоящий пейзажист. ...красочность и выразительность в описаниях природы достигаются только простотой, такими простыми фразами, как " зашло солнце", "стало темно", "пошел дождь" и т.д."


    О А.М. Горьком.
 "Горький мне нравится, но в последнее (1899г.,П.Л.) время он стал писать чепуху, чепуху возмутительную, так что я скоро брошу его читать."


    О Короленко.
 "Короленко- чудесный писатель. Его любят- и недаром. Кроме всего прочего, в нем есть трезвость и чистота."


    О А.М. Горьком ( по мнению Л.Н. Толстого).
 "...он очень хвалил Вас, сказал, что Вы "замечательный писатель". Ему нравятся Ваша "Ярмарка" и "В степи" и не нравится "Мальва". Он сказал: "Можно выдумывать все, что угодно, но нельзя выдумывать психологию, а у Горького попадаются именно психологические выдумки, он описывает то Чего не чувствовал."


    А.М. Горькому.
 "...Вы по натуре лирик, тембр у Вашей души мягкий. ...Грубить,шуметь, язвить,неистово обличать- это несвойственно Вашему таланту. ...я посоветую Вам не пощадить в корректуре сукиных сынов, кобелей,и пшибздиков, мелькающих там и сям на страницах " Жизни".


 "Провинция затягивает нервных людей, отсасывает у них крылья."


    О Л.Н. Толстом.
 "Если бы он (Толстой Л.Н., П.Л.) умер, то уменя в жизни образовалось бы большое пустое место. ...я человек неверующий,но из всех вер, считаю наиболее близкой и подходящей для себя именно его веру. Во-вторых, когда в литературе есть Толстой, то легко и приятно быть литератором; даже сознавать что ничего не сделал и не делаешь,не так страшно, так как Толстой делает за всех. Его деятельность служит оправданием тех упований и чаяний, какие на литературу возлагаются, В-третьих, Толстой стоит крепко, авторитет у него громадный,и, пока он жив, дурные вкусы в литературе, всякое пошлячество, наглое и слезливое, всякие шершавые, озлобленные самолюбия будут далеко и глубоко в тени. "Воскресение". Это замечательное художественное произведение. Самое неинтересное- это все, что говорится об отношениях Нехлюдова к Катюше, и самое интересное- князья, генералы, тетушки, мужики,арестанты, смотрители."

    О А.М.Горьком.
 "Читал конец "Троих", повести горького. Что-то удивительно дикое. Если бы написал это не Горький, то никто бы читать не стал."


    И.А.Бунину.
 "Сосны"- это очень ново, очень свежо и очень хорошо, только слишком компактно, вроде сгущенного бульона.
 "Осенью" сделано несвободной, напряженной рукой."


    О Куприне А.И.
 "В цирке"- это свободная, наивная,талантливая вещь, притом написанная несомненно знающим человеком."


   А.М. Горькому о пьесе "На дне".
 "Она нова и несомненно хороша. Второй акт очень хорош, это самый лучший, самый сильный..."


   А.И.Куприну о произведении " На покое".
 "Повесть хорошая, прочел я ее в один раз, как и "В цирке", и получил истинное удовольствие. ...героев своих, актеров, Вы трактуете по- старинке, как трактовались они уже лет сто всеми, писавшими о них; ничего нового. ...Вы заняты описанием наружностей- опять-таки по- старинке..."


 "Про образованную часть нашего общества можно сказать, что она ушла от религии и уходит от нее все дальше и дальше, что бы там ни говорили и какие бы философско- религиозные общества ни собирались. ...Теперешняя культура- это начало работы, а религиозное движение, о котором мы говорили, есть пережиток, уже почти конец того, что отжило или отживает."