Ломка

      Зачем нам лишнее, что мы не можем до конца осмыслить или одолеть физически?
Откуда в нас такая жадность в потребности удовлетворения плоти и ума? Может это и есть движимая сила человеческого развития вообще?  А не лукавая ли это попытка ПРИРОДЫ уничтожить человека как вирус с помощью самого же человека?

      Уши наши хотят слышать всё интересное,  новое,  необычайное и обычное, музыкальное и не очень. Глазами лихорадочно выискиваем красивое и потрясающее. Но смотрим и на ужасающее и на привычное. Это всевозможная информация, без которой мы уже не в состоянии существовать. Хапаем её без разбора слухом, взором, вкусом, осязанием и обонянием.  Как же слепые обходятся тактильностью и слухом, а глухие зрением? Неуёмную потребность мы сами развиваем в себе, чтобы потом нести этот непосильный груз по жизни, этим и сокращая её.

      Из-за свиного гриппа студентам на этой неделе предоставили каникулы. Я не особо горевала от перспективы воздержания от общения с однокурсниками. Нервы на пределе после всех экстернов. Ночами меня стали посещать страхи смерти. Особенно перед утром. Осунулась. В зеркале - отражение нездорового блеска воспалённых глаз.
Так что я уже предвкушала отдых  за телеком и компом.

      В среду мама, разглядывая меня, что-то раздумывала.  В четверг утром она предложила собираться на дачу и пожить там денька три. Я не протестовала. Отдыхать так отдыхать! Покидала в сумку всякой литературы. Ксерокопии последних новостей в науке, политике, искусстве и ещё всякой дребедени из интернета, чтобы не скучать.
Мама, подняв эту увесистую сумку, отставила её в сторону. Я буркнула, что вредно будет только телевизор смотреть. На что мама, уже в дороге, отозвалась: «Зачем телевизор? Отдыхать будешь, мир созерцать, думать…».

      На даче телевизор перекочевал в машину. Туда же был отправлен компактный музыкальный центр. Я занервничала, но решила перетерпеть. Подумаешь, - три дня! Зато высплюсь.
Еды было оставлено на три дня с запасом, но без конфет. На сладкое - три маленькие шоколадки – по одной на каждый день. От сладкого тоже требовалось отдохнуть. Это было, конечно, уже слишком, но спорить было не с кем. Мама, чмокнув в ухо овчарку Бурана, а потом и меня, прыгнула в машину и уехала. Посидев и полежав какое-то время,  я поняла, что камин придётся растопить. Обнаружив кипу газет для растопки, обрадовалась. Но  это было  перечитанное на сто рядов старье не пригодное для чтения.

      На уши начала давить непривычная тишина. Она просто глушила и причиняла боль. Пошла во двор, чтобы хоть что-то услышать. Фиг вам! Никаких звуков. Прошёл небольшой дождь и всё живое попряталось Я зажала руками уши и с тоской прикинула, чем ещё здесь можно заняться.
Ко мне подбежал Буран и начал радостно прыгать, вытирая о мою одежду свои передние лапы. Но его быстро переманили к себе соседские собаки: Стелла – ротвеллер, и Бим – существо смахивающее на недоразвитую лайку.

Было понятно, что надо как-то жить эти дни. Взяла листы бумаги и стала записывать свои ощущения одиночества,  как и полагается в случаях таких экспериментов на себе. Правда, писать не нашлось чего, т.к. ощущений никаких не было.
О труднопереносимой тишине всё же записала.
 
      Время к обеду подошло, а телефон ещё не зазвонил ни разу. Это было необычно.
В поиске телефона немного развеялась от грустных мыслей. Но ненадолго. Телефона нигде не было. С ужасом поняла, что и телефон изъят.
Весёленькая жизнь мне здесь уготовлена! Может сразу домой уехать? Нет уж! Как там выглядеть? Что объяснять?

      В отчаянии разобралась с едой: съела сразу все три шоколадки и большую часть всей еды.
Это немного притупило чувство дискомфорта моего существования здесь. Решила последовать совету мамы - думать и созерцать?
Чем думать, когда голова занята поиском какой-нибудь  информации? Созерцать тоже нечего было при отсутствии телека. Поднялась на мансарду и около часа созерцала окружающие постройки.

      Надо было просто лечь спать, чтобы сократить время пребывания в таких условиях.
Уже засыпая, вспомнила, что Вадька, однокурсник, предупреждал о коллективном походе в кинотеатр на субботу. Потом всем составом было решено оторваться в не очень элитном (за неимением больших денег у большинства) ночном клубе.  Вадька сказал, что мне посещение клуба не светит, потому что  он не хочет отвечать за растление малолетки.
А сами? Далеко не всем исполнилось 18.

      Проснулась  вечером,  уже в темноте с необъяснимой тревогой и болью во всём теле. Весь организм чего-то немедленно требовал. Стала автоматически нащупывать пульт от телевизора. Очнувшись от сна, заподозрила, что могу не дожить до утра. Мышцы сводила судорога, голова была налита свинцовой тяжестью.
Покрутилась в постели в поиске удобной позы. Такой позы не было. Легла на спину и сложила руки на груди.
Так подопытной и умру здесь, пав героической смертью. Интересно,  много ли людей меня будет оплакивать? А кто меня знает? Да единицы! Чего помирать не состоявшись?
Выползла на веранду открыв дверь на улицу.
Тихонько подошёл проснувшийся Буран. Он сонно потягивался и в недоумении всматривался в моё лицо. Я протянула к нему руку: «Буранчик, дай мне лапу!» Тот пригнул недовольно уши, отошёл и прилёг. Да-а, лапу он подаёт только маме. Как под гипнозом - и правую, и левую.
Блин! Совсем пообщаться не с кем! Как в гробу!

Решила всё-таки попытаться уснуть, а завтра рвать отсюда когти. Жалко губить свою юную жизнь в этом отрезанном от мира пространстве.
Долго лежала с открытыми глазами в темноте. В голове не было ни одной достойной мысли. Желания тоже напрочь  отсутствовали. Проснувшись в обед, долго соображала какой день и какое число. Остановилась на том, что ещё сутки придётся продержаться.
А как?

Полезла в холодильник,  намешала кефир с сахаром и выпила. О-о! Сладенькое!
Мелькнула мысль  сходить  к соседям по даче, живущим здесь круглый год. Но мысль эту тут же прогнала. Зачем так быстро помощи просить? Ещё не умираю.

Интересно, мама друзьям сказала - где я? Вряд ли. А Димон точно оба дня наяривал мне по сотовому. Обещала посмотреть его последнее изобретение. Он мой ровесник. Учится в школе, что не мешает нам продолжать дружить. Вадька мне всё про девчонок своих рассказывает, про истории похождений, а Димка повёрнут на физике и на технике. Всё что-то придумывает и испытывает. Постоянно в ссадинах и в пятнах от технических обломов.

      Итак, - вечер пятницы. Время остановилось окончательно.
Занялась гимнастикой. Через 20 минут силы покинули меня,  и я бросила это занятие.
Как это раньше люди жили без электричества, без телевидения, радио и интернета? Спасались, видимо, придумыванием сказок  на ночь, чтобы не свихнуться.
 
      Ночью почти не спала, бредила. Постоянно казалось, что кто-то на кухне находится, ходит, зовёт.
Перед утром уснула и проспала весь день. Проснулась от звука хлопнувшей дверцы машины.  По радостному повизгиванию и подвыванию  Бурана поняла, что приехала мама.
Даже не приподнялась, чтобы встретить. Организм отказывался подчиняться. Никуда ехать не хотелось. Мама зашла весёлая и оживлённая. Положила ладонь мне на лоб, потом на шею - это температуру проверила, зажгла камин, поставила чайник.

      До самой поздней ночи потом сидели мы у камина, подбрасывая  в огонь дровишки, и просто молчали. Я даже не спросила что там в мире нового, а мама и не вспоминала об этом. Зато, когда легли,  она тихонечко рассказывала мне о своём детстве, о  своей маме – моей бабушке, и о дедушке. Рассказывала  о верном Тобике, – долго  прожившей у них собаке, о  Моряке – прирученном соседями волке, и бросившим его привязанным под  домом. О том, как бабушка упросила дедушку взять его к ним во двор, и как  было не просто   заполучить доверие этого зверя к людям. И как потом этот Моряк полз на брюхе за гробом ещё молодой моей бабушки, когда её выносили.
И много, много чего рассказывала мама о родных и  о друзьях из её детства.

      Я прижималась к ней, к такой тёплой и милой, совершенно счастливая, и думала о том, что всё ещё у меня впереди. Радовалась самой мысли о грядущей жизни. 
Какое же это счастье жить, когда рядом живая, родная и любимая  мамочка.
Смешно было вспоминать все былые страхи, кошмарные события в мире и всё остальное.
Видимо, началось моё выздоровление.