109

Рисунок 97г: Деревня

***

Днями сижу во главе продольного стола – но по бокам никого. Почему и задумался, бумажками обложился…

Зимнее солнце. Восход сразу переходит в закат. В этом есть своя прелесть и весть. «Я вообще-то в Австралии, но все же не забываю и вас».

«Как осветить сразу две стороны?» - «Будь круглым, как земля и сильным, как солнце».

Сижу как тяжелый черный паровоз, время от времени пар выпускаю - не для езды, а чтобы от излишней тяжести избавиться: «грузят-грузят меня, но всё таким грустным грузом, с которым никуда не уедешь - в пар его превращаю».

- «Что-то весел, не могу выжать из себя ни капли крови, творческого страдания - одна цветная сладкая водичка льется, еще не знаю, как называется...» – «Пепси».

Мясо жарим. – «Не ад ли  для животных у нас?!» «Сначала зарежут, потом зажарят, потом в кал превратят - попробуй тут, воскресни».

Односторонним, «правым»-«левым» мещанином хорошо быть, чтобы на берегу сидеть, а истинным и бесом - чтобы по реке плыть.
Христиане плывут по рекам, текущим в южные моря, а сатанисты - в Северный Ледовитый океан.

...Рыба в реке плывет, я по реке иду, птица над рекой летит…

«Дважды потеряла мой текст! Почти как сортирную бумажку, которую теряешь каждые пять минут, не помня, куда ее сунул!
(Мне уже смешно. И сам о себе отзываюсь, шутя-презирая: «устроил  вселенский плач по дырке от бублика. В стакане воды, понимаешь, объявлен трехдневный траур, никто не ест, не пьет, все вселенную обходят, мол, бублик нас любил…»)

«Всю Великую Войну грибы собирал в немецких лесах. Тихо было в лесу, грибов много. Правда, и возни хватало.  Обидно, что в один год половина банок испортилась, пришлось выбросить. А в 42-ом неурожай случился, так  удачно старые запасы подъедали» - «И никого не ранило?» -  спросили обгорелые-испорченные, но уцелевшие,  наконец, обретя дар речи…

***

Вовка-то как удачно в шахматы  со мной играет. Не надо подсказывать на каждом ходу: «да ты ведра возьми и шарф не забудь, а вон там дырочка, помнишь?» – всё берет, всё помнит. Правда, от натуги красными пятнами покрылся. «Как укусить-то хочется; ну, на, на, подойди поближе, рискни, попробуй…»

***


«Это так, это тоже так себе...» - «А где же?..» - «Да нигде, очень уж издалека я начинаю. На перекличке, когда "Темный лес" выкликают, я отзываюсь «я!». И, может, так никогда и не дойду...; слишком много разных своих «я»  повидал, а всё: «Темный лес!» - «я! мы; народ темного леса»...»

Не «встань к стене» сказали нам, а «беги к стене» - стена, спина бежала тоже, перед самым носом. А вы удивляетесь, что я так поздно осмотрелся в этом мире. Да я, после того как сбежал и остановился, три года отдышаться никак не мог...

***


Хотел сказать что-то важное тому, кто тихо лежал в дальней комнате. Вышел в столовую, включил свет, но тут засомневался, остановился… - и  передумал, выключил свет. Что-то не состоялось, наведенный мост был сразу разобран, одна ночь над рекою стояла... («Тебе важно, а ему нет»)