Сильфиада 13. продолжение

                ***********************
- Я очень люблю Сильфиаду, - застенчиво сказала Тереза; откровенно восторженные глаза подруги и заинтересованные – Зеда, - смутили её.

-  Это… Это потрясающе! Наизусть! Уже никто толком не помнит, о чем там написано, а ты помнишь наизусть, - Анита забыла о своем десерте и бросила ложку. Зед согласно кивал стриженой головой, и в глазах его кроме интереса зажегся какой-то новый, немного опасный свет.

- А почему это женщины дарили подарки мужчинам, а мужчины женщинам – нет?

- Почему же - нет? – удивилась Терри. – А похвалы? За каждую похвалу мужчина давал женщине по три бусины, и если её много хвалили, то к концу вечера у неё было много бус.

- Интересно, сохранились ли Трапезные с тех времен? – задумчиво произнес Зед. Терри с Анитой переглянулись, словно совещаясь, и закивали головами:

- Да! Немного, но все же…

Зед, недоверчиво скривив губы, сделал вид, что сомневается, и девушки с еще большим жаром закивали головами:

- Не в Центральном Парке, нет! Ты, наверное, не был в городском лесу, в Сердце Города?

- Еще нет, - осторожно ответил Зед.

- Так там стоит древняя Трапезная! Настолько древняя, что можно найти золотые монеты вокруг Камня, а сидения окаменели!

- Ну да?! – Зед посмотрел на стол, уставленный пирожными. – А не пойти ли нам туда, к Трапезе?

- Но сейчас не осень, - удивилась Анита. – И от Трапезы не будет никакого толка… да и нельзя!

Зед усмехнулся и перевел взгляд на Терезу:

- Разве? А мне так кажется, что в одном случае Трапеза возможна в любой день года.

Щеки Терезы горели; Зед намекал на волшебный ритуал, это было верхом, пределом её мечтаний, никто давно не осмеливался произвести его, а ей так хотелось бы посмотреть! Но и за этими  сумасшедшими, нереальными мечтами её сознание цепляла тревожная мысль – а кто, собственно, такой, этот Зед, и откуда он Знает о ритуале – ведь только что он притворялся, что Сильфиада для него такая же забытая легенда, как и для большинства?!

- Разве не так? – повторил он, улыбаясь и глядя Терезе в глаза. Его откровенный взгляд был без тени какой-либо неуверенности… Не знаю, как сказать; но Терри нутром чуяла, что он не блефует. И что он с определенной целью выбрал их – а что это значит?! От волнения пересохло в горле. Кто он?!

- О чем он говорит? – забеспокоилась Анита. Зед сделал Терезе знак глазами, приглашая – скажи, не бойся!

- Он говорит о Трапезе в честь пробуждения нового Сильфа, - произнесла Терри. Анита удивленно захлопала глазами:

- Вот как? Мы можем пробудить Сильфа, настоящего светлого Сильфа?! Наверное, это самая редкая и древняя легенда, я о ней абсолютно ничего не знаю. И как мы можем это сделать, что нам нужно для этого? Древняя Трапезная?

Зед снова скорчил многозначительную мину – ну, мол, давай, продолжай. И Тереза снова с головой утонула в горячей, удушающей волне нереальной, небывалой, невозможной тревоги.

- Да, - произнесла она, чувствуя, что сходит с ума от бешеного сердцебиения. – Древняя Трапезная, Свидетели таинства… и хотя бы один уже пробудившийся Сильф. Настоящий. Наделенный Силой и Посохом.

Нарастающее было напряжение схлынуло, разбилось, как волна о скалу. Живое любопытство в глазах Аниты сменилось легким разочарованием. Она вздохнула и, словно вспомнив о чем-то, ухватилась за ложку для мороженого.

- Жаль, - произнесла она. – Я думала, мы и правда пойдем в Трапезную. Но Трапезная - это святыня. И там нельзя развлекаться или…м-м… находиться просто так. Нужен веский повод, чтобы прийти Туда не на Трапезу.

Зед сделал знак официанту и тот, кивнув головой, поспешно убежал на кухню.

- Просто скажите – идем или нет? – спросил Зед деловито. – И я даю вам слово, что я найду способ войти туда и не осквернить святого места.

- Ну, если ты обещаешь, - неуверенно ответила Анита. – Но без Сильфа я не войду в Трапезную, так и знай.

- Прекрасно, - от чужого голоса Тереза, чьи нервы были напряжены до предела, так и подскочила. Мужская рука легла на стол, и из-под рукава белого джемпера, чуть приподнявшегося на запястье, показался Браслет – множество мелких светящихся красновато-медным цветом значков.…, трехрогой луны Зеда. Можно было б подумать, что незнакомец нарисовал их неизвестной краской, если бы они не перемещались медленно, словно бы водя хоровод вокруг руки, двигаясь под кожей.

- Сильф Зед! -  истерично взвизгнула Терри; это был уже слишком! Немногочисленные посетители с удивлением оглянулись на их столик.

- Тише, не надо так волноваться, - с ослепительной улыбкой Вэд уселся напротив Терезы и она побагровевшая так, что, казалось, её сейчас хватит удар, с благоговением прочертила пальцем на столе его знак, приветствуя святыню. – Подождем, пока нам принесут все для Трапезы. Я сегодня приглашаю вас.

- Лик его светел, но то свет мудрости и добра, - прошептала Анита, абсолютно протрясенная, даже забывшая поприветствовать Сильфа как положено. В её широко распахнутых глазах, словно яркие змейки, ползли значки трехрогой луны, обвивающие запястье Вэда.  – Зед, что всех Сильфов краше…

Вэд был высок, строен и замечательно сложен – положение просто обязывало его быть красавцем. Его длинные черные волосы были собраны в хвост  и сколоты заколкой, синие пронзительные глаза были прекрсны и чуточку плутоваты, а от белоснежной улыбки можно было упасть, сраженной стрелой Амура…

Главное же в этом случае было то, что  Вэд, будучи Сильфом, еще и являлся самостоятельным, интересным, и, - самое главное! -  серьезным  взрослым молодым человеком, то есть полностью удовлетворил бы все претензии и запросы Марты!

И этот замечательный во всех вопросах и ракурсах человек (хи-хи-хи!) приглашал их (а не Марту) Потрапезничать. Все это в один миг пронеслось в голове Терезы, и лицо её приобрело не очень приличествующее случаю коварное выражение.

- Меня зовут Вэд, - представился Вэд. – И мой друг Зед пригласил вас по моей просьбе. Ну же, дамы, - к чему такой трагический вид? Неужели вы откажете мне..?

- А какой Сильф пробуждается? – спросила Тереза. Вэд перевел взгляд своих прекрасных глаз на неё, и в сердце её запели птицы. Вот зачем Сильф Зед был всех краше. Видимо, издревле он решал самые сложные вопросы, во многом рассчитывая на свое обаяние.

- Не все ли равно? – лукаво спросил он. – Многие ли могут похвастаться тем, что были Свидетелями? Многие ли держали в руках Сильфиаду во время Трапезы?  Наверняка Мисс Совершенство –нет (кстати, Зед ,а почему ты  не позвал её?). А ты – да. Подумай! Ты, именно ты можешь вписать еще одну страницу в Книгу Судеб.

- Господи Боже, - прошептала Анита; её глаза сияли. – Но у меня всего-то готово три пояса, и, может, всего с десяток браслетов, ведь до предстоящей Трапезы полгода!

Вэд мягко улыбнулся ей; его меченная рука на миг сжала её тонкие пальчики:
- Нас будет четверо, - напомнил он. – Ну?
 
                ********************************
Потом была полутемная лавочка где-то почти на окраине города; удивленный посетителям продавец – он делал маски к следующей Трапезе и с подозрением оглядел покупателей – к чему им сейчас понадобилось все для ритуалов?

«Недоброе затеяли,- обеспокоено думал толстяк, глядя, как стриженый бойкий парнишка, сдвинув кепку на затылок, принюхивается к ароматическим свечам.  – До Трапезы полгода. Небось, осквернить Трапезную хотят, подлецы».

Вэд выбрал  треугольные бусины из горного хрусталя, светлого прозрачного янтаря и голубого стекла. Зед, деловито рассовывая покупки по карманам (сумка уже была набита чем-то, что еще больше насторожило хозяина лавки), пихнул приятеля локтем в бок и стрельнул глазами в сторону книжных стеллажей.

- Скажи-ка, любезный, - черноволосый красавец в белом оперся локтем о прилавок и улыбнулся, глядя в сердитые глаза толстяка, - а есть ли у тебя Печать?

Продавец вздрогнул; усы на его лице задергались как у спящего кота.


- Печать? – переспросил он. – То есть Печать? А к чему она тебе?

- И не только она, - Вэд еще раз улыбнулся; во мраке помещения его глаза горели как звезды. – Но и один экземпляр Сильфиады. Давай.

- Это еще что за шутки?! – рассвирепел хозяин, но Вэд протянул правую руку вперед, чуть поддернул рукав, и мелкие значки под кожей начали свой хоровод, мягким светом отражаясь от стекла прилавка.

- Святый Боже! Сильф Зед! – завопил хозяин, многократно чертя трехрогую луну в знак приветствия. Из-за жирных щек неслось какое-то радостное бульканье, короткие толстые ножки порывались одновременно упасть на колени и рвануть со всей скорости, на которую были способны, к стеллажам.

– Да благословен будет День этот!!! В моем магазине!!! Господи, спасибо, что в мой магазин зашел Хороший Человек со своими друзьями!

Сильфиада. Новая история начинается.

…и выносили Ему Книгу, Да Будет Она Вечно Не Дописана,  и сандаловую печать, не знающую чернил. Он брал Печать в правую руку, и на чистой странице после последней записи прижимал дерево к бумаге. И чистая печать без знаков и чернил клеймила новый лист личным знаком Его, и  Свидетель на Трапезе  писал новую историю, таковую, какую диктовал ему  Сильф.

После Сильфиаду относили туда, где была она куплена, и хозяин товара имел право и обязан был продавать новые Сильфиады – с новой историей..

                **********************************************
Сильфиада  была рядовой книгой – правда, в очень красивом переплете, тисненом золотом и украшенном так искусно, что могла бы считаться произведением искусства. Экземпляр, который выложил на прилавок хрюкающий от восторга хозяин, был в зеленом кожаном переплете, поблескивающем стразами. Чистых страниц было много – почти четверть ото всей достаточно объемистой книги.

- Печать, - Мак Кензи деловито, как заправский бухгалтер, дохнул на неё, и на абсолютно чистой девственной поверхности засветился яркий знак. Хозяин еще раз радостно взвыл, возведя взгляд к темному потолку. Вэд смачно тиснул печатью по странице; новая история начиналась.

                ***********************************************************
Древняя Трапезная встречала их уютной прохладой. Под сенью высоченных деревьев, чьи кроны уходили, казалось, под самые облака, свет солнца был мягким зеленовато-белым, и крупинки пыльцы падающие с сочных восково-желтых соцветий, сверкали золотыми каплями.

Издалека Трапезная была похожа на мраморную беседку, с очень тонкими колоннами, полурастворившимися в торжественном полумраке. Лишь подойдя ближе и коснувшись этих колонн, Зед с удивлением понял, что всё это сооружение собрано из мелких мраморных кубиков. «Сколько же людей приходило сюда порадоваться тому, что они есть, - подумал он, проводя пальцем по тонким, как трещинки, швам между крохотными блестящими кирпичиками. – Радоваться тому, что есть хорошие люди в этом мире… Потрясающе».

Его камень был круглый, с голубиное яйцо; какой-то искусственный драгоценный камень с желтыми блестками. Благоговея, Зед бережно уложил его в ямку, вырытую дождевыми каплями у порога Трапезной. Его камень теперь мостил дорогу сюда.

Внутри было теплее – и светлее одновременно: пол был выложен белыми мелкими плиточками мозаики вперемежку с плоскими янтариками. У гладкой плиты посередине, очень низкой, врытой в пол, поблескивали края  потемневших от времени монет. Старинных, наверное. Желтоватые плитки, словно солнечные зайчики, поблескивали на стенах и на каменном своде над головой. Над входом, тускло блестя гладкими боками, с которых дождь и время почти слизали незамысловатый узор, висели серебряные колокольца разных размеров – и величиной с кружку, и с наперсток.
 
«И все это стоит сотни лет! И ни один археолог не полезет сюда со своей лопатой, и ни один грабитель не идет с мешком… Убийца не убьет и не спрячет здесь, в лесной чаще,  тело – потому что это святыня. Потому что здесь люди радуются», - подумал Зед. Он словно провалился в тишину; оглядывал с благоговением Трапезную – и мысли его текли медленно и плавно, словно бы под сладкую музыку…

Разгоняя сонный полумрак, зажглась ароматическая свеча, и в свежем, остро пахнущем хвоей и мокрой травой воздухе поплыл запах розы или чего-то похожего. Тонкий лепесток пламени осветил лицо Терезы. На её лбу, как крупные капли, сверкнули три камешка на тонкой, как ниточка, цепочке; в рыжих буйных кудрях, над украшением, пристроился маленький венок из голубых цветов. В свете свеч её круглая мордашка показалась Зеду сияющей фарфоровой розово-золотой маской, а глаза  - двумя огромными сапфирами, и он не мог понять, в чем тут дело – в полумраке или в волшебной атмосфере Трапезной.

Его изумление не укрылось от Терезы; она улыбнулась, и свет многочисленных свечей бликами заиграл на её щеках и губах, окружил голову сияющей короной, пробравшись в золото её кудрей.

- Ты потрясающе хороша – искренне сказал Зед, протягивая ей горсть мелких бусин. – Я не хочу их считать… Никакое количество стеклянных шариков не измерит такой красоты.

- Не так, - голос Вэда выплыл из-за плеча потрясенного Зеда. – Нужно говорить вот как:

Сильфиада. Похвала.

Твои глаза как два глубоких озера, сияющие в свете луны, а ресницы над ними  - словно густой ночной лес, достающий до неба и сбрасывающий звезды в воды озер.

Когда ты улыбаешься, по щекам твоим словно сыплется жемчуг, и на губах сияет перламутр.
А волосы твои сотканы из лучей солнца и лепестков пламени; золотою короной лежат они на голове твоей, венчая твою красу…
                ***********************************************
- Ты прекрасна настолько, что меркнут в свете лучей твоей красоты драгоценности на твоем лбу и шелка на твоем поясе, - немного неуклюже закончил Зед; это была интерпретация, но кажется, она удалась на славу, потому что Вэд одобрительно похлопал его по плечу, а Тереза, еще раз улыбнувшись, склонилась над очередной свечой, и разлился тонкий аромат ландышей.

Звякнули колокольчики у входа - появилась Анита. Её тонкая фигурка, охваченная теплыми бликами, как бы плыла в ароматном воздухе. Белые плетеные босоножки на загорелых стройных ножках, короткая голубая юбочка (Джинс?) с белым кожаным поясом (сверкает капельками бисер, какое искусное плетение), полупрозрачная голубая легкая блуза, тонкие обнаженные плечи… Почему-то одуревшему от благовоний Зеду  запомнился кулон на тонкой блестящей серебряной цепочке  - стилизованный олень  в мелких стразах, -  и венок из белых мелких цветочков, жасмин, наверное.

- Возьми все, - он высыпал все бусины в её тонкие ладони; кажется, в эту же кучу попали и его кольца, до сих пор болтавшиеся в карманах. – Все возьми, сердце отдай.

Анита улыбнулась; сверкнули огромные глаза в свете свеч расплавленным золотом.

- Не отдам, - упрямо и лукаво ответила она, сжимая дар в горсти. – И это все, что  ты можешь мне сказать?

- Ты лучше всех, ты… ты просто самая…

Снова откуда-то издалека всплыл голос хитрого Вэда:

- Не по регламенту, зато от души.

Анита, опустив глаза, пересыпала  дар с ладони на ладонь, искрящаяся горка брызгала искрами.
- А то кольцо… ты мне тоже дал, потому что знал о Трапезе? Это для неё?

Зед сердито набычился:
- Кольцо, - веско сказал он, - я подарил тебе, и просто тебе, а не из-за какой-то Трапезы. Просто, - он выколупал откуда-то из самого глубокого уголка в кармане последнюю хрустальную треугольную бусинку и удивленно уставился на нее. Потом его вдруг осенило. – У тебя просто потрясающий кулон. Мне очень нравится. Он тебе идет, просто идеально, - и он положил её, последнюю бусину, в раскрытые ладони Аниты.

Сильфиада. Зов Сильфу.

(Зов одинаков для всех, меняются лишь имена присутствующих).

…И пошла первая чаша по кругу, и сладкий сок омочил губы Сильфа (имя) и его Свидетеля (имя), и всех присутствующих. Перемешались в воздухе ароматы благовоний и спелых плодов, самая прекрасная музыка и веселый смех Достойных. Неторопливо текла беседа – застенчивый любовный шепот и дружеская болтовня…

Слава хорошим людям! Бог создал их на радость всем! Ибо есть Любовь; Он возлюбил чад своих настолько, что послал им на радость Сильфов, дабы несли они через себя благодать Божью людям.

Слава красивым женщинам! Ибо Бог сделал их красивыми и велел быть еще красивее, чтобы радовать глаза и сердца. Он велел надевать им яркие светлые одежды и украшения, он велел распускать им чудесные волосы, чтобы радовать людей творением божьим.

Не верьте тем, кто говорит, что красота – грех. Не слушайте тех, кто велит носить черное рубище и закрываться ото всех. Цветы создал Бог, и создал их яркими – отчего же Он сделал так? И отчего же он не велит им стыдливо закрываться при приближении человека.

Бог не ошибается; и если появляются у тебя недостойные скотские мысли при виде красивой женщины, то не она в том виновата, а ты. И не она должна прятаться от тебя в черные убогие платья, а  ты должен изживать свои пороки в сердце своем. Ибо ты видишь дурное в красоте, а не Бог искушает тебя красотой.

Ни единая женщина не провоцирует тебя открытыми плечами или чем-то иным, ибо вместе с желаниями плотскими дана тебе голова, чтобы думать, и сердце, чтобы ценить прекрасное.
Бог не ошибается!

Грех не видеть в человеке хоть что-то хорошее. Тот не видит, кто Недостоин.

И самые низкие из людей родились на свет невинными младенцами, радовавшими матерей своим первым криком; это их хорошее.

И мы собрались здесь сегодня, чтобы радоваться воле Бога, смотреть на созданную Им красоту, радоваться любви и счастью в сердцах наших, отринув гадкие мысли, почитая и уважая друг друга, приветствуя каждого из нас Достойного.

И мы зовем вас, братья и сестры- Сильфы.
                *************************************
- Я, светлый Сильф Зед, урожденный с именем Вэд, избранный Слепым Пророком, - Вэд вытянул помеченную руку, и появился Посох, одним концом вырастая из Центрального Камня. Яркий круг трехрогой луны разогнал мрак, торжественно зазвенели колокольчики, мелькая яркими бликами, - призываю тебя, Сильфа Торн. Брат мой, пресветлый Торн, иди к нам и радуйся с нами!

Никогда мы, Достойные, не причиняем боли телесной живым существам, чтобы упиться страданиями чужими подобно хаккарану, наижутчайшему  из всех порождений зла.

Вот тому Свидетель!

Глазами души моей я разглядываю добро; сердцем моим я почитал Достойных. Мне дана сила любить и защищать свое право любить,  сила быть слабым – ибо только Сильный человек не боится выказать свою слабость, ибо он Силен, и сможет защититься от напавших шакалов.

Вот тому Свидетель!

Имя ему – принц Зед Черный Алмаз. Вместе со мной, - он обернулся к притихшим девушкам, - к тебе взывают прекрасные сестры, урожденные с именами Анита и Тереза. Мы рады друг другу, и зовем тебя возрадоваться вместе с нами.

Я, Сильф Зед,
Свидетель Зед Черный Алмаз,
Анита, Сильфида Жизни,
Тереза, Сильфида Огня
(перечисляются все присутствующие).
Мы ждем тебя, Торн