роман Острая мексиканская кухня. Часть пятая

Прозрение идиота


Несколько минут я просидел неподвижно, словно в наркотической коме. Наконец, сознание начало проясняться, и ум напряженно заработал. Я не понимал, как, почему, за что, но знал одно – меня КРУТО подставили! И сделала это Глория!

Распускать слюни было некогда – в любую секунду туалет мог заполниться желающими облегчиться. Я вывалил в дорожную сумку содержимое саквояжа и засунул его за унитазный бачок. Туда же, в сумку, я бросил и свои сбережения, которые сильно оттопыривали карманы. Беглым шагом я проделал путь из туалета к выходу с вокзала. На улице я немедленно поймал такси и приказал водителю ехать в бюро «Проката автомобилей Хертца» – оно находилось ближе всего от железнодорожной станции, и было не очень дорогим. Мне позарез нужна была машина, чтобы смыться из города! Пользоваться общественным транспортом было равносильно самоубийству.

Во время поездки в такси я приблизительно понял, как развивались недавние события.

Перед выходом Джейка из квартиры, Глория каким-то образом сумела подменить чемодан с деньгами, и спокойно свалила на меня ограбление! Видимо, она же рассказала полиции, где я живу. Если бы я не убил Джиленхалла, ещё можно было надеяться на то, что мне поверят на суде. Я бы заявил, что в чемодане денег не было, а Джейк обязательно бы вспомнил, когда и насколько отлучался, оставляя саквояж без присмотра. Потом полиция насела бы на Глорию, и рано или поздно правда всплыла бы на поверхность. Но теперь … кто ж мне поверит?

С другой стороны, думал я, маловероятно, чтобы в пустой квартире у Глории была возможность хранить второй саквояж, наполненный деньгами и газетами, и, тем более, заменить им настоящий. Она же сама говорила, что Джейк не расстаётся с чемоданом ни на секунду, и это было похоже на правду. Стоп! А деньги? Откуда она их взяла?

Я открыл дорожную сумку и заглянул внутрь. Даже сейчас, когда настоящие пачки денег лежали внизу, а на поверхности были лишь обернутые с двух сторон купюрами газетные стопки, да моя наличность, казалось, что сумка битком набита долларами. Я произвел в уме нехитрые вычисления и прикинул, что в внутри, кроме моих кровных, никак не меньше трех-четырех тысяч настоящих денег. Сомнительно, чтобы Джейк дал такую сумму своей порочной жёнушке на карманные расходы. И тут я вспомнил бешеный оскал и странную фразу Джиленхалла, тычущего в мою сторону револьвером:

Значит, это с тобой Глория проводила все вечера!

Прозрение, следующее за этими воспоминаниями, не заставило себя долго ждать:

У Глории был сообщник!

Но кто он? Очередной охотник за сокровищами, сумевший вскружить голову распутной бабе? Или давнишний любовник? А может быть, Глория просто нашла себе крепкого мужика, для реализации задуманного, а потом кинула и его? Я никогда не жаловался на отсутствие интеллекта, но следующая догадка обрушилась на моё сознание настолько стремительно, что я просто обалдел:

Водитель чёрного «Кадиллака», подвозивший Джейка до аэропорта, и был тем самым сообщником!

Да! Да! Именно он подменил чемоданы! Сделать это было так же просто, как отобрать конфетку у младенца. Он положил саквояж с деньгами в багажник, а когда привёз бедолагу к аэропорту, достал из багажника чемодан с газетами, который был приготовлен заранее. Вуаля! Больше всего на свете, в эту минуту, мне хотелось бы увидеть выражение лица Джейка, когда он открывает магический саквояж и вываливает перед своими деловыми партнёрами груду макулатуры. Самое смешное, что я знал этого человека. Вспоминая его фигуру и, особенно, профиль, показавшийся мне знакомым в ту минуту, я был теперь абсолютно уверен, что одетый по форме водитель никто иной, как бармен из «Бешеного Буррито», подносивший нам с Глорией пиво!

Машина остановилась, и чернокожий таксист, сверкая потной шеей, повернул ко мне своё широченное лицо:

- Приехали, босс!

Я посмотрел из окна на пёструю вывеску «Прокат и продажа автомобилей Хертца. Реактивные тачки по бросовым ценам!» и скомандовал водиле:

- Сеакомб-авеню, кабак «Бешенный Буррито». И быстро!



Снова в «Буррито»


Я вошёл в знакомое заведение, совершенно не беспокоясь о том, что меня смогут узнать. Лысая голова и тампоны для дёсен делали своё дело – я выглядел как кто угодно, но только не как Эдвард Крейн. Мною двигала навязчивая идея найти этого хитрожопого бармена, через него попытаться отыскать Глорию, а уже через неё добраться до денег. Эта потаскуха выиграла первую партию – оставила меня с носом, да и с трупом в придачу. Но мы ещё посмотрим, кто кого!

В «Бешеном Буррито» царила привычная атмосфера разгильдяйства и хаоса. Я внимательно осмотрел наполненный отбросами общества зал и удивился, что нигде никого не бьют. Тут-то всё и началось.

Курчавый бармен с криком – Йо! Амиго! – запустил вдоль барной стойки наполненный ядрёным пойлом стакан (как в ковбойских фильмах) в сторону пожилого мексиканца. Пролетая мимо здоровенного портового грузчика, сидящего между барменом и мексиканцем, стакан был остановлен его волосатой рукой. Пару секунд верзила любовался янтарной жидкостью, намереваясь пригубить зелье. Мексиканец вытаращил глаза и приподнялся на табурете с криком: «Ихо де пута! Гринго!». Очевидно, это были грязные ругательства на местном диалекте, потому что в ту же секунду верзила наотмашь ударил бедолагу ребром ладони по лицу. Брызнувшая из разбитого носа кровь щедро оросила барную стойку, а вмиг обмякшее тело повалилось на пол вместе с табуретом. Детина залпом осушил казавшийся крошечным в его ручище стакан и резко стукнул им по барной стойке, требуя «добавки». Судя по несмолкающим оживлённым разговорам вокруг, на досадную «неувязку», равно как и на валяющееся на полу тело, никто не обратил внимания.

Понаблюдав за залом минут пять, я пришёл к выводу, что мой «друг» сегодня не работает. И почему я не удивлен? Возможно, они с Глорией давно смылись и сейчас находятся на полпути в Кампучию?

Я подошёл к курчавому бармену, который своей шевелюрой мог свести с ума любого попрошайку, и неторопливо начал.

- Буэнос диас, Амиго!

- Буэнос грасиас! – протирающий замызганной тряпкой грязный стакан мексиканец с интересом рассматривал мою лысину.

- У вас тут работает один парень, - с этими словами я дал поверхностное описание широкоплечего официанта, а затем добавил. – Где можно найти этого бродягу?

- А зачем он тебе, Амиго? – бармен отставил стакан в сторону и упёрся обеими руками в стойку.

- У меня к нему весточка от Глории. – я решил непринужденно выяснить, была ли между ними связь.

И чтобы мой ответ выглядел более весомым, в глазах этого хитреца, я разжал левую ладонь, в которой лежала приготовленная по случаю двадцатка. Не успел я и глазом моргнуть, как банкнота растворилась в нагрудном кармане бармена.

- Хуан сегодня не вышел на работу, - начал свою речь Амиго. – Я и не знал, что он опять связался с этой стервой. Глория его до добра не доведёт, хотя он и сам не подарок. Откровенно говоря, я думаю, что парень попал в какой-то переплёт и теперь отсиживается дома.

- Где он живет? – с нажимом спросил я, помня, что моя двадцатка перекочевала именно в ЕГО карман.

По всей видимости, бармен это тоже хорошо помнил, потому что без колебаний произнёс:

- Он живёт в какой-то сраной дыре на Плессинг-стрит, в квартале отсюда, около доков. Жёлтая четырёхэтажная коробка с тремя выбитыми окнами.

И в продолжение своей речи, курчавый, видимо понимая, что такие сведения не стоили двадцати долларов, плеснул в только что вытертый стакан волшебной янтарной жидкости. Меня не надо было уговаривать употреблять халявную выпивку. Я радостно поднял ёмкость с огненной водой, как вдруг на правое плечо опустилось что-то тяжёлое. Я повернулся.

Передо мной стоял тот самый здоровенный грузчик и требовательно смотрел то на меня, то на стакан. Я молча передал ему зелье, от чего счастливая улыбка озарила его загорелое и огрубевшее лицо. Пока верзила заливал в свою необъятную глотку содержимое крошечного стакана, я выходил из кабака.



Встреча с Хуаном


До Плессинг-стрит я добрался быстрым шагом. Здание выглядело в точности, как описал его бармен, за небольшим исключением – поверх жёлтой штукатурки красовались грязно серые разводы застарелой плесени, вперемешку с дорожной пылью, а выбитыми оказалась добрая половина окон.

Я вошёл в вестибюль и напоролся на затхлую вонь, которую можно встретить в зоопарке, в вольере с бегемотами. Вокруг был смрад, грязь и антисанитария. Посреди этого «великолепия» восседал пожилой муж, с грязной бородой и зубами. Выцветшая гавайская рубаха с короткими рукавами источала едкий запах пота, а плешь на голове была присыпана побелкой с потолка.

- Мне нужен Хуан, какой у него номер? – без обиняков начал я.

Увидев секундное замешательство в глазах бродяги, я бросил на поверхность тумбы пять монет – ровно половину того, сколько стоило его заведение.

Приготовившись к ожесточённому торгу, я был немного удивлён его лаконичным ответом.

– Комната сто пять, четвёртый этаж. – говоря это, он убрал пятёрку в карман рубахи.

Восхождение на вершину заняло у меня полминуты. Остановившись перед номером сто пять, я осмотрелся по сторонам и достал револьвер. Дверь была чуть приоткрыта. Я толкнул её внутрь и сделал шаг в помещение. На втором шаге я вдруг подумал, что меня, наверное, уже ждут. Чуть повернув голову вправо, я боковым зрением увидел обрушивающийся на меня сверху табурет.



Теплая беседа


Я успел отклонить корпус немного влево, и страшный удар пришёлся не по голове, а по правому плечу. От резкой боли я моментально выронил пистолет, а сумка с деньгами и газетами слетела с плеча. Хуан отбросил табурет в сторону и бросился на меня, широко растопырив руки и пригнув голову к земле. По выражению перекошенного злобой лица стало понятно, что парень догадался, кто стоит перед ним.

Я встретил его точной двойкой в лицо, но широкоплечий крепыш даже не поморщился. Сделав два молниеносных шага, он оказался около меня. Чудовищная сила подняла моё тело над землей и мощно шарахнула спиной об пол.

Я сильно ошибся, давая характеристику Хуану при нашей первой встрече – он не был боксёром-любителем, он был профессиональным борцом.

Оказавшись на полу, я ощутил на себе мускулистое и жилистое тело противника. У меня оставалось пару секунд до того, как он применит ко мне болевой приём и сломает какую-нибудь конечность. Я коротким хлестким ударил его в мякоть под рёбра. Противник хрюкнул и ослабил хватку. В ту же секунду я сбросил с себя более легкого оппонента и вскочил на ноги.

Около дух минут я кружил вокруг Хуана, осыпая его дальними ударами и не подпуская на ближнюю дистанцию. Мексиканец был похож на разъярённого носорога и не обращал никакого внимания на мои тяжеленные удары – с таким же успехом я мог колотить резиновым молотком по бетонной стене. На очередном замахе Хуан нырнул под локоть и очутился у меня за спиной. Его руки, словно плети, обвили мою шею и начали душить, утягивая к земле. Я пытался освободиться от захвата, но тщетно – он был сильнее гигантской анаконды.

Я начал слабеть. Кислород заканчивался, в висках сильно стучала кровь, а перед глазами потемнело. Действуя из последних сил, я высоко поднял правую ногу и со всей дури обрушил каблук ботинка на голень противника. Раздался нечеловеческий крик и мускулистые руки обмякли. Молниеносно бросив голову назад, я врезался затылком во что-то твёрдое – очевидно, это были его зубы. Резко поворачиваясь к противнику, я набирал скорость для удара. Мой левый кулак, утяжелённый яростью и бешенством, врезался точно в правую скулу мексиканца, который в этот момент стоял с окровавленным лицом, схватившись за ногу, и был полностью открыт.

Голова Хуана дернулась с такой силой, что я испугался, как бы она не оторвалась. Глаза закатились, и потерявшее управление тело кулём повалилось на пол. Я вырубил этого засранца! Мне захотелось пройтись пару раз ногой по рёбрам, но я передумал – от боли эта сволочь могла прийти в сознание и вновь броситься на меня.

Не теряя ни секунды, я сорвал с матраса, лежащего на ржавой металлической кровати, грязную простынь, и разорвал её вдоль напополам. С кусками материи я прошёл в смежное помещение – это была кухня. Повсюду валялись окурки и разлагающиеся остатки пищи. От вони меня чуть не вывернуло. Намочив простынь под краном, в грязной раковине, я вернулся в комнату. Металлическая кровать была привинчена ножками к полу - то, что надо! Я скрутил одну половину материи в толстый канат и набросил петлю на шею Хуану. Дотащив безвольное тело волоком до кровати, я привязал мокрым жгутом его шею к металлической ноге. Узел был достаточно тугой, чтобы он не вырвался, но при этом и не задохнулся. Вторым жгутом я связал мексиканцу ноги.

Даже в таком состоянии Хуан был опасен – у него оставались свободными руки. Я сорвал засаленную наволочку с подушки и проделал ту же операцию - сначала намочил тряпку, а потом скрутил жгут. Наклонившись над телом, я ни на секунду не терял бдительность. И правильно делал! Хуан неожиданно пришел в себя и устремил свои клешни к моему горлу. Мощный удар в солнечное сплетение охладил пыл ублюдка. Получив страшный «подарок», тело конвульсивно сжалось, и мексиканец дернулся вперёд, перекрывая самому себе кислород. Пока он приходил в себя, жадно ловя ртом воздух, я связывал негодяю руки. Слегка оклемавшись, эта сволочь начала извиваться, словно пятиметровый удав.

Обездвижив Хуана, я приготовился к допросу с пристрастием.

- Отвечай, недоносок, где эта потаскуха Глория? – от мощного удара ногой по ребрам зазвенели стёкла. Хуан корчился от боли, но молчал.

Я не располагал колоссальным запасом времени – нужно было срочно разговорить упёртого носорога. Сев Хуану на живот, я снял с запястья именные часы и сомкнул металлический браслет вокруг левой ладони. Сжав кулак, я сильно двинул противоударным корпусом ему по морде. Бедняга застонал так, что у меня мурашки побежали по коже. От удара щека лопнула, и из открывшегося рассечения потекла кровь, смешиваясь с потом и грязью. Хуан выплюнул выбитые зубы и улыбнулся мне окровавленным ртом. Этот парень был твёрже, чем гвоздь.

- Хорошо, ублюдок, ты сам напросился. – я старался говорить твёрдо.

Встав с Хуана, я направился на кухню. Двухминутные поиски увенчались успехом – я нашёл разделочный нож с остатками еды на лезвии. Включив на плите газ, я принялся ждать. Через пару минут лезвие раскалилось докрасна. Я зашёл в комнату и сел на избитого мексиканца.

- Слушай сюда, супермен. Если ты не заговоришь, я выжгу тебе один глаз. А потом и второй. – с этими словами я начал медленно приближать раскалённое лезвие к его зрачку. Хуан мелко задрожал, но продолжал молчать.

Я весь напрягся. Неужели эта сволочь и теперь не заговорит! Я ждал его крика «Стой!», в то время как содержимое желудка начало подниматься по пищеводу. Еле сдерживаясь от отвращения, я понимал, что никогда не смогу погрузить раскалённое лезвие в человеческий глаз. Когда до зрачка оставалось два сантиметра, я понял, что проиграл, и уже хотел было отбросить нож в сторону, как вдруг Хуан заорал нечеловеческим голосом:

- Стой! Погоди! Я всё расскажу!

Я так обрадовался своей победе, что, отбросив нож в сторону, проехался правым кулаком по носу Хуана, для острастки. Но тут же пожалел об этом – мощный удар разорвал обе ноздри мексиканца, и новая порция крови залила лицо бедолаги.

- Говори, сволочь, где эта сука Глория! – прорычал я.

- Я не знаю. – застонал Хуан.

- Что? Что ты несёшь, мать твою! – я не верил собственным ушам.

- Клянусь, что не знаю. – продолжал стонать Хуан. – Она велела мне ждать здесь, а сама так и не пришла.

- Почему ты не сказал мне сразу? – я отказывался верить услышанному.

- Пошёл ты! Я люблю её! А ты просто мразь! – он попытался плюнуть в меня, но разбитые губы не слушались.

Услышав о себе столь лестный отзыв, я не обиделся. Мужик! – подумал я, а сам проговорил:

- Ты слепой идиот! Неужели ты не видишь, что она использовала меня, а потом и тебя, чтобы добраться до денег! Ей плевать на твои чувства, безмозглый кретин! Когда ты видел её последний раз?

- Три часа назад. Она обещала по быстрому утрясти кое-какие дела и забрать меня отсюда!

Три часа! Будь я порасторопней, мог бы застать Глорию прямо здесь!

Я поднял свой револьвер с пола, взвёл курок и направил его на избитого мужчину:

- Деньги были при ней?

- Она забрала их с собой! Забрала всё!

Как я и предполагал, Глория обманула этого чурбана.

Чтобы восполнить пробелы, я спросил:

- Какого чёрта ты приперся забирать Джейка в аэропорт?

- За день до перелёта, я позвонил ему, якобы из банка, и сказал, что наши крупнейшие клиенты нуждаются в дополнительном БЕСПЛАТНОМ обслуживании. Он так расцвёл, что немедленно приказал прислать машину на следующее утро.

- Допустим. Но как ты уговорил его, передать тебе ЧЕМОДАН ДЕНЕГ?

- Я сказал, что клиенты нашего банка НЕ ТАСКАЮТ ЧЕМОДАНЫ!

Что ж, даже для такого недалёкого мексиканца, как Хуан, Джиленхалл был просто открытой книгой. Парень легко подобрал ключи к обороне Джейка, применив старый испытанный приём – лесть.

- Ты подменил саквояж. Что было потом? – допрос продолжался.

- Я сразу отвёз деньги сюда, а потом поехал возвращать лимузин из проката.

Теперь всё становилось на свои места. Глория несколько дней строила из себя убитую горем вдову и отвечала на вопросы полицейских. Она рассказала им о знакомстве мужа со мной и под каким-то предлогом сообщила, где я живу. Меня ловит полиция с несколькими тысячами, и после этого никакой суд не поверит, что саквояж был забит газетой. Хитрожопая СТЕРВА!

От Хуана уже ничего нельзя было узнать. Это влюблённый болван лежал в полуобморочном состоянии на полу, истекая кровью. Я был уверен, что ни я, ни, тем более, Хуан, никогда больше не увидим Глорию. Скорее всего, она уже на пути в Мексику или на Кубу. Что ж, прощай восемьдесят грандов, и привет пугающая реальность – на мне висит труп и несколько тысяч долларов в виде бонуса! Я как никогда в наваре, чёрт побери! Надо срочно валить из страны! Хуан уже увидел мой новый облик, так что будет полезно оставить его связанным - это даст мне несколько часов форы.

И всё-таки оставался ещё один вопрос, который сильно меня волновал. Я повернулся к Хуану и жёстко спросил:

- Вы снимали с Глорией мои отпечатки пальцев?

- Какие отпечатки? О чём ты говоришь? – прохрипел Хуан.

Я так и думал! Глория блефовала, чтобы запугать и деморализовать меня! Чтобы я сделал ошибку и попался! А если бы и скрылся, то уже никогда не высовывался. Хитрая бестия обвела меня вокруг пальца! Зато теперь у меня есть шанс выйти сухим из воды. Надо только поскорее добраться до Мексики и пересидеть там пару лет, пока всё не поуляжется.

Усталым движением я повернулся к входной двери и сделал пару шагов, как вдруг Хуан подал голос:

- Крейн, подожди! Я не знаю, куда поехала Глория, но я знаю одно - ей ОЧЕНЬ нравился этот автомобиль! Если найдешь её, убей эту СУКУ!

Хуан затрясся в беззвучной конвульсии. По лицу покатились крупные градины слез.



У Хертца


Автомобиль! – я стоял как вкопанный. – Так вот, откуда у неё появились деньги! Деньги, которые сейчас лежали в моей сумке вперемешку с газетами! Она продала свой автомобиль, и теперь, когда у неё появилась куча монет, хотела выкупить его обратно!

Ещё раз взглянув на Хуана, я проглотил подступивший к горлу комок. Распускать слюни было некогда – нужно как можно скорее найти Глорию! Я решительно вышел из вонючей конуры.

Спускаясь по старой деревянной лестнице, я уже прикинул, что в первую очередь позвоню «Хертцу», а потом и в другие агентства по продаже автомобилей. Половицы опасно поскрипывали, а дорожная сумка отбивала такт по моей ноге.

Увидев меня, хозяин заведения, сидящий всё в той же позе, за той же тумбой, удивленно вытянул старое лицо. Он успел предупредить Хуана о моём визите по телефону, и уже не рассчитывал увидеть меня на своих двоих, разве что на носилках. Проходя мимо бродяги, я умышленно сбавил шаг. Сокрушительной левой, с до сих пор не снятыми наручными часами, я наградил подонка фирменным хуком, от которого он отлетел назад и ударился спиной об стену, а затем молча сполз на пол. Этот горделивый муж лежал без сознания со сломанной челюстью. Я опустил два пальца в его нагрудный карман и извлек на поверхность свою пятерку, которая была обернута его десяткой. Я решил не брезговать подарком судьбы. Положив деньги к себе в карман, я поднёс эти же два пальца к носу бородатого. По слабо вырывающемуся воздуху из ноздрей я понял, что бедолага пока жив.

Везучая, сволочь! – с этой мыслью я потянулся к телефону.

- Прокат и продажа автомобилей Хертца слушает!

- Здравствуйте, меня интересует Ягуар с откидным верхом, желательно красного цвета. Есть у вас такая лошадка?

- Иисусе! Буквально два часа назад одна молодая дама купила у нас именно такой автомобиль! Зверь машина! Хе-Хе-Хе!!! Сказать по правде, эта цыпочка нам же его и продавала, с неделю назад. А теперь, видимо, у неё опять завелись деньжата! – хозяина проката нельзя было обвинить в излишней молчаливости. – Но вы не расстраивайтесь, мистер! У нас есть замечательный Шевроле Капри-Классик с откидным верхом, кстати, тоже красного цве …

Я не стал дослушивать пустую болтовню и положил трубку. Муж всё ещё пребывал в глубокой отключке.

Выскочив на улицу, я едва не бросился под колеса проезжающего мимо такси, чтобы остановить машину. Запрыгнув в салон, я достал из кармана только что добытую десятку и, показав её молодому водителю с длинными засаленными волосами, произнёс:

- Если через десять минут я буду у Хертца, получишь бонус.

По счастливому выражению бестолкового лица и до упора нажавшей на педаль газа ноге, я понял, что для парня главное не деньги, главное – ПОВОД!

Я шел мимо рядов сверкающих разношёрстных автомобилей. Из деревянной будки, навстречу мне, вышел Хертц. Этот пожилой дородный мужчина был в клетчатой ковбойской рубахе и потертых джинсах сине-серого цвета. Покрытый дорожной пылью стетсон плотно сидел на голове, прикрывая седые волосы. Загорелое лицо добродушно улыбалось. Кроме нас на стоянке никого не было.

- Эта дама, которая выкупила у вас Ягуар, куда она поехала? – я сразу взял быка за рога, дорога была каждая минута.

- Выехала на кольцевое шоссе и растворилась, как мираж. – Херц пытался шутить, но смотрел на меня подозрительно и настороженно.

Покатила к границе штата! – сразу догадался я.

- У вас есть карта округа? – продолжал я требовательным тоном.

- Да, в каждой машине. – ответил Хертц.

- Какая у вас самая скоростная машина? Покажите мне её!

Херц подвёл меня к темно-зелёному Мазератти, достаточно свежему, чтобы развить солидную скорость. Эта кобылка была быстрее Ягуара. То, что нужно!

- Бензин есть?

- Конечно, полный бак!

Я увидел сквозь ветровое стекло торчащий из замка ключ зажигания. Пора! Выхватив револьвер, я ткнул стволом в живот Хертцу. Он сразу вскинул руки и изменился в лице – теперь оно имело землистый оттенок. Открыв багажник автомобиля, я указал внутрь револьвером и прорычал:

- Ну-ка, залезай внутрь!

- Что ты делаешь! Одумайся, сынок! – Херц был близок к обмороку - перспектива проехаться в багажнике, в его возрасте, испугала бы кого угодно.

- Поживее, папаша! У меня нет времени! – и в подкрепление своих слов я схватил хозяина за ноги и резко приподнял. Он буквально занырнул в тесный багажник, сложившись пополам, словно кукла. Я немедленно захлопнул дверь. Глухой удар подсказал мне, что Хертцу здорово досталось по голове. Невдалеке поднималась дорожная пыль – кто-то въезжал на стоянку. Я быстро прыгнул в салон и повернул ключ. Ужас парализовал моё тело – машина не заводилась! Я снова и снова проворачивал ключ, но ответом мне служила только тишина.

Подъехавший автомобиль уже остановился. Это был чёрный Понтиак Файребёрд, с торчащими над капотом дросселями карбюратора. Адская машина! Из неё вышел молодой высокий мужчина и, не глуша двигатель, направился к домику.

- Эй, старый бродяга, выходи! – его мощный голос разливался по автостоянке.

Я хотел выскочить из Мазератти и угнать его Понтиак, как вдруг внезапная догадка остановила мой эмоциональный порыв - я же забыл включить стартер! Пришлось подождать, пока мужчина не скроется в домике. Едва он исчез из виду, я включил стартер и повернул ключ. Мощный двигатель моментально запустился и утробно заурчал. Я осторожно вывел машину со стоянки и до упора нажал на педаль газа.



Погоня за беглянкой


После пяти часов бешеной погони я начал отчаиваться. Боже! Я никогда не ездил так быстро! До границы штата оставалось не белее тридцати миль. Я постоянно сверялся с картой округа, которую нашёл в бардачке. Проезжая мимо очередной заправочной станции или придорожной забегаловки, я надеялся увидеть машину Глории. Но красного Ягуара нигде не было видно.

Через восемь миль будет придорожное кафе, а после него ни одной остановки до самой границы. Если искомая машина не появится, я навсегда потеряю Глорию и деньги.

Подъезжая к кафе, я чуть не сломал руль от счастья, когда увидел красный автомобиль.



Встреча с САТАНОЙ


Рядом с Ягуаром стоял потрепанный Бьюик, и старый, но ещё добротный, Кадиллак. Машина Глории была пуста. Я остановил Мазератти у обочины и вылез из салона. Затем обошёл автомобиль и открыл багажник. Херц смотрел на меня перепуганными глазами. Он был так слаб, что не мог даже говорить.

- Выше нос, старик, мы уже приехали. – с этими словами я открыл ящик с инструментами и достал тонкое металлическое полотно.

Закрыв багажник, я подогнал Мазератти к Кадиллаку. Придётся оставить Хертца отдыхать в багажнике, иначе он немедленно заявит в полицию. Господи! При мысли о тянущемся за мной шлейфе, я даже зажмурился. Джиленхалл мёртв. Рыжеволосый полицейский без сознания. Избитый Хуан привязан к ножке кровати и истекает кровью. Бородатый валяется без сознания со сломанной челюстью. А теперь ещё и Хертц! Бедняга замурован в багажнике собственного автомобиля, стоящего под палящим солнцем.

Соберись, и не распускай слюни! Деньги пока не у тебя! Так действуй! – твердил мне голос холодного разума.

Я вышел из машины и подошёл к Ягуару Глории. Как я и предполагал, он был заперт.

Я зашёл с пассажирской стороны и осмотрелся – вокруг не было ни души, но в любую минуту кто-нибудь, в том числе и Глория, мог выйти из кафе. Аккуратно разрезав полотном брезентовую крышу, я просунул руку в образовавшуюся щель и открыл дверной замок. Полотно я бросил под машину. Потом достал изо рта тампоны для дёсен – носить их уже не было мочи – и закинул туда же.

Юркнув в салон, я достал револьвер и вжался в сиденье, дожидаясь Глорию.

Она вышла через мгновенье. В свободном сером платье и огромных солнцезащитных очках, Глория походила на одинокую туристку, едущую из курортного городка в родные пенаты. Она шла спокойной расслабленной походкой женщины, которая сумела обеспечить себя до конца жизни. Яркое солнце и брезентовая крыша мешали ей разглядеть человека в салоне. Она открыла дверь, нагнулась, чтобы сесть, и упёрлась взглядом в направленное на неё дуло.

- Присаживайся, ДОРОГУША! Нам надо о многом поговорить!




p.s. дорогие читатели, если вам понравилось моё творчество, с нетерпением жду вас на своей авторской страничке baraholkin.ru где вы сможете прочитать и другие мои произведения в удобной для вас форме, с иллюстрациями и многочисленными комментариями остальных читателей. До встречи!