Пока, планета! Я устала

Моя планета. Несчастная маленькая планета. Что же мы с тобой сделали. Покрыли тебя шрамами метрополитенов, усыпали тяжестью небоскрёбов, выпили все нефтяные соки, вырубили твои леса. А ты мужественно терпишь эти издевательства. Ты так устала и иногда, в негодовании, пытаешься объяснить нам – глупым мерзким людишкам, что тебе больно, плохо и обидно. Ты кричишь на нас ураганами и грозишь наводнениями. Ты пытаешься обратить на себя внимание. Машешь вулканами и кричишь. Твой крик о помощи.
Но мы глухо – слепо – немые. Мы инвалиды.
Я тоже инвалид. У меня есть глаза, есть уши. Есть рот. Но нет воли. Я всё понимаю, но молчу. А в глубине души моей зреет злоба и ненависть. Себя ненавидеть сложно. Поэтому ненавижу людей. Мелких, глупых, лживых. Людей настоящего, но без будущего. Они много говорят. Ничего не делают. Они ходят по улицам. Дышат последним воздухом. Их тела согревают остатки солнце. А им всё равно. Инвалиды разума.
Я такая же. И мне противно. Но я продолжаю молча идти с толпой, по изнеможенной земле. Я втаптываю в неё бычки ядовитых сигарет и посылаю в небо отравленный лак для волос. Я понимаю, что я убийца, но ничего не могу сделать. Слабый, немощней убийца. Арестуйте меня.
Наверно это было написано на моём лице. Отвращение, злоба и бессилие. И на твой вопрос, что меня так волнует, я ответила, что всё мерзко, что Мир падает в пропасть, что я очень хочу спасти его. Но мне нужно, что бы сначала спасли меня.
Старые друзья иногда ведут странные беседы. Люди, знающие друг друга всю жизнь, могут позволить себе иногда разводить философию. Постичь великий смысл не представляется возможным, но остается приятный осадок. Исходя из этих побуждений, ты считаешь своим долгом поддержать мои размышления. Как ярый защитник всего живого начинаешь говорить о Зелёных, Гринписе, бедных животных и новой жизни, которая наступит, если мы перестанем ездить на машинах, а пересядем на велосипеды. Я знаю это наизусть. Это правда. Но никакой велосипед не спасёт людей от гнилого сознания. Даже если весь мир перейдёт на искусственный мех и вегетарианство, не станет меньше лгунов, предателей, и просто плохих людей. Ты просишь думать о глобальном. Ты такой смешной. Живёшь своей идеей, прёшь как танк. И тебе абсолютно всё равно, что и кто подумает о тебе. Всегда восхищалась этим твоим качеством. Ещё бокал вина и я начну делать тебе комплименты. Скажу что люди батарейки. На одной стороне плюс, на другой минус. У тебя с двух сторон плюсы. Ты улыбнешься, обнимешь меня, я уткнусь носом в твою жилетку,  и всё станет не важным. С тобой тепло и уютно. Тихо и радостно. С тобой планета не падает в пропасть.
Через неделю я стояла у твоей больничной кровати. Капельница, ещё какая-то трубка, какой-то аппарат. Ты бледный и уставший. Но пытаешься улыбаться. Говоришь, что выкарабкаешься. Что у тебя два плюса. Я соглашаюсь, пытаюсь подбодрить. Выхожу из палаты, закрываю дверь, прощаюсь, обещаю прийти завтра.
На улице тщательно втаптываю бычки в землю. Один, за одним. Ненавижу машины. Все машины в этом мире, и ту, которая сбила тебя. Хочу ездить на велосипеде и плачу. Плачу постоянно.
Через три дня эта планета забрала у меня тебя. Когда тебя не стало, вышло солнце и запели птицы. Ты отдал всю жизнь тому, что бы сделать мир добрее и лучше. Почему с твоей смертью взошло солнце? Почему не идёт дождь, почему сумерки не покрыли наш город, почему плачу только я, а не весь мир.
Во сне ты сказал мне, что это от того что у тебя два плюса.
Я не йог что бы ходить по горячим углям и битому стеклу. Я не садомазохистка что бы радоваться боли. Я буду защищаться. Я возьмусь за твою руку. Поверю твоим словам. И побегу за тобой. Когда я не смогу бежать, я буду идти. Когда ноги уже будут не в состоянии передвигать моё тело. Я поползу.  Я лучше будут ползти за тобой, чем сидеть в тепле и уюте мягкого кресла. Все мягкие кресла находятся здесь: среди людей мелких и желчных, среди лжи и агрессии, среди ненависти и пустых обещаний. Я хочу спать на голой земле. Хочу пить воду из горных ручьёв. Хочу быть там, где радуга состоит из семи разных цветов, а не из оттенков серого. Хочу быть там, где ты.
Мне плохо в этом целлофане. Я иду за тобой.

Что бы не вызывать подозрений. Спрячем всё в карман. Никому не показывать. Зачехлим эмоции и залезем под крышку рояля. Пусть темно, тесно и не комфортно, но никто не догадается искать нас там. Я надену свой лучший кокон. Ты возведёшь стены. И пусть этот мир катиться в тартары. Нам это не интересно. Нас нет.