Курган

Ещё ребенком,я увидел  фото в журнале. Красивые, словно игрушечные домики, и костел.  Домики  мне настолько понравились, что ещё долго,журнал этот я носил с собой и любовался. Мама сказала, что это Краков. Чем он меня так привлек, - не знаю. То ли  домики были необыкновенные, а может, это говорила кровь прадеда, поляка. Я смотрел на Краков, и мечтал, что я гуляю по узким улочкам,среди этих старинных домов.

Пройдет много лет, прежде чем я исполню свою мечту и прогуляюсь по Кракову.В Кракове, цветущем майском Кракове, я был лишь три дня. Мы, с моей хорошей подругой Ягодой, исследовали  его с рассвета до полуночи. Она показывала мне, самые важные, на её взгляд, места Кракова.Свой Краков.
Это не только, прежняя польская столица и современный мегаполис. Вавель, Главный Рынок, Сукенницы, Казимеж…многочисленные костелы, и старое  Раковицкое кладбище,  всё здесь хранит воспоминания о прошлом, о славных  днях, и  о людях живших тут. 
Но, пришло время возвращаться из гостеприимной майской Польши, в Россию, в холодный майский Курган. Уезжая, я пригласил Ягоду в гости, чтобы показать ей свою Родину.И вот, я вернулся. Холодный ветер, дождь, разбитые дороги и типовые серые пятиэтажки. И чем я удивлю Ягоду, если она приедет?

Но, вскоре  работа и быт затянули меня, и я перестал об этом  думать. До того дня, как однажды,  поясняя старушке, как ей пользоваться мобильным телефоном, я не услышал: «Привет! Видзе же эстещ заэнты, споткамы ще вечоркем, добжэ?». Я чуть не выронил телефон, это была Ягода. Я знал, что  она умеет устраивать сюрпризы, но что б так…

Нужно было срочно придумать, чем я буду её развлекать. А учитывая, что пять  дней в неделю я на работе… И решил, спросить совета у коллег, в конце концов, их я вижу чаще чем отца с матерью, да и люди они молодые, наверняка знают,  чем порадовать  иностранку. Тем более, они заочно её знают.  Понятно, что театр, это обязательно, но что ещё?

-«Гиперсити»  ей покажи, шмотки там всякие, а наверху  похавать можно, - начал Сергей.
-Мы с мужем,  в  «Банях народов мира» целый день  были, понравилось,  - задумавшись, сказала Ирина Валерьевна.
-Ага, точно, водочки ей и в баньку, спинку тереть, гы-гы, -добавил Дима, у него были своеобразные представления о прекрасном, и о жизни вообще.
-А, эти…то… ммм,«Сковородка», «Мега Пицца», -  продолжал Серега.
-Дорогие мои, - опечалено начал я, - она сюда есть приехала, что ли? Сауны, блины, водка, шмотки, пицца, снова сауна. Я хочу, чтобы она Россию увидела, а не матрешек с будённовками. Россию, Курган, понимаете?
-Балалайки, медведи – это и есть Россия! Прикольно! А ты чё хотел то? Что тут смотреть, это ж  не Москва, - не отрываясь от «аськи»  в телефоне, бурчал Дима.
-Вова,  главное музеи покажи, они у нас, правда…..скромные, ну уж какие есть, - сказала Марина. Историк, по образованию, она и за прилавком  оставалась верна профессии.
На то, чтобы показать Ягоде Курган, у меня  была неделя. 
Но, так как,  из-за моей занятости, встречались мы только поздним вечером, неделя пролетела мигом.Я и моя младшая сестра сделали всё, чтобы Ягода провела время с пользой.

И вот,  список музеев и театров  уже подходил к концу, а чувства удовлетворенности так и не возникло. После краеведческого музея, который мы посетили последним, дабы укрепить в сердце Ягоды  впечатления  о моем городе, мы вышли молча. История родного края  от охоты на  мамонта,  до строительства коммунизма. Много информации, но в душе осталась пустота.

День близился к концу, погода испортилась. Ещё один день, и она уедет. Мы много говорили, я показал ей свой детский сад, школу, училище культуры, университет. Всё, что только меня окружало, стараясь передать ей то, каким я вижу этот город. Но что-то не очень у меня это получалось.  Краков, со своей тысячелетней историей, не смотря на войны и разделы Польши,  умудрился сохранить здания и память о событиях   с тринадцатого века по наши дни.  И гуляя по нему,  ты сразу это чувствуешь. А Курган?

Основанный  в середине  семнадцатого века,  он не сохранил до наших дней почти ничего. Старые здания сносились, на их месте возводились новые.  Улицы меняли названия. А на месте прежнего кладбища  возникал парк, или площадь. Мы шли, и я думал, что же для меня тут самое дорогое, без чего Курган не был бы для меня Курганом?   Как же я мог забыть?!

Советская. Улица Советская, которую до революции называли Дворянской.
На  Советской,  находилась моя музыкальная школа, в бывшем доме декабриста Розена. Окруженный большим садом деревянный дом,  как нельзя лучше располагал к творчеству. Там же, глядя на старые картины, я впервые задумался, о прошлом своего города и о  судьбах тех людей, что были сосланы сюда. Я словно забыл, о его существовании.
Решено – на следующий день, мы будем гулять по Дворянской улице, и навестим этот дом.

Утро следующего дня было хмурым, моросил дождь.  Гуляя по старой, тихой  улице, мы любовались  историей Кургана. Огромные деревья, дома хранящие память о былом.
«Слава прабабушек томных, домики старой Москвы, из переулочков скромных все исчезаете вы….», - процитировал я  Цветаеву.
Мы подошли к саду,  окружавшему  дом Розена и молча,  смотрели.  Капли воды  стекали с зеленых листьев, светло-коричневый  дом  стал ещё ярче от дождя. Слышалась музыка, кто-то играл на фортепьяно.
-Шопен. Так это по-русски? – спросила Ягода.
-Шопен, вальс номер десять, - уточнил я, – когда я учился, здесь часто звучал Шопен.
Его музыка,  как нельзя лучше подходила для созерцания  старого дома и сада..И я рассказал Ягоде всё, что только знал об этом доме и его владельцах.
Как в сентябре  1832 года, Андрей Евгеньевич Розен был сослан сюда на поселение, за то, что, как и многие мыслящие люди  состоял в тайном обществе. За ним последовала его жена, Анна Малиновская. Здесь они проведут пять лет, Андрей Евгеньевич много читает и пишет, он оставит после себя мемуары, в которых расскажет о  быте  Кургана того периода.
Здесь он встретит старых, и найдет новых друзей, – Назимова, Фохта,  Нарышкина, Лорера. Поляка  Клечковского, которому после окончания срока  ссылки, Розен продаст дом.
В Кургане было много ссыльных поляков, по делу восстания 1830 года, 3 мая, как вспоминает Розен в своих дневниках, они собирались вместе и  «праздновали память Костюшки». Следующим владельцем этого дома станет,  тоже  поляк, Хмельницкий.
Да, в 1837 в этом доме побывал знаменитый  поэт Жуковский.
После, в этом  дом жил  врач Барташевич, позже здесь была больница, училище. В советский период, это был клуб, дворец пионеров, библиотека.
И вот, сейчас, здесь школа искусств. И снова звучит  Шопен, современник Розена, современник этого дома...
Пока я говорил, дождь  закончился, и сквозь зеленую листву пробивалось утреннее солнце.
-Вот он, мой любимый  Курган, - сказал я.
-И мой, -  прошептала Ягода, положив голову мне на плечо.


                19/09/2009