128

Рисунок 97г: Деревья

***

«Было в нем какое-то обаяние...; было, в общем, что понюхать, запах приятный. Но он захотел большего - чтобы его запах всем в ноздри шибал, и его не только заметили, но и признали... Стало шибать, но уже не так приятно почему-то...» - «Да ладно, тоже мне «приятный во всех отношениях» - всем не угодишь по-любому»

***


Красные цветы в горшке. Такие красные, словно не земля, а кровь в горшке... В белом свете все цвета радуги и в черной земле они же: чья-то красная кровь, золотистая радость, зеленое довольство и чья-то голубая надежда...

***


«Пока поделаю это, большее - не в состоянии» - ты живешь пригнувшись, крыша ниже головы.               
«Как обычно, поделаю это - хорошо получается» - хорошо, твоя крыша выше головы, но когда-нибудь она упадет тебе на голову. Надо жить на воле... (П.С. – жесточайшим образом пророчество сбылось)

***


«...Эта живопись выглядит классно; а та - все же юношеская» – «Да, но в юношеском всегда есть особое обаяние  (непосредственность, свежесть и дерзость), которое я всегда считал стоящим не меньше класса. И ведь если не было дерзости, то не будет и класса…»

__

Еще одна «Корова» - чувствовал себя уже совсем как дома, т.е. не обращал ни на кого внимания, ничего не слушал, занятый всецело А., говорил, что хотел – впрочем, воздерживался, ведь всё было так тоскливо.  В А. же в этот раз еще сильнее влюбился, сидел рядом и наглядеться не мог на нее – тянуло с непреодолимой силой и, в итоге, я сидел в их компании и сколько-то говорил с ней! Это еще не настоящее знакомство, конечно...  Да, легкий шарик вдалеке и я боюсь, как бы его совсем из моей жизни не сдуло. Поминала своих родителей – ох, ох, ох, стеной встанут, плашмя лягут. Сказала, что, мол, родители не дают в рваных джинсах ходить – только иногда, как на фотографии, удается. Тут был, конечно, намек на то, что она не шалава какая-нибудь, мол, ты не подумай чего, увидев такую фотку. ...Не любит она меня, даже не краснеет; только любопытно и, может быть, приятно. Пренебрежения не замечал; и ведь ходит, ходит!

(Кстати, часто у меня получается дневник наоборот: сначала я пишу и только потом написанное свершается в реальности)

Кажется, я настолько захвачен своим чувством, что ничего не смогу делать. «Утопленник любви...; о, белый лотос, наряд и гребень приготовь».

...Уже день, а в голове по-прежнему сплошная «лейся, песня». Срезала, убила – и какая же это будет подлость, если сама она не умрет рядом. Чем сжечь ее упорное сердечко; а сначала как взять крепость из мрамора, крепость из льда, крепость из мусора и крепость из простого кирпича...

«В жизни вы гораздо лучше, чем здесь, на фотографии»... «Как верному псу в цепи» мне не усидеть – все цепи под током, все псы слишком псиной воняют (и от БГ, и от Шевчука, и от Высоцкого – ото всех псиной, т.е. язычеством пованивает)
 
В первый раз в личном свидании она показалась мне лучше, чем в воображении. Ко мне была сдержанна, но почти не «лыбилась» и была как-то добрее, нежнее...

Покажу ей рукой, наглядно, как любовь во мне от колен поднялась выше головы, туда, где Бог, и уже не спастись, не всплыть прежним говном – еще, подняв руку, встать на цыпочки и попрыгать немножко, показать всю безнадежность этого занятия, а потом с улыбкой вернуться на дно, мол, что поделаешь...

«А., у меня жажда» – мученически хватаюсь за горло. Вопросительный, недоверчивый, улыбчивый взгляд. «Жажда вас видеть! Человек, если три дня не попьет, сходит с ума, а я вас вижу раз в неделю!»