Первый визит

 
Первый (и, увы – не последний) раз визит к стоматологу я совершил только во время срочной службы. Начинал я свою службу во флоте, как и положено, с учебного отряда.
 «Учебка» эта носила громкое название – «Седьмой учебный отряд Краснознаменного Черноморского флота». Потом еще, после смерти бывшего командующего Черноморским флотом во время последней Крымской кампании в Великой Отечественной войне, отряду было присвоено имя адмирала Октябрьского. Учебка находилась в Лазаревских казармах на Корабельной стороне города-героя Севастополя. Пишу я все это не для красного словца (или чтобы эрудицией блеснуть). Просто нам, салагам, с первых дней службы прививали гордость за то, что мы удостоены чести продолжать славные дела наших великих предков. И должны с честью и достоинством нести высокое звание моряка-черноморца, а также стойко переносить все тяготы и лишения воинской службы (согласно уставу). Надо признать, что это «прививка» действует на молодые умы очень быстро. Через неделю мы считали, что нам в жизни очень повезло, и теперь принадлежим к высшей касте. Весь остальной военный (и тем более – гражданский) люд – ущербные, раз ходят не в матроской робе (и не строем!) и не носят бескозырки. (Кстати, тогда еще существовал негласный закон о  том, что ленточки на бескозырки выдаются только в день принятия присяги. И то, что мы носили на голове, носило обидное название - «чумичка»).
  Поэтому, когда у меня первый раз в жизни заболел зуб, я долго и стоически переносил боль. Подумаешь! Я же – моряк! Но, когда уже и щеку разнесло так, что мое лицо по команде «Равняйсь!» стало мешать левофланговым рассмотреть грудь четвертого человека, старшина отправил меня в санчасть. Прихожу, нашел кабинет с нужной мне табличкой. А там страдальцев, вроде меня – человек сорок. Ну, думаю, я тут и до конца службы просижу. Делать нечего, занял очередь. Смотрю, а очередь быстро продвигается – как на конвейере. А народ сидит весь запуганный, трясутся (хотя и моряки!), напряженно прислушиваются к происходящему за дверью «гестаповского застенка». И, если оттуда раздавался стон или крик, то сразу пара-тройка бледных исчезало из очереди. Да еще добавил дров в этот огонь боязни и страха какой-то старшина первой статьи. Зашел он (бравый такой, стройный, весь в значках – прямо хоть картину маслом пиши!) и прямым ходом, без очереди исчез за дверью доктора. Через несколько минут жуткого жужжания адской машины там раздался нечеловеческий крик и вышел (в два раза ниже вроде стал!), старшина, держась рукой за лицо. Очередь сразу убавилась наполовину. Дождался и я.
 Выходит дама – роста под два метра. Грудь!!! Ручищи!!! «Открыть рты! Шире! Ты! Ты! Ты! Ты! (Это я) И ты! Заходите!». Заходим. «Садитесь! Рты! Шире!» Ходит, по кабинету, набирает  шприц какую-то гадость и с размаху! Каждому по очереди – вонзает его в раззявленный рот. «Все в коридор!». Там повторяется вся вышеописанная процедура со следующей пятеркой. Затем нас в том же порядке, каком делали анестезию (слова-то какие выучил за свою жизнь!), вызывали к этой милой даме. Захожу. «Садись!» (жест в кресло). «Рот! Шире!» (Зажмуриваюсь.) «Готово!!! Следующий!». И всё.