Документ

Было время пройденных этапов,
Стало время прожитых годов.
И душа, не битая когда-то,
Пробуждала ветер сладких снов.

1.
ШИЗОФРЕНИЯ (от греч. schizo - расщепляю и phren - ум, разум, мысль), наиболее
распространённое психич. заболевание, к-рое характеризуется разнообразными проявлениями и имеет тенденцию к хронич. течению.
Причины и механизмы развития Ш. продолжает оставаться неясными. Большинство исследователей рассматривают её как эндогенное заболевание, при к-ром имеет значение наследств, предрасположение. Значение наследственности в происхождении Ш. подтверждается исследованием близнецов, больных этим заболеванием. Наследств, отягощение при разных формах Ш. различно. В случаях непрерывно текущей Ш. у ближайших родственников больного нередко выявляются признаки глубокой шизоидной психопатии. При приступообразном течении заболевания подобная форма Ш. часто возникает и у ближайших родственников больного. Однако Ш. не относится к собственно наследственным заболеваниям, её распространённость среди населения (ок. 0,8%) во много раз превышает распространённость наследств, болезней. Исследование высшей нервной деятельности у больных Ш. указывает на наличие охранительного торможения (в виде различных гипнотич. фаз) и очагов застойного возбуждения.

Лит.: Шизофрения. [Клиника, патогенез, лечение], M., 1969; Шизофрения. Мультидисциплинарное исследование, M., 1972; Psychiatric der Gegenwart, 2 Aufl., Bd 2, Т I,В., 1972. А. В. Снежневский.


2.
Ванечка сидел на подоконнике. Ночь умело прятала даже Луну, не говоря уж о его стройном, хорошо сложенном теле. Он не был, что называется, красив, но, несомненно, симпатичен, приятен в общении и обаятелен. Легкое электромагнитное излучение звезд осветляло его приятное лицо. Окно было немножко приоткрыто, и прохладный ночной воздух слегка приглаживал его челку на бок. Одиночество. Он любил одиночество, он любил это состояние неглубокой печали, которое едва трогает глаза и слегка засасывает под ложечкой. Иногда погрустить полезно и даже приятно. Иногда все полезно, даже, наверное, ходить по Луне. А вы любите ходить по Луне? – Иногда спрашивал он. И время от времени ему даже отвечали что-то неудобоваримое. А те, кто знал его лучше, просто широко и добродушно улыбались.
Его история не представляет собой ничего особенного. У него, как и у многих других, были папа и мама, были друзья, веселье и детский смех. Но однажды, непонятно почему, пришли врачи и положили его в больницу. Он был здоров, полностью здоров и никак не мог понять, зачем он здесь. Теперь он жил в больнице. От него почти все отказались, кроме его друга Романа, который частенько его навещал и помогал во всем.
Роман был молодец: умный, хорошо воспитанный и имел перманентный успех у женщин. Ванечка и Роман были молоды, они учились вместе в школе. Учились хорошо и поступили в хорошие ВУЗы. Казалось, что их дружба крепка и неразрывна, как Земное притяжение.
Но будущее Ванечки было навсегда перечеркнуто людьми в белых халатах. Все, что осталось от прежней жизни – это Роман и все больше меркнувшие воспоминания. Из-за таблеток, которые ему давали, он иногда забывал даже свое имя. Поначалу, он выплевывал эти таблетки, считая, что он совершенно здоров. Но потом, однажды попробовав их, он ощутил необыкновенную легкость своих мыслей и, далеко за бортом, оставленное нервное напряжение. Теперь таблетки он ожидал, и из соображений экономии, иногда оставлял их на ночь, чтобы ночью поговорить с Луной, спокойно и обо всем.
Вот и сейчас он говорил спокойно и обо всем. Его голос сливался с шорохом листьев и редким пением цикад и сверчков:
- Как было бы хорошо играть в группе и петь свои песни. Как ты думаешь, я когда-нибудь буду играть в группе? У меня есть столько всего. У меня есть, что сказать и показать. Я хотел бы поделиться с людьми собой. – Он говорил медленно и покойно. Было слышно, как ветер поет свою заунывную песню в водосточных трубах. Ветерок шуршал в кронах деревьев, шевелил траву, играл с увядшей листвой, поднимая ее до небес и наслаждаясь свободным полетом. – Послушай, я сочинил новую историю, хочешь, я ее прочитаю тебе? – Его голос сделался очень осторожным, как будто он сдавал экзамен по предмету, который не очень хорошо знал и поэтому боялся сказать лишнее слово, чтобы не ошибиться. Он начал:
- Смотри, как ветер уносит
Солнечные дни в пустоту прошлого!
Так и твои глаза – пусты и одиноки.
Нет ответов и нет вопросов,
На просторах пустых полей осени
Ты никогда не одержишь победу.
Потому что победы – не существует –
Победа в руках, не постигших свободу.
Оглянись вокруг! Звери ликуют!
Они глумятся над убогими, вроде меня.
Они отличают ночь ото дня.
Прости меня! Победи меня! Убей меня!
Не повернется к тебе спиной Земля!
Не окрутят хитрым звоном монет.
Мои глаза пусты, как и твои,
Глядя на Свет.
Мира нет. Неба нет. Есть только ты и я.
И наша вселенская пустота в глазах.
Но я вижу страх, я чувствую страх –
Вот, где пламя огня.
Я – твой, ты – моя.
Ни на ветреной свалке, ни пиная засохшую землю
Я не забуду тебя.
Все бессмысленно, все глупо и безнадежно.
Я слушал много людей – все говорят одно и тоже.
Не души себя равенством, братством, родством.
Пусть они будут похожи. Ты – нет, а потом
Умрешь. Как все. И твой сон.
Будет самым величественным и прекрасным сном.
Ванечка замолчал и стал пытливо смотреть на Луну, ожидая ответа. Все, казалось, ожидало этого ответа. Мир замер и затаив дыхания, ждал его, будто смертельного приговора. Ванечка проглотил еще таблетку. Таблетка отдала во рту приятной знакомой горечью, за которой томилось желанное расслабление. И тогда, можно будет закрыть глаза, а потом, открыв их, погулять по бескрайним просторам безлюдной Луны, перепрыгивая небольшие кратеры и топая ногами, от чего поднимается эта крошечная лунная пыль, которой никогда не встретишь на Земле.

3.
Его разбудил Роман.
- Привет Ванек! Как дела? Как спалось?
- Доброе утро. А чего это ты так рано? – Ванечка потирал глаза кулаками, пытаясь его разглядеть. На лице Романа блистала улыбка. Он был очень доволен собой, и по обыкновению, куда-то торопился, отчего ходил взад-вперед по комнате.
- Вставай! Нас ждут великие дела! – Сказал он, триумфально простирая руку вперед и озаряя светлое будущее. – Тебя выписывают! Ты свободен!
- То есть? Что значит свободен? А я был не свободен? – С явным недоумением сказал Ванечка.
- Ну, ты как всегда! Хватит умничать! Одевайся, пойдем, - Роман от удовольствия даже подпрыгивал. – Пока ты тут бездельничал, я уже нашел тебе работу. Вот увидишь, Ванек, все будет.
Ванечка оделся, и Роман, как ветер схватил его за руку и понес по бесчисленным коридорам больницы. Документы и прочую бюрократию Роман взял на себя. Поручительства, справки, заключения, разрешения, паспорт и так далее до бесконечности – все было сделано и ожидало свой час. Этот час наступил. Все оформление заняло не больше тридцати минут и вскоре Ванечка и его верный друг мчались на автомобиле навстречу судьбе.
- Ты будешь работать у моего шефа, - сказал Роман. – Он, как и все богатые люди немного со своими причудами, но вполне нормальный человек. Так, что ты не бойся. Все будет хорошо. Я – с тобой.
Автомобиль мчался по дороге, обгоняя ветер. Роман был хорошим водителем, и умело управлялся с автомобилем, безостановочной болтовней и раскуриванием  толстой праздничной сигары марки «Восточная Куба». Ванечка смотрел и поражался, как удивительно изменился город: разноцветные высотки громоздились одна на другую. Люди больше не были отдельно друг от друга, а представляли собой огромный поток, живой, шевелящийся и ежесекундно кричащий.
- Тесновато стало в городе? – Спросил Ванечка.
- В тесноте, да не в обиде. Теперь в городе почти никто не живет, теперь здесь только работают.
- А живут где?
- За городом. Самые лучшие особняки не побережье. – Сказал Роман, посасывая сигару. - Туда мы и направляемся. Хочешь покурить и отметить это дело?
- Нет, спасибо. Я бы лучше съел что-нибудь.
- А-а-а, это всегда, пожалуйста. Приедем – поедим. Окей?
- Хорошо.
Всего за каких-нибудь полчаса они домчались до особняка. Это был огромный дом, вокруг которого стояли домики поменьше – для охраны и прислуги. Неподалеку, сопровождаемая ржанием молодых жеребцов, стояла конюшня. Массивные ворота были автоматическими и украшенными витиеватыми металлическими и углепластиковыми узорами. Внутренний двор содержал около трех гектаров земли. Он был изрезан лесопосадками, лабиринтами кустарников, шикарными беседками. На побережье имелась небольшая пристань, к которой, перекатываясь на волнах, было привязано около двадцати моторных лодок и богатая белая яхта.
- Не переживай, ты будешь работать со мной. – Говорил Роман, когда они пробирались по лабиринту кустарников. – Жить ты будешь здесь, кормиться тоже. Но это конечно временно. Потом, когда пройдет время, мы подыщем тебе что-нибудь получше. Окей?
- Угу. Скажи, а зачем здесь везде решетки на окнах, как в больнице?
- Так надо.
Они зашли в особняк, где их уже ждал благообразный лысенький мужчина.
- Здравствуйте, Сергей Семенович. – Сказал почтительно Роман. А Ванечка кивнул.
- А, здравствуй, Ромео.  – Он заулыбался, потом указал пальцем на Ванечку и сказал. – Так это тот самый мальчик, про которого ты мне рассказывал?
- Да, это Иван. – Сказал Роман.
- Мне все равно, как его зовут, - отмахнулся лысенький мужчина и обратился к Ванечке. – Мальчик, ты знаешь, какие у тебя будут обязанности?
 - Нет, - честно сказал Ванечка, - не знаю. Знаю только, что буду работать с Ромой.
- Хорошо, мальчик, запомни главное – ты будешь работать на меня, а, следовательно, будешь делать все, что я скажу. Понял? Или я тебя зря вытащил?
- Я все понял, - покорно сказал Ванечка.
- Ну, молодец, славный мальчик. Ромео, покажи ему все, что надо.
- Окей, - сказал Роман.
День прошел в показах, рассказах и восхвалении Сергея Семеновича. Ванечка перезнакомился со всеми служащими, охранниками и даже лошадьми. Задача перед ним стояла очень простая. Он должен был помогать Роману, выполнять поручения хозяина, а в отсутствие Романа, выполнять поручения самого хозяина. Так прошел день и наступил вечер.
Ванечка сидел на берегу и смотрел на воду, рядом сидел Роман. Вдруг Ванечка встал и начал весело бегать и смеяться. Он бегал и прыгал, будто был не на Земле вовсе, а там, где почти отсутствует гравитация.
- Ты чего? – Спросил Роман. – Белены объелся?
- Ой, - удивился Ванечка. – А откуда ты здесь?
- Где здесь? – Недоверчиво спросил Роман, подозревая, в чем дело.
- На Луне! Как, разве ты не видишь? Вот кратер, - и он указал на пустое цинковое ведро.
- Ванек! Успокойся! Ты на Земле, понимаешь? НА ЗЕМЛЕ!!! – Он схватил Ванечку и, что было силы, начал его трясти. При этом приговаривая. – Смотри, придурок, не испорть мне всю карьеру, не хватало еще, чтобы я из-за тебя, психа, влип! Ванечка обмяк и как-то волнообразно, как желе, опустился на траву. Он лежал в ужасно неестественной позе и слезы текли у него из глаз. Он говорил мягко, в пустоту.
- Извини. Я больше не буду так. Прости меня, Ромка.

4.
Ванечка прижился в этом, новом для него доме. Его новый дом мало, чем отличался от больницы: те же комнаты, коридоры, решетки на окнах и со всех сторон огороженная земля. Он выполнял какую-нибудь несложную работу. Его просили: «подай то», «принеси это», и он подавал и приносил. Хозяин очень любил выпускать его в главный зал на своих вечеринках, разносить напитки. Он веселил всех своими разговорами и чтением своих «дебильных» стихов. Ванечка читал их наперебой, а слушатели ухохатывались до слез, одобрительно кивали и просили еще, придерживая руками огромные животы и вытирая слюнявые рты.
Роман частенько злился на Ванечку за «выходки», возвращал его «с Луны на Землю», ругал его, матерился и, с каждой «выходкой», все больше и больше свирепел.
Сегодня был как раз один из тех дней, когда спиртные напитки текли рекой. Один из воспитанников хозяина взял золото олимпиады. Ванечка полюбил алкоголь, потому что он давал какое-то лунное ощущение свободы. Хозяин и гости любили подпаивать Ванечку ради забавы. Ванечка, по просьбам гостей, выпивал одну стопку за другой, а хозяин хлопал его по плечу и говорил «Молодец, мальчик, молодец! Орел!». Еще гости употребляли какие-то таблетки, похожие на те,  что давали Ванечке в больнице. И хотя у них была знакомая горечь, они не давали лунного эффекта, а наоборот, тянули к земле и запирали внутри себя.
Ванечка ходил среди гостей и разносил напитки, когда увидел ее. Это не человек – подумал он, это – само совершенство, апогей красоты! Он не мог оторвать от нее глаз. Сказать по правде, она действительно была хороша. Красное шелковое платье подчеркивало ее совершенные формы. Высокая, упругая грудь вздымалась при каждом вдохе, маленький прямой, по всему видно, любопытный носик и черные, как зимняя ночь, угли больших влажных глаз. Смуглая кожа, спортивные длинные прямые ножки, узкая талия, круглые ягодицы, волосы – черная сказка, аккуратно собранные в косу, переливались в искусственном свете, как брильянты. К ней тянулся не один пьяный слюнявый рот, а она, умело выскальзывала и обходила гостей дальше, предлагая напитки. Эта была девушка, за сохранность красоты которой, просто, чтобы можно было любоваться, Ванечка отдал бы жизнь, отдал бы десять жизней, если б они у него были. Он отдал бы Луну, Солнце, Землю, только для того, чтобы она могла так же беззаботно улыбаться. И она улыбалась. Она улыбалась ему, по всему было видно, что она улыбается именно ЕМУ и никому другому. Они встретились:
- Привет, - еле выдавил из себя Ванечка.
- Привет, - игриво и не переставая улыбаться, своей гипнотически-сказочной улыбкой, сказала она.
- Какие у тебя пухлые губы… Ой, блин, то есть ты новенькая? Я раньше тебя здесь не видел. – Еле справляясь с собой и не отрывая от нее глаз, просипел Ванечка, потому что дыхание у него перехватило.
- Я здесь не работаю. Я играю в группе «Свое Я», мы скоро будем выступать. А напитки разношу, чтобы подработать. Приходи в западную часть здания, я буду ждать тебя. Послушаешь нас. Придешь?
- Какой у тебя приятный голос, как ручеек.
- А ты забавный.
- А ты безумно красивая.
- Спасибо, ты мне тоже нравишься.
- Давай встретимся сегодня? Погуляем в саду, поговорим. А?
- Конечно, с удовольствием. Например, сразу же после концерта. Устроит?
- Я буду ждать. Я приду на концерт. Я уже иду на концерт. Я уже после концерта. Я уже жду тебя после концерта около сцены! Приходи скорей!
Тут, откуда не возьмись, появился Роман. Он сказал:
- Привет Ванек! А, что это с тобой за красавица? Где ты ее нашел?
- Это мой друг – Роман, - сказал Ванечка. – А это… это…
- Анна, очень приятно. – Сказала девушка.
- Роман, взаимно. – Отчеканил Роман. – Вы извините Ваньку. Я его из психушки недавно вытащил. Не обращайте на него внимания он кретин и выродок. Его, так иногда и называют – выродок, а обычно, все зовут его просто «мальчик». Пойдемте лучше со мной, я покажу вам этот прекрасный особняк. Кстати, я здесь работаю и у хозяина на хорошем счету. Возьми у девушки поднос, Ванька. Окей? Че стоишь, как столб?
Ванечка взял поднос, а Роман взял Анну под руку и повел куда-то, а она успела только обернуться, посмотреть на Ванечку и подмигнуть ему. Он остался один с двумя подносами в руках. Кто-то брал с подносов выпивку, говорил ему что-то, хлопал по плечу. А он стоял, как истукан, молчал и провожал взглядом эту неописуемую красоту. И ни одной мысли не было у него в голове, только счастье, счастье мгновения, наслаждение лунным полетом.
- Иди, мальчик, за главную сцену, тебя хозяин зовет, - кто-то ткнул его больно в бок и он обернулся. – Тебе предстоит ответственная миссия – жонглирование олимпийским огнем.
Играть с олимпийским огнем – особого вида петардой, было опасно. Строго говоря, это было не только опасно, но и вредно для здоровья, но этого Ванечка не знал. Он пошел за сцену. Хозяин сказал:
- Выпей это, для храбрости, - и протянул ему стакан водки. Он радовался, как ребенок, который нарочно шкодит, но точно знает, что свалит вину на кого-то другого.
Ванечка выпил водку. Мир немного помутнел и поплыл куда-то вбок, потом в глазах все потемнело…
Когда он очнулся, голова его была перевязана, на руках были какие-то желтые перчатки, а над ним стоял хозяин и говорил:
- Ну, ты, мальчик, даешь. Не думал, что ты такой слабый. Ну и позабавил ты меня. – Он громко и сочно хохотал. – Как ты свалился после одного стакана? С тобой такого никогда не было. Ну, а когда ты своей тупой башкой, - он еле сдерживался от смеха, - упал на железный уголок каркаса сцены, я думал, помру со смеху!
Ванечка потрогал голову. Она немножко гудела, но вроде все было в порядке.
- Ты, давай тут, не рассиживайся! Весь номер мне загубишь. Марш на сцену! – Сергей Семенович не прекращал ржать и держаться за живот.
Ванечке объяснили, что надо делать и зажгли петарду. Он вышел на сцену, и по огромному залу раскатилось протяжное «О». В голове гудело, он был еще пьян, ноги заплетались, в глазах все плыло. Он был грязный, потому что его никто даже не отряхнул. А в руках у него, набирало яркость оранжевое Солнце петарды. Ванечка перекидывал Солнце с одной желтой перчатки на другую,  Солнце росло и ослепляло, рукам становилось нестерпимо жарко. Зрители свистели, аплодировали, кричали, а самые пьяные пели какую-то народную песню. Ванечка, покачиваясь, перебрасывал Солнышко с одной перчатки на другую, ему хотелось выбросить его, было нестерпимо горячо. А хозяин из-за кулис орал: «Держи, сукин сын. Пристрелю тебя, если бросишь!». Когда уже раскаленные перчатки начали плавиться и сливаться в единое целое с руками Ванечки, вышли помощники, взяли петарду, подбросили в воздух, и она взорвалась, разлетевшись на миллионы красивейших световых брызг.
Ванечку затащили за кулисы, кое-как стянули с него ненавистные перчатки, и, обнаружив обожженные руки, начали наспех смазывать их мазью и заматывать бинтами.
- Молодец, мальчик, молодец! Орел! – говорил хозяин. – Теперь ты свободен! Гуляй! И лучше не показывайся в таком виде гостям.
Ванечка побрел на подкашивающихся ногах в западную часть здания. Руки невыносимо жгло, глаза болели от яркого света петарды и все, что он мог различить, это есть человек перед ним, или нет. Он ослеп, практически ослеп. Голова болела и только одна мысль терзала его: сможет ли он еще когда-нибудь увидеть красоту Анны? Ведь он теперь слепой? Что вообще теперь он сможет увидеть? Брел, ведя по стеночке своей искалеченной и наспех забинтованной рукой, ничего не видя, ничего не понимая, ни во что не веря. Потому что какой-нибудь пьяный, теперь мог с легкостью расправиться с ним на потеху окружающим, а он, даже не мог говорить, не то, что убежать.

В этом аду, в этом светопреставлении он услышал знакомый голос. Это был голос Анны:
- Здравствуйте! Мы группа «Свое Я». И мы начинаем.
Это было словно во сне: сказочно пели гитары, сказочный голосок-ручеек Анны выводил одурманивающий своей красотой мотив. Это было верхом наслаждения для Ванечки, и он пошел на звук, сбивая всех на своем пути. Он шел на зов. Это был зов его сердца, его души. Это было все, чего он так долго ждал, все прекрасное, чего он никогда не слышал в этом аду алкоголиков, наркоманов и «здоровых» людей. Ему не послышалось. Нет! Эту песню он знал, эта песня потом и кровью выстрадана в его сердце! Эта его песня! Это его стихи! И эта, та самая музыка, которая всегда крутилась у него в голове! Он подходил все ближе и ближе, пока не уткнулся руками в холодную сталь металлического заграждения.

5.
Этим утром Ванечка проснулся бодрым и сильным. Хозяин сказал, что он ему нужен здоровый, и Ванечке вылечили глаза, руки и голову. Прошла уже неделя после того «олимпийского» праздника. Необходимо было обеспечить проживание хозяина в каком-то подвале. И они с Романом отправились на автомобиле доставить туда провиант и какую-то технику.
Они приезжают на место и начинают разбирать припасы. Спускаются в подвал.
Подвал представляет собой жутко темное помещение. Но, Роман находит где-то кнопку вызова лифта. Они спускаются вниз, в большую светлую комнату, с потолками более десяти метров. Посередине этой комнаты авансцена, освещенная многочисленным светом. Ванечка видит на сцене людей. К нему подходит Анна:
- Привет, ты, почему не дождался меня после концерта?
- Откуда ты здесь? Как ты здесь? – от восторга Ванечка начинает трогать ее, будто не веря, что она настоящая.
- Присоединяйся, - улыбаясь, говорит Анна.
Ванечка замечает музыкантов.
- Знакомься, это группа «Твое Я», – говорит Анна. – А это, - она обращается к группе, - Ванечка. Знакомьтесь.
Ванечка начинает петь свою новую песню. Ребята смотрят на него с одобрением.
Он показывает им гармонию и как это надо петь. Ванечка стихийно включается в репетицию. Это все, о чем он когда-то мечтал. Это все чего он хотел! Теперь ему остается быть счастливым и делиться собой с людьми.
- Ванек, ты опять? Это же бред! Пойми! – Говорит, откуда-то взявшийся, Роман.
- Нет, - говорит Ванечка. – Это – не бред! Это – мое Я!
- Неужели ты думаешь, что сможешь играть в этой группе? Неужели ты сможешь взять на себя такую ответственность? Ты же выродок!!!
- Пошел ты! Это ты всегда был в бреду! Это ты ВЫРОДОК!!! А я остаюсь здесь!
- Okay…
Роман уходит.