Сильфиада 18. продолжение

6.Армия Тавинаты.

Злат и Принц Лед были, наверное, ближе всех друг к другу из всех творений Тавинаты. Назир, этот вечно молодой, спокойный и ироничный злодей, был слишком стар – Тавината сотворил его где-то непостижимо далеко и давно, сотворил его сам, влюбившись в живого человека. Злата – огненно-рыжего, странного тинэйджера и белёсого, строгого красавца Льда привел в Печальный Замок жуткий Звездный Странник, один из Обращенных. И Злату, и Льду он был ненавистен.  Они, конечно, смутно, но помнили свое рождение – страх, боль, и смерть, когда уродливое жадное тело, похожее на замшелую от времени горгулью наваливается и пожирает живую еще плоть… Это помнил Злат – в его затуманенном разуме не совсем четко разделялись он сам и его «отец», человек, которым он был до того, как стал демоном, а потому боль жила с ним вечно.

Лед тоже ненавидел Звездного Странника – его костлявое зеленоватое скрюченное тело, прикрытое кожистыми неряшливыми крыльями тоже когда-то навалилось на живого еще Льда, душило, рвало острыми грязными когтями, а жуткая морда с оскаленными зубами рвалась к горлу, чтобы перекусить артерии на шее. И потому, изредка встречаясь взглядом с горящими жадными глазами Странника, Лед ощущал жуткое желание убить его, и еще кое-что – бесстрастное прекрасное лицо Льда вдруг расцветало чуть заметной, но все же язвительной ухмылкой, а бесцветные глаза разгорались дикой радостью: его прототип, его «отец», умудрился удрать от Звездного Странника, подарив ему лишь свою бледную тень да пару корявых шрамов на тощих боках. И Принц Лед вспоминал эти кровоточащие еще шрамы и ликующую издевательскую ненависть человека, отделавшего Звездного Странника, и видел, что Звездный Странника читает это чувство в его глазах, и тоже тихо ненавидит Льда и хочет убить его, но знает, что Лед сильнее, и на этот раз ему не отделаться сильной трепкой – Лед с удовольствием убьет его, так как некоего милосердия, проявленного к себе в той, давней схватке Странник не захватил.

Были еще несколько братьев и сестер – Рубин, наверное,  слишком добрый, медлительный и безликий для демона и слишком бесцветный для слишком красивого и яркого имени; просто никакой.

Были еще несколько молодых красивых женщин, совсем юных демонов; но это были скорее декоративные приобретения Тавинаты, чем практически полезные. Они принимали изысканные позы, шикарно выглядели, одевались преимущественно в драгоценности, едва прикрывая самые интимные места, занимали положенные им места на тронах в Тронной Зале, были глупы и злы. Порой Назир говорил, издеваясь, что они вовсе не демоны, а обыкновенные глупые и жадные бабы; разве что у Клеменсии копошились в голове какие-то мысли, но и те были  стервозными пакостными планами избалованной бабы.  И в общих советах и собраниях  эти дамы участия не принимали; они были не того ранга, скорее как мальчики на побегушках, «подай-принеси-пойди».

Думал за всех Тавината. Иногда – Назир, но чаще всего он сам исполнял планы Тавинаты. Принц Лед и злат еще ни разу не выходили в этот мир из Печального Замка и точно о своей роли в предстоящем не знали. Практически они ничем не отличались от остальной «бутафории» (так называл остальных Назир), но отношение к ним Тавинаты и его внимание говорило  о предполагаемой практической пользе.

- Ты не слушаешь меня, Лед, - визгливый голос Тавинаты заставил последнего отвести горящий взор от страдающего Звездного Странника, читающего в жестоких глазах последовательность своего расчленения, и оттого вертящегося на своем угрюмом черном каменном  постаменте – ни дать, ни взять горгулья на колонне. – О чем я только что сказал?

- О том, что, возможно, скоро пробудится Торн, -  несмотря на свои кровожадные планы, Лед все же слышал Тавинату. – Я знаю это; Злат еще неделю назад сказал мне об этом. Он чувствует его Чистоту.
Назир нетерпеливо завозился на своем сидении – он не верил в Чистоту Торна.

« Как можно верить обдолбанному идиоту?» -  говорили его насмешливые глаза и это было правдой – Злат нюхал какой-то гадкий порошок, отчего его и так не совсем ясное сознание мутилось еще сильнее – но мысли начинали бегать быстрее, и он выдавал просто гениальные идеи.

- И если он пробудится, - продолжал Тавината, зло буравя всех глазами, - нам ничего не поможет. Торна не остановит никто – никто, повторяю я вам, даже я; даже вместе с Назиром и Льдом вместе взятыми. А разбудить его может лишь другой Сильф. Значит, ваша задача – убить Сильфов. Убить их прежде, чем они позовут Торна. Наша прекрасная Тремс, - голос Тавинаты снова зазвучал истерически, он почти рыдал, - покинула нас. Она удрала; и ловить нам её некогда. Но никто, как она, не умеет соблазнять Сильфов. Развращать их. И гасить их Силу. Значит, придется учиться вам. Лучше всего это получится у наших девушек – несмотря на то, что ты, Назир, и ты, Лед, считаете их тупыми и ни на что не годными. Конечно, я буду рассчитывать на тебя, Назир – ты старше и опытнее всех. Злат, ты действительно чувствуешь Торна?

Злат кивнул, облизав сухие губы; глаза его маниакально горели.

- Значит, не суйся в город лишний раз. И еще, Лед, - несмотря на то, что ты такой злой, такой опасный (вон как тебя боится наш бедный, старенький Звездный Странник), - не связывайся с Сильфидой Вод.

- Почему? – сухо удивился Лед.

- Почему? – язвительно переспросил Тавината. – Потому что ты – та же вода, только мертвая. Вода-лед. Лед- вода. Так просто. Она убьет тебя. Злат – не лезь к Сильфам Огня, потому что огонь – это живое золото. Клем – не суйся к Сильфу Зеду. Он медь, и ты медь. Он убьет тебя. Девочки, - он глянул на остальных сестер, - не подходите к Сильфу Ветру. И никто, никто не связывайтесь с Сильфами Жизни и Торном; они убьют вас в любом случае.

Назир удивленно приподнял одну бровь, но смолчал. Разозленный Тавината не мог не заметить этой его гримасы.

 - Что?! – взвизгнул он. – Что?!

- Мне помнится, давным-давно мы стояли против этих Сильфов на поле боя как равные, и еще неизвестно было, кто кого… - начал Назир, и Тавината расхохотался ему в лицо, прервав его самоуверенный монолог.

- Как равные? – переспросил Тавината. - Давно? Да, ты прав, это было давно. Так давно, когда у людишек не было могучего духа – так, еле тлеющая душонка. И могучую силу Сильфов поддерживали не миллионы, как сейчас, а лишь те безумцы, которые выходили с ними на поле боя против нас. Тогда вы действительно были равны Сильфам – тогда, когда их источники Силы были скудны. Но не сейчас; ты верно подметил – прошло много времени, и мы, сидя во мраке, растеряли добрую часть своих сил, от нас отреклись сторонники, и умерли темные культисты. Но сейчас именно то время, именно то место, когда все можно изменить – это будет очень сложно, но если получится..! Я слышу – именно в этом мире пересекаются многие пути тех, кто вершит судьбы…После мы с вами будем свободны, - словно для себя самого произнес Тавината. Взгляд его безумных глаз остановился, он словно глядел в самого себя, в свою погубленную душу. – не будет ничего – ни вас, Злат и Лед, ни меня… Назир – ты тоже останешься человеком, всего лишь смертным человеком… Не будет ни боли, ни страха, будет вечный покой – покой! Никаких мужчин, и Зеда Черного Алмаза… - лицо Тавинаты нервно дернулось, закрывшиеся было в экстатическом трансе глаза вдруг дико, буйно вспыхнули и Тавината, очнувшись, снова истерично взвизгнул: - И найдите, найдите мне Равновеса, олухи! Он нужен мне, чтобы засвидетельствовать гибель Сильфов – пока эта мелкая букашка не скажет свое жалкое «да»,  я не буду спасен… А теперь вон, идите вон отсюда!

                *****************************************
Демоны ушли, оставив его одного; Тавината, небрежно развалившись на красивом постаменте, задумчиво разглядывал причудливую игру огней, пробегающих стайками по многочисленным граням резных украшений… Алмазы, рубины – кому они, к черту, нужны? Чистой воды выпендреж… Все бы отдал за черное и пустое небытие, за забвенье смерти… За мрачными мыслями, которые не смягчили даже прекрасные радуги, играющие на гранях драгоценных камней, он не сразу заметил фигуру – нелепейшую, не вписывающуюся никаким образом в окружающую её сияющую роскошь: потертые, какие-то зеленоватые джинсы, темная старенькая  рубашонка, кепка… угрожающая поза с поднятыми над левым плечом руками отразилась в полированной стене, и Тавината ракетой взмыл под потолок, чтобы вовремя удрать от Черного, который готов был вцепиться в его глотку. А Тавината слишком хорошо знал, какие неласковые объятья у злого Черного, и знал так же как трудно от них избавиться, особенно если Черный очень хочет придавить.

- Мой возлюбленный брат! – пропел Тавината, издевательски хохоча; Черный разъяренно зарычал, едва не лопнув от злости. – Что тебя привело ко мне?

- Не называй меня братом! – рявкнул зло Черный, с досады долбанув рукой по колонне. Бровки Тавинаты печально взлетели вверх – ну вот, говорил весь его несчастный вид, я же говорил, что жизнь несправедлива ко мне!

- А что это у тебя такое висит на шее? Неужели Талисман Всевластия – кто бы мог подумать! Кажется, ты так страстно стремился от него отделаться – и ведь отделался, насколько мне известно…где же ты его взял теперь, а?

Зед, угрюмо сопя носом, небрежно сунул уродливую куклу, висящую на веревке на его шее, себе за пазуху.

- Погонять дали, - вызывающе ответил он. Тавината поморщился, как от зубной боли.

 - Фу! – произнес он. – Я вижу, ты изменился в душе – и не в лучшую сторону, увы! Не только твой внешний вид претерпел печальную метаморфозу…

Черный побагровел от смешавшихся в нем стыда и ярости; намек Тавинаты был оскорбителен, равно как и сам  Тавината, оскорбительно теперь рассматривающий его.

- Где прекрасный мальчик с лучистыми глазами? – издевательски продолжил Тавината, печально качая головой. -  Со стройным станом?! Где его длинные шелковистые волосы, мечта любой ласкающейся руки?! Где свежие губы? Нету; увы, ты не блещешь, дорогуша.

Черный, набычившись, свирепо засопел.

-  Блещу, как могу, - грубо ответил он. – И я тебе не «дорогуша».

Конечно, ему было уже не восемнадцать, он раздался в плечах и возмужал; тонким строением тела он еще мог бы похвастаться, но все же его фигура стала ближе к атлетической, и волосы он давно остриг. И Тавината, конечно, зря смеялся над ним – он «блистал» как обычно. Более того – буквально-таки «сиял» мужественностью, но у Тавинаты не были в цене такие, ему мальчиков подавай, извините…

- Ты, ублюдок, - без обиняков продолжил разговор Черный, погрозив Грацией (брови Тавинаты удивленно дернулись – ого, друг! Что это ты собрался делать, не морковь же чистить?). – Думаю догадываешься, зачем я явился сюда?

- Фу, как грубо! Не имею не малейшего понятия о причине твоего визита, - Тавината глупо захлопал глазами. Ну, андел небесный, сама невинность!

- Да ну?! Так я тебе расскажу: иду я как-то по городу, вдруг – бац! Вижу себя. И чем же я занимаюсь, спросишь ты? Да бабу какую-то дрючу, в темном углу и в полном облачении принца Зеда Черного Алмаза!

- Да что ты?! И как такое могло случиться? – притворно ахнул Тавината; Зед даже побагровел  от злости.

- Как? А я  тебе сейчас расскажу, козлище ты драный!

- Ну, ну, потише! – Тавината задрал ноги повыше. – Я-то тут причем?

- А притом, что это ты сделал мою копию в Башне Откровений! – яростно орал Зед, тщетно пытаясь достать Тавинату. – Темная сторона, говоришь?! И этот урод в моем обличие ходит тут и давит всяких разных баб!

- А к слову: что за бабу он давил, ты не знаешь? – поинтересовался Тавината, но вместо ответа Зед еще раз ткнул яростно в его сторону мечом, и снова не попал.

- Отдавай мне моего… сына!

- Сына? – глаза Тавинаты удивленно и невинно расширились. – У тебя есть сын? Поздравляю. Вот не знал! 

- Отдавай мне клон, который ты сделал с меня, -  Черный вдруг успокоился и перестал прыгать, угрожающе покачав катаной. – Или я тебе сейчас башку отрублю.

Тавината визгливо расхохотался, закинув голову:

- Ах, вот ты о чем! Но он такой же мой сын, как и мой, - он гадко глянул на Черного. – И если ты его папа, то я, скажем, мама, понимаешь? А по закону оба родителя имеют одинаковые права на детей, ты знаешь об этом? Кроме того, ребенку уже  тысяча триста с гаком лет! Где ты шлялся все это время, дорогуша?

- Прекрати валять дурака! – выкрикнул Черный и к пребольшому удивлению, недоумению и испугу Тавинаты воспарил и оказался с ним лицом к лицу, да еще и приставив лезвие к его шее.  – Это моя кровь, мое тело. Это я сам, и я не позволю тебе использовать меня в твоих сволочных планах.

- Твоя кровь! – взревел Тавината; от былой невинности не осталось и следа, его лицо перекосилось от животной злобы так, что он стал уродлив, а волосы его зашевелились как змеи. – Ты сам! Ничего подобного! Это лишь оболочка, твое лицо! А внутри – гниль и злоба. Это не человек, это Нежить – вспомни-ка, кто я, и какой властью обладаю! Он не чувствует и не живет, ясно? И если в нем и остались какие-то твои черты, то их скоро не будет, стоит пройти еще каким-то ста годам! Ты сможешь потом обелить свое поруганное имя, когда он станет совсем на тебя не похож!

- Ах ты, сукин кот, - Черный, ловко размахнувшись (Тавината и глазом моргнуть не успел), рубанул по шее Тавинаты. К великой радости последнего, высокий ворот, усыпанный алмазами, спас его – и от удара он лишь с воплем улетел в угол.

На шум из галерей высыпали демоны – Тавината, холодея, увидел Льда, мчащегося первым. Непостижимый Черный ловко развернулся и швырнул в них клубок огня; взрыв разворотил драгоценный пол, нападающие покатились в разные стороны как кегли.

- Вон! – заорал Тавината, поднимаясь на ноги. За грудой камней, в клубах дыма ему почудился синий плащ Назира, и он понял, что Черный, не смущаясь, убьет его. – Пошли вон, я сам разберусь! Вон!!! – взревел он, заметив сияющий лед на ладони Принца Льда. Идиот, пока ты вырастишь свою стекляшку, Зед со своим талисманом сто раз тебя убьет!

На миг быстрые глаза разгоряченного Черного и сверлящий холодный взгляд Льда встретились – и Лед, обмахнув пожар плащом, перепрыгнул через огонь и скрылся в темноте; Черный зловеще повернулся к Тавинате – того мелко трясло, словно он и в самом деле боялся предстоящей нахлобучки.

- Ты понимаешь, что зря сделал это? – Зед уже казался спокойным. – Содрал копию еще и с Белого? Этот ледяной кент ведь был Белый, ведь так? Я и Белый  - эта парочка рано или поздно взбунтуются против тебя. Люди – они ведь всегда люди, им всегда чего-то хочется. Нам с Белым всегда хотелось свободы – такой, какая шла вразрез с тем, что было правильно, общепринято, - и правды. Мы могли говорить красивые слова в свое оправдание, но это не мешало нам делать то, что нравилось и хотелось только нам. Не кому-то, а нам. И я мог бы сейчас уйти со спокойным сердцем, зная, что ты сам подложил себе бомбу – эти двое не будут вечно плясать под твою дудку. Но в начале нашего разговора ты назвал меня  братом, и я предлагаю тебе братскую помощь – отдай их мне обоих. Или сам убей. Говорю тебе: добром это не кончится.

Тавината хохотнул; но в глазах его был страх, и руки заметно тряслись.

- Ты что, не слышишь? Они не люди; у них души нет, искры жизни тоже нет. Это же магические клоны. И твой клон – он же пытался убить тебя при встрече, ведь так? Неужели ты не видишь? А за то, что он упустил эту бабу, которую ты у него отбил, я избил его, избил при всех так, что Лед утащил его на собственном горбу, и ничего, он это проглотил и не пискнул!

Возможно, это подлость – из лучших людей делать послушных подлецов и негодяев, но могу я позволить себе небольшой каприз?!

- Маленькая женская радость, - съязвил Черный, вложив меч в ножны. – Ты разве сам не видишь, это уже началось? Именно Белый – это же он Лед, он же пытался запустить в меня ледышкой? – утащил его на своей спине, а не кто-то другой. Прощай; я ничем не могу тебе помочь, если ты так упрям.
И Черный, превратившись в рой искр, исчез.

                *****************************************

В дверь постучали – и вошел Принц Лед; Назир поднялся ему навстречу, удивленный.

- Чем обязан, брат? – по его лицу пробежала обычная ироничная ухмылка. Лед, усевшись на предложенный стул, брезгливо кинул в угол свой закопченный белый плащ и перевел взгляд своих холодных глаз на Назира.

- Ты видел его? – спросил Лед; по лицу Назира пробежала тень удивления и непонимания. – Человека, напавшего на Тавинату сегодня?

- Ах, этого… - Назир обернулся к окну; на лицо его упали алые отсветы неправдоподобного красного заката, больше похожего на ядерный взрыв в тяжелых, свинцово-серых облаках.

- Да, этого, - спокойно подтвердил Лед. – Это ведь его ты принял за хаккарана?

Назир ухмыльнулся, заложив руки за спину и качнувшись на носках.

- Не беспокойся, все в порядке. Теперь я вижу, что это не хаккаран, а всего лишь старый знакомый Тавинаты. Наверное, Тавината был влюблен в него; оттого я и похож на этого мальчишку.

Лед невинно рассматривал свой маникюр.

- Ты же помнишь наш разговор о его алмазно-рубиновом сердце? – спросил он как бы невзначай. – Меня иногда посещают разные видения… Тавината сказал – это оттого, что мой человеческий «отец» не умер, и мир через него посылает мне знания… разные картинки, лица…

Назир кивнул:

- Тавината и мне это говорил… говорил, что мой «отец» очень знаменит, и что его слава гремит  на всю планету, и знают его многие…

Лед рассеянно кивнул, задумчиво вертя в длинных пальцах одну из своих длинных серег:

- Могу я довериться тебе как самому себе? Не буду угрожать, не буду говорить, чем может обернуться нам с тобой моя откровенность…

- Конечно, ты можешь сказать мне! Обещаю – Тавината ничего не узнает от меня, клянусь! Тем более – если это мне чем-то угрожает. Ведь я же не выдал тебя  Тавинате раньше, когда ты рассказал мне об алмазном сердце?

Лед поднял взгляд и с минуту смотрел в глаза Назира.

- Бесспорно, мы видели твоего отца сегодня, - задумчиво произнес он. Я узнал его; от него пахло тобой, у него в груди билось твое сердце, я насчитал тысячи знакомых черточек за какой-то миг… - он еще немного помолчал; Назир, торжествуя, улыбнулся – видимо, Тавината не соврал, «отец» и в самом деле был так популярен, что мир слал такую подробную информацию Льду через его двойника!

- Но это еще не все, - продолжил Лед и снова бесстрастно замолчал.

- О, ну что за манера разговаривать  - словно тянешь кота за хвост?! – нетерпеливо вскричал Назир. – Что еще?!

- Ты любопытен и нетерпелив, как и он, - задумчиво произнес Принц Лед. – Видишь ли, не только я узнал его. Он тоже меня узнал. Я видел, как напряглось его тело, как он был готов прыгнуть вперед и крушить всех, и как глаза его с удивлением остановились на моем лице, и с губ сорвалось мое Истинное имя. И я смотрел на него, и узнавал – не тебя, о нет! – а его, вспоминая какие-то мелочи, случаи; и лед растаял в моей руке; я не смог кинуть в него льдом, не смог! И в душе моей был отклик, и я почувствовал, как шагаю ему навстречу и  бессознательно спрашиваю: «Это ты?» Мы с тобой знали друг друга до этого, Назир, знали – и были  дороги и близки друг другу. Как у меня не поднялась рука на него, так и он не смог убить меня. Тебя – да, но не меня. Глядя мне в лицо, он видел другого. И я видел тебя; и не смог убить его. Не захотел. Я скорее бы дал отрубить себе руку, чем кинул в него льдом.

- Вот как? – с нажимом произнес Назир. – Вот как?

- Ты сочтешь меня сумасшедшими, но я хотел бы знать кто он, этот настоящий человек, - ответил Принц Лед на немой вопрос. – Какая-то сила влечет меня и толкает – сделай это, говорит она, сделай! И я знаю, что мне откроется какая-то тайна, быть может, очень важная.

Глаза Назира вспыхнули ярким светом:

- И  ты, - медленно проговорил он, - спускаешься тайком от Тавинаты в нижний этаж Печального Замка  - я правильно тебя понимаю?

Принц Лед кивнул:

- Да. В научную часть, где работает Злат.

Назир недовольно поморщился:

- Зря! Зря ты доверяешься Злату!

- Он мой брат, - возразил Лед. Назир нетерпеливо дернул плечом:

- Я знаю. Он и мой брат, не забывай. Но его пристрастие к этой отраве… Он погубит себя, и не удивлюсь, если нас тоже. Остерегайся его. Не то, чтобы он замышлял недоброе, нет; но он иногда делает вещи  опасные, и никого не слушает; никем не останавливаемый делает то, что выше понимания, и никто это исправить не сможет, если оно сломается или выйдет из-под контроля.

- Ты говоришь о Латини? – спросил Лед. Назир нахмурился:

- Что это? Я ничего не знаю об этом.

- Я тоже мало что знаю, - ответил Лед. – Один Тавината посвящен, но и то…

Назир в бешенстве долбанул кулаком по подлокотнику:

- Ах, я так и знал, что он что-то замышляет за моей спиной! После этой Сильфиды, что я упустил, он ничего мне не доверяет…

- Кстати, что это была за Сильфида? – спросил Лед.

- Сильфида Вод… подумать только, я мог бы избавить тебя от потенциального противника, просто убив её физически!

Братья помолчали; говорить им было не о чем, они были, наверное, слишком далеки друг от друга.

- Ты, наверное, думаешь – зачем я пришел к тебе, - произнес Принц Лед. - Я отвечу. Мне нужно выйти наружу. Не через Темный Ход, не демоном, а человеком. И такое возможно – через Латини. Злат все объяснил мне; он делает переход из нашего Печального Замка в мир людей, туда.

- Зачем? – удивился Назир.

- Затем, что на территории Сильфов мы слабы, а на нашу территорию они не пойдут – зачем? По их разумению пусть бы мы сидели тысячу лет в своем замке. А Латини – это нечто среднее между нашим миром и их; там наши силы почти равны. И остается лишь заманить их туда, чтобы уничтожить. А еще, пройдя через Латини, можно стать человеком – на короткое время, конечно, и только внешне, но зато из толпы выделяться не будешь, и можно спокойно ходить и делать свои дела, и ни одна Сильфида не заметит в тебе врага.

- Ну, и при чем здесь я? – удивился Назир. – Это же детище Злата, а я с ним не очень дружен. Попроси его – и он переправит тебя куда ты пожелаешь.

Принц Лед сурово взглянул на Назира. Тот нетерпеливо фыркнул:

- Ну, что опять?! Хватит строить мне глазки! Что у тебя за манера разговаривать такая – каждую мысль из тебя нужно клещами вытаскивать?

- Ты сам только что сказал, - поучительно произнес Лед, - что Злат ненадежен. И я не хочу ни погибнуть, ни попасться. Ты нужен мне для уверенности, что я вернусь.