Пока горит свеча

Пролог.
Аристарх Иванович вошёл в комнату дочери.
— Галя, к тебе гости, — проговорил он. — Мальчик какой-то.
— Это Костик. Мой новый ухажёр.
Девушка встала с дивана, отложив в сторону том «Войны и мира».
— Какой по счёту? — спросил отец, улыбнувшись.
— Не считаю. Но думаю, с ним всё будет серьёзно.
— Молода ещё, рассуждать так.
— Папа! Нам уже семнадцать! Ещё годик и свадьбу сыграем.
— Отучитесь сначала. А паренёк приятный, вежливый.
— Будущий министр здравоохранения.
— Врачом собирается стать? Почётно.
Галя подошла к двери и, открыв её, впустила Константина.
— Привет. Проходи, — девушка прикрыла дверь и, повернувшись к парню лицом, тут же попала в его крепкие объятия.
— Я соскучился.
— А как я по тебе, — Галя поцеловала Костю.
— А у тебя приятный отец.
— Он про тебя то же самое говорил. Пошли, не будем стоять на пороге.
Молодые люди вошли в комнату, и Костя тут же подхватил девушку на руки и закружил.
— Поставь, мне потом снова плохо будет, — проговорила Галина.
— Ой, прости. Мне с тобой поговорить надо. Серьёзно.
— И это ты меня так готовишь к беседе, чтобы я ничего не смогла сообразить? — девушка улыбнулась и покрепче обняла Константина.
— Нет. Галь, понимаешь, в нашем мире всё так устроено…
— Давай присядем, и ты мне всё расскажешь, хорошо?
Галя и Костя опустились на диван. Девушка удобно устроилась, лёжа головой на ногах парня.
— Ну, теперь я тебя слушаю.
— Я тебя люблю больше чем жизнь. Сколько мы вместе? Месяц. И ты знаешь, никого я так не любил, как люблю тебя. Но есть некоторое обстоятельство, которое нам нужно с тобой решить. Ты выйдешь за меня? Не сейчас, разумеется, а в недалёком будущем.
— Я подумаю. Возможно.
— Мне нужен точный ответ.
— Если всё будет так, как сейчас, то согласна. Это и есть суть твоего разговора?
— Вот почему ты меня с родителями не знакомишь?
— Да нет. Просто мои прошлые парни долго не задерживались, бросали меня, или я их. Поэтому-то отец мне и сказал, что если я встречаюсь с парнем менее месяца, он не собирается с ним знакомиться. Так что вот так. Ты на мой вопрос не ответил, ты выложил свою суть разговора?
— Нет. Мне нужен твой ответ на один вопрос, который в некотором роде коснется нас обоих. Через год мы разъедимся на учёбу. Ты знаешь, что я собираюсь стать врачом. Мне предложили обучение в военно-медицинском институте. А ты знаешь, что значит быть военным?
— Да, — проговорила девушка серьёзно и задумчиво. — Это значит ехать туда, куда прикажут, хоть к чёрту на рога.
— Верно. Это значит жить по приказу. Жить не только офицеру, но и его семье. Ты бы смогла так жить? Я не тороплю тебя с ответом, даю время подумать. Просто я так для себя уже решил, что мне никто кроме тебя не нужен. И если ты скажешь, что не сможешь, что это глупо, я пойму. Прости, но в этом случае нам придётся расстаться. А если же ответ будет положительным…
— Позволь мне тебя перебить. У меня было множество парней. Но никто из них не стал мне настолько близок, как ты. С тобой действительно хорошо. И с тобой я готова отправиться хоть на край света, прямо сейчас.
— Лучше подумай.
— А я уже всё решила. Ты, и только ты!
— Как же сильно я тебя люблю. Но это очень тяжело, ты надеюсь, понимаешь, на что ты себя обрекаешь?
— Это не обречение, это счастье. Быть с тобой всюду и везде, всегда.
Галина приподняла свою голову и аккуратно коснулась своими губами губ Кости. Парень ответил на её поцелуй. И в этот момент они были самыми счастливыми, ведь никогда ещё и ни с кем, ни Костя, ни Галя не клялись в вечной любви.
— Слушай, а ведь тебя, как военного врача могут послать в горячие точки? — спросила вдруг девушка. — Я права?
— Права. Но пошлют, кажется, только в том случае, если у меня не будет детей. А иначе никто по нашей новой конституции не имеет прав послать меня в самую жару боевых действий.
— Тогда всё хорошо. У тебя будет много детей.
— Две девочки и мальчик?
— Нет. Наоборот, два сына и дочка.
— Ну, уж нет!
— Так! Это что, бунт? — Галя вскочила с дивана и радостно улыбнулась.
— Бунт, — Костя тоже встал с диванчика и вновь подхватил девушку на руки.
— Отпусти! Так нечестно.
— Поцелуешь — отпущу.
— Сколько раз?
— Миллиард.
— Без проблем. Раз, — Галя начала считать, целуя своего парня в губы. — Два, три, четыре…
 
Глава 1.
Пренеприятный разговор.
— Можно зашивать, — приказал хирург. Ассистентка протёрла его лоб, покрывшийся потом. Константин поблагодарил её и, приняв из рук второго ассистента инструмент, принялся уверенно латать пациента. Его сердце отказывалось возвращаться к жизни. — Готовьте дефибриллятор!
— Но, Константин Васильевич…
— Готовьте, я говорю! — хирург окончил сращение и принял из рук медсестры электрошок.
— Сто двадцать, — приказал он.
— Сердце может не выдержать… — напомнил ассистент.
— Хуже уже не сделаем. Разряд!
Пациента прошила струя тока, однако сердце так и не заработало.
— Сто пятьдесят, — когда медсестра вытерла со лба пот, Константин проговорил. — Разряд!
Вновь безрезультатный ход.
— Всё, его уже не спасти, — проговорил ассистент и собрался уже забрать электрошок из рук хирурга. Но тот даже не собирался сдаваться и проговорил:
— Двести.
— Двести? — переспросила медсестра и удивлённо посмотрела на окружающих.
— Ставь! — прикрикнул Константин.
Медсестра поставила значение на отметку двести.
— Разряд, — на этот раз спокойно проговорил хирург.
Тело пациента вновь изогнулось под натиском электрошока. Однако на этот раз он вернул его к жизни. Прямая линия кардиограммы пошла волнами, пульс встал на отметку семьдесят. Константин отложил электрошок в сторону и рукой стёр пот со лба.
— Операция прошла успешно. Всем большое спасибо, — констатировал он. Сняв маску, а затем и халат, хирург вышел из кабинета.
— Ну что, вылечил? — спросил майор Ковалев, ожидавший результатов в приемной.
— А как же! Ещё пару недель и про своё пулевое забудет!
— Ты профессионал, не зря тобой американцы заинтересовались.
— Кто? — усмехнувшись, спросил Самойлов.
— Ты же знаешь, что у нас в порту американский эсминец пришвартовался.
— Ну, знаю и что?
— Они, в общем, в Египет направляются, там сейчас борьба между экстремистами и официальным правительством. Помочь хотят.
— Оружием что ли?
— Нет. Эсминец сопровождает три корабля с гуманитарной помощью: продуктами, медикаментами и всякой иной хренью.
— Там уже есть российские отделы «Красного креста и полумесяца», им нужны люди. В общем, в нашем порту американцы заправляются и просят прислать к ним на борт кого-либо из военных медиков, желательно хирурга. Полковник Барыкин тебя рекомендовал.
— Это приказ?
— Нет. Обычная просьба.
— Я бы с радостью, жена не отпустит. Каир и территория около него с недавнего времени является горячей точкой, где идут реальные боевые действия. А у нас ребёнок скоро будет. Ты же понимаешь. И это ещё хорошо, что СМИ не называют реальных цифр смертей и убийств, а то бы даже и разговора об этом не могло быть.
— То есть шанс есть?
— Ты же знаешь Галю, — вздохнул Константин. — А мы хоть на чьей стороне?
— Жить будете в палаточном городке в тридцати километрах от Каира, от тебя требуется применение знаний по медицине на практике.
— Эй, ты не ответил!
— На что? — притворно спросил Ковалев.
— Кого мы лечить будем?
— Ладно, мне запрещено тебе было говорить, но это по делу корабля «Golden».
— Захваченного экстремистами? Американцы хотят его освободить?
— Да. Удар будет внезапным, сам понимаешь, эсминец направляется туда под видом охраняющего корабли гуманитарки.
— А какое мы к этому имеем отношение?
— На борту «Golden» есть русские офицеры. Ты направишься туда и как врач, и как переводчик.
— А срок дан?
— Две недели.
— Думаю, что сразу нет. Галя будет против, гарантирую.

Самойлов остановился перед дверью квартиры. Оттуда до него дошёл запах чего-то печённого. Жена явно что-то готовила в духовке. Костя глубоко вздохнул и нажал на кнопку звонка. Через несколько секунд дверь открылась.
— Добрый вечер, любимый, — проговорила она. Мужчина вошёл в квартиру и, одной рукой обняв жену, поцеловал её.
— Что-то вкусненькое готовишь?
— Конечно, — ответила Галина и прошла далее в квартиру. Костя стал разуваться. — Надо же любимого мужа кормить.
— А чем? — Самойлов вошёл на кухню и присел за стол. Галя стояла около другого столика и резала овощи, судя по всему на салат.
— Мясо решила в духовке сделать, с чесноком, как ты любишь.
— Шикарно. Уже слюнки текут.
— Что нового на работе?
— Да знаешь, как-то всё по-старому, — проговорил Константин, скрыв факт предложенной командировки. Этот разговор он решил отложить до вечера.

Поужинав, Константин помог Гале загрузить посуду в машину и вместе они пошли в зал, отдохнуть. Лучшего, как считал Самойлов, момента для разговора не найти. Присев на диван, и обняв жену, Костя всё-таки решился откровенно поговорить с Галиной.
— Галь, мне командировку предлагают. На две недели.
— Командировку, а куда?
— В Каир.
— Каир? Но там же… Они ведь не имеют права… Ведь там…
— Галь, не волнуйся, пожалуйста. Тебе нельзя.
— Они ведь не имеют права, так? Не имеют права приказать! У тебя же семья, жена вот-вот родит. Тебя не могут послать в горячие точки. Ведь ты же обещал.
— Это не приказ. Просьба. В Каире есть корабль, захваченный экстремистами, его собираются освободить. На корабле есть русские, которым нужна помощь.
— Почему именно ты?! Я тебя не пущу, никуда! — девушка вцепилась в мужа мёртвой хваткой.
— Галя, я присягал на верность Российской Федерации и на то, что буду помогать людям в самых различных ситуациях. А как военный врач я обязан по первому приказу направляться в зону боевых действий.
— Но ведь это не приказ! Я прошу тебя, не надо туда ехать! Я умру здесь, ничего о тебе не зная!
— Я буду звонить, и писать, обещаю. Галя, это всего лишь месяц!
— Месяц? Ты же говорил две недели!  А если с тобой что-то случится?! Ты о нас подумал?! — на глаза Галины навернулись слёзы.
— Галя, сейчас уже поздно что-то менять. Думать надо было десять лет назад, когда всё ещё только решалось. А сейчас…
— Ты обещал, что никто не посмеет направить тебя в зону боевых действий, если жена будет против этого. Ведь так?!
— Галя!
— А что Галя? Скажешь, не так всё было?!
— Там наши соотечественники. Неужели ты смогла бы смотреть, как они погибают?
— Неужели невозможно послать никого другого? — спросила Галя. Голос её стал спокойным и Константин с облегчением понял, что он добился своего, жена уже почти согласна.
— Возможно. Но нужен профессионал моего уровня. Гальчёнок, всего-то месяц. Неделю туда, две недели там, и неделю назад.
— Обещай, что будешь беречь себя, — девушка подняла лицо на своего мужа.
— Конечно, буду. Что тебе привезти из Каира?
— Себя привези, в целости и сохранности.
— Постараюсь.

Глава 2.
Захват.
Самойлов стоял около палатки курил и любовался звёздным египетским небом. Вторая неделя командировки подходила к концу. Боевые действия в столице Египта прекратились на неопределённый срок. Организация «Красного креста» начала более-менее справляться с бесконечным потоком раненных. Константин лично провёл уже семь операций. Одна, к великому сожалению, всё же была с летальным исходом. Но утром всё обещало закончиться. Американцы разработали план по захвату своего корабля и готовились к утреннему штурму. Палатки, где расположились врачи, находились в ста пятидесяти километрах от столицы мощного африканского государства. Отсюда было видно огни Суэца и два качающихся на волнах корабля. Эсминца, на котором прибыл Самойлов и «Golden», который находился всего-то в пятистах метрах от эсминца. И это было странной картиной: два враждующих корабля стояли друг напротив друга, однако нападать никто не решался. Самойлов затушил сигарету и вернулся в палатку, досыпать последние часы.
Проснулся он оттого, что кто-то упрямо толкал его в бок. Это был капрал Дэвидссон, единственный из американских военных, кто более-менее понимал и разговаривал по-русски.
— Господин Самойлов, — проговорил он, когда Костя открыл глаза. — Пора.
— Уже встаю.
Самойлов встал, вышел из палатки и только под палящим египетским солнцем он окончательно проснулся. На берегу уже стоял взвод американских солдат, которые готовы были к захвату корабля.
— Вы собираетесь напрямую отправиться туда и взять корабль штурмом? — скептически спросил Самойлов у Дэвидссона.
— Нет. Через пять минут будет дана команда отряду морских котиков. Они отвлекут внимание и вот тогда мы, и захватим корабль. Ваша задача будет состоять в том, чтобы помочь российским гражданам укрыться. Затем, когда корабль будет в нашей власти, его сопроводят до фарватера и там он в одиночку отправится на Родину в США. Вас и ваших соотечественников высадят во Владивостоке, где корабль дозаправится и отправится в США.
— Хороший план.
— Советую вам надеть бронежилет и взять оружие…
— Эй! Я давал клятву на спасение людей, а не наоборот! Я не выстрелю в человека.
— Оружие на крайний случай. Для экстремистов вы тот же враг. По секрету, голова врача врага ценится намного больше, чем сам голова врага.
Всё-таки послушав Дэвидссона, Самойлов надел бронежилет, однако пистолет взять отказался, дабы не было соблазна им воспользоваться. На корабль они с капралом вошли в том момент, когда начался штурм с берега. Они вошли вместе с береговой группой.
— В каюты, живо! — скомандовал капрал своим подчинённым. Те послушно разделились на две группы. — Вы, — обратился он к хирургу. — Идите с ними. Под пули не лезьте!
— Хорошо.
Константин направился в отсеки корабля. Где-то впереди перед ним слышалась стрельба и крики захватчиков. Однако они все со временем утихали. На одно мгновение Костя остановился, а затем двинулся дальше. Но стрельба и крики стихли, а группа куда-то подевалась. Самойлов осторожно двинулся дальше. Он остановился в коридоре, когда вдруг услышал со стороны какой-то стук и резко повернулся. Слева, метрах в пяти стоял человек с повязкой на лице и держащий в руках автомат, дуло которого было направлено на Константина. Секунды хватило на то, чтобы среагировать и отпрыгнуть в сторону от автоматной очереди. Пули просвистели в нескольких сантиметрах от его головы. Сидя на корточках, Самойлов помчался вдоль коридора. Вслед за ним мчался экстремист, смеясь и раздавая автоматные очереди в основном вверх, чтобы ненароком не ранить Константина. Хирург свернул за угол и нырнул в проём между каютами. Там он зажался к стене и стал невидим посредством тени. Экстремист вошёл в этот проём, держа автомат на плече. Он был всего в метре он Константина, когда остановился. Он осматривался по сторонам. Самойлов глубже вздохнул и, выскочив из тени, ударил своего врага ребром ладони прямо в сонную артерию. Экстремист так и застыл с неким испугом на лице. Константин снял с его лица повязку и намотал её себе на лицо. Однако тут же спохватился и понял, что этот трюк может обернуться против него. Взяв автомат, хирург двинулся дальше по коридору. Оружие в его руках дрожало вместе с самим Самойловым. В конце коридора был поворот налево. Самойлов остановился и выглянул из-за косяка. Как он и ожидал, в нескольких метрах была каюта, где держали заложников. А перед дверью, наготове, выставив автомат перед собой, стоял ещё один из захватчиков корабля. Самойлов понял, что лучшего времени к действию не найти и вновь выскочил из-за угла. Он выпустил автоматную очередь и расстрелял охранника. Тот только успел произвести пару выстрелов в воздух, и то это было сделано по инерции. Отбросив оружие в сторону, Самойлов подошёл к двери и повернул ручку-ключ по часовой стрелке. С гулким скрипом и металлическим лязгом дверь открылась.

Корабль был готов к отплытию. Осталось только погрузить раненных, чем все врачи и военные занимались. Самойлов радовался тому, что его командировка подошла к концу и скоро он будет дома. Константин стоял на палубе и, возможно, в последний раз любовался африканским закатом. Впереди была долгая дорога домой.
— Тоскуете по дому, господин Самойлов? — спросил Дэвидссон.
— Ещё как. Там моя жена. Мой будущий ребёнок.
— Как это называют русские, насталгиа?
— Совершенно верно, настольгия. А вы часто попадаете в подобные командировки?
— Нет. Всё больше на учениях, да на суше. По боевым действиям, реальным выходам в море, честно говоря, соскучился.
— А у вас есть жена?
— Невеста есть.
— И он вас отпустила сюда, в самое пекло боевых действий?
— Да, — ответил капрал так, как будто Константин спросил какую-то глупость. — Она сказала, что защита и спасение граждан Соединённых Штатов есть моё прямое обязательство и мой долг.
— Золотая у вас невеста.
— Золотая?
— Ну, в смысле самая лучшая. Что за крики внизу? — Самойлов обернулся и посмотрел вниз. К кораблю подъехала лодка, на которой находились врачи и носилки с каким-то человеком.
— Не знаю. Идёмте, попробуем разузнать.
Хирург и капрал спустились вниз, к лодке. Человека на носилках уже перенесли на корабль. Как оказалось его контузило при взрыве автобуса в Каире. Все погибли, а этот остался жив. Получил контузию и третий день находился в коме. «Красный крест» попросил забрать его вместе с раненными, чтобы вылечить в месте, находящемся далеко от военных действий. Самойлов пообещал, что заберёт его с собой и, в крайнем случае, переправит в Москву. В общем, когда все были готовы, корабль, под защитой эсминца, отправился в дальний путь домой. На линии фарватера эсминец, с гулом, обозначающим «Счастливого пути!», стал поворачиваться назад, в сторону Суэца.

Была тихая звёздная ночь. Самойлову снова не спалось. Он стоял на палубе и смотрел куда-то вдоль горизонта. Африка осталась позади, в сотне километров. Впереди была только долгая дорога домой. Впереди, на горизонте мерцали звёзды. Хотя…
— Капитан! — крикнул Самолов и повернулся в сторону капитанской рубки. — На горизонте кто-то подаёт сигналы.
К Константину подошёл первый помощник капитана, Джеймс Уотер.
— Sir, you have a problem? — спросил он.
— No. There, — Самойлов указал вперёд, в сторону мерцающего света.
— Save our souls, — медленно произнёс первый помощник. — Somebody in a trouble.
— Report to captain.
Первый помощник не ответил, а мгновенно помчался в рубку капитана корабля. Через минуту оба мужчины спустились на палубу. Капитан приложил к глазам бинокль и стал вглядываться в сторону фонарика, подающего сигнал SOS.
— They require the doctor, — пробормотал он и, убрав бинокль от глаз, посмотрел на Самойлова вопросительно.
— Доктор? — переспросил тот. — I can help?
— Yes, I think you are can help. Prepare for a ladder, we shall accept them aboard, — последние слова были обращены к помощнику. Они с капитаном отошли от носовой части, а Константин вновь повернулся в сторону сигналов света. Со временем они становились всё ближе и ближе, пока не подошли настолько близко, что стали в метре от корабля. Хирург подошёл к боковой части корабля, чтобы встретить людей, подававших сигналы. Однако первый же, кто поднялся на борт, держал в руках автомат. Самойлов почувствовал неладное и, повернувшись в сторону рубки капитана, громко крикнул.
— They have a weapons!
Затем он почувствовал удар прикладом по затылку. От этого удара он упал и потерял сознание. Последние, что он слышал, это два выстрела, исходящих от капитанской рубки.

Глава 3.
Пираты двадцать первого века.
Очнулся Константин в тёмном помещении. Голова всё ещё болела после удара. Наверху он слышал какие-то голоса и крики, судя по стукам и шагам, на корабль что-то грузили. Самойлов был в помещении один, это он определил по тому, что никаких признаков жизни здесь больше не было.
— Эй! — закричал Константин. — Выпустите меня!
Но на его крики никто не обращал внимания. Шаги и стук не прекращались.
— Эй!!! — Константин стал громко пинать дверь. На этот раз кто-то подошёл к каюте, где его держали. Дверь открылась, и вошёл один из захватчиков. В руках у него был автомат. Он что-то гневно прокричал; Самойлов даже не успел ухватить его слов.
— Что? Кто вы? — спросил Константин. Человек что-то вновь ответил и, повернувшись назад, позвал кого-то.
— Оу, птичка очнулась! — услышал он. Захватчик отошёл. А вместо него подошёл другой.
— Вы?! — удивился, а возможно и ужаснулся Константин. Перед ним стоял тот, кого погрузили на корабль в качестве контуженного. Причём он очень уверенно стоял на ногах, а в руках он держал револьвер.
— А кого вы ожидали здесь увидеть? Конечно я. Именно я захватил ваш корабль.
— Кто вы?
— Моё имя ничего вам не даст. Прошу, следуйте за мной.
Константин послушно двинулся за человеком, прекрасно, без акцента говорившим по-русски.
— Я гражданин Российской Федерации…— проговорил он.
— Можете не лгать. Корабль-то американский…
— Я послан с целью защитить… — и тут Самойлов осёкся. Он понял, что если скажет о своей миссии, то захватившие корабль экстремисты, или кто они там, убьют его.
— Что ж вы замолчали? Врёте всё-таки. Ну да ладно. Прошу, — захватчик привёл Константина к рубке капитана и жестом пригласил войти. Самойлов послушно вошёл. — Это теперь моё новое убежище. Здесь я временно обитаю. Садитесь.
Хирург присел на стул, около столика капитана. Он был в крови. Самойлов с ужасом посмотрел на захватчика. Тот закрыл дверь и, закурив, присел на кресло, которое принадлежало капитану.
— Вы его убили? — спросил Константин.
— Я не хотел. Но он собирался подать сигнал тревоги на берег, а мне это тогда не нужно было.
— Вы развернули корабль?
— Зачем? Ах! Вы считаете, что мы — экстремисты, воюющие за переделку в Египте? Вы ошибаетесь. Большинство из моих друзей поддерживает официальный Каир. Другая половина в душе действительно оппозиционеры.
— А вы?
— А я золотая середина. Мои друзья — сомалийцы. Вы уже не раз слышали о нас, в новостях и по телевидению.
— Пираты?
— Да. Они подчиняются мне, я подчиняюсь им. Они считают меня лидером, я считаю их хорошими людьми, которые помогут мне осуществить план.
— План? И что же вы задумали? Снова выкупы? Сколько попыток вы уже предприняли? И ни одна, кажется, не увенчалась успехом.
— В этот раз всё будет по-другому. Видите, — лидер пиратов раздвинул жалюзи и указал на двух сомалийцев, несущих по борту корабля ящик. Они раскладывают по эсминцу бомбы. Если в этот раз ваши люди попробуют что-то предпринять, корабль взорвётся. А насчёт выкупа. Да, я дам в Интернет официальный ролик о том, что корабль захвачен. Я потребую двести миллионов долларов.
— Опять деньги. Вы сами-то верите в то, что сможете получить их?
— Ну, однажды мне это удалось.
— Случайность.
— Случайность? А вы верите в случай? Хорошо. Гражданин Российской Федерации попадает на корабль военного ведомства Соединённых Штатов Америки. Оказывается в заложниках и погибает при попытке к бегству. Случайность? Что вы здесь делаете?
— Командировка. В зону военных действий.
— В Каир? Слышал. Вы ведь врач кажется, так?
— Да. Хирург.
— Можно вопрос, сколько людей умерло на вашем хирургическом столе?
Самойлов задумался. Он хорошо помнил каждого пациента, чья жизнь оборвалась на операции. Каждый из них был безнадёжен. Кроме одного. Это было в начале практики. Случайный порез нерва и как следствие отмирание клеток мозга. Из комы он так и не выбрался.
— Много, — проговорил хирург.
— Почему же вы берётесь за новую операцию, ведь у вас умирают люди, ну и станьте киллером.
— Я не могу.
— Вот и я граблю суда лишь потому, что больше ничего не умею. А каждая новая неудача порождает во мне понимание ответственности. Это ответ на ваш вопрос, насчёт того, зачем я требую денег. Потому что другого ничего я не могу.
— Вы были психологом в прошлой жизни?
— В прошлой жизни, — лидер пиратов задумался. — Моя прошлая жизнь закончилась вместе со страной, где я родился. Развал СССР, могущественной империи, которую когда-то боялись все, даже Америка. А что сейчас осталось от неё? Россия стала падать не только в экономике, но в военном отношении. Что им дал этот успех в Северной Осетии? Мы так и не смогли окончательно доказать, кто развязал войну. Мы просто сдались.
— Мы? Вы считаете себя патриотом?! И при этом смеете захватывать корабль, на котором есть граждане ВАШЕЙ же страны!
— Моя страна, и её граждане исчезли с карт мира восемнадцать лет назад. А мы, это понятие простых русских. Все ВАШИ соотечественники лежат сейчас в трюме вместе с теми, против кого участвовали в Холодной войне.
— В трюме? А почему я не там?
— Не знаю. Вы просто оказались не с другими в момент захвата, поэтому-то я и приказал отнести вас в каюту, чтобы вы не мешали нашему осуществлению плана. Если вам неприятно моё общество, то я могу попросить своих людей, они отведут вас к вашим соотечественникам.
— Ваше общество? Знаете ли, мне было бы приятней, если бы вы вообще покинули корабль и оставили нас в покое.
— Корабль? Капитан убит, куда вы его направите?
— В Россию. Вы сомневаетесь, что мы это сможем?
— Хотелось бы на это посмотреть, — захватчик улыбнулся и затушил сигарет. Затем он что-то прокричал на незнакомом Самойлову языке и в капитанскую рубку вошли двое бородатых захватчиков. Взяв Константина под руки, они вывели его из комнаты и отвели туда, где находились все оставшиеся заложники. Их было не менее тридцати человек. Самойлов осторожно прошёл вдоль трюма и сел в углу.
Глава 4.
Вторая новость.
Галина Самойлова вбежала в кабинет полковника Барыкина. Она услышала по телевизору, что корабль, на котором её муж должен был вернуться домой, был захвачен пиратами. Женщина была шокирована этим известием.
— Что с моим мужем?! — нервно спросила она.
— Корабль не выходит на связь, — проговорил полковник. — Успокойтесь, Галина, такое часто случается.
— Не лгите! Я слышала, что он захвачен пиратами!
— Чёртовы журналисты, — проговорил Барыкин тихо, чтобы не слышала Самойлова. — Да, вы правы. Корабль, к нашему сожалению, действительно захвачен сомалийскими пиратами.
— Почему его не сопровождал военный корабль?!
— Корабль принадлежит не нашему ведомству. Американцы посчитали эскорт лишним. Поверьте мне, Галина, если бы корабль принадлежал ВМФ Российской Федерации, мы бы обязательно поставили к нему охрану в виде военного корабля.
— Нужно же действовать, нельзя же просто так сидеть на месте. Что они требуют?
— Деньги. Двести миллионов долларов. В противном случае они грозятся взорвать корабль. Откуда только у этих пиратов бомба! Галя, что с вами?! Дневальный, воды!
Женщина медленно опустилась на стул и уткнулась лицом в ладони. Когда Барыкин протянул её стакан с водой, она взяла его дрожащими руками и стала мелкими глотками глотать воды вместе со слезами.
— Простите, — проговорил полковник. — Информация была лишней. Вам нужно домой, Галина. У вас ведь с Константином скоро ребёнок должен родиться. Берегите себя для Костиного сына.
— У нас дочка будет, — пробормотала женщина сквозь слёзы.
— Девочка? Ну, ещё лучше. Галь, поезжайте домой. А мы будем решать, как вызволять пленников. Через два часа прилетает адмирал Адамсон. Это корабль его ведомства был захвачен. Как только появятся хорошие новости, мы вам сообщим.
Женщина лишь согласно кивнула головой и вышла из кабинета Барыкина.

Самойлов попытался заговорить первым, вновь поймав на себе взгляд искоса.
— Вы, надеюсь, не считает меня одним из этих?
Но ответ последовал не сразу. Только один пожилой человек через минуту повернулся лицом к хирургу. И гематома, расплывшаяся под его левым глазом заставила Константина слегка отпрянуть.
— А вы как думаете? — спросил он хрипловатым голосом. — Меня, как и большинство из здесь сидящих, пираты бросили сюда силой.
— А как вы вообще оказались на военном эсминце США?
— Я — дипломат, отправился в Каир, чтобы урегулировать конфликт между официальным правительством и повстанцами.
— А остальные русские?
— Члены комитета ООН, — проговорил другой мужчина, значительно моложе, но с такими же кровоподтёками. — Я, и ещё восемь человек. А кто вы такой, и почему попали на этот корабль?
— Я военный хирург. Меня зовут Константин Самойлов. Был отправлен в Египет в качестве члена организации «Red cross».
— Помогали раненным? С обеих сторон?
— В основном со стороны официального правительства; были, правда, трое экстремистов, которые просили о помощи. Они ведь в основном сами привыкли лечиться или принимать смерть, как должное.
— А в России вы, где живёте?
— Город Владивосток, слышали, надеюсь?
— Разумеется. А я из города Петра.
— Везёт, — проговорил Самойлов. И эта фраза была сказано для того, чтобы поддержать разговор. — Мы с женой тоже всегда мечтали переехать туда.
— Мне кажется, они ничем не отличаются…
— Отличаются. Я учился в Петербурге.
Разговор явно заходил в тупик. Константин замолчал, поняв, что его начинают приравнивать к пиратам. Это подтвердилось, когда дверь трюма открылась, и главарь пиратов заставил подняться Самойлова наверх. Все удивлённо поглядели на него. Константин удивлённо пожал плечами и отправился наверх. Его снова приглашал главарь пиратов.
— Присаживайтесь, — в своей галантной манере проговорил он.
— Я постою. Что вам нужно на этот раз? Не с кем философствовать?
  — С момента нашего заявления о захвате прошло всего-то три часа, а я уже получил две новости. Первая: к нам выдвигается эсминец. Тот самый, на котором вы прибыли в Египет. Будет следить, чтобы мы ничего лишнего не натворили. Американцы готовы платить выкуп. А вот ваше правительство настроено решительно: они хотят провести операцию по освобождению заложников.
— У вас нет выхода, по-моему. Скоро закончится провизия и медикаменты, и тогда заложники будут погибать от голода. А те, кто ранен скончаются, не получив должной медицинской помощи. Чем вы будете прикрываться в этом случае?
— Это ещё одна причина, почему вашим властям следует поторопиться.
— Вы позвали меня, чтобы разъяснить обстановку?
— Нет. Ещё для того, чтобы сообщить вам радостную новость: мы возвращаемся в Египет. Лидер экстремистов Юсуф Аль-Шахиз предложил пятнадцать миллионов долларов за вашу голову. Так что готовьтесь к высадке.
Самойлов почувствовал, как по его спине пробела дрожь, а в душу прокрался страх. Но это было лишь мгновение. Самойлов понял, что нужно действовать, и он кинулся на лидера пиратов, попытавшись обезвредить его. Но тут же его подбородок встретился с дулом револьвера. А противник Константина покачал головой, как бы осуждая хирурга, и нагло проговорил:
— Не делайте опрометчивых поступков, мне терять нечего. Даже если вы станете трупом, я всё равно получу свои деньги.
Самойлов отошёл от лидера.
— Так-то лучше. Готовьтесь. Мы прибываем через десять часов.
Хирург вышел из каюты лидера, хлопнув дверью. К нему тут же подошёл пират, который должен был сопровождать Константина до двери трюма. Он попытался взять хирурга за руку, чтобы тот не сумел сбежать, но Самойлов лишь одёрнул свою руку, проговорив:
— Немаленький, сам дойду!
Когда мужчина вновь оказался в трюме, то предпочёл ни с кем не контактировать. Просто не было смысла: через десять часов он уже будет либо в плену у оппозиции правительства Египта, либо вообще на том свете. Что было страшнее, хирург понять не мог. В любом случае Галя не переживёт разлуки и наложит на себя руки. Хотя почему это он так решил?! Ведь есть ребёнок, будущая дочка Самойловых, ведь ради неё женщина и будет жить. А Константин будет наблюдать за ними с небес, если конечно получится. При воспоминании о доме у Самойлова нехорошо засосало под ложечкой, и он постарался переключиться на другую тему. С трудом, но всё же это получилось. Хотя Константин вспоминал их с Галиной свадьбу. А это опять вернуло его к реальности. Самойлову ничего больше не оставалось, как попросту попытаться заснуть.
Глава 5.
С корабля на бал.
Когда Самойлов проснулся, то оказалось, что он проспал почти восемь часов. А, следовательно, скоро его высадят на берег. Константин присел, протёр глаза и попытался заглянуть в иллюминатор. Но ничего, кроме приближающихся огней города он не увидел.
— Нас что, вернут в Египет? — спросил старик с гематомой.
— Нет, — вздохнув, ответил Константин. — Лидер пиратов хочет продать меня экстремистам.
— Как это продать?
— Вот так. За мою голову объявлена награда. Шакал, захвативший корабль, собирается её получить.
— Много?
— Более десяти миллионов.
— А что потом?
— Не знаю. Вы, наверное, отправитесь в незабываемое путешествие.
— У вас замечательное чувство юмора, — старик улыбнулся.
— А что ещё остаётся делать, если жить осталось менее двух часов.
На этом разговор был окончен: вновь открылась дверь трюма, и тот же пират назвал фамилию Самойлова. Константин поднялся и, попрощавшись со всеми, вышел на палубу. Лидер пиратов уже стоял там. Он любовался спокойными водами Красного моря.
— Готовы к высадке? — спросил лидер и снова расплылся в своей злорадной улыбке.
— Я как пионер: всегда готов!
— Похвально. Человек Аль-Шахиза вот-вот должен подняться на корабль.
— Мы же ещё не прибыли в Суэц.
— Вас высадят близ города Хургада. У нас эсминец на хвосте, — лидер пиратов указал влево. Самойлов повернул голову в ту сторону и увидел крохотную мерцающую точку на горизонте. — Поэтому мы не сможем доплыть до Суэца: оттуда нам будет сложно выбраться. А здесь манёвренности больше. Всего вам наилучшего. О! Это за вами.
На борт поднялся какой-то бородатый человек с тюрбаном на голове. В руках он держал кейс. Как только лидер пиратов принял его, двое пиратов дулами автоматов подтолкнули Константина к бородачу. Нехотя, хирург двинулся за ним. Спустившись по верёвочной лестнице, он оказался в небольшой шлюпке, на которой его доставили на шикарную яхту. Тем временем посудина «Golden» стала медленно разворачиваться. Самойлова провели в какую-то каюту, и только тогда он почувствовал, что яхта пришла в движение.
— Доброй ночи, господин Самойлов, — услышал он и резко обернулся на голос. Перед ним сидели двое: человек в арабской одежде и вполне приличного вида гражданин в чёрном пиджаке. — Я личный переводчик господина Юсуфа.
— Хм, не думал, что для того, чтобы убить меня, нужен переводчик.
Человек в пиджаке перевёл сказанное Самойловым арабу. Тот коротко хохотнул и что-то проговорил в ответ.
— Господин Юсуф ценит ваше чувство юмора, — начал переводить человек в пиджаке. — И выражает крайнюю предрасположенность к вам. Он не собирается вас убивать. Он хочет, чтобы вы ему помогли. Вот если вы откажетесь, тогда он вас убьёт.
— То есть выход у меня только один — помочь господину Юсуфу? И что от меня будет требоваться?
— Господин Юсуф наслышан о ваших подвигах в лагере официального Каира. Ему нужна ваша помощь, как военного врача.
— И как долго я должен буду помогать?
— Как только господин Юсуф станет главой Египта, он отблагодарит вас и отпустит на Родину.   
— А если не станет, то, что тогда?
Вопрос был явно не отрепетированным для ответа, так как на этот раз Аль-Шахиз размышлял около минуты, а затем, наконец, дал свой ответ, от которого Самойлову полегчало на душе.
— Господин Юсуф понимает, что возможен и подобный исход вопроса, поэтому в таком случае вы просто будете отпущены. Я так понимаю, вы согласны?
— А что, у меня есть выход? Когда приступать?
— Завтра. А пока что поешьте, выпейте вина, отоспитесь. Завтра вы примите в своё владение госпиталь к северу от Хургады.
— Господин Юсуф может выполнить мою просьбу?
Переводчик доложил Аль-Шахизу слова Самойлова. Тот одобрительно медленно махнул рукой.
— Мне нужно сообщить жене, что со мной всё в порядке.
— Сочувствую, но этого вы сделать не сможете, — тут же проговорил переводчик. — Господин Юсуф опасается за свою безопасность и он не позволит поставить её под угрозу. Ведь любой вид связи может быть перехвачен спецслужбами Египта и тогда, думаю, вы понимаете, что господин Юсуф может быть найден.
— Тогда хотя бы освободите корабль, с которого забрали меня, — проговорил Константин обречённо.
Человек в пиджаке перевёл арабу вторую просьбу хирурга. Аль-Шахиз улыбнулся и качнул головой. Константин понял, что небольшая победа всё же одержана.

Как и было оговорено, на следующий день Константин приступил к своим обязанностям врача. Его определили в небольшой и ужасно грязный госпиталь. Проходя по его длинным коридорам, хирург вспомнил леди Флоренс Найтингейл,  госпиталь которой унёс жизни тысяч раненных только из-за плохой гигиены. Но, тем не менее, выбирать не приходилось, и за работу Самойлов принялся сразу же, как только вступил на порог госпиталя. В отличие от британских властей периода Крымской войны, господин Юсуф готов был вложить в свой госпиталь тысячи долларов. У него были деньги, но не было стоящих врачей. За первый час Самойлов успел пройти все палаты и отметить, что медработники Юсуфа стараются из последних сил. Все больные и раненые ютились очень комфортно. Всех своих арабских коллег Константин одаривал улыбкой. Те отвечали ему тем же. Тяжёлых случаев в госпитале не было. Как он сам смог понять, экстремисты, поступившие с ранениями или контузиями, за неимением специалистов, просто не проживали и часа. Поэтому особых усилий хирургу прикладывать не приходилось.
В середине рабочего дня Самойлов вышел на улицу. На крыльце, прямо на ступеньках, сидел один из арабов и курил. Как к нему обращаться, Константин не знал, поэтому просто улыбнулся. Сначала курящий тоже улыбался, а затем пробормотал что-то на русском, Самойлов смог разобрать только: «Чёртов ублюдок»
— Вы русский? — спросил хирург. Сидящий на ступеньках, поднял на него свои глаза. — Я новый хирург, меня зовут Константин Самойлов.
— Игорь Сонин, очень приятно, — мужчина затушил сигарету и протянул Самойлову руку.
— Мне тоже. Значит я не единственный русский в этом госпитале. А давно вы здесь?
— С начала восстания. Нас трое было. Я, офтальмолог и хирург. Потом они сбежать попытались. Их тут, прямо около госпиталя и прикончили.
— А вы кто по специальности?
— Я медицинский брат. Хотя по квалификации вполне бы мог сойти и за хирурга. Но скальпель эти идиоты мне не доверяют. А зря, я бы мог много жизней спасти их боевикам.
— Ничего, теперь вы мой первый помощник. Сюда скоро должен прибыть тяжелораненый, вот его и прооперируете. А я посмотрю, как у вас это получится. Может, и станете здесь вторым хирургом.
— Спасибо. Я вас не подведу.
— Будем на это надеяться.


Глава 6.
Неожиданный поворот событий.
В порту Владивостока в этот день была ужасная давка. Здесь были все: скорая помощь, военные, сапёры и даже каким-то образом удалось пробраться журналистам и репортёрам. Злосчастный «Golden», переживший за последнее время столько, что невозможно описать, наконец-то прибыл в первый порт, где ожидали лишь только друзья. Экипаж судна и все, кто находились на его борту проходили медицинское обследование. Сапёры обыскивали корабль на предмет любых взрывчатых веществ. Но ничего, кроме трупов и крови они не находили. Те, кто выжил, рассказывали о том, что на корабль молниеносно попали отряды каких-то арабов. Они просто поубивали своих сомалийских братьев, избавили корабль от бомбы и также быстро скрылись с борта «Golden».
Среди всех присутствующих в порту можно было заметить одинокую беременную женщину, стоящую слегка обособленно от толпы. Это была Галина Самойлова. Она ждала своего мужа. С того момента, как причалил корабль, прошёл час, казалось, что все его пассажиры уже покинули здание порта. Одним из последних вышел майор Барыкин. К нему-то и обратилась женщина.
— Здравствуйте, — проговорила она. — Вы меня вероятно запомнили…
— Здравствуйте, Галина. Я помню, вы жена Константина Самойлова.
— Верно. А где он?
— Галь, присядьте, — полковник жестом пригласил женщину сесть. Та послушно опустилась на скамью и посмотрела на Барыкина. В голову забралось нехорошее предчувствие.
— Что с мужем? Где Костя?
— Как сообщили те, кто вернулся, Самойлова высадили в Египте. Экстремисты заплатили пиратам и те отдали его им.
— Но он ведь жив?.. — спросила женщина с надеждой.
— Это мало вероятно, — проговорил полковник, выждав некоторую паузу. — Эти захватчики, они ведь придерживаются своей теории жизни, а для них ваш муж — самый настоящий враг… Галя!
Самойлова потеряла сознание.
— Скорая! — крикнул Барыкин. К нему тут же подбежали двое врачей. — Женщине плохо, она потеряла сознание.
— Давайте её в больницу, — проговорил один из врачей, а второй сбегал за носилками. Затем они перенесли Галину в одну из машин скорой помощи и та, под вой сирен, уехала. 

Самойлов не пожалел, что подписал разрешение Сонину на право проводить операции. Этот молодой человек действительно владел искусством хирурга. Константин понял, что если выберется, то обязательно будет просить о переводе парня в свою поликлинику.
Был семнадцатый день пребывания Самойлова в качестве хирурга в лагере экстремистов. За это время он понял, что бежать отсюда действительно смертельно опасно. Госпиталь тщательно охранялся военными господина Юсуфа. И любой неверный шаг карался очень жестоко.
Солнце уже село. Игорь и Константин сидели в отведённой им комнатке. Они уже готовились ко сну, как в палату вбежала медсестра и, крича что-то, показывала пальцем в сторону палат. Мужчины сорвались с кроватей и помчались в ту сторону, куда она указывала. Как оказалась на ночь, глядя в госпиталь, поступила новая пациентка. У неё было пробито лёгкое, это Самойлов определил по её хрипящим вздохам и морю крови, разливавшейся с её груди.
— Срочно, — проговорил он. — Готовь операционную. Везите её туда.
Двое медсестёр покатили каталку в сторону операционной. К Константину подошёл переводчик Юсуфа.
— Это очень ценный кадр, — проговорил он и указал рукой на каталку пациентки. — Господин Юсуф очень сильно желал бы скорейшего её выздоровления.
— Скорейшего не обещаю, — ответил Самойлов. — Её состояние очень тяжёлое. Передайте вашему господину, что я сделаю всё, зависящее от меня. А там, как распорядится Иисус…
— Аллах, — поправил Константина переводчик.
— У каждого свой Бог. Мне пора, операция будет сложной.
Ускорившись, Константин покинул переводчика и вошёл в операционную.
— Ну, что там? — спросил он у Сонина.
— Проникновение осколка слишком глубокое, — известил он. — Женщина потеряла слишком много крови, вряд ли…
— Наш, так называемый, босс хотел бы, чтобы она выжила. Поэтому будьте добры, готовьте инструменты.
После известия о возможной смерти мужа, Галина потеряла ребёнка: у неё случился выкидыш. Приговор врача — тотальное бесплодие. Прошло всего-то двадцать дней, с того момента, а в её жизни произошли глобальные перемены. Узнав о своём диагнозе, женщина сошла с ума. По крайней мере, так считали врачи, двое молодых психиатров. И Самойлову упекли в психиатрическую клинику на окраине города. Признали буйной. Гулять выпускали только под чутким надзором врачей. Каждый день её навещал Барыкин. Отчасти он чувствовал свою вину в случившемся. Но женщина не узнавала его, а возможно и не хотела узнавать. Санитары слышали, как во сне она бредила — вспоминая свою жизнь рядом с мужем. В общем, жизнь начала скатываться вниз по наклонной, со стремительной скоростью.
Пациентка, которую Самойлову удалось вытащить с того света, оказалась француженкой. Первые дни после операции, придя в себя, она тоже бредила, но только на своём родном языке. А когда полностью пришла в сознание, и Самойлов зашёл её навестить, она назвала его L’Ange gardien, что мужчина перевёл как «Ангел-хранитель» Но со временем ей становилось всё лучше. Она уже могла свободно говорить и бегло говорила как по-французски, так и по-русски. И это позволяло Самойлову общаться с ней, справляясь о её состоянии.
— Доброе утро, госпожа Лакруа, — вошёл он как обычно в палату.
— Здравствуйте, le docteur, — как и обычно ответила она.
— Как ваше самочувствие?
— Великолепно. Чувствую себя намного лучше.
— Это хорошо. Ещё пара дней и вас можно будет выписывать. Господин Юсуф будет очень рад этому.
— Не то слово, — усмехнулась француженка и как-то странно посмотрела на дверь. Убедившись, что та закрыта, она продолжила. — Вы здесь тоже ведь на роли военнопленного, так?
— Да. Вынужден трудиться, чтобы благополучно вернуться на Родину.
— Забудьте о Родине. Идёт война. И не простая война. Спецслужбы всего мира гоняются за предводителем повстанцев, но ничего не могут сделать. Лишь единицы видели его в лицо. Вы и я среди них. Я три года работала на Юсуфа. И знаю, что каждого из нас он убьёт, если одержит победу. А при таком раскладе он её обязательно одержит.
— Мне эти шпионские штучки не особо интересны. Я врач и выполняю лишь эту работу.
— Я агент французской разведки, Мари де Фаррис. Юсуф знает об этом — это он всадил мне осколок в лёгкое. Осколок одного из тяжелейших и высокорадиоактивных металлов. Его расчёт был в том, что я умру в мучениях. Но он просчитался. Год назад, с помощью своего русского друга, ему удалось захватить американский эсминец, на котором была химическая бомба. Чтобы управлять ею, необходим код. Я знаю его четвёртую часть, так как я управляла кодированием бомбы. Моя жизнь ценится в три цифры.
— Если вы умрёте…
— Да, вы правильно мыслите, он не сможет использовать её.
— А если просто комбинацию цифр использовать?
— После второй неудачной попытки код автоматически заблокируется, и разблокировать будет уже невозможно. Мсье le docteur, вам придётся меня убить. Сама я этого сделать не смогу.
— Я тоже не убийца. Госпожа де Фаррис, сможете оказать мне услугу?
— Что?
— Через пять минут смена караула вокруг госпиталя. Они меняются в среднем за десять секунд. Будьте добры: используйте это время с умом, — Самойлов ударил себя тыльной стороной ладони в сонную артерию и тут же потерял сознание.

Он очнулся от голоса Сонина.
— Константин! С вами всё в порядке?
— В принципе да.
— А где эта?! — Игорь указал на пустую постель француженки.
— Чёрт! — наигранно вскрикнул Самойлов. — Ей удалось всё-таки сбежать.
— Что?! Нас прикончат! Ты знаешь, кто она такая?
— Тс-с, — Самойлов приложил палец к губам. — Это я ей помог сбежать. Я знаю кто она…
— Придурок! Юсуф уже об этом должен знать! В больнице его человек, тот по любому мог заметить её бегство! Что он в принципе и сделал. Через час Аль-Шахиз ждёт нас у себя на яхте.



Глава 7.
Луч надежды.
«Чем дальше в лес — тем больше дров».
Народная мудрость.
Самойлова впихнули в каюту арабского повстанца. Тот сидел в окружении переводчика и человека в военной форме, судя по всему офицера.
— Добрый день, господин Самойлов, — проговорил переводчик. — Господину Юсуфу уже доложили о том, что вы отпустили вашу пациентку.
— Понятия не имею о ком вы, — проговорил хирург.
— Француженка, Мари де Фаррис, — ответил офицер. Он неплохо владел русским. — По законам военного времени, мы имеем право, признать это в качестве предательства. А вы знаете, что за военное преступление подобного типа предписана смертная казнь. Вы очень разочаровали нас.
— Убьёте меня? — спросил Самойлов. — Пожалуйте. Только кто тогда будет чинить ваших солдат? Опять купите себе врача?
— Господин Юсуф учитывает ваши навыки, — проговорил переводчик. — Он предупреждает вас о том, что если подобная история повторится вновь, вы не отделаетесь подобным разговором. Смею вас уверить, что госпожу де Фаррис уже везут сюда.
— Вы смогли её поймать? — разочарованно проговорил Константин.
— Да. Игорь уже поднимается на борт, — проговорил офицер.
— Игорь? Сонин — ваш человек?
Вместо ответа открылась дверь каюты, и вошёл сам вышеназванный Игорь Сонин. В руках он держал то, от чего все, включая Юсуфа, пришли в ужас. Мужчина сжимал непрозрачный тёмный пакет, из которого капала кровь.
— Всем здравствуйте, господа, — проговорил Сонин. — Куда эту хреновину?
Игорь выставил пакет слегка вперёд.
— Вы убили её? — Самойлов вопросительно посмотрел на Юсуфа. Но вместо него ответил офицер.
— Зачем? Приказ был доставить её целой и невредимой! Ты — болван.
— Но-но-но! — вскипел предатель. — Я выполнил ваш приказ. Да, она мертва, но это лишь побочный эффект. Работу, как таковую, я выполнил. Прошу вас заплатить мне.
Переводчик сказал Юсуфу то, что надо было. Араб посмотрел на офицера и что-то коротко ему сказал. То, что произошло в следующие несколько секунд пролетело настолько стремительно, что Самойлов даже не успел уловить момента. Офицер выхватил из кармана револьвер и всадил пулю Сонину в горло. Мужчина схватился за шею и стал хрипеть, захлёбываясь собственной кровью. От всего этого Самойлову стало плохо. Он потерял равновесие и упал на пол. Последнее, что он помнил, как пакет выпал из рук Сонина, и его содержимое, со стуком, покатилось вглубь каюты. Хирург потерял сознание.

Когда Самойлов снова очнулся, была глубокая ночь. Самойлов лежал на кровати в палате, которая принадлежала высокопоставленным чинам в стане Юсуфа. В палату проникал лунный свет. Благодаря нему, мужчина разглядел очертание кого-то сидящего на стуле посередине палаты.
— Эй! — крикнул Самойлов и тут же понял, что от разговоров его начинало тошнить. Видно события ещё не полностью улеглись в его мозгу.
— Господин Самолов, слава Богу, вы живы! — проговорил сидящий. Его голос не был похож на голос личного переводчика Юсуфа. Однако он точно принадлежал кому-то из тех, кто находился в каюте. Следовательно, это был офицер.
— Я что, настолько важен для Юсуфа, что он приставляет ко мне эскорт в виде своих офицеров?
— Юсуфу нет дела до вашей важности. Вы нужны нам.
— Нам? — проговорил Самойлов. Тошнота всё больше подступала к его горлу.
— Я генерал повстанческой армии Юсуфа. Работаю на него третий год. Моя коллега, Мари де Фаррис, надеюсь, рассказала вам, что вас ждёт?
— Да, к сожалению. Стойте-ка! Коллега?
— Она — американская разведчица, а я агент ЦРУ. Юсуф Аль-Шахиз не просто предводитель повстанцев. Он террорист-международник. И на сегодня в его план входит мощнейший теракт в мире: взрыв химической бомбы через год в Хабаровске.
— Хабаровск? А что там может быть такого важного?
— Через год именно там соберутся главы большой восьмёрки. Аль-Шахиз хочет получить власть в Европе и на североамериканском континенте.
— А как же Египет?
— Нефть, вот чего он хочет здесь. Идёт самая настоящая антитеррористическая война. Вам предлагается право поучаствовать в ней. Точнее вы уже в ней участвуете. Вас не просто так взяли в эту командировку. На вас возлагается большая надежда.
— Спасти мир? — с иронией спросил Самойлов.
— Вам уже лучше?
— Да спасибо. Чем я могу помочь?
— Вы женаты, не правда ли?
— Да, — Самойлов отвернулся к окну. Он не хотел, чтобы генерал видел его слёзы.
— Мне сообщили… Константин, простите, это случилось из-за нас. В общем, у вашей жены случился выкидыш…
— Что?! — хирург резко повернулся лицом к генералу. — Как?! Когда это случилось?
— Когда вернулся «Golden». Вас ведь не оказалось на борту, а я не имею права передавать данных. В общем, ваше начальство посчитало, что вы мертвы. И сообщили об этом вашей жене.   
— С ней всё в порядке?
— Она находится в психиатрической клинике. Сошла с ума, не хочет узнавать людей и до сих пор живёт той жизнью, которая была до этой командировки.
— Я вас ненавижу! Вы не человек! Уйдите. Уйдите, я сказал!
Генерал повернулся в сторону двери. Та оставалась в покое.
— Говорите потише, нас могу услышать. Константин, я приношу свои извинения, но долг есть долг.
— Долг? О каком долге идёт речь? Я знаю здоровье своей жены! В случае выкидыша с девяноста семи процентной уверенностью можно предсказать тотальное бесплодие! Вы исковеркали мне жизнь. Вы лишили меня самой большой радости — быть отцом!
— Но ведь вы всё ещё любящий муж. Вы бы хотели увидеть жену? Вновь…
Самойлов уставил свой взор в потолок.
— Что мне нужно сделать? — спросил он.
— Вас ведь всё равно убьют. Так зачем же ждать расправы? Бегите сейчас. Утром. Бегите и передайте своему начальству, чтобы они сказали адмиралу Адамсону, что оставшаяся часть кода от бомбы — сто семнадцать. Запомните это число.
— Всё? И мне вот так вот просто дадут сбежать?
— Конечно.
Глава 8.
Попытка – не пытка…
Самойлов сидел у открытого окна. Было без пяти минут восемь утра. Через пять минут смена караула. Именно во время этой смены ему нужно будет бежать. Если всё получится так, как сказал генерал, то скоро весь этот ад для него закончится. Закончатся все его мучения, и он благополучно вернётся на Родину.
Когда пробило восемь, Самойлов, ни секунды не мешкая, выскочил в окно и кубарем покатился под уклон. Он слышал всё: крики арабов, лай собак, автоматные очереди, даже биение собственного сердца. Его настигал страх. Но жажда жизни была сильнее, и поэтому Константин вскочил на ноги и побежал. Но тут же услышал выстрел. Что-то острое пронзило его спину. «Снайпер…», — пронеслось у него в голове, и Самойлов отключился.

Барыкин вошёл в палату. Галина Самойлова третий день лежала, уставившись в потолок, и бормотала имя мужа. За полковником последовал психиатр.
— Костя, милый, не задерживайся на работе, — еле слышно доносилось из уст женщины.
— И вот так третий день, — проговорил психиатр вполголоса. — Ничего не ест, ничего не пьёт. Кажется, она до сих пор верит, что муж жив.
— Галя, — тихо позвал Барыкин. Но женщина не повела даже бровью, продолжая смотреть в потолок и бормотать всё, что связано с Константином.
— Бесполезно, — проговорил психиатр. — Кормим только с ложки. Никого и ничего не видит. Даже в туалет ходит под себя.
— Боже ты мой. Если бы я знал, что всё так выйдет, ни за что бы не позволил ему отправиться в эту чёртову командировку!
— Ежели каждый бы знал, где упадёт…
— Соломы всё равно бы не хватило. Что вы можете сказать по поводу её состояния?
— Долго она не протянет. Об её муже ничего не известно до сей поры?
— Мы ведём поиски. Но в стане этого араба-повстанца он не числится. Мало уверенности, что он вообще…
— Тс-с! — психиатр приложил палец к губам. — Она может нас слышать. А это ещё хуже скажется на её состоянии. Хотите совета? Ищите её мужа! Иначе…
— Я всё понял. Мы делаем всё возможное, но…
— Не должно быть никаких но! Или её муж жив и она благополучно выйдет отсюда, или он мёртв и тогда она проведёт здесь остаток своих дней, полностью лишённая рассудка.

Самойлов открыл глаза. Он лежал в полутёмном и холодном помещении. Помещение качалось. Значит, это был холодильник на корабле Аль-Шахиза. Сейчас Константин находился в открытом море. Нащупав карман на брюках, мужчина извлёк клочок бумаги: послание генерала. Развернув его, Самойлов повернулся к свету и принялся читать:
Всё сделано просто шикарно. Комар носа не подточит. Когда ты очнёшься, вы будете далеко от лагеря Юсуфа. Помни, что на корабле нет твоих союзников. Лежи в холодильнике, никуда не вздумай двигаться. Твоё начальство уже получило координаты, где можно будет перехватить тебя. Будь осторожен. Помни: 117.
Самойлов облегчённо вздохнул. Холодный воздух и запах разлагающегося мяса обжёг лёгкие, но это было мелочью по сравнению с тем, что скоро он будет дома, рядом с любимой и любящей женой.
Глава 9.
Окончание мучений.
Прошло более или около трёх суток. От голода сводило живот. В качестве воды Самойлов приспособил холодный снег, пропахший мясом, которого в холодильнике было навалом. Но помощи так и не было. И только под конец третьего дня Константин услышал стрельбу и топот на палубе и вздохнул ещё более облегчённо. 
Когда стрельба стихла, дверь холодильника открылась, и туда вошли двое российских солдат. Самойлов присел на столике и проговорил лишь только:
— Сукины дети.
Взяв мужчину под руки, солдаты вывели его на палубу. Там уже стояли адмирал Адамсон и полковник Барыкин.
— Ну, здравствуй, Костя! — проговорил он и тут же обнял Самойлова по-братски. — Прости нас. Это мы во всём виноваты.
— Галя. Что с ней? Как она?
— Галя? У неё случился…
— Я в курсе. Ей сообщили, о том, что я жив?
— Да, сообщили. Но она вряд ли услышала нас. Она поверит лишь только, если увидит тебя.
Самойлов отпустил Барыкина и подошёл к бортику. Посмотрев в звёздное небо, он расплакался. Сам не знал от чего: то ли от счастья, что выжил, то ли от горя, что его жена сошла с ума и потеряла ребёнка. К нему подошёл Адамсон.
— Вы узнали код? — спросил он.
— Да. Вам просили передать, что код это сто семнадцать. Оставьте меня в покое. Мне нужно побыть одному.
— Ты голоден? — спросил Барыкин.
— Три дня ничего не ел. И не отказался бы сейчас от мяса в духовке по рецепту моей любимой жены. И рюмки крепкого коньяка.
Константин отвернулся к морю. Он ненавидел себя за всё, что произошло за последний месяц. За это время его жизнь развернулась на сто восемьдесят градусов. И нужно было вращать её в обратную сторону. А это представлялось ещё сложней. Ведь вернуть всё на круги своя теперь будет невозможно. Подумать только, всего какой-то месяц разделил его жизнь на два громадных периода: счастье, построенное до этой командировки. И горесть, которую принесла эта поездка. Теперь придётся собирать всё по крупицам. По крупицам…




Эпилог.
Самойлов вбежал в палату своей жены. На крики медсестёр и санитаров он не обращал внимания. Галина всё также лежала в постели, уставившись в потолок и бормоча. Как же сильно она изменилась! Похудела, осунулась, лицо стало бледным, а руки костлявыми. Лучезарные и счастливые глаза стали стеклянными и непроницаемыми. Алые губы стали дрожащими розовыми полосками, обозначающими рот.
— Галя, — прошептал Константин и, присев рядом с женой, взял её за руку. Несколько секунд женщина оставалась неподвижной. А затем повернулась лицом к мужу.
— Костя, — проговорила она. — Мой милый…
Самойлов улыбнулся, однако на глазах блестели слёзы.
— Почему? — спросила Галина тихо. — Ты так долго?
— Я больше никуда не уеду. Мы будем всегда вместе.
— Я, — женщина начинали приходить в себя, и делала паузы между словами. — Люблю тебя.
— И я тебя. Безумно. Прости меня. Прости за всё.
— Нет. Это ты меня прости.
— Теперь мы будем вместе.
— Обещаешь?
— Обещаю! Навсегда…
Самойлов наклонился и поцеловал жену в лоб. Сам он не верил в то, что его жизнь будет спокойной. Не верил в то, что Юсуф Аль-Шахиз не догадается о том, что он жив и сумел сбежать. И этот террорист будет мстить, однозначно. Неважно когда, неважно как, неважно где смерть настигнет Самойлова. Главное, что сейчас он рядом с самой любимой и дорогой на свете женщиной. А самое главное дома. И это перекрывает все грядущие проблемы. Все…